Легенда о докторе Фаусте
Содержание
- Предисловие редактора
- ТЕКСТЫ
- Исторические и легендарные свидетельства о докторе Фаусте (Перев. С.А.Акулянц)
- Народная книга (Перев. Р.В.Френкель)
- Свидетельства о постановке народной драмы и кукольной комедии (Перев. С.А.Акулянц; перев. стихотворных отрывков Н.А.Сигал и Р.В.Френкель)
- Кукольные комедии (Перев. Н.А.Сигал)
- Приложения
- Кристофер Марло. Трагическая история доктора Фауста (Перев. Н.Н.Амосовой)
- "Фауст" Лессинга (Перев. В.Е.Гаккелъ-Аренс)
- КОММЕНТАРИИ
- История легенды о Фаусте (В.М.Жирмунский)
- Примечания (В.М.Жирмунский; примечания к «Фаусту» Марло — Н.Н.Амосовой)
- Список иллюстраций
ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
I. ИСТОРИЧЕСКИЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ
11
150727
39
1513411
1520513
1525(?)614
[Протокол постановлений магистрата города Ингольштадта]
Сегодня в среду после Вита, 1528. Предписать прорицателю, чтобы он покинул город и искал себе пропитание в другом месте.
б
[Протокол о высылках из Ингольштадта]
В среду после Вита 1528 года приказано некоему человеку, называвшему себя доктором Георгом Фаустом из Гейдельберга, искать себе пропитания в другом месте и взято с него обещание властям за этот приказ не мстить и никаких неприятностей им не учинять.
715
1528820
1528922
15361027
15391131
1232
Однажды Фауст остановился на ночлег в богатом монастыре. Монах-прислужник подал ему плохого вина, слабого и не очень-то приятного на вкус. Фауст просил его налить другого вина, которое обычно подавалось только знатным лицам. На это монах ответил: "Ключи от погреба не у меня. Настоятель спит, а будить его грешно". Фауст возразил: "Ключи лежат вон в том углу. Возьми их, нацеди мне вина из бочки слева и дай мне выпить". Монах отказался повиноваться: настоятель-де не разрешает подавать гостям другое вино. Услышав это, Фауст в сердцах сказал! "Насмотришься ты у меня диковинок, негостеприимный монашек!". Рано утром он в сильном гневе ушел из монастыря, не попрощавшись, и послал в монастырь беса неистового, который днем и ночью стал так бушевать, переворачивая все вверх дном и в церкви и в кельях, что никому из монастырской братии не было покоя ни днем, ни ночью, что бы они ни придумывали. Наконец порешили, что нужно либо уйти из монастыря, либо совсем погибнуть, и доложили о своей беде пфальцграфу. Тот установил опеку над монастырем, выселил из него монахов и посылает им каждый год на пропитание, а остальное забирает себе. Говорят, и теперь еще стоит только монахам появиться в монастыре, как поднимается такой грохот и скрежет, что и нынешним обитателям его нет покоя. Дьявол такое учинять умеет.
б
Другая история о Фаусте: Когда мы с ним обедали в Большой коллегии в Базеле, он отдал повару изжарить птиц, и не знаю, где он купил их или от кого получил в подарок, потому что их тогда нигде не продавали, да и птиц таких в Базеле не водилось. Были у него собака и конь33, которые, полагаю, были бесами, ибо они могли выполнять все, что угодно. Слыхал я от людей, что собака иной раз оборачивалась слугой и доставляла хозяину еду. Злосчастный погиб ужасной смертью, ибо дьявол удушил его. Тело его все время лежало в гробу ничком, хотя его пять раз поворачивали на спину. [Иоганн Гаст].
1334
1549
Там [в присутствии Нерона] Симон-маг35 вознамерился взлететь на небо, но Петр вознес моления, чтобы он низвергся на землю. Полагаю, что апостолам много раз приходилось вступать в необычайные состязания, хотя и не все это записано. Фауст также пытался в Венеции взлететь на небо, но жестоко расшибся, упав на землю.
б
Дьявол удивительный мастер: может он творить такие художества, которые кажутся натуральными, так что мы и не знаем. Повествуют о многих чудесах магии, о чем я уже сказал в другом месте... Так и Фауст-маг пожрал в Вене другого мага, которого спустя немного дней нашли в каком-то месте. Дьявол может творить много удивительного. Однако и церковь имеет свои чудеса. [Филипп Меланхтон].
1436
15611542
15631648
Около 1565 года
А что упражнения в таком искусстве - дело не только богопротивное, но и весьма пагубное, никто отрицать не может. Это доказано опытом, а также примером судьбы широко известного чернокнижника Фауста. Этот Фауст за свою жизнь совершил так много чудесных дел, что их хватило бы на сочинение целого трактата, но в конце концов нечистый все же удушил его во владении Штауфен, в Брейсгау49.
б
Примерно тогда же50 в Брейсгау, в маленьком городке Штауфен или неподалеку от него, скончался Фауст. Не найдешь нынче в немецких землях такого удивительного нигроманта, каким был в свое время этот Фауст. Так много диковинного совершил он, что о нем не так скоро позабудут. Он дожил до старости и, говорят, погиб ужасной смертью. Многие полагали, основываясь на различных свидетельствах и рассказах, что нечистый, которого он всегда называл куманьком, умертвил его. Книги, оставшиеся после него, перешли в руки рыцарей фон Штауфен, во владениях которых он умер. Много людей стремились приобрести их, а, по моему разумению, такого добра желали они себе только на горе и несчастье. В Люксгеймский монастырь51 в Вассихин52 Фауст послал духа, от которого монахи никак не могли избавиться, а он им всячески досаждал, и единственно по той причине, что однажды они не дали Фаусту переночевать в монастыре, поэтому он и поселил у них беспокойного духа. Такого же духа какой-то зловредный бродячий школяр приколдовал и покойному настоятелю Санкт Дизенберга. [Из "Циммерской хроники"].
1753
1566
Когда однажды за ужином зашла речь о некоем чернокнижнике Фаусте, доктор Лютер сказал внушительно: "Противоборствуя мне, дьявол не прибегает к помощи колдунов. Если бы он мог этим нанести мне вред, он бы давно уже сделал это. Не раз уже он хватал меня за глотку, но приходилось ему все-таки отпускать меня. Я-то уж по опыту знаю, каково иметь с ним дело. Он часто так донимал меня, что я уже не ведал, жив я или мертв. Бывало, доводил он меня до такого смятения, что я вопрошал себя, есть ли на свете бог, и совсем отчаивался в господе-боге нашем. Но словом божиим я отгонял наваждение".
б55
Зашла речь об обманщиках и об искусстве магии, каким образом сатана ослепляет людей. Много говорилось о Фаусте, который называл черта своим куманьком и говаривал, что если бы я, Мартин Лютер, протянул ему только руку, он бы меня сумел погубить. Но я не хотел его видеть и руку протянул бы ему во имя господа, так что бог был бы моим заступником. Думается мне, немало против меня затевалось всяких чародейств.
в56
Спросили доктора Мартина: "Когда Самуил явился царю Саулу57, вызванный колдуньей по его желанию, был ли это действительно сам пророк?". Он же отвечал: "Нет, то был призрак и злой дух, и доказывается это тем, что бог запретил Моисею узнавать правду от мертвецов; было же это только дьявольское наваждение во образе человека божьего. Так и чернокнижник аббат Шпонгеймский58 сумел показать императору Максимилиану в его покоях всех умерших императоров и великих героев, "девять лучших", как их называют, каждого в том образе и облачении, как при жизни, в их числе и великого Александра и Юлия Цезаря, а также невесту императора Максимилиана, которую отнял у него король Франции "Carolus Gibbosus"59.
г60
В житиях отцов мы читаем: Однажды сидел один старец и молился. Дьявол же стал преследовать его и поднял такой шум, что показалось старцу, будто слышит он визг и хрюканье целого стада свиней: цо! цо! цо! Этим дьявол думал его напугать и помешать его молитве. Тогда старец заговорил и сказал: "Эй, дьявол, поделом тебе случилось; был бы ты прекрасным ангелом, а теперь ты стал свиньей". Тут сразу же прекратились визг и хрюканье. Ибо дьявол не терпит, когда его поносят.
д61
В Н. был один человек по имени Вильдфойер; тот съел у крестьянина лошадь вместе с телегой. Крестьянина этого нашли несколько часов спустя лежащим в луже неподалеку от тех мест вместе со своей лошадью и телегой. Один монах спросил у крестьянина, продававшего воз сена на базаре, какую плату он возьмет, чтобы позволить ему, монаху, пожрать сена. Крестьянин спросил один крейцер. Монах приступил к делу и сожрал почти все, так что крестьянину пришлось погнать его прочь. Было еще, что должник дал еврею вырвать себе ногу. Еврей от страха убежал, и долг остался неуплаченным.
е62
Император Фридрих, отец Максимилиана, пригласил к обеду одного чернокнижника, и своим уменьем и искусством он обратил его руки в копыта и когти, а когда они сели за стол друг против друга, император приказал ему есть. Чернокнижнику было стыдно, он спрятал свои когти под стол. Наконец, когда нельзя было дольше скрываться, пришлось ему показать все, как было. Тогда он сказал императору: "Я могу сделать вашему величеству то же, если будет на то ваше разрешение". Император дал согласие. Чернокнижник стал ворожить. Неожиданно за окном раздался шум. Император высунул голову в окно, чтобы узнать, что случилось, и тут у него на лбу выросли оленьи рога, так что не мог он втянуть свою голову обратно в комнату. Тогда он сказал чернокнижнику: "Освободи меня, ты победил". К этому доктор Мартин Лютер добавил: "Нравится мне, когда один черт досаждает другому. Я вижу тогда, который из них сильнее". [Из "Застольных бесед" Мартина Лютера].
1863
1568
Иоганнес Фауст, родом из городка Кундлинг, научился магии в Кракове, где ее в то время преподавали открыто, и незадолго до 1540 года лживым и обманным образом практиковал ее в разных местностях Германии, вызывая восхищение многих, хотя на самом деле его искусство представляло собой только пустую похвальбу и вздорные посулы. Один пример тому я расскажу здесь при условии, что читатель даст слово не подражать ему. Когда однажды злодей этот в отсутствие барона Германа64 попал в тюрьму в городе Батобурге на реке Маас, неподалеку от границ Гельдерна, он посулил тамошнему капеллану, доктору Иоганну Дорстену, мужу добрейшему и простодушнейшему, обучить его многим наукам в искусствам, за что тот не в меру благоволил к нему и столь часто посылал в тюрьму вино, на которое Шауст был весьма падок, что запас его истощился. Узнав об этом и прослышав, что капеллан собирается идти бриться в Граве, он пообещал открыть ему чудодейственное средство снимать бороду без бритвы65, если капеллан раздобудет ему еще такого же вина. Когда тот согласился, Фауст дал ему мышьяку, никак не обработав его, и велел смазать бороду. Едва капеллан исполнил это, как у него на подбородке сделалось такое воспаление, что не только волосы выпали, но заодно сошла и кожа с мясом. Об этой мерзкой проделке мне неоднократно рассказывал с гневом сам капеллан. Есть у меня еще один знакомый, борода у него черная, лицо темноватое, свидетельствующее о меланхолической конституции (вследствие болезни селезенки). Когда он как-то повстречался с Фаустом, тот сразу же сказал: "До того ты похож на моего куманька, что я даже посмотрел тебе на ноги, не увижу ли длинных когтей". Это он принял его за дьявола, которого поджидал к себе и обычно называл куманьком. Его нашли мертвым в одной деревне Вюртембергского княжества, лежащим около постели со свернутой головой. Говорят, что накануне в полночь дом этот вдруг зашатался.
б
Был в Госларе школьный учитель, выучившийся также магическому искусству Фауста-чародея, а вернее, Фауста-лиходея, и научился он заклинаниями загонять дьявола в бутылку. Однажды он отправился в лес, чтобы никто не помешал ему в этом деле, и случилось, что, начав произносить заклинания, он сбился, и внезапно явился ему дьявол в устрашающем виде: глаза огненные, нос - как рог у быка, зубы длинные - что кабаньи клыки, морда покрыта шерстью. Весь вид его был столь страшен, что учитель в ужасе упал на землю и долго лежал как мертвый. Когда он наконец очнулся и, весь дрожа, пошел к воротам города, повстречались ему по пути друзья, которые спросили, почему он так бледен и перепуган, но, онемев от страха, он не мог произнести ни слова, а когда они привели его домой, стал испускать дикие вопли и вскоре впал в полное безумие. По прошествии года к нему вновь вернулась речь, и он рассказал о том, как ему явился дьявол и в каком виде. Затем он причастился и на третий день, вверив душу богу, покинул нашу грешную землю. [Иоганн Вирус].
1966
15682067
15692168
15692269
1575
К третьей группе относятся нигроманты. Так следует называть чернокнижников-чародеев, благодаря чарам которых изумленные зрители видят, будто одно превращается в другое и будто на их глазах совершаются чудеса. Они-то и являются колдунами в настоящем смысле слова, ибо дьявольским наваждением они зачаровывают зрителей так, что они видят совсем иное, нежели то, что есть на самом деле. Подобными чудесами был весьма знаменит Фауст, живший в недавнее время. Когда какой-то крестьянин не захотел уступить ему дорогу, люди увидели, что он проглотил и лошадей и телегу; в другой раз один человек купил стадо откормленных, жирных свиней, и когда он по пути домой погнал их через реку, он увидел, что свиньи исчезли, а в воде поплыли пучки соломы. Затем последовало еще более необычайное происшествие. Человек этот отправился на постоялый двор, чтобы разыскать мошенника, продавшего ему свиней. Тот, сговорившись с хозяином, храпел за печкой, притворившись спящим. Когда разъяренный покупатель вошел в комнату и со словами "Ах ты, негодяй!" потянул его за ногу, нога отделилась от тела и осталась в руках остолбеневшего от ужаса покупателя, а одноногий стал вопить, что его изувечили. В конце концов удалось закончить дело миром, голень снова приросла к своему месту и т. д. [Бенедикт Аретиус].
2370
15752471
1576
Слыхал я, что Фауст (помнится мне, что именно о нем шла речь) сказал в Гальберштадте: "Ну, теперь, поевши, вымойте руки, а вытрем мы их уже в Любеке".
б73
Слыхал я также, что Фауст показывал в Виттенберге студентам и одному знатному лицу N. Гектора, Улисса, Геркулеса, Энея, Самсона, Давида и других, каковые появились с недовольным видом, всех устрашив своей грозной осанкой, и снова исчезли. Говорят, что среди присутствовавших и глядевших на все это лиц были и владетельные особы (о чем Лютер отозвался весьма неодобрительно). [Вольфганг Бютнер].
2574
15812675
15822776
15832878
1583
Следующими по рангу являются те маги, которые понимают кое-что в философии, как например доктор Фауст, или долговязый поп из Зальцбурга, или камюцкий монах, и могут (по их словам) силой своего колдовского искусства превратить все, что человек держит в руках, в нечто иное, а также доставить в назначенный час и в условленное место любое известное лицо, как бы далеко оно ни находилось, да и сами они могут мгновенно переноситься, куда им только заблагорассудится. Могут они, кроме того, так рассказать все, что говорилось о них в их отсутствие, как если бы они сами присутствовали при разговоре и слышали его, и еще они могут, подобно волхвам фараоновым (Исход 7, 8, 9), превращать и изменять все, что угодно.
б
До 1586 года
Когда почитаешь рассказы новые и старые, еврейские, языческие или христианские, то нигде не увидишь, чтобы кто-нибудь из тех, кто жил в соблазнах лжи и занимался подобными делами, стал богатым (ибо всякое процветание и божье благословение их покинуло). Напротив, все они, подобно Марию и его Марте-колдунье80, жили в большой бедности и испытали много бед, как видно и в наше время на примере таких злосчастных чудовищ, как доктор Фауст и другие, среди которых были и лица высокого звания. Все, кто занимался колдовством, жили в бедности. [Леонгарт Турнейсен].
2981
1583
Не так уж преступна, хотя и греховна проделка Иоганна Фауста из Кнютлингена в харчевне города М. Однажды он пил там со своими собутыльниками, и при каждой здравице они осушали кружки наполовину, а то и до дна, как это в обычае у саксонцев, да и у всех других немцев. И случись тут, что прислуживавший мальчишка налил то ли в кружку, то ли в кубок Фауста так много вина, что оно перелилось через край. Фауст выбранил его и посулил сожрать, повторись это еще хоть раз. Мальчишка посмеялся: "Так уж вам и сожрать меня!", - и еще раз налил ему через край. Тогда Фауст широко открыл пасть и проглотил его; затем он схватил кадку с водой и со словами "Хорошую еду надо хорошо запить" опрокинул ее в глотку. Хозяин стал его уговаривать вернуть ему мальчика, угрожая в противном случае разделаться с гостем. Фауст велел ему не тревожиться и поглядеть за печкой. Мальчишка там и оказался, на нем не было сухой нитки, и весь он трясся от страха. А запихнул его туда черт, успев сначала вывернуть на него кадку воды. Этот же черт так отвел глаза всем, кто был в харчевне, что им померещилось, будто доктор Фауст сожрал парня и проглотил кадку воды.
б
Однажды на масленицу, поужинав дома в Мейссене, Фауст помчался со своими приятелями за 60 миль в Зальцбург выпить на сон грядущий хорошего вина из погреба тамошнего епископа. Здесь во время попойки их случайно застал келарь и стал обзывать ворами. Тогда они отправились снова восвояси, а келаря забрали с собой, и по пути Фауст посадил его в лесу на верхушку большой сосны, а сам полетел со своей компанией дальше.
в
Распутный слуга дьявола Фауст проживал одно время в Виттенберге и как-то пришел к господину Филиппу. Тот отчитал его как следует и стал призывать его отступиться от нечестивых дел, говоря, что они не доведут его до добра, как это позднее и случилось. Но Фауст все это пропустил мимо ушей. Как-то раз господин Филипп сошел в 10 часов из своей учебной комнаты вниз, чтобы сесть за стол, и видит: пришел к нему Фауст, которому тогда так досталось от него. Тот повел такую речь: "Вы всегда поносите меня бранными словами. За это я сделаю так, что все горшки на кухне вылетят в трубу, как только вы сядете за трапезу, и ничего ни вам, ни вашим гостям не останется". На это господин Филипп ответил ему: "Советую тебе отказаться от этого. Плевать мне на твою магию". И тот действительно отказался от своей затеи. Призывал его покаяться еще один благочестивый старец. В благодарность за это он послал к нему черта, чтобы тот напугал его ночью. Когда старец собрался лечь спать, черт забегал по спальне и стал хрюкать, как свинья; старец, твердый в своей вере, стал насмехаться над ним: "Ах, сколь сладкогласен, сколь сладкоречив ангел, не сумевший ужиться в раю! Приходится ему теперь в свинском обличий разгуливать среди людей!". С тем нечистый и вернулся к Фаусту и пожаловался ему на то, как его там приняли и как выпроводили; не захотел он оставаться там; где ему припомнили его падение, да еще насмеялись над ним.
г
При жизни доктора Лютера и Филиппа чернокнижник Фауст, как было упомянуто выше, проживал некоторое время в Виттенберге; это допустили в надежде, что, приобщившись к учению, процветавшему там, он раскается и исправится. Так как этого, однако, не случилось и даже, напротив того, стал он совращать других (одного такого знал и я: когда ему хотелось полакомиться зайчатиной, он отправлялся в лес, и зайцы сами бежали ему в руки), то курфюрст приказал посадить его в тюрьму. Однако служивший ему дух предостерег его, и ему удалось скрыться. Тот же дух вскоре безжалостно умертвил его, прослужив ему перед этим двадцать четыре года.
д
Не раз упоминавшийся Фауст захотел однажды вернуться к праведной жизни, но дьявол угрозами нагнал на него такого страху, что он вторично подписал с ним договор.
е
О великих и прославленных чародеях и обманщиках
Ученейший и прославленный во всем мире Альберт из Лаугингена, прозванный Великим за свой разум и искусство, не довольствовался теми отличными способностями, какими бог его украсил: он тоже опоганил себя дьявольской нечистью, занимаясь волшебством на славу себе и для удовольствия и развлечения знатных господ. Когда он, оставив епископство в Ре-генсбурге, стал монахом-доминиканцем в Кельне, явились туда из Аахена. после коронования, император Вильгельм82, а с ним один голландский граф, многие князья и знатные господа, которым он задал великолепный пир зимой, около дня рождества. Конечно, и монах Альберт, мастер на развлечения, должен был при этом присутствовать. В честь знатных господ и ради их развлечения устроил он так, что зал весь зазеленел и расцвел от деревьев и цветов, листьев и трав: кукушки, жаворонки, соловьи распевали, как если б это было в мае. Императору все это так понравилось, что он подарил орденским братьям Альберта в Утрехте земельное владение, вознаградив этот грех, достойный высшей кары, как если бы он был благодеянием и добродетелью: вероятно, он держался мнения, что греха тут не было, поскольку сотворил это монах, святой отец, в присутствии, с согласия и при восторженном одобрении многих высоких духовных особ. В дни отцов наших, семьдесят лет назад, жил Иоганн из Триттенгейма, человек весьма ученый и мудрый. В одном только не был он мудр, что был привержен дьяволу и имел с ним тайные сношения; хотя он сам не признавался в том и утверждал, будто все, что он делает, происходит естественным образом, однако ни один разумный христианин этому не поверит, кто прочтет или услышит о делах его. Был он аббатом в Шпангейме на Гунсрюке (сам черт был у них аббатом, как говорится в пословице), и основал там замечательную библиотеку. Оттуда был он изгнан герцогом, не знаю по какой причине, и своими же братьями монахами, завидовавшими его искусству и великой славе во всех странах и тем милостям, которыми он пользовался у многих, у императора и у князей, и ненавидевшими его за то, что он требовал от них более строгого соблюдения добрых монастырских нравов и послушания, чем им того хотелось. Он же говорил, что дух, бывший с ним, предрек ему за несколько лет вперед, что не умереть ему аббатом в Шпангейме. Этот аббат сотворил много чудесного, особенно же в отношении призраков, и тем стал известен многим знатным господам и пользовался их приязнью и доверием. То, что я теперь расскажу о нем, я слышал не однажды от людей почтенных и достойных доверья. Достохвальный император Максимилиан I имел супругой Марию, дочь Карла Бургундского, и любил он ее от всего сердца, так что очень печалился, когда она скончалась. Было это хорошо известно аббату, и обещал он императору, что супруга его предстанет перед очами его так, что он может наслаждаться видом ее, сколько захочет. Император дал себя уговорить и согласился на это опасное и безумное дело. Пошли они в тайные покои, взяли с собой еще одного человека, так что их было трое, и велел им чародей под страхом смерти молчать и не произносить ни слова, пока призрак будет находиться перед ними. Мария же вошла, как призрак Самуила83 к царю Саулу, прошлась тихонько перед ними, и была она так похожа на умершую Марию, что не было между ними никакого различия и не было ничего, чего бы в ней не хватало. И как признак этого удивительного сходства вспомнил император, что было у нее черное родимое пятнышко на шее позади, посмотрел внимательно, и там оно и оказалось, когда вторично она прошла перед ними. Ибо дьявол знает отлично, как создан каждый человек, и память у него хорошая, и большой он мастер в воспроизведении подобного. Тогда страх напал на императора, и подал он знак аббату, чтобы тот приказал призраку исчезнуть, и затем сказал, дрожа от гнева: "Монах, никогда больше не повторяй этих штук!" - и он признался, что едва мог удержаться от того, чтобы заговорить с ней. А случись это, злой дух его бы умертвил. К тому же все и велось: но бог милостиво уберег этого благочестивого, богобоязненного князя и предостерег его, чтобы он впредь не развлекался подобными зрелищами. Тому же аббату дух его так умел прислуживать и исполнять всегда его волю, что в путешествии, когда случалось ему остановиться на постоялом дворе, где есть было нечего, тотчас же дух доставлял ему еду и питье из другого места. Однажды путешествовал он по Франконии, и в числе прочих его спутников был один знатный человек, советник Императора из города Н., который потом рассказывал, что остановились они в трактире, где не было ничего хорошего ни поесть, ни попить. Тогда аббат всего только постучал в окно и сказал: adfer, т. е. принеси, - после чего вскоре в окно подано было блюдо со щукой и к тому еще бутылка вина. Аббат и ел и пил, другие же с отвращением отказались, как и я бы сделал; я предпочел бы умереть от голода и умер бы, прежде чем позволил дьяволу кормить и поить меня. Ибо дал нам в том пример и указание Христос, господь наш, когда Сатана хотел, чтобы он камни обратил в хлеб, он же ответствовал: "Не хлебом единым жив будет человек" и т. д. Откуда же дьявол взял щуку и вино? Сотворил ли он их? Нет, этого он не может сделать, как показано выше. Украл он их в кухне или в погребе какого-нибудь знатного человека. Приготовил повар рыбу, чтобы подали ее на стол, а тот похитил ее, так что не видели, куда она делась, и наверно повару пришлось отвечать перед своим господином, как если бы он украл ее. А вино дьяволу раздобыть было совсем легко, потому что ко всем погребам он имеет ключи... Вспоминаю я еще об одном таком человеке, жившем при дворе в X., который однажды предложил гостям своим (уж не знаю, звал ли он их к обеду) весьма постыдный обман, наглядно показывающий силу дьявольского наваждения. Когда они поели, стали они просить его, чтобы показал он им для забавы свое искусство: для того они собственно и пришли к нему. Он же сделал так, что перед каждым из стола выросла виноградная лоза со спелой кистью винограда. И приказал он каждому взяться за свою рукой, а другой рукой держать нож, приставив его к черенку, как если бы он хотел отрезать эту кисть, но не делать этого под страхом смерти. После чего он вышел из комнаты, потом вернулся, а они держат друг друга за нос, и нож к носу приставили. Если бы стали они резать, то порезали бы друг друга... Учеником того ранее названного аббата был знаменитый чернокнижник Корнелий Агриппа, который водил за собой дьявола в образе черного пса, и пес этот указывал и помогал ему во всем, что он хотел, и в чем он, дьявол, мог ему помочь. [Августин Лерхеймер].
3084
1587в
Почти то же самое [что с Симоном-магом] случилось и с Иоганном Фаустом, когда он, находясь в Венеции, собрался лететь без крыльев. Его хозяин поднял его в воздух и сбросил вниз так, что он сломал себе ногу, но так как он еще не отслужил своего срока, то он не погиб, как Симон-маг, а с позором бежал и в конце концов умер ночью на постоялом дворе в Вюрцбургской земле оттого, что дьявол свернул ему шею. [Самуил Мейгериус].
3187
1587И в наше время люди, встречавшиеся с Фаустом, немецким чернокнижником, утверждают, что однажды, по просьбе нюрнбержцев, он выставил за воротами крепостного вала на лицезрение всем восседавших на конях Энея, Ахилла, Гектора, Геркулеса и других героев, точно таких же по облику, какими они были при жизни, и в той одежде, какую они тогда носили. А так как в Кракове в старину более, чем в других местах, занимались магией, то многие упорно утверждают, что при помощи магических чар жители Кракова вызывали тени польских героев такими по виду, какими описывал своих героев Овидий, и после печатали их изображения и рисовали их на углах домов. [Станислав Сарнициус].
