В голове моей тучи безумных идей -
Нет на свете преград для талантов!
Я под брюхом привыкших теснить лошадей
Миновал верховых лейтенантов.

...Разъярялась толпа, напрягалась толпа,
Нарывалась толпа на заслоны -
И тогда становилась толпа «на попа»,
Извергая проклятья и стоны.

Дома я раздражителен, резок и груб, -
Домочадцы б мои поразились,
Увидав, как я плакал, взобравшись на круп, -
Контролеры - и те прослезились.

Столько было в тот миг в моем взгляде на мир
Безотчетной, отчаянной прыти,
Что, гарцуя на сером коне, командир
Удивленно сказал: «Пропустите!»

Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы -
Аж нога ускользнула из стремя.
Я пожал ему ногу, как руку судьбы, -
Ах, живем мы в прекрасное время!

Серый конь мне прощально хвостом помахал,
Я пошел - предо мной расступились;
Ну, а мой командир на концерт поскакал
Музыканта с фамилией Гилельс.

Я свободное место легко отыскал
После вялой незлой перебранки, -
Всё не сгонят - не то что, когда посещал
Пресловутый Театр на Таганке.

Тесно здесь, но тепло - вряд ли я простужусь,
Здесь единство рядов - в полной мере!
Вот уже я за термосом чьим-то тянусь -
В нем напиток «кровавая Мэри».

Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,
Вот отдача где и напряженье!
Все болеют за нас - никого супротив, -
Монолит - без симптомов броженья!

Меня можно спокойно от дел отстранить,
Робок я перед сильными, каюсь, -
Но нельзя меня силою остановить,
Когда я на футбол прорываюсь!