3288
15873389
15973490
15973591
16023692
16313793
1648 (1535-1536)38
1752
Городок этот [Knittlingen] примечателен тем, что, по преданию, там был растерзан дьяволом знаменитый чернокнижник доктор Иоганн Фауст, о чем с уверенностью говорит доктор Дитрих в своих толкованиях на Экклезиаста, гл 7. Хотя нынче и полагают, что история этого колдуна - досужий вымысел, однако не следует начисто отрицать все то, что говорят о пресловутом докторе Фаусте. Ибо хотя сведений о нем не так уж много, но все же известно, что он родился (а следовательно, существовал на самом деле) в Книтлингене, что настоятель Маульброннского монастыря Иоганн Энтенфус был земляком и приятелем некоего доктора Фауста, и последний, по достоверным сведениям, гостил у него в монастыре примерно в 1516 году, так что нет ничего невероятного в том, что спустя некоторое время Фауст этот умер в Книтлингене от несчастного случая. Мы отнюдь не доверяем россказням о баснословных похождениях этого человека (ср. диссертацию Неймана De Fausto praestigiatore; Manlius Collectan. Basil, edit 1600. pag. 38), но считаем его, как и Томазиус, хвастливым бродягой, который при тогдашнем невежеству и простодушии людском мог кичиться многими выдуманными проделками. Рассказывает же Андреас Хондорф в своем Promtuario exemplor. ad II praecept. pag. 167, что курфюрст Иоганн Саксонский приказом повелел изгнать этого бродягу за пределы своих владений. [К. Ф. Заттлер. Историческое описание Вюртемберга].
б95
В 1516 году в Маульбронне жил человек, которого народное предание, затем и многие немецкие писатели перенесли в мир фантазии, тогда как он имеет столько же оснований считаться существом из плоти и крови, как и любой из нас, - доктор Иоганн Фауст из Книтлингена. Согласно рассказу, который до сих пор передается в Маульбронне, именно здесь, в часе ходьбы от места своего рождения, Фауст нашел последнее пристанище. И действительно, в одном старом списке настоятелей Маульброннского монастыря, возле имени настоятеля Иоганна Энтенфуса стоит приписка, указывающая на то, что он дал приют своему земляку Фаусту. Энтенфус, как и его непосредственные предшественники, был большим любителем роскошных построек; весьма возможно, что Фауст возбудил в нем надежду наполнить пустые сундуки алхимическим золотом. Еще несколько лет тому назад между Ребенталем и зданием нынешнего областного суда существовала замурованная лаборатория, прозванная кухней Фауста. Предание говорит, что в восточной крепостной башне монастыря, называемой то Башней Фауста, то, из-за находящейся на ней беседки, Башней отдыха, Фауст провел последние минуты своей жизни, оборвавшейся столь ужасным образом. [Шотт, Описание Маульбронна].
3996
1735 (около 1556 года)
Читал я еще в той хронике, что упомянутый д-р Клинг97 пытался направить пресловутого чернокнижника д-ра Фауста на путь истинный. Я передам эту историю, на суд читателя в точности так, как я ее прочел. Вот она: "Не счесть было проделок этого человека, толки о них ходили и в городе и в деревне, и слава его привлекала к нему в Эрфурт многих дворян. Затревожились тут, что дьявол может соблазнить неразумных отроков и иных простодушных людей и сочтут они магию за истинную премудрость и захотят заниматься ею, а так как кудесник этот гостил у одного дворянина из папистов, в доме под Якорем, то порешили направить к нему доктора Клинга, монаха, жившего по соседству, дабы тот попытался отвлечь его от дьявола и привести его на стезю добродетели. Францисканец этот отправился к Фаусту и стал сначала увещевать его добром, а затем грозить карой божией и вечными муками, уготованными ему за такое поведение. И сказал он ему еще, что столь ученый муж мог бы и праведными путями прожить в почете и уважении, и если он отстанет от того безрассудства, которым его, видимо, дьявол прельстил в молодые годы, и отмолит у бога свои грехи, то он может заслужить прощение, о чем никто еще не молил господа напрасно. "На это д-р Фауст отвечал: ""Любезный господин мой, я вижу, что желаете вы мне добра, и знаю хорошо все, что вы мне здесь толковали, но слишком далеко зашел я и на веки вечные душой и телом продался дьяволу, в чем кровью своей расписался. Как же я могу теперь отступиться и чем мне можно помочь?" "Д-р Клинг возразил ему: "Все возможно, если вы всем сердцем будете молить господа бога о прощении и милосердии, будете творить молитву и покаяние, отречетесь от колдовства и общения с дьяволом и перестанете чинить козни ближним. А мы отслужим обедню в нашем монастыре, чтобы вам избавиться от лукавого". "Служи или не служи обедню, - сказал д-р Фауст, - клятва моя связала меня накрепко: ведь я по дерзости своей презрел бога, вероломно отступился от него, уповая более на дьявола, нежели на него. Потому не могу я теперь вернуться к нему, ни утешиться его милостью, которую я столь легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы мне нарушить договор, который я собственноручно скрепил своей кровью. Ведь дьявол-то честно сдержал все, что он мне посулил". ""Если так, - вскричал монах, - то пропадай ты, дьяволово отродье. Пеняй на себя, коль скоро ты отталкиваешь руку помощи и настаиваешь-на своем". "После этого он пошел к его великолепию ректору и доложил ему обо всем. Тот известил совет, и Фауста изгнали из Эрфурта". Вот то, что сказано в хронике.
б
В той же хронике рассказывается еще много подробностей о пребывании д-ра Фауста в Эрфурте. Вот одна из них. Поселившись в Большой коллегии, доктор Фауст своим хвастовством добился позволения читать публичные лекции в университете. Объясняя Гомера, он так подробно описывал, как выглядели его герои, что студенты возымели желание увидеть их воочию и обратились к нему с просьбой вызвать их силою своих чар. Когда студенты собрались в назначенный Фаустом день, в аудиторию один за другим стали входить герои, упомянутые в лекции, и под конец явился одноглазый великан Полифем с длинной огненно-рыжей бородой, пожирая на ходу человека, ноги которого еще торчали из его пасти. Он навел ужас на всех, кто там был, и, не желая уходить обратно, с такой силой ударял своим железным копьем об пол, что стены аудитории сотрясались, причем он даже пытался вцепиться зубами то в одного, то в другого студента. Далее в хронике говорится, что вскоре после того происходил магистерский диспут, и среди присутствующих там богословов и представителей совета зашла речь о том, что погибли многие из комедий Теренция и Плавта, чтение которых могло бы пойти на пользу юношеству, если бы их не постигла такая участь. Д-р Фауст вызвался доставить на несколько часов исчезнувшие комедии с тем, чтобы студенты могли наскоро переписать их. При этом он добавил, что сделает это лишь в том случае, если будет на то соизволение богословов и не воспоследует для него самого ничего дурного. Ни богословы, ни члены совета не пожелали принять этого предложения. Рассказывается там еще, что д-р Фауст частенько гостил у одного дворянина, жившего на Шлоссергассе в доме под Якорем. Однажды, когда Фауст находился в Праге, куда он уехал на время, собралась у того дворянина веселая компания; заговорили о Фаусте и о том, как хорошо было бы, если бы он оказался сейчас здесь. Тотчас к дому подскакал Фауст. Коня его отвели на конюшню и задали корму, но насытить его никак не удавалось. Фауст всю ночь угощал пирующих любыми винами, каких бы они только ни пожелали, а черпал он их прямо из стола. Под утро конь пронзительным ржанием призвал хозяина. Фауст вскочил на него, взвился в воздух и снова улетел в Прагу. Вернувшись из Праги с богатыми дарами, он будто бы пригласил к себе (жил он у церкви св. Михаила) гостей, не приготовив заранее никакого угощения, и при помощи подвластного ему духа учествовал их преотлично всякими яствами, вином и музыкой. [Юст Кристоф Мотчман. Ученый Эрфурт].
ДОПОЛНЕНИЕ
4098
1594.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. . .
II
III
IV
V
II. НАРОДНАЯ КНИГА ИСТОРИЯ О ДОКТОРЕ ИОГАННЕ ФАУСТЕ, ЗНАМЕНИТОМ ЧАРОДЕЕ И ЧЕРНОКНИЖНИКЕ
Как на некий срок подписал он договор с дьяволом, какие чудеса он в ту пору наблюдал, сам учинял и творил, пока, наконец, не постигло его заслуженное воздаяние. Большей частью извлечено из его собственных посмертных сочинений и напечатано, дабы служить устрашающим и отвращающим примером и искренним предостережением всем безбожным и дерзким людям. Послание апостола Иакова IV: Будьте покорны господу, противоборствуйте дьяволу, и он бежит от вас. Cum Gratia et Privilegio Напечатано во Франкфурте-на-Майне Иоганном Шписом. MDLXXXVII Почтенным, достохвальным и благородным Каспару Кольну, писцу канцелярии курфюрста Майнцкого, и Иерониму Хофу, казначею в графстве Кенигштейн101, особливо ко мне благорасположенным, любезным государям моим и друзьям.
Милость божья с вами, затем мой привет! Рад служить вам, почтенные, достохвальные, благорасположенные, любезные государи мои и друзья. С тех пор как много лет существует в Германии всем известное пространное предание о разных похождениях доктора Фауста, знаменитого чародея и чернокнижника, повсюду на сборищах и пирушках люди любопытствуют и толкуют о судьбе упомянутого Фауста. Равным образом, хотя некоторые новейшие историки там и сям упоминают об этом колдуне и его дьявольском искусстве, я сам часто удивлялся, как это никто не записал по порядку эту страшную историю и не напечатал ее для острастки всем христианам, и неоднократно осведомлялся у ученых и сведущих людей, уж не написал ли кто-либо давным-давно эту историю. Но ничего достоверного нигде нельзя было узнать, пока недавно мне не сообщил и не прислал ее один добрый знакомый из Шпейера с пожеланием, чтобы я ее опубликовал и представил в назидание всем христианам как устрашающий пример дьявольского соблазна на пагубу тела и души. Именно потому, что это есть примечательный и устрашающий пример, из которого можно не только убедиться в дьявольской зависти, лукавстве и свирепости против рода человеческого, но и вьяве узреть, до какой крайности может довести человека самоуверенность, дерзость и любопытство, могущие послужить причиной отпадения от господа, союза со злыми духами и погибели для тела и души, с тем большим рвением предпринял я эту работу и приложил все старания в надежде оказать этим добрую услугу всем тем, кто желает внять предостережению. Однако же, почтенные, достохвальные, благорасположенные, любезные государи мои и друзья, эту историю я посвятил вам не потому, что вы нуждаетесь в таком предостережении более других, ибо мне, слава богу, достаточно известно из постоянного общения и опыта особое усердие ваше и преданность господу, истинной вере и христианскому исповеданию; но для вас пусть она будет публичным свидетельством особенной любви и дружбы, которая, возникнув меж нами, частью в Урсельской школе102, частью потом из многократного общения и близости, сохранилась и по сегодняшний день и, если будет на то воля божия, продлится и сохранится на все дни нашей жизни здесь на земле и в царстве божием. Что касается меня, то я предан ей всей душой. Также и вы, почтенные и достохвальные, как мне известно, намерены не пренебречь ничем, что может служить укреплению этой нашей старинной дружбы. Я чувствую себя, однако, много более обязанным во всем решительно вам угождать и служить всем, что только в моих силах, но так как на этот раз я ничего лучшего не имею и знаю, что вы, почтенные и достохвальные, по милости божьей и хлебом насущным и земными благами одарены и наделены в той мере, что не нуждаетесь для этого во мне, решился одарить вас, почтенные и достохвальные, этой скромной книжицей, в особенности же потому, что из прежних бесед мне известно, что вы, почтенные и достохвальные, об этой истории весьма любопытствовали. По этой причине примите на сей раз благосклонно и это скромное мое ярмарочное издание. Поручаю вас, почтенные и достохвальные, вместе с вашими чадами и домочадцами, милосердной защите и покровительству промысла божьего. Писано во Франкфурте-на-Майне в понедельник 4 сентября MDLXXXVII года Ваших милостей покорный слуга Иоганн Шпис, печатник в том же городе103.
1
Доктор Фауст был сыном крестьянина, родился в Роде, близ Веймара104. В Виттенберге имел он немалую родню, и родители его также были добрые христиане и богобоязненные люди. А дядя его, что находился в Виттенберге, был горожанин и с достатком. Он воспитал Фауста и обходился с ним как с собственным сыном, потому что не имел наследников, и принял к себе этого Фауста как свое дитя и наследника и послал его в университет изучать богословие. Он, однако же, оставил это благочестивое занятие и употребил во зло божье слово.
| Оправдание родителей доктора Фауста. |
| Доктор Фауст принялся за чернокнижие. |
2
Как сказано выше, обратил доктор Фауст все помыслы свои на одно дело: чтобы любить то, что не пристало любить. К этому стремился он день и ночь. Окрылился он как орел, захотел постигнуть все глубины неба и земли. Ибо любопытство, свобода и легкомыслие победили и раззадорили его так, что стал он однажды испытывать некоторые волшебные слова, фигуры, письмена и заклятия, чтобы вызвать тем самым черта.
| Доктор Фауст заклинает черта в первый раз. |
3
После того как доктор Фауст пришел под утро домой, приказал он духу явиться в его комнату и выслушать, что доктору Фаусту будет от него угодно. Достойно удивления, что злой дух, как только бог отвернется, может так обморочить человека. Как пословица гласит: здесь ли, там ли наконец, а сыщет черта молодец.
| Доктор Фауст заклинает черта во второй раз. |
| Дьявольское правление. |
Хочешь ли, нет - один ответ,
Тебе от меня спасенья нет.
В небо метишь - просишь совет,
Сам не заметишь, что выбора нет.
С сердцем отчаянным - стал неприкаянным.
| Доктор Фауст заклинает черта в третий раз. |
4
Вечером или между тремя и четырьмя часами пополудни явился летающий дух Фаусту снова и обещался быть ему во всем подвластным и покорным, ибо ему от господина его дана такая власть, и сказал доктору Фаусту: "Я принес тебе ответ, и ты должен мне дать ответ. Только я сначала хочу слышать твое желание, ибо ты велел мне явиться к тебе об эту пору". Дал ему ответ Фауст, однако же отчаянный и губительный для его души, ибо он помышлял только о том, чтобы быть не человеком, а воплощенным дьяволом или частью его. Итак, потребовал он от дьявола следующее: Во-первых, чтобы получил и имел он способность, форму и облик духа. Во-вторых, чтобы дух делал все, что он пожелает и захочет от него. В-третьих, чтобы он был ему послушен, покорен и усерден, как слуга. В-четвертых, чтобы во всякое время, как только Фауст позовет его и прикажет, находился бы он в его доме. В-пятых, чтобы, находясь в его доме, он незримо ведал его делами и чтобы никто его не видел, кроме самого Фауста, если только на это не будет его воли и желания. И напоследок, что дух должен являться к нему всякий раз, как он его позовет, и в том образе, как он ему прикажет. На эти шесть статей дух ответил Фаусту, что он ему во всем готов покориться и быть послушным, если только за это он тоже выполнит несколько поставленных условий, и как только он это сделает, ему не придется больше ни о чем заботиться. И вот что это были за условия:
| Требования дьявола к Фаусту. |
5
После того как доктор Фауст принял это обязательство, на следующий день рано утром вызвал он духа и обязал его, как только он его призовет, появляться к нему в образе и одежде францисканского монаха с колокольчиком108 и подавать весть, чтобы по звону он узнавал заранее о его приходе. Спросил он потом у духа, как его имя и прозвание. Отвечал дух, что зовется он Мефостофилем. В тот самый час отступился этот безбожный человек от своего господа и творца, сотворившего его, и стал частью окаянного дьявола. И это отступничество его есть не что иное, как его высокомерная гордыня, отчаяние, дерзость и смелость, как у тех великанов, о которых пишут поэты, что они гору на гору громоздили и хотели с богом сразиться, или у злого ангела, который ополчился против бога, и за это, за его гордыню и высокомерие, прогнал его господь. Ибо кто дерзает подняться высоко, тот и падает с высоты.
| Доктор Фауст подписывает договор с чертом. |
6
Я, Иоганн Фауст, доктор, собственноручно и открыто заверяю силу этого письма. После того как я положил себе исследовать первопричины всех вещей, среди способностей, кои были мне даны и милостиво уделены свыше, подобных в моей голове не оказалось и у людей подобному я не мог научиться, посему предался я духу, посланному мне, именующемуся Мефостофилем, слуге адского князя в странах востока, и избрал его, чтобы он меня к такому делу приготовил и научил, и сам он мне обязался во всем быть подвластным и послушным. За это я ему со своей стороны обязался и обещаю, что он, когда пройдут и промчатся эти 24 года, волен будет, как захочет, мне приказать и меня наказать, управлять мною и вести меня по своему усмотрению и может распоряжаться всем моим добром, что бы это ни было - душа ли, тело, плоть или кровь. И так на вечные времена. С этим отрекаюсь я от всех живущих, от всего небесного воинства и от всех людей. И да будет так. Для точного свидетельства и большей силы написал я это обязательство собственной рукой, подписал его и собственной кровью разума моего и чувств моих мысли и волю сюда присоединил, заверил и запечатал и т. д. Подписано: Иоганн Фауст сведущий в элементах и богословия доктор.
7
Кто обуян гордыней вдруг. А скромность вешает на крюк. Кто в этом черту друг, Тот рубит под собою сук И душу, тело, жизнь - все потеряет вдруг. Еще:
Кто мыслит о земных благах И вечность променял на прах, Торгует с чертом на паях, Душе готовит вечный страх. Еще:
Кто упрямо зажженный огонь оставляет Или хочет в колодец нырнуть с головою, Поделом ему, если он погибает109.
8
| Дьявол является доктору Фаусту. |
9
Когда доктор Фауст поручился злому духу своей собственной кровью и подписью в таком мерзком деле, само собой разумеется, что бог и все небесное воинство от него отступились. И с этого времени стал он действовать не как благочестивый и праведный муж, но как бес, о нем же Христос, владыка наш, возгласил, что он, вселившись в человека, обретает в нем себе убежище и приют. Дьявол вселился и стал жить у него согласно пословице: доктор Фауст накликал себе черта в гости.
| Фамулус доктора доктору | Фауста.
| Дух заботится о докторе Фаусте. |
10
| Черт отговаривает доктора Фауста жениться. |
| Дьявольский блуд. |
11
После того как доктор Фауст, как было сказано выше, предался с дьяволом мерзкому и ужасному блуду, дал ему дьявол большую книгу о всевозможном волшебстве и нигромантии, и ею наслаждался он наравне со своим дьявольским браком. Это Дарданово искусство обнаружили впоследствии у его прислужника Кристофа Вагнера114. Вскоре любопытство стало язвить его: вызывает он своего духа Мефостофиля, хочет с ним беседовать, говорит: "Скажи мне, слуга мой, что ты за дух?".
| О падении Люцифера. |
12
Следует сказать, что доктору Фаусту все мечталось узнать об аде, и он спрашивал об этом своего злого духа, также о сущности, местоположении и о сотворении ада, как с этим обстоит дело. Дух держал ответ. Как только свершилось падение его господина, в тот же миг был ему приготовлен ад, каковой являет тьму кромешную, где Люцифер связан цепями, отвержен и отринут и должен оставаться вплоть до суда. Там нет ничего, кроме тумана, огня, серы, смолы и других зловоний. Потому даже мы, бесы, не знаем, как выглядит ад и как он устроен, и как его господь сотворил и создал, ибо он не имеет ни конца, ни краю. И это тебе мой краткий рассказ.
13
Дух должен был также доложить Фаусту о жилище дьяволов, их правлении и власти. Дух ответствовал и сказал: "Господин мой Фауст. Ад и адская область и есть для всех нас место жительства и пребывания, она вмещает в себя столько же, сколько весь мир. Над адом и над миром, до самого неба, есть десять правителей и княжеств, которые являются среди нас начальниками и самыми могучими, а именно:
1. Lacus mortis
2. Stagnum ignis
3. Terra tenebrosa
4. Tartarus
5. Terra oblivionis
6. Gehenna
7. Herebus
8. Barathrum
9. Styx
10. Acheron.
"В нем правят дьяволы по имени Флегетон. Из них четыре правителя облечены княжеской властью: это Люцифер на востоке. Вельзевул на севере, Велиал на юге и Астарот на западе. И это княжение пребудет до божьего суда. Вот тебе рассказ о нашем воинстве"116.
14
Доктор Фауст начал новую беседу со своим духом. Тот должен был сказать ему, в каком образе сиял своим убранством и обретался на небе его господин. На этот раз дух испросил три дня отсрочки. На третий день дал ему дух такой ответ: "Господин мой Люцифер, который и ныне так называется, потому что отпал он от пресветлого неба117, прежде тоже был божьим ангелом и херувимом и созерцал в небе все творения и создания божьи. И был он в таком убранстве, образе, пышности, достоинстве, чине и обиталище, что сидел превыше всех господних творений, выше золота и драгоценных каменьев, так, что затмевал собою сияние солнца и звезд. Ибо, когда господь его сотворил, вознес он его на гору господню и облачил княжеским саном, так что во всех своих делах и помыслах он был совершенен. Однако скоро впал он в надменность и высокомерие и замыслил возвыситься над востоком, и был тогда он господом исторгнут из небесного жилища и низвергнут со своего трона в огненную пропасть, которая не погаснет во веки веков, но вечно разгорается. Он был украшен венцом всего небесного великолепия. И так как он выступил против бога с таким дерзким умыслом, воссел господь на свой трон, где он творил суд, и проклял его и осудил пребывать в преисподней, откуда он не изыдет во веки веков".
| Доктор Фауст раскаивается. |
15
После того как отлегло несколько у Фауста на душе, он спросил своего духа Мефостофиля о правлении, совете, силе, натиске, искушениях и владычестве дьявола и как он этого достиг. На это дух отвечал: "Эта беседа и тот вопрос, который я должен тебе разъяснить, ввергнут тебя, господин мой Фауст, в раздумье и недовольство. К тому же тебе не следовало бы о том меня испытывать, так как дело это касается наших тайностей. И хотя не должен я эту тайну нарушить, все же узнай, что как только падший ангел стал врагом господу и всем людям, стал он учинять над людьми всевозможные тиранства, как это и по сию пору ясно видно: одного сражает смерть, другого он заставляет самого повеситься, утопиться или удавиться, третьего закалывают, кто впадает в отчаяние и тому подобное. Кроме того, как известно, когда господь создал первого человека совершенным, то дьявол, завидуя ему, стал его искушать и ввергнул Адама и Еву со всем их потомством во грех и немилость господню. Это, дражайший Фауст, примеры натиска и тиранства Сатаны. То же сотворил он с Каином и сделал так, что народ израильский поклонялся чужим богам, приносил им жертвы и предавался блуду с языческими женами. Был также дух, который овладел Саулом, помутил его разум и побудил его наложить на себя руки. Есть еще дух, называемый Асмодеем119. Он умертвил семерых мужей в то время, как они занимались распутством. Таков дух Дагон, который предал уничтожению 30 000 людей, и они были убиты, а ковчег со скрижалями господними попал в руки врага. И еще Велиал121 побудил Давида, чтобы он начал считать свой народ, и тогда погибло 60000 человек. Так же поступил один наш дух с царем Соломоном, побудив его к идолопоклонству, и т. д. "Итак, нет числа нашим духам, кои приступают к людям, побуждают и приводят их к грехам. Мы рассеиваемся по всему свету, пользуемся всяческой хитростью и коварством, отвращаем людей от веры и влечем их к грехам и вооружаемся, как только можем. Мы, противники Иисуса, преследуем его приверженцев до самой смерти, овладеваем сердцами царей и князей мира, подымаем их против учения Христа и его учеников122. И это можешь ты, господин мой Фауст, увидеть на себе". Доктор Фауст сказал ему: "Выходит, что ты и мной овладел, скажи мне, любезнейший, правду". Дух ему ответил: "Отчего же? Конечно! Ибо, как только мы узрели в твоем сердце, что за мысли ты лелеешь и что для этих своих предприятий и дел некого больше тебе использовать, кроме дьявола, то еще более дерзостными и отчаянными сделали мы твои мысли и искания и такими жадными, что ни днем, ни ночью ты не имел покоя, но все твое рвение и помыслы были о том, как бы применить колдовство. И когда ты заклинал нас, сделали мы тебя таким дерзким и отчаянным, что ты готов был лучше предаться черту, нежели отступиться от своего дела. После этого еще больше придали тебе бодрости и вложили тебе в сердце такое желание, что ты уже не мог отступиться от своего намерения призвать к себе духа на помощь. Наконец, настолько мы тебя одолели, что ты предался нам душою и телом, и все это ты, Фауст, можешь на себе увидеть". "Поистине, - сказал доктор Фауст, - теперь я ничего уже не поделаю. Сам себя связал. Если бы были у меня благочестивые помыслы и я бы обращался с мольбой к богу и не подпустил к себе черта так близко, не приключилось бы такого несчастья моей душе и телу. Ах, что я наделал!". И дух ему отвечал: "Разочти сам". И доктор Фауст ушел от него в печали.
16
Доктор Фауст все же раскаивался в сердце своем и постоянно раздумывал о том, что за грех он взял на себя, пожертвовав блаженством своей души и связавшись с дьяволом ради временных благ. Но его раскаяние было раскаянием и покаянием Каина и Иуды, ибо хотя и раскаивался он в сердце своем, но отчаялся в милосердии божием, и казалось ему невозможным вернуть себе милость божию. Уподобился он Каину, который точно так же отчаялся, полагая, что грехи его больше чем можно ему простить; так же было и с Иудою и т. д. И доктор Фауст думал так же; все смотрел он в небо, но ничего не мог там разглядеть. Все ему мечталось, как говорится, о черте или об аде; это значит, он думал о том, что содеял, и казалось ему, что частыми беседами, вопросами и прениями с духом удастся ему когда-нибудь достигнуть исправления, раскаяния и воздержания от, зла. Однако напрасно, ибо дьявол слишком цепко его держал. После этого снова затеял Фауст разговор и прение с духом (ибо ему опять подумалось об аде). Стал он спрашивать духа, что есть ад. Во-вторых, как ад сотворен и устроен. В-третьих, что за муки и терзания ждут осужденных в чистилище. В-четвертых и в-последних, может ли осужденный вновь возвратить себе милость божию и избавиться от адских мук. Дух не дал ему ответа ни на один вопрос и сказал: "Господин мой Фауст, лучше тебе оставить твои вопросы и разговоры относительно ада и его порядков. Чего ты хочешь, любезнейший? Если бы ты и впрямь мог подняться в рай, я бы снова низверг тебя в преисподнюю, ибо ты мой и тут твое место. Потому-то, любезнейший Фауст, прекрати спрашивать меня об аде и поверь мне, если я тебе обо всем этом расскажу, ты будешь повергнут в такое раскаяние, сетование, раздумье и горе, что пожалеешь сам, зачем задавал мне вопросы, а потому мое мнение, что лучше тебе о том не спрашивать". Доктор Фауст сказал: "И все же я хочу знать, или мне не жить. Ты должен мне все открыть".
| Что есть ад. |
17
Доктор Фауст снова призвал своего духа и пожелал задать ему еще один вопрос, чтобы он и на этот раз удовлетворил его желание. Духу это пришлось очень не по вкусу, однако на этот раз решил он ему повиноваться. Когда он прежде говорил ему о том, дух наотрез отказывался, теперь же явился он снова и решил удовлетворить его желание, но уже в последний раз. "Ну, что же ты хочешь от меня?" - сказал он Фаусту. "Я хочу, - сказал Фауст, - услышать ответ на мой вопрос, а именно: если бы ты сам был на моем месте, был человеком, сотворенным богом, что бы ты стал делать, чтобы быть приятным богу и людям?". Дух усмехнулся и сказал: "Господин мой Фауст, если бы я был сотворен человеком, как ты, я бы склонялся перед богом, покуда во мне было бы дыхание человеческое, и старался не возбудить прошв себя гнева божьего. Я следовал бы сколь возможно его ученью, закону и заповедям, призывал бы и прославлял его, хвалил и возносил, чтобы быть господу угодным и любезным, и знал бы, что после своей кончины достигну вечного блаженства, славы и великолепия". На это доктор Фауст сказал: "Я, однако же, этого не делал". - Поистине ты этого не делал, - сказал дух, - но отступился от своего создателя, который тебя сотворил, дал тебе язык, зрение и слух, чтобы ты разумел его волю и стремился к вечному блаженству. От него ты отрекся, ты употребил во зло дивный дар твоего разума, ты отказался от бога и от всех людей, и в этом тебе некого винить, как только свои дерзкие и гордые помыслы, ради которых ты потерял лучшее свое сокровище и драгоценность - царство божие; - Да, - сказал доктор Фауст, - увы, это так! Однако хочешь ли ты, Мефостофпль, быть на моем месте человеком? - Да, - отвечал дух со вздохом, - и не стал бы с тобою о том препираться, ибо если бы я согрешил против бога, то мне поддержкой было бы его милосердие. Доктор Фауст ему отвечал: - Так и мне еще не поздно было бы исправиться. - Да, - сказал дух, - если бы ты еще мог от своих черных грехов обратиться к милосердию божьему. Но теперь уже поздно. И божий гнев лег на тебя. - Оставь меня в покое, - сказал доктор Фауст духу. - - Так и ты меня оставь в покое с твоими расспросами, - отвечал дух.
Теперь следует
Вторая часть этой истории о приключениях Фауста и других вещах
18
| Доктор Фауст занимается и делает календарь. |
19
После того как Фауст два года составлял свои календари и предсказания, спросил он своего духа о том, как обстоит дело с астрономией или астрологией, которой обычно занимаются математики. Дух отвечал ему и сказал: "С этим делом обстоит так, что все звездочеты и астрономы ничего особенного предсказать не могут, ибо все это - сокровенные вещи, сотворенные богом, которые люди не могут познать и исследовать, как это можем мы, духи, парящие в воздухе и поднебесье. Ибо мы - старые духи, искушенные в движении небесных светил. Я мог бы тебе, господин мой Фауст, составить календарь и предсказания или гороскоп год за годом на вечные времена, и, как ты сам видишь, я еще тебе никогда не лгал. Правда, древние, те что жили по 500 или 600 лет, научились искусству этому и овладели им в совершенстве, ибо за столько лет заканчивается великий год130; поэтому они могут изъяснять знамения и кометы. А все молодые и неопытные астрологи пишут свои предсказания, как кому на ум взбредет".
20
Показалось Фаусту непонятным, каким образом бог сотворил в этом мире зиму и лето. Вот и стал он спрашивать духа, откуда зима и лето берут свое начало. Дух на это отвечал кратко: "Господин мой Фауст, разве ты сам, как физик, по солнцу понять этого не можешь? Знай же, что на небе, от луны до звезд, все пылает огнем, земля же, напротив, холодная и остывшая. И вот, чем ближе к земле светит солнце, тем становится жарче. В этом причина лета. А когда солнце стоит далеко, становится холодно и наступает зима"131.
21
Доктор Фауст, как сказано, не должен был более расспрашивать духа о небесных и божественных вещах. Это его огорчало; день и ночь только и помышлял он, какой бы найти предлог и подходящую причину, чтобы расспросить о том, что господь сотворил и что установил. Он уже не спрашивал о блаженных душах, об ангелах и о муках адовых, ибо знал, что в этом деле не может ожидать от духа послушания. И приходилось ему придумывать такое, что, казалось ему, легче будет получить. Поэтому стал он расспрашивать духа под предлогом, будто это надобно знать физикам в их занятиях астрономией или астрологией. И обратился к духу со следующим вопросом, а именно о движении неба, его красе и происхождении. Об этом должен был он ему рассказать. "Господин мой Фауст, - отвечал дух, - бог, который создал тебя, создал также и мир и все стихии под небесами, ибо сперва бог сотворил небо из лона вод и, отделив воды от вод, назвал небо твердью небесной. Таким образом, небо кругло, выпукло, подвижно, создано и образовано из воды, так же крепко крепостью, как хрусталь, и имеет сверху такой же вид, как хрусталь, на нем укреплены звезды, и благодаря этой округлости кеба поделен свет на четыре части, именно - восход, закат, полдень и полночь. И так быстро движется небо, что земля разбилась бы вдребезги, если бы этому не препятствовало движение планет. Небо также сотворено с помощью огня, и если бы облака не охлаждали его своей влагой, то от огня его или жара воспламенились бы все внизу находящиеся стихии. Внутри небесной тверди, там, где помешаются небесные созвездия, находятся семь планет, каковые суть: Сатурн, Юпитер, Марс, Солнце, Венера, Меркурий и Луна. И все небеса движутся, только огненное небо остается неподвижным. И мир также поделен на четыре части, каковые суть: огонь, воздух, земля и вода. От них все сферы и все творения берут свое начало" и каждое из небес заимствует свою материю и свойства. А именно: верхнее небо - огненное, среднее и нижнее светлы как воздух. Одно небо светится, а среднее и нижнее прозрачны как воздух. В верхнем небе теплота и свет проистекают от близости солнца, а в нижнем небе от отражения его блеска, от земли. Там же, куда не заходит его блеск, стоит холод и мрак. В этом мрачном воздухе обитаем мы, духи и бесы, и ввергнуты мы в этот мрачный воздух. В этом мрачном воздухе, где мы обитаем, бушевание, гром, молния, град, снег и тому подобное; поэтому мы можем знать во всякое время года, какая будет погода. Итак, небо состоит из двенадцати сфер, которые окружают землю и воду, и все они могут быть названы небесами". И дух также рассказал о том, как одна планета вслед за другою правит, и на сколько градусов каждая планета подымается над другими132.
22
К опечаленному и сокрушенному доктору Фаусту явился его дух, стал его утешать и спрашивать, что за тоска и печаль его гнетут. Доктор Фауст ничего ему не ответил, так что дух ревностно к нему приступился, желая, чтобы Фауст поведал ему свою заботу, тогда он по возможности ему поможет. Доктор Фауст ответил: "Взял я тебя в слуги, и служба твоя мне дорого обходится, а между тем не могу добиться, чтобы ты поступал по моей воле, как подобает слуге". Дух сказал: "Господин мой Фауст, ты знаешь, что я тебе еще никогда не перечил, но часто, даже когда я не обязан был отвечать на твои вопросы, все же и тогда поступал согласно твоему желанию. Скажи же мне, господин мой Фауст, что твоей душе угодно?".
| Дьявол, ты лжешь, божье слово учит иначе. |
23
Князь и прямой повелитель доктора Фауста явился к нему, пожелав его навестить. Доктор Фауст немало был напуган его страшным видом. Ибо, невзирая на то, что стояло лето, от дьявола несло таким холодом, что доктор Фауст думал - он замерзнет. Дьявол, назвавший себя Велиа-лом, сказал: - Доктор Фауст, в полночь, когда ты проснулся, я прочел твои мысли, а именно, что ты пожелал видеть наиглавнейших адских духов; так вот я явился с моими самыми именитыми советниками и слугами, чтобы ты, согласно своему желанию, поглядел на них. - Вот хорошо! - говорит Фауст. - Где же они? - За дверью, - отвечает ему Велиал. А Велиал явился к доктору Фаусту в обличье косматого, черного как уголь медведя, только уши его стояли торчком и были, как и морда, огненно-красного цвета. Были у него как снег белые длинные клыки, длинный хвост, локтей около трех, а на шее имел он три раскрытых крыла. Тогда в комнату к доктору Фаусту стали входить духи, один за другим, ибо все вместе они не могли поместиться, а Велиал указывал доктору Фаусту по очереди, кто они были и как звались. Вначале вошло семь именитых духов, как-то Люцифер, доктора Фауста прямой повелитель, которому он продался. Он был ростом с человека, волосат и космат, мастью как рыжая белка, и хвост торчком как у белки. Засим Вельзевул. У тога были волосы тельного цвета и голова как у быка с двумя страшными ушами, тоже волосатый и косматый, с двумя большими крыльями, колючими, как чертополох в поле, наполовину белыми, наполовину зелеными, а из-под крыльев огненные языки вырываются; хвост же у него, что у коровы. Астарот, тот явился в образе дракона и так вошел прямо на хвосте. Ног у него не было, хвост окрашен как у ящерицы, брюхо толстое, спереди две короткие лапы, совсем желтые, а брюхо изжелта-белое, спина коричневая, как каштан, на ней острые иглы и щетина в палец длиною, как. у ежа. После того вошел Сатана, седой как лунь, косматый. У него была ослиная голова, а хвост кошачий и когти в локоть длиной. Анубис, тот имел собачью голову, черную с белым: на черном - белые крапины, а на белом - черные. Кроме того, у него были ноги и отвислые уши, как у собаки, и был он ростом в четыре локтя. После него вошел Дификанус, высотой с локоть, видом как птица или куропатка, только шея зеленая с переливом. Последний был Дракус - на четырех коротких лапах, желтых и зеленых, сверху коричневый, весь как синее пламя, а хвост красноватый134. Эти семеро вместе с Велиалом, который ими хороводил, были, как сказано, расцвечены разными красками. Остальные явились также в образах неразумных зверей - как свиньи, серны, олени, медведи, волки, обезьяны, бобры, буйволы, козлы, вепри, ослы и т. д. и т. п. В таких образах и в такой раскраске явились они к нему, а некоторым из них пришлось остаться за дверьми его покоев. Доктор Фауст немало дивился этому и спросил семерых стоящих вокруг него, почему они не приняли другого обличья. Они отвечали ему и сказали, что в аду они не могут менять своего вида, и остаются адскими зверьми и гадами, хотя выглядят они там страшнее и отвратительнее, чем здесь. Однако же могут они принимать человеческий образ и повадки, как захотят. Фауст сказал на это, что будет довольно, если они семеро тут останутся, а остальных попросил убраться. Так и стало. После этого Фауст пожелал, чтобы они показали ему свое уменье, и на это они согласились. И так, один за другим, как они это прежде делали, они обернулись в различных зверей, а также в больших птиц, змей, ползучих гадов, двуногих и четвероногих. Это весьма понравилось Фаусту, и он спросил, не может ли и он сделать так же. Они отвечали, что может, и бросили ему магическую книжечку: пусть испробует свое уменье, что он и сделал.
| Кто создал насекомых. |
24
Пошел уже восьмой год положенного доктору Фаусту срока, и дни его шли друг за дружкой к цели. Большую часть своего времени занимался он исследованиями, учением, расспросами и диспутами. Между тем стала ему мерещиться или страшить его преисподняя. Поэтому он потребовал от своего слуги, духа Мефостофиля, чтобы тот вызвал к нему господ своих - Велиала или Люцифера. Те, однако, послали ему беса, который сообщил ему, что в поднебесной зовется он Вельзевулом, и спросил Фауста, каково его желание или стремление. Фауст сказал: не может ли он сделать так, чтобы дух ввел его в преисподнюю и снова вывел, чтобы он мог увидеть и постигнуть свойства, основания и качества преисподней, а также ее сущность? "Хорошо, - отвечал ему Вельзевул, - в полночь я приду и возьму тебя".
| Ибо это было чистая фантазия или сон. |
25
Эту историю также нашли у Фауста составленную и записанную им собственноручно для одного доброго приятеля его, Ионы Виктора, медика в Лейпциге136. Содержание же этого письма было следующее:
"Любезнейший господин мой и брат! "Я вспоминаю, как и Вы, наши школьные годы в дни нашей юности, когда вместе учились мы в Виттенберге. Вы поначалу усердствовали в медицине, астрономии, астрологии, геометрии, притом уже тогда были Вы славным физиком. Я же не мог равняться с Вами и, как Вы хорошо знаете, изучал богословие. Только в этом искусстве я мог добиться равных с Вами успехов, после чего Вы, случалось, обращались ко мне за советом в некоторых делах, и я, как это явствует из благодарственного письма, писанного Вами, никогда и ни в чем не отказывал Вам и всегда давал Вам ответ. Так и теперь я к Вашим услугам, и таковым Вы меня всегда найдете и встретите. Равным образом, я благодарен Вам за все похвалы, что Вы мне расточаете и дарите, а именно, что календарь мой и предсказания так прославились, что ко мне обращаются теперь не только малозначительные частные лица или простые бюргеры, но князья, графы и господа, по той причине, что все записанное и составленное мною полностью соответствует истине. В письме Вашем Вы упоминаете также о моем путешествии по звездам, что до Вас дошли слухи о нем, и просите меня сообщить, имело ля оно место или нет, присовокупляя, что это вещь совершенно невозможная, разве только с помощью черта или волшебства. Ну что же, Фриц! Как бы то ни было, оно действительно имело место и притом именно таким образом, как я, согласно Вашей просьбе, Вам сейчас доложу. "Однажды я не мог заснуть и думал при этом о моих календарях и предсказаниях, о том, как устроена и какие свойства имеет небесная твердь и не мог бы человек или ученые физики узнать об этом здесь на земле, так чтобы исследовать и изучить ее устройство если не по прямому наблюдению, то по размышлению, предположениям и книгам. И вдруг я услышал, как неистовый шум и ветер поднялись в моем доме, все двери и ставни распахнулись, чему я немало испугался. И раздался тогда рычащий голос, который произнес: "Ну, хорошо, ты увидишь радость твоего сердца и мыслей и то, чего жаждешь". На это я сказал: "Если я увижу то, о чем я думал и чего сейчас так страстно желаю, тогда я пойду с тобой". Он же снова ответил: "Тогда выгляни в окно, ты увидишь возок". Я так и сделал и увидел летящую вниз повозку, запряженную двумя драконами, как видно, из адского пекла. Так как в это время на небе светила луна, я рассмотрел и моих коней, и повозку. У драконов этих были черные с коричневым крылья в белых крапинах, а спина, брюхо, голова и шея в зеленоватых" желтых и белых пятнах. Голос снова прокричал: "Итак, садись и поезжай". Я сказал: "Я последую за тобой, если только мне будет разрешено". Тогда я вскочил на подоконник, прыгнул в мой возок и тронулся в путь. "Летающие драконы взвились вместе со мной. Повозка имела четыре колеса, и стучали они так, как будто я ехал по земле; только при вращении из-под колес все время вырывались огненные языки. Чем выше я подымался, тем темнее становилось вокруг. Казалось, будто из яркого солнечного дня я погружаюсь в темную яму. Так смотрел я с неба вниз на землю. Во время этого полета прилетел мой дух и слуга и сел ко мне в повозку. Я сказал ему: "Мой Мефостофиль, куда я теперь направляюсь?". - "Об этом не беспокойся", - отвечал он и полетел еще выше. "Теперь я расскажу Вам, что я видел, ибо я вылетел во вторник и во вторник же вернулся домой, что составляет восемь дней. За это время я ни разу не спал и не сомкнул глаз и летел совершенно невидимым. Как только рассвело и наступило раннее утро, сказал я своему другу Мефостофилю: "Не знаешь ли ты, любезнейший, как далеко мы отъехали, ты это, наверно, знаешь, ибо я хорошо могу понять из того, что меня окружает, что за эту ночь я порядочно проехал, хотя за все время моей отлучки я не чувствовал ни голода, ни жажды". Мефостофиль ответствовал: "Поверь мне, мой Фауст, что ты за это время уже поднялся на 47 миль в вышину". После этого взглянул я на землю. Я увидел здесь много королевств, княжеств и водных пространств, так что я мог хорошо обозреть весь мир - Азию, Африку и Европу. И находясь на такой высоте, я сказал моему слуге: "Теперь покажи и укажи мне, как называются те и эти страны и государства". Он это сделал и сказал: "Взгляни, вот по левую руку лежит Венгрия, далее здесь Пруссия, там наискось Сицилия, Польша, Дания, Италия, Германия. Завтра же ты увидишь Азию, Африку, также Персию, Татарию, Индию и Аравию. И так как ветер сейчас дует сзади, то видим мы Померанию, Россию и Пруссию, а также Польшу, Германию, Венгрию и Австрию". На третий день я смотрел на большую и малую Турцию, Персию, Индию и Африку. Я видел перед собой Константинополь, а в Персидском и Константинопольском море увидел множество кораблей и войска, двигавшиеся взад и вперед. И представлялось мне, глядя на Константинополь, будто там едва три дома, а люди величиной с вершок. Я выехал в июле, когда было совсем тепло. Смотрел я туда и сюда, на восход и на полдень, к закату и полночи, и если в одном месте шел дождь, то в другом гремела гроза, здесь падал град, в другом месте была хорошая погода, и мог я наблюдать все, что в это время происходило на свете. Когда я пробыл восемь дней в воздухе, увидел я, что небо движется и кружится так быстро, как будто оно разлетится на тысячу кусков. Небо было таким ослепительным, что я ничего не мог разобрать, и таким жарким, что я бы мог сгореть, если бы мой слуга не поднимал ветер. Облака, которые мы видели внизу над землею, были такими плотными и крепкими, словно стены и скалы, прозрачными как кристалл, и дождь, который шел из них, пока не падал на землю, был таким чистым, что можно было увидеть в нем свое отражение. Облака же на небе движутся с такой силой с востока на запад, что звезды, луна и солнце вовлечены в это движение. Отсюда (как мы видим) происходит то, что они движутся с востока на закат. И хотя мне казалось, что солнце у нас величиной едва ли с днище от бочонка, на самом же деле оно больше всей земли, так что я не мог видеть, где оно кончается. Поэтому-то луна ночью, когда солнце заходит, получает от него свет и так ярко светит ночью, что и на небе становится светло. И потому ночью на небе царит день, а на земле темнота и ночь. "Таким образом, я увидел более, чем желал. Некоторые из звезд были больше, чем полземли, планеты - величиной с землю, а там, где был воздух, обретались духи. Спускаясь вниз, я увидел землю. Она была подобна яичному желтку, и мне показалось, что суша занимает не более вершка, а вода превосходит ее в два раза. Так на восьмой день ночью я снова возвратился домой и проспал трое суток подряд, после чего и составил все мои календари и предсказания соответственно виденному. "Все это, согласно Вашему желанию, не хочу от Вас утаить. Итак, посмотрите в Ваших книжках, согласуются ли они с тем, что я видел.
Сердечно приветствую Вас
Доктор Фауст
Звездовидец".
26
На шестнадцатом году доктор Фауст задумал пуститься в путешествие или паломничество и приказал своему духу Мефостофилю, чтобы он привел его и доставил, куда он пожелает. Для этого Мефостофиль обратился в коня, но были у него крылья, как у дромадера, и бежал он, куда бы доктор Фауст его ни направил. Фауст объехал и объездил многие княжества, как-то: землю Панонию, Австрию, Германию, Богемию, Силезию, Саксонию, Мейсен, Тюрингию, Франконию, Швабию, Баварию, Литву, Лифляндию, Пруссию, Московские земли, Фрисландию, Голландию, Вестфалию, Зеландию, Брабант, Фландрию, Францию, Испанию, Португалию, Италию, Польшу, Венгрию и затем снова Тюрингию. Двадцать пять дней был Фауст в отсутствии, и за это время не много он увидел, что бы ему нравилось. Поэтому отправился он вторично в путь на своем коне, явился в Трир. Пришло ему на ум сперва посмотреть на этот город, по той причине, что имел он такой старинный вид, но не увидел он там ничего особенного, кроме одного дворца чудной постройки из обожженного кирпича и такого прочного, что ни один враг не был ему страшен. После увидел он церковь, где погребены Самсон и епископ Попо. Она была сложена из камней такой величины, что просто нельзя поверить, и скрепленных железом. После этого он повернул во Францию - в Париж. Там ему весьма понравился университет. И что за города и местности ни приходили бы Фаусту на ум - он посещал их. Так, среди прочих, Майнц, где Майн впадает в Рейн. Однако здесь он промешкал недолго и поехал в Кампанию, в город Неаполь. Здесь увидел он столько церквей и монастырей, что и сказать нельзя, и видел дома столь большие, высокие и великолепно украшенные, что диву дался. Там же находится великолепный дворец или замок, недавно отстроенный, который превосходит все остальные постройки в Италии в отношении вышины, ширины и длины, с разнообразно разукрашенными башнями, стенами, дворцовыми постройками. Близ него лежит гора, называемая Везувием. На ней много виноградников, олив и других фруктовых деревьев и вина, которое зовется греческим, оно такое превосходное и доброе. Вскоре он увидел Венецию. Немало удивился, что она почти отовсюду окружена морем. Смотрел он, как сюда привозят на кораблях товары и припасы, какие только потребны для человека, и подивился, что в таком городе, где почти что ничего не произрастает, тем не менее все имеется в избытке. Видел он также просторные дома и высокие башни и красоту храмов и других зданий, и все это построено и высится прямо на воде. Дальше в Италии направился он в Падую осмотреть университет. Город этот обнесен тройной стеной, которая окружена многими рвами и обтекается водой. Есть там замок и крепость, и в ней много построек, есть красивая соборная церковь и ратуша, такая прекрасная, что ни одна на свете с ней не сравнится. Есть здесь церковь св. Антония. Равной ей нет во всей Италии. Далее пришел он в Рим, который лежит на реке, называемой Тибром. Она течет посреди города, а по правую сторону ее семь холмов. В городе одиннадцать ворот, Ватикан, гора, где находится храм или собор св. Петра. Рядом - папский дворец, окруженный прекрасным парком, и тут же Латеранская церковь, в ней много реликвий и священных предметов, и зовется она апостольской церковью. Это без сомнения одна из самых богатых и знаменитых церквей во всем мире. Видел он также много языческих брошенных храмов, также много колонн и арок и т. д. Обо всем этом было бы слишком долго говорить, и Фауст мог здесь насладиться и развлекаться. Невидимо проник он в папский дворец, где увидел много слуг и придворных лизоблюдов и все кушания и яства, которые подносились папе в таком избытке, что доктор Фауст сказал дьяволу: "Фу ты, черт, почему не сделал ты меня папою?". Доктор Фауст увидел здесь все подобное себе, как-то: высокомерие, чванство, гордыню и дерзость, пьянство, обжорство, распутство, прелюбодеяние и все безбожное естество папы и его прихлебателей, так что он воскликнул: "Мнилось мне, что я стал свиньей или скотом дьявольским, однако этот даст мне очко вперед. Эти свиньи откормились в Риме, и пора уж им на убой". И так как много слышал он о Риме, то силой своего волшебства остался на три дня и три ночи невидимо в папском дворце, и никогда славный господин Шауст так хорошо не ел и не пил. Случилось ему однажды стоять перед папой невидимо, когда папа собрался есть и сделал над собой крестное знаменье, а он взял да и пустил ветер ему в лицо. И это повторялось несколько раз подряд. Еще Фауст расхохотался так, что на весь зал слышно было, потом заплакал, будто грустно ему стало, а присутствующие не знали, в чем тут дело. Папа же стал говорить своим слугам, что это плачет неприкаянная душа и молится об отпущении грехов, и наложил на нее эпитимию. Доктор Фауст рассмеялся и был предоволен, что так обморочил папу. Когда же на папский стол подали последнюю перемену, а доктора Фауста разобрал голод, протянул он руку и сразу же яства и кушанья прямо на блюдах полетели к нему в руки, и исчез он вместе с ними, унесенный ветром вместе со своим духом на высокую гору в Риме, называемую Капитолием, и там с охотой пообедал. Потом снова он послал своего духа, чтобы тот добыл ему лучшего вина с папского стола вместе с серебряными кубками и кувшинами. Когда папа все это увидел, что у него похищено, приказал он той же ночью звонить во все колокола и служить обедню и молить за упокой погибшей души и в гневе своем предал Фауста или погибшую душу анафеме и осудил ее на муки чистилища. Фауст, однако, сам недурно подчистил папскую снедь и питье. И серебряную посуду, оставленную им, нашли после его исчезновения. Когда же настала полночь и Фауст насытился этими яствами, он снова поднялся со своим духом ввысь и прилетел в Милан, что в Италии. Местность нашел он весьма полезной для здоровья, ибо здесь совсем нет жары, имеется свежая вода и семь прекрасных озер, а кроме того, еще много славных рек и источников. Есть в нем также красивые крепости, на диво построенные церкви и княжеские дворцы, однако в старинном вкусе. Понравились ему высокий замок или крепость с башнями и великолепная больница, посвященная божьей матери. Также осмотрел он Флоренцию, подивился на ее епископство, на красоту ее арок и сводов, на прекрасный фруктовый сад у св. Марии, на церковь, лежащую в ограде замка, окруженную красивыми переходами, с башней из чистого мрамора. Ворота, которые туда ведут, отлиты из колокольного металла или бронзы, и на них изображены картины из Ветхого и Нового завета. Эта местность богата славным вином, а также искусными мастерами. Также Лион во Франции, лежащий между двумя холмами и омываемый двумя реками. В нем отличный храм и великолепная колонна с высеченными изображениями. Из Лиона отправился он в Кельн на Рейне. Там есть обитель, зовется священной обителью, так как в ней погребены три царя, что шли за Христовой звездою138. Когда Фауст это увидел, он воскликнул: "О, добрые вы люди, как же пришлось вам плутать, ведь вы должны были в Палестине идти к Вифлеему в Иудее, а пришли сюда, или, может быть, вы после смерти своей были брошены в море, плыли по Рейну и здесь в Кельне вас выловили и похоронили". Здесь дьявол побывал у св. Урсулы и ее 11 000 дев. Особенно ему понравилась красота тамошних женщин. Неподалеку лежит город Ахен, престол императора. В этом городе есть храм из чистого мрамора, который великий император Карл возвел и построил, чтобы все его потомки здесь принимали венец. Из Кельна и Ахена вновь повернул он в чужие страны, к Женеве, чтобы посмотреть на город. Лежит он в Савойе близ швейцарской земли, большой и красивый торговый город; в нем имеются отличные виноградники и живет епископ. Также побывал доктор Фауст в Страсбурге и узнал здесь, почему он так называется, а именно - из-за множества дорог, улиц и путей получил он это имя, что значит "город дорог". И здесь также есть епископство. Из Страсбурга прибыл он в Базель в Швейцарию, где Рейн течет почти что посреди города. Город этот, как он узнал от своего духа, получил свое имя от василиска139, который здесь некогда жил. Стена его сложена из кирпичей и украшена глубокими желобами. Это тоже плодороднейший край, где можно видеть много старинных построек, есть здесь и университет, а из всех красивых церквей понравился ему только картезианский монастырь. Отсюда прибыл он в Констанц. Здесь выстроен красивый мост через Рейн, Констанц. против городских ворот. Здешнее озеро, как сказал дух Фаусту, имеет в длину 20 000 локтей и в ширину 15 000 локтей. Город ведет свое имя от Константина. Из Констанца поехал он дальше в Ульм - имя его, ulma, произошло от названия растения140. Здесь течет Дунай, однако по городу бежит река, называемая Блау. Здесь есть красивый собор, приходская церковь св. Марии, заложенная в 1377 году, - искусная, богатая и прекраснейшая постройка, подобную которой редко где увидишь. В ней 52 алтаря и 52 придела. Есть здесь также великолепная и искусно сделанная рака. Когда доктор Фауст захотел повернуть от Ульма и отправиться дальше, дух сказал ему: "Господин мой, осмотрите хорошенько этот город; за наличные деньги, звонкую монету купил он три графства и прибрал их к рукам со всеми их привилегиями и вольностями". Когда Фауст вместе со своим духом поднялся ввысь над Ульмом, он увидел вдали много городов и селений, и среди них один большой и крепкий замок. Там он спустился и очутился в Вюрцбурге, главной епископской резиденции во Франконии. Здесь протекает река Майн и водится доброе, крепкое и вкусное вино, а кроме того, изобильны хлеба. В этом городе много монашеских орденов, как-то: нищенствующие ордена, бенедиктинцы, стефанианцы, картезианцы, иоанниты и немецкий орден. Далее, здесь есть три картезианских церкви, епископская соборная церковь, четыре церкви нищенствующих орденов, пять женских монастырей и два приюта св. Марии, с прекрасным строением у городских ворот. Когда доктор Фауст осматривал город, то посетил также ночью и епископский дворец, обошел его весь и нашел в нем всевозможные съестные припасы. Когда он осматривал скалы, заметил он высеченную в них часовню и, после того как испробовал всяких вин, снова тронулся дальше. Когда же прибыли они в Нюрнберг, сказал ему дух по дороге туда: "Знай, Фауст, что название "Нюрнберг" произошло от Клавдия Тиберия Нерона и по имени Нерона и назван Нюрнберг. Здесь имеются две приходские церкви: св. Себальда, что в ней погребен, и св. Лаврентия - в ней висят знаки императорского достоинства, как-то: мантия, меч, скипетр, держава и корона великого императора Карла. Есть в нем также прекрасный позолоченный фонтан, называемый Прекрасным фонтаном, и стоит он посреди площади. Есть в нем, или говорят, будто есть, копье, которым Лонгин нанес Христу рану в бок, и часть святого креста. В этом городе 528 улиц, 116 колодцев, 4 больших и 2 малых часов с боем, 6 больших ворот и 2 малых воротцев, 11 каменных мостов, 12 постоялых дворов, 10 рынков, 13 общественных бань, 10 церквей, где читают проповеди. В городе 68 водяных мельниц, 132 участка, 2 больших крепостных стены вокруг города с глубокими рвами, 380 башен, 4 бастиона, 10 аптек, 68 стражников, 24 караульщика-ротозейщика, 9 городских слуг, 10 докторов права и 14 медицины". Из Нюрнберга Фауст прибыл в Аугсбург рано утром, как только день занялся, и спросил своего слугу, откуда получил Аугсбург свое название. Отвечал дух: "Город Аугсбург имел несколько названий. Сперва, когда он был только построен, назывался он Vindelica, потом Zizaria и, наконец, Августа, от Октавиана Августа, императора". И так как Фауст этот город видел уже прежде, поехал он дальше и подался к Регенсбургу. Так как и тут доктор Фауст захотел проехать мимо, дух ему сказал: "Господин мой Фауст, у этого города было семь названий - Регенсбург, каковое имя он и посейчас имеет, кроме того, Tiberia, Quadrata, Hyaspolis, Reginopolis, Imbripolis и Ratisbona, что означает область Тиберия, сына Августа, второе же - четырехугольный город, третье он получил из-за грубых насмешек своих соседей, четвертое - от германцев, т. е. немцев, пятое означает королевский замок, шестое - Регенсбург или дождевой город, седьмое происходит от здешних рек. Этот город сильный, крепкий, славно построенный. Близ него течет Дунай, у которого 60 притоков и почти все судоходные. Здесь в 1115 году построен знаменитый и искусный сводчатый мост, а также церковь св. Ремигия, заслуживающая похвалы, мастерское сооружение". Доктор Фауст, однако же, вскоре отправился дальше и недолго здесь промешкал, только совершил кражу - наведался в погреб к хозяину "Высокого куста", после чего повернул и прибыл в Мюнхен, что в Баварии, поистине княжеский край. Город выглядит совсем новым, с красивыми широкими улицами и разукрашенными домами. Из Мюнхена в Зальцбург - епископский город в земле Баварской, который тоже сначала имел несколько имен. В этой местности есть пруды, холмы, озеро, горы, где бьют дичь и птицу. Из Зальцбурга в Вену, что в Австрии. Город этот он увидел еще издали и, как ему сказал дух, нелегко было бы сыскать более древний. Он получил свое имя от правителя этой земли - Флавия. Перед городом находится широкий ров с накатом, а также на 300 шагов идет вокруг него хорошо укрепленная стена. Все дома обыкновенно раскрашены, а рядом с королевской резиденцией построен университет. В городе только 18 старшин. Для сбора винограда нужно до 1200 лошадей, и в городе есть большие глубокие погреба. Улицы выложены камнем, дома - с приветливыми комнатами и покоями, с просторными конюшнями и всевозможными украшениями. От Вены взлетел он ввысь и с высоты увидел город, лежащий вдали. Это была Прага, столица Богемии. Этот город велик, состоит из трех частей: Старая Прага, Новая Прага и Малая Прага. Малая Прага охватывает собою левую сторону и гору, где находится королевский двор и епископская соборная церковь св. Вита. Старая Прага расположена на равнине и украшена огромными, мощными рвами. Из этого города по мосту проходят в Малую Прагу; этот мост имеет 24 арки. Таким же образом новый город отделен от старого глубокими рвами и обнесен стеной. Там же находится университетская коллегия. Город окружен валом. Дальше доктор Фауст отправился на север и снова увидел город, и когда он спустился в долину, оказалось, что это Краков, столица Польши, и там прекрасный, ученейший университет. Этот город является королевской резиденцией в Польше и получил свое имя от польского герцога Крака. Этот город окружен высокими башнями, валом и рвами. Из них некоторые наполнены водой, и в них плавают рыбы. В городе 7 ворот и много больших, красивых церквей. В этой местности огромные высокие скалы и горы, где и спустился Фауст. Среди них есть одна столь высокая, что кажется, будто она поддерживает небо, и отсюда доктор Фауст мог видеть город. Он и не остановился в этом городе, но облетел вокруг него, оставаясь невидимым. На этой вершине доктор Фауст отдыхал несколько дней, потом снова поднялся ввысь, полетел к востоку и объездил много княжеств, городов и земель, несколько дней пространствовал в море, где ничего не видел, кроме неба и воды, и прибыл во Фракию или Грецию, в Константинополь, который нынче турок прозвал Тевкром.
| Солиман вступил на престол в 1519 году. |
27
Когда доктор Фауст был в Египте и осмотрел там город Алькаир, пролетел он потом по воздуху над многими странами, как-то: Англия, Испания, Франция, Швеция, Дания, Индия, Персия и т. д. Побывал он и в земле мавров и при этом постоянно располагался и отдыхал на высоких горах, скалах и островах, а особенно задержался на благородном острове Британии, где много рек, теплых источников, множество металлов, а также есть Божий камень и немало других, которые Фауст вывез с собой из тех мест. Оркадами называются острова великого моря, расположенные в британских владениях, числом 23. Из них 10 пустынны, а 13 обитаемы. Кавказ, что между Индией и Скифией, - это самый высокий остров, с его горами и вершинами. Оттуда доктор Фауст обозревал многие земли и дали морские. Там растет столько перечных деревьев, как у нас кустов можжевельника. Крит - остров в Греции, лежит посреди Критского моря, подвластен венецианцам. Здесь делают мальвазию. Остров этот полон коз, а оленей там не бывает, злых зверей также не водится - ни змей, ни волков, ни лисиц, только встречаются большие ядовитые пауки141. Он осмотрел и видел этот остров и еще много других, о которых говорил и которые показывал ему дух Мефостофиль. И чтобы мне прийти к цели рассказа, сообщу, что причиной, почему доктор Фауст взбирался на такие вершины, была не только возможность обозреть оттуда часть моря и прилежащие земли, и государства и т. п., но был он убежден, что некоторые высокие острова с их вершинами настолько высоки, что он оттуда сумеет, наконец, увидеть рай, ибо об этом он не спрашивал своего (Духа и не должен был спрашивать. Особенно же на острове Кавказе, который превосходит своими вершинами и высотой своей все прочие острова, надеялся он непременно увидеть рай. Находясь на той вершине острова Кавказа, увидел он землю Индию и Скифию, а с восточной стороны до полуночи издалека в вышине далекий свет, словно от ярко светящегося солнца, огненный поток, подымающийся подобно пламени от земли до неба, опоясывая пространство величиною с маленький остров. И еще увидел он, что из той долины бегут по земле четыре больших реки, одна в Индию, другая в Египет, третья в Армению и четвертая туда же. И захотелось ему тогда узнать причину и основания того, что он увидел, и потому решился он, хотя и со страхом сердечным, спросить своего духа, что это такое. Дух же дал ему добрый ответ и сказал: "Это рай, расположенный на восходе солнца, сад, который взрастил и украсил господь всяческим веселием, а те огненные потоки - стены, которые воздвиг господь, чтобы охранить и оградить сад. Там же (сказал он далее) ты видишь ослепительный свет: то огненный меч, которым ангел охраняет сад, и этот меч так велик, что достанет тебя, где бы ты ни был. Оттуда, сверху, ты мог бы это лучше рассмотреть, но не заметил, и т. д. Та вода, что разделяется на четыре части, течет из райского источника, и образует она реки, которые зовутся Ганг или Физон, Гигон или Нил, Тигр и Евфрат. Теперь ты видишь, что лежит она под созвездиями Весов и Овна, доходит до самого неба, а у этих огненных стен стоит херувим с огненным мечом, приставленный все это охранять. Но ни ты, ни я, ни один из людей не может туда проникнуть"142.
28
В Эйслебене показалась комета, удивительно большая. Тогда доктора Фауста спросили некоторые его добрые друзья, отчего это происходит. Он же им отвечал и сказал: "Часто случается так, что луна меняет свое место на небе и солнце находится под землей. Когда луна подходит к нему близко, солнце настолько сильно и могуче, что отнимает у луны ее сиянье, так что та вся становится красной. Когда же луна снова поднимается вверх, меняет она различные цвета, и тут происходит из этого самое большое чудо - появляется комета, и ее образ и значение различны, как это предназначено богом. Иногда предвещает она смуту, войну или мор в государстве, как-то - чуму, внезапные смерти и другую заразу. Далее - наводнение, ливень, град, голод и тому подобное. Через это-то совокупление и превращения солнца и луны и является такое чудовище, как комета, и тогда злые духи, вооружаясь своими инструментами, узнают предначертания божьи. Эта звезда точно выблядок между другими, а родители ее, как сказано выше, - солнце да луна"143.
29
Один почтенный доктор Н. Ф. В. в Гальберштадте пригласил доктора Фауста в гости и прежде, чем было подано к столу, поглядел он в окошко и несколько времени смотрел на небо, которое в то время, как это бывает осенью, было усеяно звездами. А доктор тот был медиком и притом хорошим астрологом, по этой именно причине и особливо, чтобы узнать от доктора Фауста о некоторых изменениях планет и звезд, и пригласил он Фауста к себе в гости. Поэтому, выглянув вместе с доктором Фаустом в окно, думал он узнать от него о небесном сиянии и о числе звезд и, когда увидел, как они срываются и падают, стал спрашивать доктора Фауста, что за причины и обстоятельства к этому приводят. Доктор Фауст отвечала "Господин мой и милый брат! Вам известно, что самая малая звезда на небе, что нам снизу едва ли покажется с большую восковую свечку, на самом деле больше, чем целое княжество. И это действительно, и я сам это видел. Небо в ширину и длину больше, чем двенадцать наших земель, и хотя земли на небе не видать, однако многие звезды поболее, чем эта страна. Одна величиной с этот город, а там другая окружностью с Римскую империю; эта протяжением с Турцию, а планеты - каждая из них такой величины, как вся земля".
30
"Так-то так, господин мой Фауст, - сказал этот доктор, - но как же обстоит дело с духами, о которых говорят, что они не только днем, а и ночью мучают людей?". Ответил ему доктор Фауст: "Так как духи не подчиняются солнцу, то они живут и странствуют под облаками, и чем ярче светит солнце, тем выше избирают и ищут духи себе жилище, ибо свет и сиянье солнца запрещены им господом, не дозволены им и не подобают. Но ночью, когда темно, хоть глаз выколи, обретаются они среди нас, людей, ибо солнечный свет, когда он нам не светит, освещает первое небо как днем, так что и в глухую ночь, когда звезды не светят, мы, люди, все же можем разглядеть небо. Отсюда проистекает и то, что духи, будучи не в силах выдержать и вытерпеть вид солнца, поднявшегося в вышину, появляются вблизи нас на земле, живут среди нас, людей, пугают нас ночными кошмарами, криками и своим появлением в страшном и ужасающем образе. Так что когда вы темной ночью выходите из дому без огня, на вас нападает великий страх, и ночью вас преследуют бредовые видения, чего не бывает днем. И еще человек пугается во сне, думая, что около него находится дух, который пытается схватить его или бродит в его доме, когда он спит, и тому подобное. Все это происходит потому, что ночью духи находятся около нас и тревожат нас и пугают всяким мороком и наваждением".
31
В том, что происходит со звездами, когда они светят и падают на землю, нет ничего необыкновенного, это бывает каждую ночь. Когда мы замечаем вспышки или искры, это знак, что со звезд падают капли и капли эти вязкие и зеленовато-черные. Но то, что звезды будто бы падают, это только люди так воображают, и когда часто видим мы ночью падающий огненный поток, это все же не падающие звезды, как обычно полагают. А если одна капля гораздо больше другой, это потому, что и звезды не равны по величине. И ни одна звезда не упадет с неба без божьего соизволения. А если захочет бог покарать страну и людей, то такие звезды приносят с собой тучи и с ними наводнения и пожары и приносят ущерб стране и людям.
32
В августе разразилась в Виттенберге вечером сильная гроза, был град, и сверкали зарницы. Доктор Фауст стоял на рыночной площади в обществе других медиков, и захотели они узнать у него о причинах этой непогоды. Он же отвечал им: не приходилось ли им замечать, что в то время, когда собирается гроза, сперва начинает дуть ветер, а когда спустя некоторое время прогремит гром, начинается проливной дождь? Это происходит так: когда столкнутся четыре небесных ветра, они сгоняют тучи в одно место или же приносят их откуда-нибудь и перемешивают дождь или черные тучи, как это мы можем видеть сейчас, когда над городом идет черная туча. Когда же подымается гроза, это прилетают духи, они вступают в борьбу с ветрами четырех стран света, так что в небе слышатся удары, и это мы называем громом144. Если ветер при этом очень силен, то гром долго не прекращается, но продолжается; иногда же бывает так, что он проносится очень быстро. Потому обращайте внимание, с какой стороны подымается ветер, он поднимает непогоду. Таким образом, часто непогода приходит к нам с полудня, иногда же с восхода, заката или полуночи.
Третья и последняя часть приключений доктора Фауста,
33
Император Карл, пятый этого имени, прибыл со своим двором в Инсбрук, куда явился и доктор Фауст, будучи приглашен на пиршество ко двору многими баронами и знатными лицами, которым его искусство и уменье было хорошо известно, особливо же тем из них, кому он помог своими лекарствами и рецептами от многих тяжелых болезней и хворей. Они проводили его туда с таким почетом, что император заметил это и стал любопытствовать, кто он таков. Тогда ему объяснили, что это доктор Фауст. Император ничего на то не сказал и молчал до самого обеда. А было это летом, на Филиппа и Якова. Потом император позвал Фауста в свои покои и сказал: ему-де известно, что Фауст человек сведущий в чернокнижии и при нем находится дух-прорицатель, и посему хотел бы он, чтобы Фауст показал ему свое искусство, а он, император, никакого вреда чинить ему не будет и ручается в том своей императорской короной. На это Фауст сказал, что готов повиноваться его императорскому величеству. "Тогда узнай, - сказал император, - что однажды стал я размышлять на своем ложе, как это мои предшественники и предки достигли таких высоких почестей и власти, о которых я и мои потомки можем только мечтать. Особливо же могущественный Александр Великий, краса и светоч всех монархов, как явствует из хроник, завладел большими богатствами, многими княжествами и землями, что трудно будет сделать теперь мне и моим потомкам. Посему мое милостивое желание состоит в том, чтобы представил ты мне вид, образ, осанку и движенья Александра Великого и его супруги, какими они были при жизни, и я мог тем самым убедиться, что ты в своем искусстве опытный мастер". "Всемилостивейший государь, - сказал Фауст, - так как ваше императорское величество желают, чтобы были представлены особы Александра Великого и его супруги в том виде и образе, как они были при жизни, то я, покорный вашему велению, заставлю их с помощью моего духа появиться на виду у всех. Однако надобно вашему величеству знать, что их бренные тела не могут восстать из мертвых или вновь ожить, это совершенно невозможно. Но древние духи, видевшие Александра и его супругу, те могут принять такой вид и образ и превратиться в них. С их помощью я доподлинно покажу вашему величеству Александра Великого". После того пошел Фауст из царских покоев переговорить со своим духом, потом воротился к императору и сказал, что сделает все по его желанию, только с тем условием, чтобы его императорское величество ни о чем не спрашивал и не заговаривал, что ему император и обещал. Тогда доктор Фауст растворил дверь, и вскоре вошел император Александр полностью в том виде и образе, как он выглядел при жизни. А именно, был он осанистый, толстый человечек с рыжей или золотисто-рыжей, густой бородой, краснощекий и с таким суровым взглядом, будто у него были глаза василиска. Он вошел к императору Карлу в полном вооружении и. отвесил ему низкий поклон. Император хотел было тоже встать и приветствовать его, но доктор Фауст не разрешил ему этого. Вскоре затем, после того как Александр снова поклонился и вышел в дверь, идет ему навстречу его супруга. Она тоже поклонилась императору. Была она с ног до головы в синем бархате, изукрашена золотом и жемчугом. Она также была красива свыше всякой меры, краснощекая, кровь с молоком, стройная, круглолицая. Тогда император подумал: "Вот видел я двух особ, которых давно жаждал увидеть, а легко может статься, что дух принял этот образ и морочит меня, как та женщина, которая разбудила пророка Самуила". И чтобы лучше во всем убедиться, решил он про себя: "Вот я часто слыхал, что у нее на затылке была большая бородавка", - и подошел посмотреть на нее сзади, не окажется ли такой же и у этого видения, и действительно увидел бородавку, а она стояла перед ним как вкопанная, а потом тоже исчезла. Так исполнилось его желание145.
34
Когда доктор Фауст выполнил, как рассказано, желание императора, взобрался он вечером, после того как протрубили к столу, на замковую стену, чтобы посмотреть, как придворные снуют взад и вперед. Тут увидел Фауст, что внизу в рыцарском зале один человек, свесив голову, уснул (ибо в тот день погода была очень жаркая). Однако же то лицо, которое так заснуло, я не хочу называть по имени, так как это был рыцарь и по рождению барон и проделка послужила к его осмеянию. Дух Мефостофиль усердно и верно помогал своему господину в этом деле и, пока рыцарь лежал и спал под окном, наколдовал ему на голову оленьи рога. Когда он проснулся и поднял голову с подоконника, обнаружил он эту проделку. Как тут было не испугаться бедняге? Ибо окно было узко и он со своими рогами не мог пролезть ни взад ни вперед. Заметил это император, посмеялся над ним в свое удовольствие, покуда Фауст не разрушил свое волшебство146.
35
Доктор Фауст распрощался со двором, где ему наряду с императором и другие особы выказывали много знаков своего расположения. Только он отъехал мили на полторы, как заметил в лесу семь лошадей, которые неслись прямо на него. Это оказался рыцарь, с которым приключилась при дворе история с оленьими рогами. Его люди узнали доктора Фауста и потому-то спешили к нему во весь опор с обнаженным оружием. Доктор Фауст заметил это и спрятался в рощице и вскоре выехал из нее навстречу этим людям, и вдруг увидели его враги, что вся рощица полна вооруженными рыцарями, которые мчатся на них. Тут они задали стрекача, только это им не помогло, они были окружены и задержаны, так что пришлось им просить у Фауста пощады. Доктор Фауст отпустил их и наколдовал так, что у них целый месяц на лбу красовались козлиные рога, а у коней - коровьи. Это было им в наказание, и так он одолел рыцаря с помощью своих заколдованных ратников.
36
Пришел он однажды в Готу, в одно местечко, где у него были дела. В ту пору был июнь месяц, когда повсюду свозят сено, и отправился он под вечер с некоторыми своими знакомцами, изрядно выпив, погулять. Когда доктор Фауст и те, кто были с ним, пришли к воротам и стали прогуливаться вдоль городского рва, повстречался им воз с сеном. А доктор Фауст стоял на проезжей дороге, так что крестьянину пришлось окликнуть его, чтобы он убрался и сошел с дороги. Доктор Фауст, который был пьян, отвечает ему: "Посмотрю я, кто из нас уберется! Разве ты, братец, не слыхал - толстого и хмельного воз с сеном сторонится". Рассердился на это крестьянин и отпустил Фаусту много бранных слов. Доктор Фауст ему опять отвечает: "Как так, мужичок, ты еще ерепенишься! Не очень разговаривай, а не то я съем твое сено вместе с лошадью". Крестьянин говорит на это: "Ну так жри с моим дерьмом вместе". Тогда доктор Фауст обморочил его, да так, что ему стало чудиться, будто у Фауста пасть величиною с чан, и пожрал он и проглотил сначала лошадь, а потом сено и телегу. Крестьянин испугался, страх его взял, спешит к бургомистру, докладывает ему по правде, как все случилось. Бургомистр, улыбаясь, идет вместе с ним посмотреть на такое дело. Когда они подошли к воротам, увидели, что крестьянский конь стоит вместе с телегой, как и прежде, а Фауст его только обморочил147.
37
Три благородных графа, которых здесь не подобает называть, в ту пору учившиеся в Виттенберге, собрались однажды вместе и разговорились между собой о небывалом торжестве, которое предстоит в Мюнхене по случаю свадьбы герцогского сына, и захотелось им побыть там хотя бы полчаса. За такой беседой пришло одному из них на ум, вот он и говорит другим графам: "Дорогие родичи, если вы меня послушаете, я вам дам добрый совет, так что мы и свадьбу посмотрим и этой же ночью опять в Виттенберге будем. И вот каков мой совет: пошлем-ка за доктором Фаустом, откроем ему наше желание, выкажем наше к нему уважение и попросим, чтобы он помог нам в этом деле; он наверняка не откажет". На этом они порешили, послали за Фаустом, все ему рассказали, одарили его и устроили в его честь добрую пирушку, чем он был весьма доволен и обещал им свою помощь. Как только подошло время сыну баварского герцога справлять свадьбу, пригласил доктор Фауст этих графов в свой дом, приказал им одеться как можно нарядней, со всем убранством, какое у них было. Потом берет широкий плащ, расстилает его в своем саду, что у него был перед домом, сажает на него графов, сам садится меж ними и строжайше им наказывает, чтобы никто из них, пока они будут в отсутствии, не произнес ни слова и, когда они будут во дворце герцога Баварского и кто-либо с ними заговорит или о чем их спросит, чтобы они никому ничего не отвечали. Они же обещали во всем этом быть ему послушны. После таких обещаний садится доктор Фауст и начинает свои заклинания. Вскоре поднимается сильный ветер, вздымает плащ и несет его по воздуху, так что как раз вовремя они прибыли ко двору баварского государя. Только прилетели они невидимо, так что их никто не заметил, покуда они не спустились во дворец и на княжеский двор. Тогда увидал их дворецкий и указал на них баварскому герцогу, а все князья, графы и господа уже сидели за столом, и только эти три графа со своими слугами, только что прибывшие, стояли снаружи. Тут старый князь обратился к ним со словами приветствия, а они ему ничего не отвечают. Было же это вечером, когда за ужин садятся, ибо прежде они с помощью Фаустова искусства целый день невидимо и без помехи любовались на все свадебное великолепие. А доктор Фауст, как было сказано выше, строго наказал им не разговаривать ни с кем, и если только крикнет он: вперед! - все они скорехонько должны были ухватиться за плащ и в ту же минуту исчезнуть, оттуда. И вот, когда баварский герцог заговорил с ними и они ему не ответили, подают им как раз воду для омовения рук и один из графов уже готов был нарушить запрет, Фауст закричал: вперед! - и вместе с двумя графами, которые ухватились за плащ, так и пропал из глаз, а третий граф, замешкался, его схватили и бросили в темницу. Два другие графа прибыли в полночь обратно в Виттенберг и стали сокрушаться о своем третьем родственнике. Но доктор Фауст их утешил, обещав рано утром освободить его. Пленный же граф очень испугался и опечалился, когда увидел, что on покинут и к тому же еще посажен в темницу под стражу. Стали его спрашивать, что это было за чудо и кто другие трое, бывшие с ним вместе и пропавшие из глаз. Граф подумал: "Если я их выдам, плохо будет". И не стал он отвечать на вопросы, так что в этот день ничего от него выведать не успели и приняли решенье наутро допросить с пристрастием, чтобы заставить разговаривать. Граф подумал: "Может статься, что доктор Фауст сегодня меня еще не вызволит, а назавтра будут меня терзать и допрашивать с пристрастием, и по причине этих мук, может быть, придется мне заговорить". Но тем не менее он утешал себя мыслью, что товарищи его будут неотступно просить доктора Фауста выручить его, как это и было на самом деле. И только занялся день, доктор Фауст уже был тут как тут и так околдовал сторожей, что они погрузились в глубокий сон. После этого отомкнул он своим искусством замки и двери и без промедления доставил графа в Виттенберг, где доктора Фауста одарили, как то подобало148.
38
которую он сам отпилил себе на глазах у еврея149
Говорят, нечестивец и чернокнижник за год и на три геллера не разбогатеют. Это относится и к Фаусту. Много чего ему насулил дьявол, да все оказалось лживо, ибо дьявол - лживый дух. Он сказал Фаусту, что нужно ему пустить в ход свое искусство, которому он обучился теперь в полной мере, и таким образом самому достигнуть богатства и не сидеть, без денег. Срок его договора еще не исполнился, и прошло всего четыре года после того, как было ему обещано, что не будет он терпеть нужды ни в деньгах, ни в богатстве; еду и питье добывал он ему своим искусством из дворцов всех государей, как было сказано выше, так что на этот раз доктор Фауст должен отдать ему справедливость и не противоречить, но самому рассудить, чему он выучился. После такого разговора и объяснения с духом отправился Фауст на пирушку с добрыми приятелями. Так как он был не при деньгах, то пришлось ему искать денег у евреев, что он и сделал: взял у одного еврея на месяц 60 талеров. Когда же время прошло, еврей захотел получить свои деньги обратно вместе с процентами. А у Фауста и в мыслях не было что-либо заплатить ему. Вот приходит еврей к нему в дом, предъявляет свое требование. Доктор Фауст говорит ему: "Слушай, еврей, нет у меня денег, и не знаю, где и взять их, однако чтобы был ты уверен, что я тебе верну долг, отрежу я себе какую-нибудь часть тела, пусть это будет рука или нога, и дам тебе в залог, однако же с непременным условием: как только найдутся у меня деньги и я сумею с тобой расплатиться, должен ты возвратить мне то, что я тебе оставлю". Еврей, как и был всегда врагом христиан, подумал про себя: "Видно, это отчаянный человек, если собирается за деньги заложить часть своего тела", - и потому согласился принять заклад. Тут доктор Фауст берет пилу, отрезает себе ногу и дает ее еврею (на самом деле это было только наваждение), с условием, как только он будет при деньгах и выплатит ему долг, должен он вернуть ему ногу, а он ее обратно приставит. Еврей остался этим контрактом очень доволен и ушел вместе с ногой. По дороге, устав ее нести, стал он думать: "На что мне ляжка этого мерзавца? Снесу я ее домой, так она только завоняет, и трудно будет прилепить ее обратно. Конечно, это дорогой залог, и не мог он связать себя крепче, чем куском собственного тела, но мне какой прок от того?". С такими и еще другими мыслями (как этот еврей потом сам признался) идет он через канаву и бросает туда ногу. Все это было хорошо известно доктору Фаусту, и тогда послал он через три дня за евреем, будто собирается выплатить ему долг. Приходит еврей, доктор Фауст спрашивает, куда он девал заклад, пусть вернет ему ногу, он хочет уплатить ему. Еврей ответил, что он выбросил ее за ненадобностью. Однако доктор Фауст пожелал немедленно получить обратно оставленную в залог ляжку, а не то пускай еврей удовлетворит его требование. Чтобы отделаться от него, пришлось еврею заплатить ему еще 60 талеров в придачу, а доктор Фауст остался, как и был, с ногой.
39
Подобную же штуку сделал он с одним барышником на ярмарке. Он изготовил себе красивую, великолепную лошадь и приехал на ней на ярмарку в местечко, называемое Пфейферинг, и было у него много покупателей. Наконец, продал он ее за 40 флоринов и сказал покупателю наперед чтобы он не водил ее на водопой. Барышник решил посмотреть, что бы это значило, и поехал туда, где купали лошадей. Тут исчезла лошадь, а он сидит на связке сена, так что чуть совсем не утонул. Покупатель знал трактир, где его продавец остановился, разгневанный побежал туда, нашел доктора Фауста в постели, а тот спит да похрапывает. Барышник схватил его за ногу, хотел с кровати стянуть да как вырвал всю ногу из зада и упал вместе с ней на пол. Тут доктор Фауст стал кричать караул. Барышник испугался, пустился наутек. Он взаправду думал, что вырвал у него ногу из зада, а доктор Фауст опять остался с деньгами.
40
Доктор Фауст пришел в город, называвшийся Цвиккау. Здесь он водил компанию со многими магистрами. Когда он однажды пошел после ужина с ними погулять, повстречался ему крестьянин с большим возом сена. Фауст его спрашивает, что тот возьмет, чтобы дать ему досыта наесться сена. Сошлись они на одном крейцере или левенпфенниге, так как крестьянин думал, что тот только шутки шутит. Доктор Фауст принялся есть с такой жадностью, что всех, кто стоял кругом, смех разбирал, а крестьянина он так обморочил, что тот в страхе уже думал, будто Фауст полвоза сожрал. Чтобы остались хоть другие полвоза, он готов был и сам заплатить Фаусту по его желанию. Когда же приехал крестьянин домой, оказалось, что все сено у него в целости, как и прежде150.
41
В Виттенберге перед его домом поссорилось семь студентов с пятью другими. Это, подумал Фауст, неравный спор, вот он и ослепил их всех, так что ни один другого больше не видит. Так и колотили они в гневе куда ни попало, а стоявшие кругом смеялись, глядя на эту диковинную стычку. Пришлось их всех по домам развести, а как только каждый оказался в своем доме, вернулось к нему зрение.
42
Доктор Фауст бражничал в одном кабачке, где у столов сидело много крестьян, которые выпили лишку и подняли страшный шум, крича и распевая, так что никто собственных слов не мог разобрать. Доктор Фауст говорит тому, кто его пригласил: "Погляди, я им сейчас испорчу музыку". И вот когда крестьяне стали орать и распевать еще громче, он взял и заколдовал их так, что они все рты поразевали, а закрыть никто не может. Тут сразу стало тихо: смотрит один мужик на другого, не поймут, что с ними приключилось. Однако лишь только крестьянин выходил из горницы, речь к нему возвращалась, так что недолго они там промешкали151.
43
Доктор Фауст опять решил поживиться, сделал себе пять откормленных свиней и продал их по шесть флоринов каждую, но с условней, чтобы гуртовщик не водил их через воду. Доктор Фауст снова вернулся домой. Когда же свиньи выпачкались в грязи или обмарались, гуртовщик погнал их к речке. Тут пропали они, и вместо них всплыли охапки сена. Покупатель должен был уйти с убытком, ибо он сам не знал, как это так получилось и кто ему продал этих свиней152.
44
Однажды пришел доктор Фауст к графу Ангальтскому, из тех, что теперь стали князьями153, и тот ему выказал свое всемилостивейшее расположение. А было это в январе. За столом Фауст заметил, что графиня беременна и уже на сносях. Как только подали ужин и стали разносить пряности, доктор Фауст говорит графине: "Милостивая государыня, частенько я слыхал, что у беременных женщин бывают разные прихоти и желания. Благоволите, ваша светлость, сказать мне, чего бы вы желали отведать". Она ему отвечает: "Господин доктор, поистине я от вас не скрою, чего бы мне сейчас хотелось, а именно, будь сейчас осеннее время, я хотела бы досыта наесться свежего винограда и плодов". Доктор Фауст на это говорит: "Милостивая государыня, это мне легко выполнить, и через полчаса желание вашей светлости будет исполнено". Берет он тотчас же две серебряные чаши, выставляет их за окно, а когда приходит время, протягивает руку, достает чаши - глядь, а там красные и белые гроздья" а в другой чаше яблоки и груши, только на вид не здешние, а будто из дальних и чуждых стран. Подает он их графине и говорит: "Ваша милость, не извольте бояться их отведать, ибо они прибыли сюда из чужих краев, где сейчас лето идет к концу". И графиня поела от всех плодов и гроздьев с великим удовольствием и немало удивляясь. Князь же Ангальтский не мог удержаться, чтобы не спросить, как все это приключилось и откуда появились гроздья и плоды. Доктор Фауст отвечал: "Всемилостивейший государь, нужно вашей милости знать, что год распределяется в двух частях земли таким образом, что когда у нас стоит зима, на востоке и на западе лето. Ибо небо круглое и солнце теперь достигло высшей точки, так что у нас это время коротких дней и зимы, а на востоке и западе, так же как и в Индии Сабейской и в странах Леванта, солнце стоит низко, И потому у них лето и дважды в год родятся плоды, и фрукты, а когда у нас ночь, у них занимается день, ибо солнце спустилось под землю. И это подобно движению моря: оно могло бы захлестнуть землю, если бы не было подвластно всевышнему, так что земля могла бы в мгновение ока погибнуть. И теперь вот у них восходит солнце, а у нас оно заходит. Сообразуясь с этими сведениями, всемилостивейший государь, отправил я туда моего духа; это летающий и проворный дух, и в одно мгновение он может обернуться, кем бы ни пожелал. Он-то и добыл эти гроздья и фрукты"154. И князь внимал этому с великим удивлением.
44а
Прежде чем доктор Фауст распростился, попросил он графа, чтобы тот вместе с ним вышел за ворота, там он покажет ему замок или крепость, которую за эту ночь он построил в его владениях и графстве. Граф этому весьма удивился. И вот вышел он со своей супругой и фрейлинами вместе с Фаустом за ворота и увидел на одной горе, расположенной неподалеку от города и прозывавшейся Сливочным холмом, прекрасно построенный дом и замок, который доктор Фауст создал своим колдовством, и по этому случаю пригласил он графа и его супругу, чтобы они туда последовали и позавтракали у него, от чего граф не стал отказываться. Этот замок был так построен силою волшебства, что вокруг него шел глубокий, наполненный водою ров, в котором видны были всевозможные рыбы и различные водяные птицы, как-то: лебеди, утки, цапли и тому подобные, на которых весело было смотреть. Над рвом подымалось пять каменных башен и двое ворот, и был там также широкий двор, в котором находились всевозможные звери, созданные при помощи колдовства, особенно такие, которых не часто увидишь в Германии, как-то: обезьяны, медведи, буйволы, серны и другие чужеземные животные. Кроме того, были здесь и знакомые звери, как-то: олени, дикие кабаны - и всевозможные птицы, каких только можно себе вообразить; они кружились и порхали от одного дерева к другому. После всего этого посадил он гостей за стол, подал им великолепный королевский обед со всеми яствами и напитками, какие только можно придумать, к за каждой переменой подает сразу девять различных блюд. Все это должен был делать его фамулус Вагнер, который невидимым образом принимал их от духа - все эти яства, дичь, птицу, рыбу и прочее. Из домашних животных (как это доктор Фауст потом сам рассказывал) подавались к столу быки, буйволы, козы, коровы, телята, ягнята, овцы, свиньи и т. д.; из диких животных - серны, зайцы, олени, дичь и др.; из рыб - угри, лещи, окуни, сомы, креветки, форели, щуки, карпы, раки, миноги, камбалы, семги, лини и тому подобные; из птицы подавались каплуны, утки домашние и дикие, голуби, фазаны, орлы, индийские петухи, кроме того, куры, куропатки, рябчики, жаворонки, дрозды, павлины, лебеди, страусы, драквы, перепела и т. д. Из вин было нидерландское, бургундское, брабантское, кобленцское, хорватское, эльзасское, английское, французское, рейнское, испанское, голландское, люксембургское, венгерское, австрийское, вендское, вюрцбургское или франконское, рейнфаль и мальвазия, в общем - всевозможные вина, которые в сотне кувшинов стояли кругом155. Граф благосклонно принял участие в этом роскошном пиршестве, а после еды снова отправился в свой дворец и даже не почувствовал, что они что-либо ели или пили, так пусто было у них в желудке. Когда они вернулись во дворец, из описанного выше замка доктора Фауста послышались страшные выстрелы, и поднялся огонь в замке до самого верха, и горел он до тех пор, пока совсем не исчез, так что они все это хорошо могли видеть. Когда доктор Фауст опять явился к графу, тот подарил ему несколько сот талеров и отпустил в дальнейший путь.
45
Когда доктор Фауст распрощался с графом и вернулся в Виттенберг, наступила масленица. Доктор Фауст, бывший Бахусом, пригласил к себе несколько студентов, и после того как они плотно закусили и изрядно почествовали Бахуса, убедил их доктор Фауст, что они должны вместе-с ним отправиться в один погреб и отведать там великолепные вина, которые он им поднесет, на что они без труда согласились. После этого доктор-Фауст взял из своего сада лестницу, посадил каждого из них на перекладину и полетел вместе с ними, так что еще той же ночью прибыли она в погреб епископа Зальцбургского. Там отведали они всевозможных вин и пили только лучшие, так как у этого епископа были превосходные виноградники. Когда они все уже были навеселе, а Фауст взял с собой кремень. и огниво, чтобы осмотреть все бочки, явился нежданно епископский ключник, который принял их за вломившихся воров и поднял крик. Это раздосадовало доктора Фауста, велел он своим друзьям выбираться наверх, взял ключника за вихор, вылетел вместе с ним из погреба, и когда они подлетели к огромной высокой ели, он посадил на нее ключника, который весь трясся от страха. Так возвратился доктор Фауст со своими студентами домой, где они еще распили прощальный кубок того вина, которым доктор Фауст наполнил большие бутыли в епископском погребе. А ключник целую ночь должен был держаться за дерево, чтобы не свалиться, и чуть не замерз, пока не увидел, что настал день. Ель же была так высока, что слезть с нее было невозможно по той причине, что у нее не было ветвей ни вверху, ни внизу. Крикнул он к себе нескольких крестьян, проезжавших мимо, рассказал им, каково ему пришлось, и попросил, чтобы они помогли ему слезть. Крестьяне пришли в изумление, пошли рассказывать о том в Зальцбурге при дворе, откуда множество народу сбежалось, и много было возни и труда, пока его на веревках спустили на землю. А ключник так и не знал, кто были те, кого он застал в погребе, и кто его занес на дерево156.
46
Эти семеро студентов - из них четверо магистров, обучавшихся богословию, юриспруденции и медицине, - после того как отпраздновали в доме Фауста масленицу в воскресение, снова были приглашены к нему на масленицу во вторник (так как были они старинные приятели Фауста и любезные ему гости)157. И когда Фауст угостил своих гостей курами, рыбой и жарким, однако не очень-то щедро, утешил он их таким образом: "Любезные господа, вот вам мое скудное угощение, однако потерпите, к последней чарке на сон грядущий дело улучшится. Вы знаете, что при многих знатных дворах празднуют масленицу роскошными яствами и винами, там и на вашу долю часть придется. По этой самой причине я потчевал вас такой скудной едой и питьем, что вы только червячка заморили. Но вот уже два часа, как я припас в моем саду три бутыли, одну вместимостью в пять мер, другую - в восемь и еще одну в восемь, и приказал моему духу раздобыть венгерского, итальянского и испанского вина. Точно так же я разложил в саду рядком пятнадцать блюд, и они до краев наполнены всякими яствами, которые я должен разогреть, и верьте мне, что это не наваждение, когда кажется, будто вы едите, а в действительности этого нет". Когда довел он свою речь до конца, приказал он своему фамулусу Вагнеру накрыть другой стол. Тот сделал, как приказано, а затем стал носить одну за другой пять перемен, каждый раз по три блюда, - всевозможную дичину, печенья и т. п. Из столовых вин подал он итальянское, эрвейн - благородное вино, что пьют знатоки, венгерское и испанское. И когда они наелись досыта, напились допьяна, все-таки еще много осталось еды. Тут начали они под конец петь и плясать и уже днем разошлись по домам. А на другой они были званы на настоящую масленицу.
47
В великопостную среду явились студенты как званые гости в дом к доктору Фаусту провожать масленицу, и он задал им пир, а они славно пели, плясали и на все лады потешались. Когда же пошли вкруговую большие стаканы и кубки, принялся доктор Фауст за свое чародейство, и в комнате стали раздаваться звуки скрипок, хотя никто не мог понять, откуда они исходили. Как только один инструмент умолкал, начинал играть другой - там слышался орган, а там маленький органчик, лютни, скрипки, цитры, арфы, трубы, литавры, свирели, флейты, в общем были здесь все инструменты158. Тут чарки и стаканы стали прыгать. После этого доктор Фауст поставил посреди комнаты подряд десять горшков, и все они начали плясать и стукать друг о друга, так что потрескались и побились в черепки, что вызвало за столом большой смех. Потом он устроил другую забаву: велел поймать на дворе петуха и поставил его на стол, дал ему глотнуть, а тот, конечно, стал кричать кукуреку! Потом придумал еще другую забаву: поставил на стол музыкальный инструмент, тут вошла в комнату старая обезьяна и стала под его звуки отплясывать разные красивые танцы. Так они забавлялись до самой ночи, и стал он тогда просить студентов, чтобы они остались у него и отужинали, он подаст им кушанье из птиц, а потом устроит вместе с ними ряженье. На это они охотно согласились. Тут доктор Фауст взял шест, выставил его за окно, и тотчас же слетелись на него всевозможные птицы159, и каждая, лишь только она садилась на шест, прилипала к нему. Когда он наловил их достаточное число, студенты пришли ему на помощь, свернули им шеи и ощипали их. Были тут жаворонки, куропатки, четыре диких утки. Набражничавшись вторично, стали они рядиться. Доктор Фауст приказал, чтобы каждый надел белую рубаху, а он уже будет дальше распоряжаться. Так и сделали. Посмотрели тут студенты друг на друга, и видит каждый, будто у другого нет на плечах головы. Так и стали они ходить по соседним домам, а люди там страх как напугались. Когда же хозяева, подав им пирога, сели за стол, они снова приняли свой обычный вид, и тут их узнали. А после этого они снова переменили образ, и оказались у них самые настоящие ослиные головы и уши, и так они потешались до самой полночи и тогда отправились каждый в свой дом и в этот день кончили праздновать масленую и отправились спать.
48
Последняя вакханалия состоялась в четверг. Тогда как раз выпал большой снег. Доктор Фауст был зван к студентам, и они устроили ему добрую пирушку. Он стал показывать свое искусство и наколдовал тринадцать обезьян, которые явились в комнату и там чудно паясничали, как никто еще не видал. Они прыгали друг на друга, затем взялись за лапы и стали плясать вокруг стола хороводом, а потом выскочили в окно и пропали. Подали Фаусту жареную телячью голову, когда же один из студентов хотел ее разрезать, она стала кричать человеческим голосом: "Караул! На помощь! Ох, что ты меня тащишь!". Они очень испугались, а потом стало им смешно, и съели они эту телячью голову. Между тем Фауст пошел домой, пообещав еще раз вернуться. В скором времени при помощи своего волшебства снарядил он сани. Сделаны они были наподобие дракона, на его голове сидел сам доктор Фауст, а в середке студенты; на хвосте же уселись четыре волшебных обезьяны, они весело паясничали, одна из них дудела в дуду, а сари бежали сами собой, куда они только ни хотели. Так продолжалось до самой полночи, с таким шумом и треском, что один не слышал другого, а студентам казалось, будто несутся они по воздуху.
49
В Фомино воскресенье явились опять упомянутые студенты неожиданно к Фаусту на ужин и как любезные гости захватили с собой еду и питье. Когда же дело дошло до вина, заговорили за столом о красивых женщинах, и тут один из них сказал, что он ни одну женщину не желал бы так увидеть, как прекрасную Елену из Греции, из-за которой погиб славный город Троя. Хороша, должно быть, она была, раз ее похитили у мужа и из-за этого поднялась такая перепалка. На что доктор Фауст ответил: "Раз уж вы так жаждете увидеть прекрасный образ царицы Елены, Менелаевой супруги и дочери Тиндара и Леды, сестры Кастора и Поллукса160 (той, что будто была красивее всех в Греции), то я ее вам представлю, чтобы вы собственными глазами узрели ее дух в той оболочке и в том образе, как она была при жизни, подобно тому, как я сделал по желанию императора Карла V, показав ему Александра Великого и его супругу". Потом Фауст наказал, чтобы ни один из них не смел говорить и не вставал из-за стола и не позволил себе приветствовать ее, и вышел вон из. комнаты. Когда же он снова вернулся, царица Елена следовала за ним попятам, и была она так дивно хороша собой, что студенты не знали, в уме ли они или нет, так они смутились и воспламенились. Явилась эта Елена в драгоценном черном платье из пурпура, волосы у нее были распущены, они чудно, прекрасно блестели как золото, такие длинные, что падали ей до самых колен. Были у нее черные как уголь глаза, пригожее лицо, круглая головка, губы красные как вишни, маленький рот, шея как у белого лебедя, красные щечки как розочки, необыкновенно красивое светлое лицо, и сама она была высокая, стройная, статная, так что нельзя было в ней найти никакого изъяна. Оглядела она всех в комнате с таким дерзким и лукавым видом, что студенты распалились к ней любовью, но так как они считали ее за духа, то пыл у них скоро остыл; Елена же тем временем вместе с Фаустом вышла из комнаты. Когда студенты все это" увидели, стали они просить доктора Фауста, чтобы он был так любезен и назавтра снова ее позвал, тогда они приведут с собой живописца, чтобы написать с нее портрет, но Фауст это отклонил и сказал, что он не всегда может тревожить ее дух. Но портрет ее он обещался доставить, чтобы студенты смогли заказать с него копию, как это впоследствии и случилось. Художники же разослали его в самые дальние края, потому что очень уж прекрасен был облик этой женщины. Но кто написал эту картину Фаусту, не могли дознаться. А студенты, ложась в постель, не могли заснуть от этого лица и образа, который они увидели воочию. Отсюда следует, что дьявол часто воспламеняет и ослепляет людей любовью, так что они погрязают в непотребной: жизни, откуда вновь нелегко выбраться.
50
Позвали доктора Фауста в город Брауншвейг к одному маршалку, у которого была сухотка, чтобы он оказал ему помощь. А у доктора Фауста был обычай, что он ни верхом, ни в повозке, а только пеший являлся туда, куда его звали. Когда он подходил уже к самому городу и завидел перед собой город, встретился ему крестьянин с четырьмя лошадьми и пустой повозкой. Доктор Фауст обратился к этому крестьянину с добрыми словами, чтобы он пустил его сесть и довез до городских ворот, а ему этот грубиян отказал, говоря, что он и так прекрасно дойдет. Между тем доктор Фауст не взаправду его попросил, он только хотел испытать его, окажет ли тот ему одолжение. Но за такое бессердечие, обычное у мужиков, отплатил ему доктор Фауст полноценной монетой. Он сказал ему: "Ты - грубиян и грязный невежа, и раз ты поступил со мною так жестоко, как без сомненья и с другими поступаешь и уже поступал, так у меня поплатишься за такие дела и все свои четыре колеса найдешь у разных ворот". Тут подскочили колеса на воздух так, что каждое колесо надо было искать у других ворот, а где - никто не заметил. И кони его повалились и остались недвижимы. Крестьянин сильно испугался и решил, что это особая ему кара божья за его поведение. Опечалившись и проливая слезы, преклонив колена и простирая руки, стал он просить Фауста о прощении и признал, что он вполне достоин этой кары, которая в другой раз послужит ему уроком, чтобы не чинить такого вероломства. На это Фауст, видя его смирение, сжалился над ним и ответил: пусть ни с кем больше он так не поступает, ибо нет ничего постыднее, чем жестокосердие и вероломство, когда еще и гордыня сюда замешается; но пусть возьмет он теперь ком земли и бросит его в лошадей; они оживут и поздоровеют, что и случилось. После того говорит он крестьянину: "Твое вероломство я не могу оставить вовсе без наказания, и отплатится тебе полной мерой за то, что показалось столь тяжким делом посадить человека на пустую телегу. За это, гляди, твои колеса лежат у города, у четырех ворот, там ты их и найдешь". Отправился туда крестьянин и нашел их, как ему доктор Фауст и предсказал, с превеликим трудом и стараниями, промешкав время, нужное ему для устройства своих дел. Так его жестокосердие на него самого и обратилось.
51
Доктор Фауст явился во время поста во Франкфурт на ярмарку, и рассказал ему дух его Мефостофиль, что в одной харчевне в еврейском квартале живут четыре колдуна. Они отрубают друг другу головы и посылают их к цирюльнику, чтобы он их побрил, и это многие люди видели. Это раздосадовало Фауста, который думал, что только ему одному сам черт не брат, и отправился он туда, чтобы тоже посмотреть на это дело. Они, колдуны эти, уже собрались у себя, чтобы рубить головы, а с ними был цирюльник, он должен был их мыть и стричь. На столе стоял у них стеклянный сосуд с дистиллированной водой. Тут один из них, самый важный чародей, который был у них за палача, он уже наколдовал, чтобы в сосуде с водой расцвела лилия, и нарек ее корнем жизни, после чего обезглавил он первого и отдал побрить его голову, и снова насадил ее обратно на шею; тотчас же лилия исчезла, и приросла голова на свое место. И так же сделал он второму и третьему. Как только их лилии появлялись в воде, их головы брили и сажали на место. Когда же дело дошло до главного чародея и палача и его лилия также распустилась и зазеленела в воде, ему срубили голову. И произошло так что его стригли и брили в присутствии Фауста, а Фауста такое озорство за самое сердце задело, и раздосадовало его высокомерие главаря чародеев, когда он дерзко, смеясь и богохульствуя, дал себе отрубить голову. Тут идет доктор Фауст к столу, где стоял сосуд с лилией, берет нож, замахивается на цветок и перерезает стебель пополам, так что никто этого не видел. Когда же заметили колдуны беду, превратилось все их искусство в ничто, и уж не могли они прирастить своему товарищу голову. И злодей этот должен был умереть в грехах и погибнуть, чем обычно и платит дьявол всем, кто ему служит, и так он с ними разделывается. И никто не знал из чародеев, как это все случилось со срезанным стеблем, и не могли подумать, что это сделал доктор Фауст161.
52
Один христианнейший, набожный, богобоязненный врач и почитатель священного писания, бывший в то же время соседом доктора Фауста, увидел, что много студентов не выходят из дома доктора Фауста и постоянно обретаются там, где вместо господа с его светлыми ангелами поселился дьявол с его присными. И вот порешил он отговорить доктора Фауста от его дьявольского, безбожного поведения и образа жизни. С этой целью, из одного только христианского рвения, пригласил он его в свой дом. Фауст к нему явился, и за трапезой старик обратился к Фаусту с такими словами: "Любезнейший господин мой и сосед, есть у меня до вас дружеская, христианнейшая просьба, не примите же мое искреннее к вам обращение во зло и не побрезгуйте моим скудным угощением, но примите благосклонно, как это нам господь велит со смирением принимать". На это Фауст стал его просить, чтобы он открыл ему свое желание, а он исполнит просьбу его с охотой. Тут его благожелатель начал так: "Любезнейший господин мой и сосед, Вам ведомо, что Вы за дело затеяли, что вы от бога отреклись и от всех святых и предались дьяволу и тем самым заслужили величайший гнев и немилость божию и из доброго христианина стали настоящим еретиком и дьяволом? Ах, к чему стремитесь вы душой? Не о теле одном, но о душе надо подумать, а не то ждет вас вечная мука и немилость божия. Время еще не ушло, государь мой, если вы только вновь обратитесь на путь истинный, то испросите у господа себе милости и прощения, как этому видите вы пример в Деяниях апостолов в гл. 8 о Симоне из Самарии, который тоже много людей совратил, ибо многие почитали его за бога, давая ему такие имена, как Сила Господня или Simon Deus sanctus {Симон, бог святой (лат.).}; однако и этот обратился после того, как услышал он проповедь св. Филиппа, дал себя окрестить, уверовал в господа нашего Иисуса Христа и с тех самых пор постоянно держался Филиппа, и это особенно прославляется в Деяниях апостолов163. Итак, государь мой, пусть и моя проповедь понравится вам и будет сердечным христианнейшим напоминанием. Надо обрести раскаяние, милость и прощение, тому вы имеете много прекрасных примеров, как было с разбойником, далее со св. Петром, Матфеем или Магдалиной: ведь ко всем грешникам обращается господь наш Христос: "Придите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас". И у пророка Иезикиила: "Я не желаю смерти грешника, но чтобы он обратился и жил, ибо не укоротилась его рука, чтобы оказать помощь ближнему". Вот об этой просьбе прошу я, государь мой, допустите ее до вашего сердца и испросите себе у господа прощения, ради Христа, отказавшись от вашего злого намерения, ибо волшебство противно закону божию, который и в Ветхом и Новом завете равно строго это запрещает, ибо он говорит: "не должно их оставлять в живых и не должно с ними общаться, ни к ним приближаться, ибо это мерзость перед богом. И также называет св. Павел Бар Иеху или Елимаса-волшебника исчадьем дьявола, врагом всего праведного и что они не пойдут в царствие божие". Доктор Фауст прилежно ему внимал и сказал, что это поучение ему понравилось, и поблагодарил за него старца, за его доброе намерение, и пообещался следовать ему сколь возможно, с этим и распрощался. Когда он пришел домой, стал он прилежно обдумывать это поучение и увещание и размышлять о том, что он себе на душу взял, когда предался проклятому черту.
| Дьявол не теряет времени. |
53
Я, доктор Фауст, заверяю собственноручно своею кровью, что я этот мой первый документ и договор в течение семнадцати лет крепко и верно выполнял, был враждебен богу и всем людям.
| Спаси нас, всемогущий господь. Si Diabolus non esset mendax et homicida * |
54
В Виттенберге жил один студент, знатный, из дворян, по имени N. N. Прилепился он своим сердцем и взорами к одной девушке, которая тоже была из благородного рода и чрезвычайно хороша собой. Много за ней сваталось, в том числе и один молодой барон, только она им всем давала отказ, а особенно не жаловала вышесказанного дворянина. А тот приходился доктору Фаусту добрым приятелем, частенько у него в доме пил и едал, и вот этого дворянского сына так сразила любовь, что он спал с тела и заболел. Узнал доктор Фауст, что этот дворянский сын лежит тяжело больной, и спросил о том своего духа Мефостофиля, что с ним приключилось. Тот ему открыл все причины и обстоятельства. Тогда доктор Фауст посетил дворянина и открыл ему все обстоятельства его болезни, чему тот был удивлен. Доктор Фауст утешил его: пусть он не печалится так сильно, он ему окажет помощь, чтобы эта девушка ни с кем другим, кроме него, не соединилась. Так оно и случилось. Доктор Фауст до того смутил девичье сердце своим волшебством, что она ни на одного другого мужчину или юношу больше смотреть не желала (хотя за нее сваталось много знатных и богатых женихов из дворян). Вскоре после того велит Фауст этому дворянину, чтобы тот понаряднее оделся, он с ним пойдет к девице, которая вместе с другими девицами сидит в саду. Когда начнут танцевать, он должен пойти с ней. И дает ему Фауст кольцо: когда он будет с ней танцевать, пусть наденет это кольцо на палец, и только он после того ее пальцем тронет, повернется сердце ее к нему и ни к кому более. Только пусть он ничего ей не говорит о свадьбе, она ему сама об этом скажет. Берет он тогда дистиллированную воду, умывает ею дворянина, который тотчас же стал необыкновенно хорош лицом, и идут они вдвоем в сад. Дворянин все сделал, как ему приказал доктор Фауст, танцует с девицей, касается ее, и с той минуты склонились ее сердце и любовь к нему. Пронзили эту добрую девицу купидоновы стрелы, всю ночь не имела она в постели покою, так много думала о нем. Рано утром посылает она за ним, открывает ему свою любовь и сердце, хочет вступить с ним в брак, к чему пылкая любовь и его побудила. Вскоре после этого сыграли они свадьбу, а доктору Фаусту оказали много почета.
55
В декабре на рождество Христово съехалось в Виттенберг много девушек, дворянских дочерей, навестить своих братьев, которые учились в Виттенберге и водили дружбу с Фаустом. И несколько раз они приглашали его к себе. Чтобы отплатить им тем же, пригласил он тех девушек и молодых людей к себе в свой дом на полдник. Когда они собрались, а на дворе лежал глубокий снег, тут-то и началось у Фауста в саду великолепное и превеселое зрелище. Ибо в саду его совсем не было снега, стояло прекрасное лето, все произрастало, и зеленела трава, цвели всевозможные цветы. Были здесь и виноградные лозы, увешанные гроздьями, были также красные, белые и чайные розы и другие прекрасные, ароматные цветы, так что любоваться ими и вдыхать их запах было превеликим удовольствием166.
56
Поехал доктор Фауст в Эйслебен, как вдруг на полдороге видит он - семь коней к нему скачет, и узнал их хозяина, что это был тот граф, которому он, как выше было сказано, при императорском дворе наколдовал оленьи рога на голову. Тот дворянин тоже очень хорошо знал доктора Фауста, поэтому он велел своим слугам притаиться, что Фауст заметил и поскорее забрался от них на пригорок. Когда барон это увидел, приказал он скакать на него во весь опор и похрабрее в него стрелять, и они пытались настигнуть его. Однако вскоре он снова пропал у них из глаз, сделав себя невидимым. Барон остался ждать на пригорке, не увидит ли он его опять, как вдруг снизу из лесу послышалось им, как заиграли трубы и литавры и загремели барабаны, и увидел он также, будто добрая сотня коней на него скачет. Тут он давай бог ноги. Но только он собрался спуститься с горы, как выросло перед ним множество воинов в полном вооружении, готовых броситься на него. Пустился он по другой дороге, нотам увидел также множество мчащихся на него всадников, от которых должен был снова броситься в сторону. Но и тут он снова увидел вооруженный отряд, и так повторилось с ним раз пять или шесть, всякий раз, когда он кидался в ту или другую сторону. Когда он окончательно убедился, что ему не прорваться и что движутся на него, то поехал он прямо на войско, какая опасность ему оттуда ни грозила, и спросил, что за причина тому, что его со всех сторон окружили и теснят, но никто не стал ему отвечать. Наконец подъехал к нему Фауст, когда он был совсем уже окружен, и предложил ему сдаться; в противном случае ему не поздоровится. Барон подумал, что это настоящее войско, готовое к бою, тогда как все это только Фауст наколдовал. Затем отобрал Фауст у них ружья и мечи, взял их коней и дал им взамен других, заколдованных, и другие ружья и мечи, созданные волшебством, и так сказал барону, который Фауста не узнал: "Государь мой, начальник этого войска приказал мне объявить вам, что вам надлежит уходить отсюда, потому что вы преследуете лицо, которое обратилось к нему за помощью". Как только барон прибыл на постоялый двор и его слуги поехали с конями на водопой, тут пропали все кони, и слуги чуть не утонули. Так и пришлось им возвращаться домой пешком. Увидел барон, что слуги обратно пешком тащатся, все замаранные и промокшие, и как только узнал причину, сейчас же понял, что все эта Фауст наколдовал, как он с ним и раньше поступил, и все это сделал он в насмешку над ним и ему в поношение167.
57
Когда доктор Фауст увидел, что срок его договора день ото дня подходит к концу, начал он вести свинскую и эпикурейскую жизнь и призвал к себе семь дьявольских суккубов168, с которыми со всеми совокуплялся, и каждый из них являлся ему в другом женском образе, такой красы, что нельзя сказать. После этого ездил он во многие государства вместе со своим духом, желая видеть всех что ни на есть женщин. Семерых из них он совратил: двух нидерландок, одну венгерку, одну англичанку, двух швабок и одну француженку, которые были украшением своих стран. С этими дьявольскими женами предавался он непотребству до самой своей кончины.
58
Для того чтобы не заставлять Фауста, своего наследника, ни в чем; терпеть нужду, указал дух Мефостофиль Фаусту одну заброшенную старую часовню, которая находилась в полумиле от Виттенберга. В ней находился засыпанный погреб, там должен был Фауст копать и найти большой клад. Доктор Фауст послушно отправился туда, когда же он пришел на место, увидел он ужасного дракона огромной величины, лежащего на кладе, а клад сиял, как зажженный огонек. Доктор Фауст произнес заклинание, и дракон уполз в расщелину. Но когда он выкопал клад, то не нашел там ничего, кроме углей, и при этом видел и слышал много привидений. Принес доктор Фауст домой эти угли, и они тотчас же превратились в золото и серебро, которое, как сказывал его фамулус, было оценено в несколько тысяч гульденов.
59
Для того чтобы разнуздались у несчастного Фауста плотские страсти, припомнилась ему в полночь на двадцать третьем году его договора Елена Греческая, которую он когда-то в Фомино воскресенье вызывал студентам. Потому стал он упрашивать на другой день своего духа привести ему Елену, чтобы взять ее в наложницы. Так оно и случилось, и эта Елена была точно в таком образе, как он ее вызывал к студентам, милая и прелестная на вид. Когда доктор Фауст это видел, так она его сердце пленила, что стал он с ней грешить и держал при себе как свою наложницу и так ее полюбил, что ни на мгновенье не мог с ней разлучиться.
| Quaestio an baptizatus fuerit? * |
Теперь следует о том, что доктор Фауст делал в последний год своего срока со своим духом и с другими
и что произошло в двадцать четвертый или последний год его договора
60
С первых дней я до последнего, двадцать четвертого года своего договора воспитывал доктор Фауст одного юношу, который обучался в Виттенберге. Юноша этот видел все проделки господина своего, доктора Фауста, его волшебство и дьявольское искусство, да и помимо того был дурным, отпетым мальчишкой. Поначалу он отправился в Виттенберг побираться, и из-за его дурных повадок никто его брать не хотел. Этот Вагнер и стал фамулусом доктора Фауста, прилепился к нему и так, что впоследствии доктор Фауст стал звать его своим сыном. Куда бы он ни ходил, Вагнер предавался разгулу вместе с ним. Когда стало истекать его время, позвал Фауст к себе нотариуса и с ним нескольких магистров, которые у него часто бывали, и отказал своему фамулусу дом вместе с садом, расположенный рядом с домом Гансера и Фейта Родингера, что у Железных дорог на улице Шергассе близ городской стены171. Далее он отказал ему 1600 гульденов оброчных платежей, крестьянское владение ценою в шестьсот гульденов наличными деньгами, золотую цепь стоимостью в триста крон, серебряную посуду, которую он похитил при дворах, главным образом из папского и турецкого дворца, стоимостью до тысячи гульденов, а сверх того из домашней утвари не особенно много, ибо он подолгу не проживал у себя в доме, но день и ночь напивался и обжирался в трактирах и у студентов. Таким образом было составлено и установлено его завещание.
61
Как только завещание было составлено, призывает он к себе своего слугу, говорит ему, как он о нем позаботился в завещании, за то, что он всю жизнь был ему привержен и тайности его никому не открывал. За это за все пусть он у Фауста еще чего-нибудь попросит, он его всем желаемым обеспечит. Тогда фамулус пожелал получить его уменье. На это Фауст ему отвечал: "Что касается моих книг, то они были и раньше в твоем распоряжении, только ты не должен их обнародовать, но для своей пользы занимайся ими и изучай их прилежно. Во-вторых, ты желаешь получить мое умение, которое ты, разумеется, получишь, если будешь любить мои книги, не дашь себя совратить, но навсегда останешься при своих намерениях". "Еще, - сказал доктор Фауст, - ввиду того, что мой дух Мефостофиль служить мне больше не обязан, по этой причине я не могу передать тебе его, но все же я хочу приставить к тебе другого духа, если ты того желаешь". Вскоре затем, на третий день, снова призвал он своего фамулуса и напоминает ему, что он хотел иметь духа, так держится ли он еще этого намерения и в каком образе тот должен явиться. Тот отвечает: "Господин мой и отец, в образе обезьяны, такой же величины и формы". Тогда предстал перед ним дух в образе и обличий обезьяны, которая стала прыгать по комнате. Доктор Фауст сказал: "Смотри, теперь ты его видишь, но он будет тебе послушен только после моей смерти, когда уйдет от меня мой дух Мефостофиль и ты его больше не увидишь и когда ты подпишешь свое обязательство; и если захочешь, то будешь звать его Ауэрхан, ибо таково его имя172. Сверх того я прошу тебя, чтобы ты мое искусство, деяния и все, что я делал, не обнародовал до моей смерти, если же после того захочешь ты записать и изложить это все в виде истории, то твой дух Ауэрхан в этом тебе поможет. То, что ты забудешь, он тебе напомнит, ибо люди пожелают узнать от тебя мою историю".
62
Срок для Фауста приближался быстро, как на песочных часах. Оставался впереди один только месяц, и с ним приходили к концу те двадцать четыре года, за которые он душою и телом предался черту, как было рассказано выше. Тут впервые почувствовал Фауст робость, и было ему как пойманному убийце или разбойнику, который, сидя в тюрьме, услышал свой приговор, и ждет его теперь смертная казнь. Он был в страхе, рыдал и разговаривал сам с собой, размахивая руками, охал и вздыхал, худел, редко или совсем не показывался людям на глаза, а духа своего не хотел видеть и терпеть у себя.
63
Эта печаль побудила доктора Фауста записать свои сетования, для того чтобы не позабыть их. Вот одна из записанных им жалоб: "Ах, Фауст, отчаянная ты и недостойная душа! Ибо ты соблазнился обществом тех, кто осуждены на адское пламя, когда ты прекрасно мог снискать блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой и свободная воля, зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похищение жизни! Ах вы, мои руки, ноги, и ты, еще здоровое тело, рассудок и душа, плачьте обо мне, ибо, обладая вами, я мог вами пренебречь или о вас позаботиться, а совершенствуясь, я радовал бы вас! Ах, любовь и ненависть, почему вы одновременно в меня вселились, раз я должен из-за вас терпеть теперь такую муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой причине уготовили вы мне такое возмездие и срам? О жестокость и сострадание, на то ли создан я человеком, чтобы терпеть наказание, которое я сам себе уготовил? Ах, ах, несчастный, есть ли еще что-нибудь на свете, что не поднялось бы на меня! Ах, мои жалобы ничему не помогут".
64
"Ах, ах, ах, я, несчастный человек! О горький, злосчастный Фауст, ты причтен к лику осужденных, где тебя ожидают неимоверные смертные муки, куда более ужасные, чем все, что пришлось когда-либо вытерпеть страдающему существу. Увы, увы, мой рассудок, задор, дерзость и своеволие! О проклятая, неверная жизнь! О ты, слепой и неосторожный, ибо тело и душу свою ты лишил зрения, и теперь они не видят. О быстротечное наслаждение, в какие тягости вовлекло ты меня, затемнив и ослепив мои очи! Увы, мой слабый дух, моя омраченная душа, какой ждет тебя приговор? О прискорбное бедствие, о обманутая надежда, кто помышлял о тебе? О горькое горе, беда бедучая! Увы и ах! Кто спасет меня? Где мне укрыться? Куда заползти мне? Куда бежать? Вижу: куда ни подамся - я пойман". Тут бедный Фауст так опечалился, что не мог более говорить.
65
Услышав эти жалобы, явился Фаусту его дух Мефостофиль, приступил к нему и сказал: "Было тебе из снятого писания известно, что ты должен поклоняться единому только богу, служить ему и рядом с ним не иметь других богов, ни одесную его ни ошуюю, а ты этого не сделал, но испытывал своего бога, отрекся, отступился от него и нам прозакладывал свою душу и тело; потому и должен ты теперь предъявить свой заклад. "Заметь же мои стихи:
Знаешь что - молчи, По-пустому слов не мечи. Что имеешь, держи под замком: Беда сама идет в дом. Потому молчи, терпи и крепись. Таись и горем ни с кем не делись. Поздно, поздно господа звать, Горе день за днем растет - не унять173.
"Потому-то, мой Фауст, не годится с чертями и с большими господами вишни есть: они плюют тебе кости прямо в лицо, как ты теперь видишь. По этой причине стоило бы тебе быть отсюдова за тридевять земель, только твоя упрямая лошадка сбросила тебя, ты презрел дар, которым тебя взыскал господь, не удовольствовался им, но зазвал к себе черта. Двадцать четыре года тому назад ты думал - все золото, что блестит, что тебе черт наговаривает. Вот черт и привязал бубенчик коту на шею. "Подумай, каким прекрасным ты был твореньем! Но сорви розу - она увянет. Кто тебя хлебом кормит, тому ты и подпеваешь. Дождись только страстной пятницы, там и пасха сама придет. Что ты накликал, не вдруг пришло - а ведь жареная колбаса о двух концах. Плохо с чертом идти через лед: плохо ты начал, дурное начало - дурной конец. Наигралась кошка с мышью. Как аукнется, так и откликнется. Покуда половник новехонек, мешает им повар в котле, а как состарится - нагадит в него, вот и вся недолга. Не так ли и тебе пришлось, мой Фауст? Раньше был ты у черта новым половником, а нынче он тобой брезгует. Базар цену скажет и всякого торговать научит. Снабдил тебя бог припасами, а тебе их мало показалось. "И еще, Фауст, велика была твоя дерзость, во всех твоих делах и поступках был ты другом черту, так теперь будь готов: ибо господь - наш владыка, а черт только поп или монах. Хотел, чтобы только о тебе говорили, - дураков надо учить дубиной. А спесь да чванство к добру не ведут: кто многого алчет, мало получит. Любишь кататься, люби и саночки возить. Пусть же моя проповедь и поучение дойдут до твоей совести, хоть она и совсем у тебя потерялась. Не пристало тебе так доверяться дьяволу, коль скоро он господу пересмешник, лжец и разбойник. Надо бы тебе умнее быть. За смехом идут слезы. Конец человеку приходит скоро, а учить его надо долго. Хочешь взять черта на постой - нужно прежде самому хозяину ума набраться. Сафьяновые башмаки надел и думаешь, что мастер плясать? Почитал бы ты господа за те дары, что он тебе дал, не пришлось бы тебе плясать в этом хороводе и не поверил бы ты черту так поспешно: кто легко верит, того и обманут. А теперь дьявол утрется да и пойдет - проиграл ты заклад, а прозакладывал свою кровь. Должны тебе снять голову, а ты думаешь в одно ухо впустить - в другое выпустить". Предсказал дух Фаусту злосчастную его судьбу и исчез, оставив Фауста в полном смущении и меланхолии174.
66
О я, бедный грешник, зачем я не скот, что умирает и не имеет души! Тогда бы мне нечего больше было бояться. Теперь же дьявол заберет мое тело и душу и ввергнет меня в несказанный мрак терзаний, ибо в то время как другие души радуются и веселятся, мое и грешников достояние - непостижимый ужас, зловоние, препоны, позор, трепет, уныние, муки, тоска смертная, плач, завывание и скрежет зубовный. Все создания и твари божий против нас, и мы должны перед лицом святых нести бремя поношения навеки. Вспоминается мне, как некогда спрашивал я духа о каре божией. Он мне сказал тогда: большое различие существует между осужденными, ибо неравны их грехи. И дальше сказал: все равно как мякина, дерево и железо сгорают в огне, только одно легче и скорей, чем другое, так горят и осужденные в огне и пламени. Ах, вечное осуждение, от гнева господня ты воспламенилось и полно такого огня и жара, что уж нет нужды тебя раздувать! Ах, к каким печалям, горестям и страданиям нужно приготовиться со слезами на глазах и скрежетом зубовным, удушьем в горле, стенаньями в голосе, шумом оглушающим, трепетом рук и ног! Ах, охотно лишился бы я неба, лишь бы избегнуть вечных мук! Ах, кто избавит меня теперь от несказанного пламени преисподней? Ибо нет помощи, ибо рыдания о грехах бесполезны. Нет покою ни ночью, ни днем. Кто же спасет меня, несчастного? Где мое прибежище? Где мой щит, помощь и спасение? Где моя крепость и оплот? Чем мне утешиться? Не святителями божьими, ибо я стыжусь к ним воззвать и не услышу ответа, но лучше мне закрыть лицо свое, чтобы не видеть ликования избранных. Что же я жалуюсь, раз помощь ко мне не придет, раз я не услышу утешения? Аминь, аминь, я сам это себе избрал и терплю теперь осмеяние себе в ущерб.
67
Истекли 24 года, отпущенные доктору Шаусту, и на той же неделе явился ему дух, передал ему долговое письмо или обязательство и сообщил ему вместе с тем, что в следующую ночь возьмет дьявол его тело: пусть он имеет это в виду! Всю ночь доктор Шауст плакал и сокрушался, так что дух в эту ночь снова ему явился и сказал: "Мой Фауст, не будь таким малодушным, как будто ты уже сейчас расстаешься со своим телом. До этого еще далеко, пока твоя участь свершится, должен же ты умереть, хотя бы и жил несколько сот лет. Ведь должны умереть турки, евреи и другие нехристианские цари, и они также осуждены и прокляты, и к тому же ты не знаешь, что тебе предназначено. Ободрись, не унывай так сильно. Ведь обещал же дьявол дать тебе стальное тело и душу, чтобы ты не страдал, как другие грешники". Так и еще многажды утешал он Фауста, только лживо и в противоречии со священным писанием. Доктор Фауст, который знал только, что договор или соглашение он должен оплатить собственной кожей, в тот самый день, когда дух ему сообщил, что дьявол явится за ним, отправился к своим задушевным друзьям магистрам, бакалаврам и другим студентам, прежде часто его посещавшим, просить их, чтобы они отправились с ним на прогулку в село Римлих, в полуверсте от Виттенберга176, и поели там вместе с ним, что они ему и обещали. И отправились они все туда и закусили там поутру, насладившись множеством превосходных яств и вин, которые хозяин им подносил. Доктор Фауст был с ними приветлив, но нелегко было у него на сердце. Снова просит он всех их быть к нему благосклонными и отужинать вместе и провести с ним эту ночь: он должен им сообщить нечто важное. Они и на это согласились и сели за ужин вместе. Когда же была выпита послед- t няя чара на сон грядущий, заплатил доктор Фауст хозяину и попросил студентов, чтобы они перешли с ним в другую комнату, он хочет им нечто сказать. Так они и сделали. А доктор Фауст сказал им следующее.
68
"Любезные мои друзья и милостивые господа! Пригласил я вас затем, что вот уже много лет знаете вы, что я человек, во многих искусствах и волшебствах искушенный, а произошли они ни от кого иного, как от дьявола. И на это дьявольское дело подвигло меня не что иное, как дурное общество, а еще моя презренная плоть и кровь, мой закоснелый и безбожный ум и легкомысленные бесовские помыслы, которые я питал, за что пришлось мне обещать дьяволу отдать ему тело и душу по истечении двадцати четырех лет. Ну вот, срок этот приходит к концу в эту ночь, и часы, стоящие перед моими глазами, указывают, что скоро наступит мгновенье, когда он заберет меня в эту ночь. Ибо дорогой ценой обязался я ему во второй раз и отказал ему тело и душу, подписавшись собственной кровью. Поэтому-то я и созвал вас, любезные мои друзья и милостивые господа, к себе перед кончиной, чтобы осушить вместе поминальную чару и чтобы погибель моя не осталась от вас утаенной.
| Чертовы всемогущий братья. |
| Раскаяние Иуды. |
1-е Послан. Петра, 5:8-9 Бодрствуйте и бдите, ибо дьявол, ваш супостат, бродит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Противоборствуйте ему твердою верою...
ДОПОЛНЕНИЯ
I177
50
Несколько чужеземных студентов из Венгрии, Польши, Каринтии и Австрии, которые часто встречались с доктором Фаустом в Виттенберге, обратились к нему с просьбой отправиться с ними в Лейпциг, как только там откроется ярмарка, посмотреть, что за купцы туда съезжаются и каким товаром торгуют, а также получить причитающиеся им деньги. Доктор Фауст согласился и присоединился к обществу. И вот, когда они прогуливались по Лейпцигу, осматривая город, университет и ярмарку, случилось им проходить мимо одного винного погреба, где несколько погребщиков тщетно силились выкатить из подвала огромную винную бочку, ведер примерно на шестнадцать или на восемнадцать. Видя это, доктор Фауст сказал: "Много вас толкается, да беретесь больно бестолково. А ведь эту бочку и один мог бы выкатить, если бы взялся за дело с уменьем". Погребщиков эти речи раздосадовали, а так как Фауста они не знали, то стали перебраниваться между собой пустыми словами, как это ведется у этого сословия. Когда же кабатчик узнал из-за чего пошла перебранка, то сказал Фаусту и его друзьям: "Добро, тот из вас, кто один выкатит бочку, получит ее". Фауст, не будь ленив, идет скорехонько в подвал, садится на бочку верхом, как на лошадь, и скачет из подвала всем на удивленье. Испугался кабатчик, не думал он, что такое возможно, да только пришлось ему свое слово держать и оставить бочку с вином Фаусту, который отдал ее своим товарищам. А они пригласили других добрых приятелей и несколько дней подряд бражничали изрядно, так что вполне могли сказать, что в Лейпциге им привалило счастье178.
51
Много лет также провел доктор Фауст в Эрфурте и читал там лекции в университете и много учинял удивительных вещей в этом городе, и еще сейчас живы многие люди, хорошо его знавшие, которые видели все это собственными глазами и даже ели и пили вместе с ним. Однажды, читая своим слушателям замечательного греческого поэта Гомера, который наряду с другими историями описывает десятилетнюю Троянскую войну, происходившую между греческими царями из-за прекрасной Елены, и при этом часто упоминает доблестных героев - Менелая, Ахилла, Гектора, Приама, Александра, Улисса, Аякса, Агамемнона и других, Фауст так обрисовал студентам лицо и наружность этих героев, что они возымели большое желание увидеть их воочию. Надеясь, что учитель поможет им в осуществлении этого желания, они его о том почтительно просили. Фауст согласился и обещал на следующей же лекции дать им возможность увидеть своими глазами всех, кого они пожелают. Это вызвало большое стечение и скопление студентов. Ибо во все времена молодые люди скорее имеют склонность и охоту к шутовству и фиглярству, чем к хорошему. Когда наступил положенный час и доктор Фауст углубился в свою лекцию, заметив, однако, что из-за его посулов собралось более слушателей, чем когда-либо, то приблизительно в середине лекции обратился он к ним и сказал: "Любезные студенты, поскольку вы имеете такую охоту увидеть знаменитых военачальников, о которых упоминает этот поэт наряду со многими другими, в том обличий, какое они имели когда-то при жизни, то так оно сейчас и будет". И сразу же, по слову Фауста, один за другим вошли в лекторию вышеназванные герои в тех же доспехах, какие в те времена носили, оглядываясь кругом и помавая главами, словно были разгневаны. Последним проследовал ужасный великан Полифем, у которого был только один глаз посредине лба и длинная, косматая, огненно-рыжая борода. Из пасти у него еще торчали ноги какого-то проглоченного им бедняги, и выглядел Полифем столь страшно, что у всех волосы стали дыбом, и от испуга и ужаса не знали они куда деваться. Фауст очень над этим посмеялся, назвал им одного за другим по имени и, окликнув каждого, приказал им уходить, что они и исполнили. Только одноглазый циклоп Полифем сделал вид, будто он не хочет уходить, а собирается проглотить еще одного или двух. Видя это, студенты пришли в еще больший ужас, особенно когда он ударил о землю толстой палицей, сделанной из сплошного железа и подобной ткацкому навою, да так, что вся коллегия содрогнулась и закачалась. Но Фауст погрозил ему пальцем, и тогда он тоже вышел в дверь, и доктор Фауст закончил свою лекцию, чему все студенты очень обрадовались и уже не просили его впредь о подобных зрелищах, так как убедились, как это опасно180.
52
Спустя некоторое время после того, как в университете состоялось присуждение ученых степеней и некоторые лица были сделаны магистрами, среди философов зашел разговор о пользе латинских комедий писателя Теренция, уроженца Карфагена в Африке. Теренций, говорили они, должен стать достоянием школы и читаться юношеству не только ради латинского языка и прекрасных поучений и сентенций, но также потому, что он верно и метко обрисовал все на свете сословия и их хороших и дурных представителей, со всеми их свойствами, да так, словно он проник в человеческое сердце и разведал, подобно богу, душу и помыслы каждого. Это признает всякий, кто правильно читает и понимает этого поэта. И что еще удивительнее, из этих комедий видно, что в те времена и люди были так же устроены, и нравы были такими же, как это и теперь ведется на свете, хотя они были написаны за несколько столетий до рождества Христова. Достойно только сожаления, что большинство этих комедий и притом лучшие из них, всего сто восемь, столь печальным образом погибли при кораблекрушении, пропали и исчезли, чем сам Теренций был огорчен до смерти, как о том рассказывает Авзоний. Подобное же несчастье произошло, говорили они, и с Плавтом, чтение которого в школах по тем же причинам не менее полезно и необходимо, чем чтение Теренция. Около сорока одной или более комедий потеряно, потому что они были плачевным образом попорчены водой или огнем. Доктор Фауст долго слушал эту беседу и смог лучше и больше порассказать об обоих поэтах, чем все присутствующее, привел также несколько прекрасных изречений и сентенций из утраченных комедий. Все этому очень удивились v спросили его, откуда он знает, что стояло в этих комедьях. На это он заметил, что они вовсе не пропали и не погибли, как это думают, и если бы это было для него безопасно и не осердились на него теологи, во мнении которых он и так невысоко стоит, то все потерянные или испорченные, все равно какие тексты обоих поэтов он с легкостью может извлечь на свет, но только на несколько часов. Если же они хотели бы иметь их или сохранить на более продолжительное время, то пусть посадят побольше студентов, нотариусов и писцов и прикажут им немедленно все переписать; тогда они имели бы их всегда под рукой и могли бы впредь читать эти тексты не хуже, чем они читают те, которые имеются сейчас. Обо всем том доложили господам теологам и самым высокопоставленным членам совета, которые в то время присутствовали, но в ответ ему было сказано: ежели он не хочет или не может доставить сюда эти книги, чтобы можно было честным образом сохранить их и понемногу ими пользоваться, то его предложение не может быть принято, ибо и без того достаточно есть авторов и хороших книг, по которым юношество может и должно изучать хороший и правильный латинский язык, и сверх того можно опасаться, что злой дух примешает в новооткрытые книги свою отраву и губительные примеры, так что это будет служить к ущербу, а не на пользу. Вот по какой причине и посейчас еще мы имеем только те комедии Теренция и Плавта, что и прежде, потерянные же остаются там, куда их утащил или спрятал нечистый, а доктор Фауст так и не мог показать на этот раз свое искусство181.
53
Есть на улице Слесарей в Эрфурте один дом, по прозванию "Якорь". В то время в нем проживал один тамошний дворянин, имя которого по некоторым причинам не может быть названо182 и с которым доктор Фауст большей частью проводил время пока был в Эрфурте и много учинял и устраивал удивительных шуток и развлечений, особенно когда тот собирал у себя компанию (что бывало почти каждый день) и желал потешиться. Случилось однажды, что этот дворянин позвал к ужину много добрых друзей, а названный Фауст как раз находился не здесь, а в Праге у императора. Когда же молодые люди, развеселившись в гостях у своего друга, стали настойчиво высказывать желание и охоту увидеть у себя Фауста, то хозяин объяснил им, что Фауст не может явиться, так как находится далеко, а именно в Праге. Тут они ненадолго оставили об этом толковать, но вскоре стали еще пуще желать его прихода, а один из них, шутя, позвал его по имени и попросил, чтобы он явился к ним и не бросал честную компанию. В это время кто-то сильно постучал во входную дверь. Слуга бежит к окну, глядит, спрашивает: "Кто там?". Стоит доктор Фауст у двери, держит за повод коня, словно сейчас только слез, спрашивает слугу: разве тот не узнал его? Его ведь звали. Слуга, прежде чем открыть, бежит к господину, докладывает: Фауст стоит, мол, у двери, это он стучал. Дворянин, находившийся в комнате, говорит слуге: верно, он ослышался или обознался; ему хорошо известно, где обретается Фауст, он не может сейчас быть у двери. Слова его успокоили слугу. Между тем стучит Фауст еще раз. Тогда сам хозяин выглянул наперед слуги в окно, видит, и впрямь Фауст. Сейчас же ему отворяют дверь, приветливо встречают. Хозяйский сын просит его пройти вместе с отцом к гостям, сам берет его лошадь и велит задать ей вдоволь корма. Однако, как далее следует, не мог он этого выполнить. Как только Фауст вошел к гостям, его прекрасно принимают, сажают за стол, и хозяин спрашивает, как это он воротился так скоро. Фауст отвечает: "Это у меня такой добрый конь. Раз господа гости так сильно пожелали меня видеть и позвали к себе, решил я им угодить и к ним явиться, хоть и не могу я долго здесь оставаться и еще до утра должен быть в Праге". После этого предложили они ему есть и пили вволю за его здоровье, пока добрый хмель не ударил ему в голову. Тут стал он учинять с ними свои шутки. Спрашивает, не хотят ли они отведать заморского вина. Они отвечают: "Да". Тогда он снова спрашивает: "Какого же? Греческого, мальвазии, французского или испанского?". Один, смеясь, отвечает, что все одинаково хороши. Тогда Фауст велит принести бурав, сверлит по краям доски стола одну за другой четыре дыры, затыкает их колышками, как обыкновенно втыкают в бочку втулку или кран, велит принести ему несколько чистых стаканов, потом вытаскивает по очереди колышки, и из сухой доски, словно из четырех бочек, льет каждому вино, какое из вышеназванных он потребует. Гостей это очень позабавило, и были они весьма довольны183. Тем временем приходит хозяйский сын и говорит: "Господин доктор, ваш конь жрет как бешеный. Скорее десять или двадцать коней накормишь, чем вашего одного. Уже проглотил он два воза сена, а сам стоит и смотрит, где бы найти еще". Тут засмеялся не только Фауст, а все, кто это услышал. Но когда хозяйский сын сказал: "Я хочу выполнить свое обещание и накормить его досыта, хотя бы мне пришлось несколько мальтеров ему отвесить", - Фауст ему отвечал: пусть он это бросит, конь довольно уже получил корма на ночь, ведь он не наестся досыта, если даже сожрет у него весь овес на корню. На самом же деле это был его дух Мефостофиль, который, как выше сказано, по временам превращался в крылатого коня, такого, как Пегас у поэтов, если Фауст собирался куда-нибудь быстрехонько перенестись. В этих и подобных забавах провели они вечер, до полуночи. Тут испустил Фаустов конь столь громкое ржанье, что его на весь дом было слышно. "Ну, мне пора", - сказал Фауст и хотел распрощаться, но они стали его удерживать и просить, чтобы он остался с ними еще немного. Тогда завязал он узел на своем кушаке и согласился провести с ними еще часок. Когда время прошло, опять конь его громко заржал; тут он снова собрался идти, но, тронутый просьбами собравшихся, остался еще на час и снова завязал узел на кушаке. Когда же и этот час пролетел и его конь в третий раз заржал, больше уже не захотел он оставаться и не дал себя удержать, распрощался с ними и сказал, что должен тотчас же идти. Тут они проводили его до дверей, вывели его лошадь, он сел на нее и поскакал вдоль по Слесарной улице. Но едва миновал три или четыре дома, как взмыл его конь вместе с ним в небеса, так что те, кто смотрел ему вслед, вскоре потеряли его из виду. Под утро Фауст вернулся в Прагу, устроил здесь свои дела и через несколько недель, когда возвратился домой, он привез с собой от императорского двора много бумаг и новых известий184.
54
Когда доктор Фауст воротился домой из Праги, привезя с собою множество великолепных подарков от пребывавших тогда при императорском дворе австрийских господ и других князей и графов, вспомнил он и о доброй компании, вызвавшей его из Праги в "Якорь". По сердцу пришлись ему их речи и веселое общество. И вот, чтобы ближе сойтись с теми из них, кого он раньше мало знал, и завести с ними более близкое знакомство, показав им в то время свою признательность, пригласил он их всех вместе в дом, который снимал неподалеку от большой университетской коллегии в Эрфурте, что у св. Михаила. Все они явились с удовольствием, не столько ради еды и питья, сколько в надежде снова увидеть его чудесные проделки, как это бывало. И вот, когда они пришли и явились к нему один за другим, то не увидели они ни огня, ни дыма, ни еды, ни питья и ровным счетом ничего, но не подали вида, были веселы и думали: хозяин их сам знает, как ублаготворить гостей. Когда все уже собрались, просит Фауст дорогих гостей не скучать, а пока он прикажет немедля накрывать и подавать на стол. После этого постучал он ножом по столу. Тут входит некто, как если бы это был слуга, спрашивает: "Господин, что вам угодно?". Доктор Фауст спрашивает его: "Скажи, сколь ты проворен?". Тот отвечает: "Я быстр как стрела". "О нет, - говорит Фауст, - ты мне не годишься. Ступай, откуда пришел". Немного погодя стукнул он снова ножом по столу, входит другой слуга, спрашивает: "Чего изволите?". Фауст ему говорит: "Сколь ты проворен?". Тот отвечает: "Я быстр как ветер". "Это уже кое-что, - говорит Фауст, - только и ты мне не подходишь, поди прочь, откуда пришел". Еще спустя немного стучит Фауст в третий раз по столу, входит третий, огляделся с угрюмым видом, спрашивает: "Что от меня надобно?". Доктор Фауст отвечает: "Скажи мне, каково твое проворство, тогда услышишь, что тебе надо делать". Тот отвечает: "Я быстр как мысли человеческие". "Вот это дело!" - говорит Фауст, встает с места, идет с ним, посылает его и наказывает принести и доставить ему яств и пития, чтобы мог он наилучшим образом попотчевать дорогих гостей. Сделав это, вернулся он к гостям, велел обнести их водой и всем сесть за стол185. Как только они уселись, является его проворнейший слуга вместе с двумя другими, вносят они девять блюд или мисок, по три зараз, аккуратно накрытые крышками, как это принято при дворе, ставят их на стол, и оказались там самые лучшие яства из дичины, птицы, рыбы, овощей, паштетов и из разного домашнего скота, приготовленные самым изысканным образом. И таких яств было множество, а всего тридцать шесть блюд или перемен, не считая фруктов, конфет, пирогов и других лакомств, поданных на десерт. А все кубки, стаканы и чаши ставились на стол пустыми, и, когда кто-нибудь хотел пить, Фауст его вопрошал, какого вина или пива ему желательно, и как только тот называл свое желание, Фауст выставлял за окно посуду для вина, и во мгновенье ока она наполнялась этим напитком, прохладным, словно сейчас только из погреба. Между тем были приготовлены всевозможные музыкальные инструменты, на которых один из слуг умел играть столь отменно, что ни один человек не слышал в жизни ничего столь приятного; слуга этот мог даже делать так, что множество инструментов играло одновременно, как-то: лютни, органчики, флейты, арфы, рожки, трубы, а люди видели только его одного186. В общем не было недостатка ни в чем, что доставляет Удовольствие, и не было никого, кто мог бы еще чего-либо пожелать. И так провели они почти всю ночь, пока не наступило ясное утро, когда Фауст всех отпустил по домам.
55
Вскоре слухи о докторе Фаусте и его удивительных похождениях разнеслись не только по городу Эрфурту, где он обосновался и натворил много подобных проделок, но и далеко по стране. А потому много лиц из дворянского звания и юных рыцарей приезжали к нему в Эрфурт из соседних княжеств и графских дворов и заводили с ним знакомство с тем, чтобы увидеть или услышать от него что-либо чудесное, о чем они нынче или завтра могли порассказать. И столько их стекалось к нему для этой цели, что некоторые разумные люди стали опасаться, как бы это не ввело в искушение незрелую молодежь и иные из них, совратившись, не приохотились бы к чернокнижию, потому что все это они считали забавой и развлечением, не разумея, что это грозит их душе. Поэтому люди эти обратились к известному францисканскому монаху, доктору Клинге187 по имени, близко знакомому с доктором Лютером и доктором Ланге, и просили его: поскольку он также знает и Фауста, то пусть увещает его по строгости и наложит на него эпитимию за такое его распутство и постарается спасти его из дьявольской пасти. Монах согласился; отправился к Фаусту, говорил с ним сперва кротко, а потом и сурово, растолковав ему, что гнев божий и вечное проклятье сулит ему такое житье, и сказал: он ведь муж весьма ученый и мог бы вполне прожить, вернувшись к богу и честной жизни, и если он отстанет от того безрассудства, которым его, видимо, в молодые годы прельстил дьявол, этот лжец и губитель, и отмолит у господа свои грехи, то он еще может заслужить прощенье, ибо милосердие божие никогда не скудеет. Доктор Фауст прилежно слушал его, пока тот не высказал все до конца, и тогда отвечает: "Любезнейший государь мой, знаю, что вы желаете мне добра, знаю хорошо все, что вы мне здесь толковали. Только чересчур далеко я зашел. Собственной кровью подписал я договор с Окаянным, что навечно предаюсь ему душой и телом. Как уж я могу думать о возврате и чем можно мне помочь?". Монах отвечал: "Это вполне может быть, если вы станете ревностно просить бога о прощении и милосердии и отпущении грехов ваших, будете творить молитву и покаяние, а от прежнего отречетесь и воздержитесь впредь от волхвования и общения с дьяволом и никого более не соблазните и не совратите. Тогда мы отслужим за вас обедню в нашем монастыре, чтобы вам избавиться от дьявола". "Служи или не служи обедню, - сказал Фауст, - моя клятва связала меня накрепко. Ведь я дерзко презрел господа и изменил ему как клятвопреступник, поклонялся дьяволу и доверился ему более, чем богу. Потому не могу я вернуться к нему, ни утешиться его милостью, которую я столь легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы мне нарушить договор, который я скрепил своей кровью. Раз уже дьявол все честно выполнил, что он мне обещал, так и я вперед буду честно все выполнять, что я ему обещал и в чем обязался". Когда монах это услышал, разгневался он и сказал: "Ну, так пропадай ты, проклятое дьяволово отродье, если отталкиваешь руку помощи". И с этим он ушел от него и рассказал ректору университета и высокому совету все как есть, и тогда приняли меры, чтобы Фауст отправился в другие места, и таким образом покинул он Эрфурт.
II188
Часть II, глава 20
Доктор Фауст возвращает домой одного попавшего в плен дворянина, в то время когда его жена справляла другую свадьбу
Один достойный дворянин приехал в Лейпциг и велел приготовить в гостинице хороший обед, во время которого хозяин ему рассказал о том, как умер доктор Фауст и какой страшный конец его постиг. Тут этот дворянин ужаснулся и сказал: "Ах, как мне жаль, он был все же добрый, любезный человек и мне оказал и сделал благодеяние, такое, что я этого во всю жизнь не забуду; ведь он помог мне в Туретчине по своему великодушию. И случилось это со мной следующим образом. "Я познакомился с ним семь лет тому назад, когда был еще холостяком и учился в Виттенберге. В то время один дворянин праздновал в Дрездене свадьбу, куда я и явился. И во время танцев мне необыкновенно понравилась одна благородная девица, так что, думалось, глаза мои не видали ни одной прекраснее ее. Я с ней познакомился, и таким образом из этого воспоследовал брак, и с согласия моих родителей повел я ее в церковь. А после того как я прожил с ней в добром супружестве примерно около года, несколько моих родичей соблазнили меня, когда я выпил лишнее, так что из дворянской спеси дал я им слово вместе с ними отправиться в святую землю, в Иерусалим, и сдержал это обещание нерушимо. Однако же некоторые из них умерли, и едва вернулось оттуда нас трое, и порешили мы отправиться в Византию, что в Греции, поглядеть на нравы и обычаи при дворе у Турка. А там нас узнали и взяли в плен, и пришлось нам пять лет влачить горемычную жизнь в тяжелой неволе, и один из моих родственников умер из-за этого. "И вот дошла весть к моим друзьям в Германию, будто точно известно, что я умер. Между тем стали к моей жене свататься, и она поддалась уговорам выйти замуж. Уже все было готово к свадьбе. Это стало известно коему доброму другу Фаусту. Почувствовав ко мне сердечное сострадание, призвал он своего духа, спросил его, жив ли я еще, и когда от него узнал, что я жив, однако нахожусь в тяжком рабстве, наказал ему строго-настрого, снова вернуть меня на родину и привести сюда. "Дух явился ко мне в полночь, когда я лежал на земле (ибо таково было мое ложе) и размышлял о своем несчастии, а было совсем светло, и я подумал: кажется, я этого человека когда-то видел. "Он начал со мной говорить и сказал: - "Разве ты больше не помнишь своего верного друга доктора Фауста? Вперед же! Следуй за мной, и ты излечишься от своей печали". "Итак, спящим я перенесся в жилище доктора Фауста, который отменно меня принял и сообщил мне, что жена моя вышла замуж и нынче была первая брачная ночь, но она оказалась не очень удачной, ибо он отнял у новобрачного его мужскую силу, так что невеста только вздыхала о своем первом муже, а новобрачный неистовствовал, как будто он взбесился. "Когда же наступил следующий день и все должны были идти в церковь, появился я откуда ни возьмись и встал заранее на том самом месте, где происходила свадьба, и когда жена моя меня увидела, она сперва очень испугалась, а потом спросила меня, на самом ли деле я ее муж или только дух. Я ответил ей, кто я есть, и что слух о моей смерти был ложным и для доказательства этого доктор Фауст вытребовал меня из Туретчины так, как я сейчас стою, в том же платье. "Тогда она упала мне в ноги и просила о прощении и созвала сейчас же друзей и сообщила им о моем прибытии и пожелала тотчас же расстаться с ее нынешним женихом, ибо он к тому же и не мужчина. "Как только новобрачный услышал это обвинение, сел он на своего коня и уехал оттуда, и никто не знает, куда он исчез. "А добрый доктор Фауст сослужил мне такую службу, что я ему никаким добром и деньгами отплатить не смогу".
III189
Глава тридцать седьмая Как Кристоф Вагнер отправился в Новый Свет и что он там предпринял
Когда Кристоф Вагнер снова обрел бодрость духа, дошли до него слухи о Новом Свете, который в то время был только что открыт и где он прежде уже однажды бывал. И решил он снова туда поехать, чтобы лучше ознакомиться с расположением тех мест, а также узнать нравы и обычаи населяющих их народов. Для этого вызвал он своего духа Ауэрхана и дал ему понять свое намерение. Тот без промедления высказал ему свою покорность и послушание и вскоре послал ему петуха, который должен был доставить его целым и невредимым в означенное место. Вагнер сел на него и быстро отправился в путь, и когда он пробыл в пути почти целый день, заметил он несколько странных птиц, летящих над морем. Он спросил духа, что это значит. На это дух дал ответ, что они близки к земле. Вот отчего можно видеть таких удивительных морских птиц. Когда же наступил вечер, повез его дух не высоко, а над самой водой так что он увидел несколько летающих рыб, которые, словно птицы, имели крылья из плавников и могли довольно высоко взлетать в воздух. Утром, когда еще не забрезжил день, приземлился он на острове Кумана190. Тут он не увидел ничего особенного, только одну страшно безобразную женщину, вид которой его очень испугал. Она держала в руке корзинку с фруктами, растущими в той местности, и лицо ее выглядело столь отталкивающе, что Вагнер пришел в изумление. Она была совершенно нагая, с очень длинными волосами, а ушные мочки висели у нее до плеч. Они были продырявлены, и в них было продето несколько деревянных колечек. Ногти у нее были очень длинные, зубы черные, нос продырявлен, и в нем тоже висело кольцо. Вагнер не имел желания дольше оставаться в этом месте и поехал далее и прибыл в страну, которую называют Западной Индией. Эта страна в то время была еще очень населена, но потом в ней сильно Свирепствовали кровожадные испанцы. Так, на острове, называемом Доминико191, они оставили в живых около пятисот человек, не более, тогда как прежде их насчитывали пятнадцать сотен тысяч. В этой стране живут совсем дикие люди, бороды не носят, но как только она отрастает немного, они соскребают ее острыми раковинами. Испанцы постоянно воюют с ними, так как те не хотят покориться. Они стреляют отравленными стрелами и в таком количестве, что испанцы едва могут уберечься. Кристоф Вагнер увидел тут, как испанцы берут в Индии в плен этих людей. Дикари обычно живут в горах, особенно когда приходит враг. Испанцы прячутся тогда в долинах, в таких местах, где их не могут заметить. Когда же индейцы сбегают вниз для ловли рыбы в море, испанцы выходят из своего укрытия и ловят их точь-в-точь, как волк бросается на овец. Их корабли сделаны из больших деревьев, как наши челноки, и сделаны они из целого ствола, выжженного внутри так, словно вырублено топором. Но так как подобного орудия у них нет, то берут они огонь, раздувают его в разные стороны, все лишнее выжигают, после чего так скребут дерево звериными или рыбьими костями, что оно принимает форму настоящего челна. Такой челн может вполне вместить пятьдесят человек. Часто они сгоняют несколько тысяч пленных индейцев, которых приводят связанными. Для того чтобы те не осмелились напасть на испанцев и не одолели их, они делают им глубокие порезы в коже и мякоти груди и рук, лишая их тем возможности защищаться. Бедные матери также бредут вместе с ними, пленные и связанные, а за ними бегут часто двое или трое ребятишек. Время от времени они вскакивают им на спину и дают себя нести, а если они не в силах идти вперед, испанцы приканчивают их на глазах у матерей и в этом находят удовольствие. Девушек не оставляют они неопозоренными, но всем им приходится претерпеть насилие, равно как и женщинам, а мужчин заставляют присутствовать при этом. Каждый простой индеец может иметь не более одной жены, но знатнейшим князьям дозволяется брать трех или четырех. Одной из них подчиняются все остальные. И когда одна состарится, он ее отсылает и берет другую. Мужчины, хотя бы и старые, ходят совсем нагие. Однако некоторые имеют длинные трубки из растений, похожие на маленькие тыквы, и прячут туда свой срам, остальное же оставляют висеть на виду. Порой эти удивительные футляры забавным образом украшены золотом и жемчугом; это у них считается красивым. Женщины вместо того употребляют тонкое покрывало, девицы - повязку или чепчик, которым прикрывают свои драгоценности. Если кто-нибудь из знатнейших празднует свадьбу, то прежде жрец, которого они называют Пиахос, должен почать невесту. Это считается большой честью и особенным почетом192. Живут они скудно, перебиваются рыбой, которую ловят, также жрут человечье мясо, лягушек, насекомых, червей и других животных. Растет у них трава, называемая "капсок" или "ари", острая, как перец. Они сжигают ее в порошок вместе с жемчужными раковинами и с помощью ее делают свои зубы черными как уголь. И это они делают также для того, чтобы зубы у них не болели, так как это у них испытанное лечебное средство. Их постели сплетены из древесных волокон, как сети. Они вешают их на две палки и ложатся туда. Таким образом они качаются в воздухе193. Они широко просверливают свои губы, носы и уши и вдевают туда драгоценные камни и раскрашивают себя разными соками из трав в красный и голубой цвет, и тот, кто пестрее других, считается у них лучшим и самым красивым. Оружием им служат лук и отравленные стрелы, которые делаются из камыша или тростника. И так как они не имеют железа, то на конце стрелы прикрепляют твердую рыбью чешую или кость или кремень и смазывают их черной мазью, которую старухи приготовляют и варят из ядовитых трав и животных. И многие из них при этом умирают от чада и испарений. Если же кто-нибудь бывает ранен такой свеженамазанной стрелой, его тела внезапно вспухает и раздувается, и он впадает в бешенство от действия сильного яда. Когда такая стрела попадает в испанца, он должен иметь при себе раскаленное железо, сразу же прижечь рану, и после этого он вылечится. Когда сюда приплывают другие испанцы, они обменивают пленных индейцев на вино и на различные веши, привезенные из Испании. И если индейские женщины даже беременны от испанцев, они их продают, не считаясь с этим. Пленных содержат хуже, чем скот, не дают им досыта ни есть, ни пить. Они часто обречены умирать в лишениях и муках, среди собственных нечистот, мучительно, горестно, жалости достойно. Сначала, когда испанцы явились сюда, индейцы думали, что это боги или дети богов и что они бессмертны. Один знатный вождь захотел это проверить и приказал привязать одного из испанцев, пойманного в этой местности на берегу, веревкой за правую ногу и продержать некоторое время в воде, пока он не захлебнулся насмерть. И когда они это увидели, то порешили, что и другие, должно быть, тоже смертные. У жителей этой страны много золота, жемчуга и других драгоценных камней. И все это они презирают и ни во что не ставят, не очень умеют этим пользоваться и не знают, что из этого сделать. Поэтому часто они отдавали многое за несколько зеркал, ножичков и другой дребедени. Однако теперь испанцы сильно преуменьшили тамошние богатства и столько оттуда вывезли, что скоро там ничего уже не найдешь. Жемчужины ловят там в их раковинах, как в нашей стране рыбу. Когда испанцы пришли туда впервые, индейцы удивились, откуда только взялись эти бородатые люди. И когда они увидели большие суда, мечи, арбалеты, а также прекрасную одежду, ружья и пушки, наряду с другим корабельным оружием, они не знали, что и думать. А когда они услышали оружейные выстрелы и грохот, то решили, что испанцы спустились с неба. Когда же они из любопытства слишком далеко забрались на корабли, пришлось им здесь и остаться, так как испанцы взяли их в плен. Когда они в первый раз увидели лошадь и сидящего на ней человека, который правил ею и вел в бой, они решили, что это такой зверь - не два зверя, а один, цельный. И так они думали, пока не убили одного из них. Когда и им иногда случалось захватить испанцев, они связывали им руки и ноги, бросали их на землю, набивали им до отказа жемчуг и золото в глотку и, давая им этим урок за их жадность, говорили: "Жри золото, Кристоф!". После этого один отрезал у них руку, другой ногу, отрезанные конечности поджаривали на кострах и плясали при этом, потом пожирали их и возвращались довольные в свои хижины. Что касается их религии, то она представляет собой следующее: они поклоняются многим и различным богам. Иные из них намалеваны, другие вырезаны из мела, или дерева, или из золота, или серебра и имеют самый причудливый вид. У иных это птицы и другие отвратительные звери, как мы малюем чертей, с когтями, лапами и длинными хвостами. Хотя монахи и убеждали их, что они должны бросить своих богов, они все же не соглашались, говоря, что христианский бог - злой бог, ибо его дети, которые почитают его, целиком погрязли во зле. Они не просят многого у своих богов. Только досыта есть и пить, здоровья и победы над своими врагами. Очень часто дьявол, принимая различные личины, обманывает их, обещая что-либо их жрецам. Когда же он не выполняет своих посулов, то говорит, что изменил намерение ввиду того, что они совершили грех. Так дурачит он людей, лукавый и лживый шельмец! Если какой-нибудь знатный вождь хочет справить праздник и вознести молитву своему богу, он велит собраться всем своим подданным, мужчинам и женщинам, и когда они являются, то все выступают в установленном порядке. Впереди идет вождь и первым вступает в храм. Жрецы уже находятся там и молятся идолам. Когда он входит, то ударяет в барабан, и тогда весь остальной народ входит за ним. Они украшают себя всевозможными перьями попугаев и других птиц, на шею, руки и ноги надевают браслеты, сделанные вместе из золота и перламутра. Так, прыгая и танцуя входят они туда и поют положенные песни на своем языке. Когда же они войдут все, то каждый берет палку и сует ее себе в горло, чтобы вызвать рвоту и тем показать, что нет у него ничего недоброго на сердце. После этого они падают на колени и поют другую песню угрюмыми голосами. Тут приходит группа женщин, которые несут корзины с хлебом и приносят его в жертву богам. Хлеб этот берут священники и делят его, словно это священная вещь и служит добрым предзнаменованием. После этого они возвращаются домой, веселые и довольные. Есть там растение, называемое у них табак194, оно подобно маленькому кустику и похоже на яблоню, только меньше. Оно нежно-зеленого цвета, со слабым запахом. Листья этого растения они сушат на воздухе и потом, когда кто-нибудь хочет испытать наслаждение и видеть чудесные сны или получить предсказание о своем будущем, а также если жрецы хотят проведать и узнать о войне, о богах или других предметах, тогда они берут листья этой травы, кладут их на пылающие угли, вдыхают носом дым через воронку или трубку, для того приспособленную, и глубоко втягивают его в себя. Когда же они вдоволь надышатся, то падают на землю как мертвые и лежат часто весь день напролет без сознания. В этом глубоком сне им видятся грезы и разные чудесные происшествия, которые, должно быть, навевает им черт; проснувшись, они рассказывают их друг другу и в соответствии с ними потом поступают. Некоторые, однако, только слегка втягивают в себя дым, так что у них стоит в голове дурман, как бывает у наших немцев, наглотавшихся вина. Они не блюдут ни стыда, ни приличия, но подобны петухам, которые на улице бесстыдно творят со своими курами все, что ни пожелают, и делают они это без всякого стесненья в своих висячих постельках. А когда женщина родит, то она идет к морю, очищает себя и ребенка, забирается куда-нибудь подальше и в течение шести недель ни с кем не грешит. Есть у них один плод, называемый маис195. Они сеют его, чтобы печь из него хлеб, когда он вырастет. Поля они не пашут, как мы, но делают маленькие ямки, сажают в каждую по четыре или пять зернышек, покрывают их снова землей и оставляют расти. Каждое зерно, созрев, приносит более чем стократный урожай, а иногда и много больше. Для печения хлеба приставлены, специальные женщины-пекарки. Они с вечера заливают зерно водой, оставляют его так стоять и мокнуть. На другой день дробят его между двумя кремневыми жерновами и месят как тесто. После этого они лепят хлебы, длинные или круглые, как им понравится, обертывают их в тростниковые листья, смачивают водой и в таком виде пекут. Когда испанцы разгневаются на своих крепостных рабов, которых они захватили в Индии, за то, что кто-нибудь из них поступил не так, или не выполнил своего дневного задания, или не принес столько золота или жемчуга, как ему приказали, в таких случаях индеец, придя вечером домой, должен снять рубашку, если только она у него есть, а они, связав ему руки и ноги, кладут его на землю и стегают бичами до тех пор, пока кровь не заструится у него отовсюду. Потом льют они ему на тело по капле расплавленную смолу или горячее масло и, когда он намучается достаточно, обливают из милосердия соленой водой с едким перцем, кладут на старое одеяло и оставляют лежать до тех пор, пока он снова не станет пригоден к работе. Некоторых после избиения закапывают в глубокие ямы, так, что только голова их выглядывает на поверхность, и оставляют там на целую ночь. И когда кто-нибудь из них умирает, никого за это не наказывают. Только должны вместо этого раба доставить его господину другого. В этих странах находят крокодиловы яйца, они очень твердые и большие, как гусиные. Часто голод вынуждает испанцев их есть. Водится здесь также четырехногий зверек, называемый ингуана, не очень отличающийся от нашей ящерицы. С подбородка у него свешивается маленький пучок волос, как борода, на голове гребень, как у петуха, но на спине перья, как у рыбы. Живет он в воде и на суше. Яйца его вкуснее, чем мясо. Также ловят там рыб, называемых "кутра", некоторые из которых достигают 32 и даже 35 футов в длину и 12 футов в толщину. Голова у них величиной с бычью, глаз нет совсем, кожа жесткая, две ноги, как слоновьи. Самки рождают детенышей и вскармливают их грудью. Мясо на вкус как телячье. Еще одна рыба водится там. Она тоже очень большая и любит людей, так что одну из них двадцать шесть лет подряд держали в пруду и кормили хлебом. Эта рыба стала ручной настолько, что, когда ей среди дня кричали "Матто, матто", что по-индейски значит "большой" или "славный", она появлялась на поверхности и дети давали ей хлеб и играли с ней. Иных, кто хотел переправиться через пруд, она брала на спину и могла без ущерба перевезти до тридцати человек. Еще встречается там зверь, у него на теле имеется большой нарост, словно бы другое тело, и когда у него появляются детеныши, они лежат, спрятавшись в этом наросте. Он похож на лису, имеет руки и ноги, как у мартышки, и уши, как у летучей мыши. Между ними попадается особая разновидность, которая ночью, когда люди спят, кусает и жалит людей и сосет их кровь. Но они не ядовиты. Если они кого-нибудь сильно искусают, то раны заживают за три-четыре дня. Когда Кристоф Вагнер достаточно нагляделся в этих странах, он попросил своего духа, чтобы тот опять доставил его домой.
Глава тридцать восьмая Кристоф Вагнер едет в другую страну, где он вынужден принять участие в любовной войне
Дух посадил Вагнера себе на спину, чтобы отвезти его домой. Тут привез он его в другую местность, именуемую Никарагуа, которая лежит ближе к небесному кругу, называемому экватором. Здесь круглый год стоит такая жара из-за палящего солнца, что днем на воздухе чувствуешь себя очень плохо, а если жители хотят заниматься каким-нибудь делом, то все это должно совершаться ночью. Когда наступает май, начинаются у них дожди вплоть до самого октября, а после этого у них прекрасно и радостно. Никогда у них не бывает зимы, и они не знают ни снега, ни льда. Мед, воск, бальзам и хлопок имеются там в изобилии, и повсюду встречается особый вид яблок, какого не найти во всем свете. Внешний вид у них почти как у груши, внутри косточка, круглая, как половинка ореха, и они очень приятны на вкус. Много там местечек и деревень, но совсем небольших, с маленькими домиками, сделанными из тростника и очень низкими. В большом числе водятся здесь попугаи, которые наносят большой ущерб созревающим плодам, и если бы их не отгоняли силой, они причинили бы индейцам еще большие неприятности. С этого острова вывезли к нам калькутских кур, которые у них водятся во множестве. Растет у них плод, называемый "каканте". Они пользуются им вместо денег. По форме он вроде миндалинки, имеет много оболочек, напоминает тыквенное семечко, а плодоносит только один раз в год. Дерево, на котором он растет, не велико и не высоко, любит тенистые места. Как только опалит его солнце, оно вянет и погибает, поэтому они сажают кругом него множество других деревьев, и они сплетаются над ним своими верхушками так, что солнечные лучи не могут коснуться дерева. Туземцы охотно пожирают человеческое мясо и добывают огонь с помощью двух сухих деревянных палочек. И хотя у них вдоволь есть воску, однако они не умеют его применять, а светильники делают из дикой сосны, чтобы видеть ночью. Когда Вагнер прибыл туда, он прежде всего увидел веселую и забавную пляску. Около тысячи индейцев собралось в одном месте. Они расчистили и хорошо подмели широкую площадку, один из них танцевал впереди других, ведя за собой хоровод; большей частью он прыгал спиной вперед, время от времени поворачиваясь. И какие движения он делал, то же вслед за ним делали и другие. Было же их в общей сложности три или четыре человека в одном ряду, которые танцевали впереди других и следовали его движениям. Музыканты били в барабаны и пели при этом песни, которые у них приняты. Ведущий танцор отвечал на это таким же голосом и теми же словами, за ним начинала кричать вся толпа, а затем снова вступали музыканты. Один имел в руках опахало, другой тыкву, наполненную камешками, и гремел ею, или горшок, весь утыканный удивительными перьями. Иные обвешивали себя раковинами и кораллами, один приподымал ногу. другой размахивал ею, один прикидывался слепым, другой глухим, этот хромым, а тот кривобоким, кто смеялся, а кто плакал. В общем, самый дурашливый считался самым лучшим, и предпочтенье отдавали тому, кто мог состроить самую смешную рожу. И этим они занимались до самой ночи и пили притом напиток из плодов каканте. Когда Вагнер посмотрел на эту игру, захотелось и ему быть с ними, и велел он своему петуху на глазах у всех вести себя в середину круга. Но только индейцы это увидели, как испугались и убежали и больше не захотели показываться. Тогда явились два знатных жреца и спросили, что ему надобно, но так как Вагнер не понимал их речи, то дух должен был все переводить. Прежде всего Вагнер объявил, что он их бог и что они должны приносить ему жертвы. Когда они это поняли, то сперва отказались, решив, что он жадный испанец, так как они давно уже знали об этих пришельцах, как они поступали с их соседями и с ними самими. В ответ на это Вагнер сказал, что всех их превратит в диковинных зверей, если они не послушаются, и вслед за этим наколдовал одному жрецу лошадиную голову, а другому бычью, и велел им идти. Когда это увидели остальные, они пришли в волнение, явились, к нему с жемчугом, золотом и множеством других драгоценных камней, принесли это все ему в жертву, моля его о пощаде. Наконец, пришел знатный вождь, повел его к себе, в свою хижину, положил с ним красивую девушку, с которой он ночью забавлялся и которая, как узнал впоследствии Иоанн де Луна196, забеременела от него и родила дочь, злую волшебницу. На другое утро, когда он встал, вышли они вместе из пещеры, и было очень жарко. Вагнер вскоре опять вошел в пещеру. Вскоре пришел вождь со всей своей свитой, принес ему подарки, стал ему молиться. То же самое сделали его рабы и слуги. Тогда, по повелению Вагнера, зазвучала музыка, слышны были трубы и дудки, так что индейцы были потрясены еще больше, чем вчера, потому что ничего не видели, а следовательно, и не могли понять, как это все происходит, и они оказали ему после этого знаки большего почтения, чем раньше. Когда Вагнер увидел простоту и благочестие этих добрых людей, не захотел он обижать их своим колдовством, не стал их мучить, ушел от них и пришел дальше к высокой горе, которая сильно дымилась, и из нее вырывались клубы огня, так что это можно было видеть ночью, на расстоянии ста тысяч шагов. Впоследствии некоторые испанцы, предполагая найти в этой горе много золота, велели изготовить медный котел, повесить его на железных цепях длиной в 140 локтей и в нем спустились вниз. Но котел, вместе с цепями, вскоре расплавился, и приятели, которых было двое, упали туда и все еще ищут золото, однако до сих пор еще оттуда не вернулись. Дикари этих мест очень удивляются, как можно писать черным по белому так, что когда написанное попадает к кому-нибудь другому, то дает ему возможность понять речь или мнение того, кто писал. После этого дух привел его на остров Перу, который представляет собой небольшую провинцию, также не очень богатую. Расположена она ниже линии экватора. В этой стране был король по имени Атабабила, мудрый и разумный человек, что видно из следующего. После того как испанцы пришли в ту страну, с ними был один монах, который, явившись к королю, заявил ему, что они прибыли к нему по приказу его королевского величества, а также папы римского, который, будучи наместником господа, нашего спасителя и избавителя, даровал ему эту страну; поэтому он послал сюда ученых людей, которые должны прославить среди них его святое имя и избавить их от ужасных бесовских заблуждений. И сказал ему дальше, как господь сотворил небо и землю из ничего, а также о падении Адама и Евы и о том, как Христос сошел с неба и стал человеком, рожденным от девы, умер на кресте за все наши грехи и за грехи всего мира, воскрес от смерти на третий день благодаря божественной силе, вознесся на небо, и что мы все после смерти воскреснем из мертвых, достигнем блаженства и во веки веков будем пребывать в царствии божием. Вслед за этим он рассказал о силе и могуществе папы, который может лишить блаженства любого, кого он захочет. Прославляя в то же время мощь и богатство короля и королевы испанской, он дал ему свой молитвенник, сказав, что это закон божий, из которого он должен почерпнуть христианскую веру, отказавшись от своих ложных богов, и признать, принять и почитать справедливого, истинного бога в трех лицах. Он не должен также отказываться от дружбы испанского короля, являющегося повелителем всего мира, должен послушно платить ему дань и отдаться под его защиту. На это перуанский король ответил, что он, как независимый властитель, отнюдь не хочет платить дань тому, кого он никогда не видел, так как это было бы в высшей степени несправедливо, и что папа, должно быть, бесстыдный и неразумный человек, раз он так щедро раздаривает владения других людей. Религию он вообще не хочет менять. Зачем ему верить в Христа, который умер? Он будет верить в свое солнце, которое никогда не умирает. Вслед за этим он спросил монаха, откуда он знает, что христианский бог создал из ничего небо и землю и умер на кресте. Монах сказал: "Из этой книги". Король взял ее, отбросил ее тут же от себя и сказал: "Мне эта книга ничего не говорит. Если бы ты ее потерял, откуда смог бы ты все это узнать?". Монах забрал свою книгу и ушел от него. Таким образом, король этот не позволил обратить себя в христианство и был впоследствии убит испанцами. Когда Кристоф Вагнер туда пришел, потребовал он от духа, чтобы тот доставил его к королю. Он был приведен туда и увидел его восседавшим на стуле, покрытом бумажными тканями, и был он совершенно нагой, но вокруг живота имел плетеную повязку и сидел за трапезой. На столе были поданы коренья и большие индийские фиги и какое-то скудное питье. Когда Вагнер это увидел, послал он своего духа в Испанию. Тот проворно воротился, принес бутыль, наполненную вином, и доброе блюдо жареных птиц и других яств, изысканно приготовленных, поставил все это перед королем, который чрезвычайно удивился, откуда это появилось, но никого не увидел вокруг себя, кроме своих слуг, находящихся в отдалении, ибо Вагнер сделался невидимым. Тогда тот подумал, что это был бог, и спросил своих слуг, не видели ли они кого-либо. Они ответили, что никто из них никого не видел, только одному показалось, будто он заметил тень какого-то постороннего человека, но не мог точно определить, каков или кто он был. Король спросил, не сын ли он солнца? Вагнер ответил утвердительно. Тогда король спросил, не может ли он принять для него зримый вид, и Вагнер тотчас же ему показался. Король стал ему молиться и просил у него долгой жизни. Вагнер обещал ему это и сказал, что явился к нему, чтобы увидеть его ревностное служение богу и его богатство. Король хотел тут же встать и показать ему свои сокровища, но Вагнер велел ему остаться сидеть и есть. Король исполнил это и стал есть вместе с Вагнером, но дух невидимо был при них, учил Вагнера, как ему говорить на этом языке, тайно подсказывал ему и вместе с тем переводил, так что он мог вести беседу. Королю очень понравился сосуд с вином, он попросил подарить ему этот сосуд, а Вагнеру дал взамен другую посуду из золота, так что тот остался очень доволен. После этого повел его король в свою сокровищницу, где лежало много золота, жемчуга и драгоценных камней. Все это очень понравилось Вагнеру, и он взял много вещей, что король ему охотно разрешил. Вскоре после этого он распрощался и поднялся в воздух, так что все могли это видеть, и думали не иначе, что это был у них сын солнца197.
III. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ПОСТАНОВКЕ НАРОДНОЙ ДРАМЫ И КУКОЛЬНОЙ КОМЕДИИ
1201
Грац 1608.2202
Дрезден 1626.3203
Прага 1651.4204
Гановер 1661.5205
Люнебург 1666.6207
Данцинг 1669.Сперва из ада появляется Плутон и призывает к себе по очереди разных бесов - беса табака284, беса похоти и среди прочих беса умствования - и дает им команду всеми возможными способами морочить людей. После этого было показано, как доктор Фауст, не довольствуясь обыкновенной наукой, углубляется в магические книги и призывает к себе бесов, причем испытывает их быстроту, ибо хочет, чтобы ему служил быстрейший. Ему мало, что они быстры как олени, как облака, как ветер, ибо он хочет такого, который в быстроте не уступал бы человеческой мысли. И после того как за такового выдает себя бес умствования, Фауст хочет, чтобы он прослужил ему 24 года и предлагает за это свою душу. Подобную сделку умный бес не решается заключить за свой страх, а обращается к Плутону, каковой одобряет ее, после чего бес заключает договор с доктором Фаустом и берет с него расписку кровью. Потом приходит один отшельник и увещевает Фауста, но тщетно. Фаусту удаются все заклинания. Он велит показать себе императора Карла Великого и прекрасную Елену, с каковой он предается плотским наслаждениям. Под конец в нем просыпается совесть, и он считает часы, пока не бьет полночь; тут он обращается к своему слуге и предостерегает его от занятий колдовством. Затем снова выходит Плутон и посылает своих бесов притащить доктора Фауста, что они и выполняют, да еще подбрасывают его вверх и разрывают на клочки. Представлено было также, как Фауста мучат в аду, где его то подбрасывают вверх, то швыряют вниз, причем из языков пламени составляются слова: Accusatus est, judicatus est, condemnatus est {Обвинен, судим, осужден (лат.).}. [Из дневника Георга Шредера].
7208
Мюнхен 1681-16858209
1683.9210
1684.10211
Бремен 1688.Жизнь и смерть великого архиколдуна доктора Иоганна Фауста, превосходное и стараниями Пикельхеринга от начала и до конца увеселительное представление.
В этом главном действии на изумление всем будет показано следующее: 1. Плутон летает верхом на драконе по воздуху. 2. Колдовство Фауста и заклинание духов. 3. Пикельхеринг пытается собирать золото, но ему досаждают всякие летающие волшебные птицы. 4. Банкет у доктора Фауста, причем вся выставленная снедь превращается в разные курьезные штуки. 5. Из паштета появляются и летают по воздуху люди, собаки, кошки и другие животные. 6. Прилетает огнедышащий ворон и предрекает Фаусту смерть. 7. Наконец, Фауста уносят духи. 8. Показан будет вид ада с превосходным фейерверком. После этого все главное действие повторяется теневыми картинами, зрелище редкостное и бесспорно заслуживающее двойкой платы. При этом будет еще маскарад из шести персон: испанец, два фокусника, школьный учитель, крестьянин и крестьянка, каковые особо потешно плясать будут. После этого представлена будет отличная и веселая пьеса, переведенная с французского языка на немецкий под названием: Муж, обиженный своей женой, или Жорж Данден212. Так как сегодня без сомнения последнее представление, то задние места стоят не дороже 8 грошей, к сведению зрителей! Представление будет происходить в доме покойного капитана Ниссена, на Длинной улице. Начало ровно в 3 часа. Кто прочел, скажи другим. [Афиша труппы саксонских верхненемецких комедиантов].
11213
Базель 1696.12214
Гамбург 1698.13215
Берлин 1703.14216
Вена 1715.15217
1728.16218
Вена 1730.17219
Гамбург 1738.Преступная жизнь и ужасающая смерть всемирно известного архиколдуна доктора Иоганна Фауста
Показано будет помимо прочего: Большая терраса перед подземным дворцом Плутона на реках Лета и Ахерон. По реке плывет челн, управляемый Хароном, а навстречу ему на огненном драконе летит Плутон, за которым следует весь его придворный штат духов. Кабинет и библиотека доктора Фауста. Приятный небесный дух поет под нежную музыку следующую трогательную арию:
Фауст, ты на что решился?
Что творишь ты и зачем?
Или разума лишился
И не думаешь совсем.
Что придется тебе, друг.
Стать добычей вечных мук?
Иль греха милей услада,
Чем спасение души?
К обреченным детям ада
В ослепленьи не спеши.
Ад кромешный, разве он
Лучше, чем небесный трон?
Что спастись тебе поможет?
Ах, взгляни на небеса.
Дождь смягчит тебя, быть может,
Как целебная роса.
Сердце гордое смири,
В рай дорогу избери.
Прилетает ворон и уносит контракт, собственноручно подписанный Фаустом. Гансвурст попадает невзначай в волшебный круг доктора Фауста. Он не может сойти с места, пока не догадывается снять сапоги. Сапоги весело пляшут друг с другом. У самонадеянного придворного, посмеявшегося над Фаустом, вырастают большие рога на лбу. Свидетельства о постановке народной драмы и кукольной комедии 727 Крестьянин покупает у доктора Фауста лошадь, но, когда он на нее вскакивает, она превращается в пучок сена. Крестьянин хочет призвать доктора Фауста к ответу. Фауст притворяется спящим, крестьянин тормошит его и вырывает ему ногу. Гансвурст хочет разбогатеть, и, чтобы потешить его, Мефистофель вызывает золотой дождь. Елена Прекрасная поет под приятную музыку арию, весьма неприятную для доктора Фауста, ибо она извещает его о близкой гибели. Доктор Фауст прощается со своим фамулусом Кристофом Вагнером. Гансвурст удирает, и духи уносят доктора Фауста при искусном фейерверке. На сцене снова подземный дворец Плутона. Фурии окружают доктора Фауста и пляшут от радости, что заполучили его в свои владения. Остальное зрителям будет приятнее посмотреть, чем прочесть на афише. Начало в половине пятого в так называемом Оперном театре на Гусином рынке в Гамбурге. Плата с персоны в ложах первого яруса 2 марки, второго яруса 1 марка 8 шиллингов, в партере 1 марка, а на галерее или на последнем месте 8 шиллингов. Понедельник 7 июля 1738 года. Иоганн Нейбер.
18220
До 1739.Гансвурст выходит на сцену в своей чародейской мантии. Хозяин говорит: "Ну, Гансвурст, повеселись, ведь час твой на исходе". В ответ на "то Гансвурст весело прыгает по сцене. Затем хозяин предупреждает: "Черт идет", - и Гансвурст молниеносно прячется в свою волшебную мантию, так что его совсем не видно. Когда же хозяин говорит: "Все в порядке, он ушел", - собачка снова начинает прыгать и танцевать. Но хозяин повторяет: "Он идет", - и Гансвурст мгновенно исчезает. [Из "Описания путешествия" Рудольфа Ланга, дрессировщика собак].
б Она изображает доктора Фауста
На задних лапках в круг магический вступает. Заслышав: - Черт идет! - сейчас же удирает. [Из уведомления Рудольфа Ланга].
19221
Гамбург 1739.20222
Кенигсберг 1740.21223
Франкфурт-на-Майне 1742.Уведомление
Хотя действие это уже было здесь показано, зрителей заверяют, что сегодня оно будет представлено с совершенно особым убранством, машинами и ариями. Мораль сего действия заключается в том, что справедливое провидение до поры до времени терпит, но зато тем строже потом наказует. В действии танцуют; при нем балет и, если позволит время, веселая заключительная комедия. Начало будет в 6 часов в Большой Боккенгеймской улице. Тут же можно нанять ложу на год, месяц, неделю, а также на одни день.
22
Франкфурт-на-Майне 1742.23
Франкфурт-на-Майне 1742.Уведомление
Вправду ли был такой доктор Фауст in Rerum natura {В природе вещей (т. е. в действительности) (лат.).} или история эта вымышлена, о том мы рассуждать не будем, но только покажем воочию на пользу зрителя справедливую кару, постигающую людей за подобный образ жизни. Сегодня на театре предстанет Фаустов слуга, Кристоф Вагнер, каковой после смерти хозяина, книг его магических начитавшись, с адским духом контракт заключает, различные чародейства совершает и в конце концов плохо кончает. NB. Вагнера играть будет особа женского пола. Особо примечательные картины: 1. Театр превращается в страшную огненную адскую пасть, где Фауст мучениям адским подвергается. 2. Вагнеру во сне является Фауст как владыка подземного мира. 3. Вагнер заклинает духов, и они появляются из воздуха и земли. 4. Вагнер пирует со студентами и чарами вызывает из земли превосходный паштет огромной величины, каковой на глазах у всех разрезают и из него вынимают различные вещи. 5. Стол, за которым они сидят, пробуравливают, и из отверстия бьет обильной струей вино. 6. Крестьянская девушка на глазах у всех превращается в дерево. NB. Это изобретение особо примечательно. 7. Гансвурст стреляет в духа и, полагая, что уложил его насмерть, кладет в гроб. Тот, оборачивается сначала собакой, а затем Гансвурстовой милой. 8. Следует злосчастный конец Вагнера, каковой в гробу летит по воздуху. NB. Примадонна наша всячески старания приложит как в образе веселого парня из Иены, так и в прекрасных ариях. В пьесе есть танцы, после нее балет, а в конце будет представлена веселая комедия. Начало в 6 часов на Большой Боккенгеймской улице. Ложи сдаются на месяц, на неделю или на один день.
24224
Гамбург 1742.25225
Майнц 1746.26228
Гамбург 1746.Стал чародеем Фауст, пав жертвою гордыни, И в преисподнюю за то низвергнут был. Об этом твердо помни, слабый грешник, ныне, Чтоб гнусный Люцифер тебя не соблазнил.
При этом добавлено было в виде примечания: "Трагедия эта играется нами без тех ужасов, которые показываются другими, и каждый будет смотреть ее с удовольствием". В другой раз восхвалялись скромные увеселения Гансвурста, одинаково приятные для зрения и для слуха.
27229
После 1746.28231
Нюрнберг 1748.Уведомление
Полагаем, что сия известная материя была уже играна какими-либо обществами комедиантов, однако мы заверяем, что нынче на театре повторяется только материя, но ни одна сцена не будет совпадать с другими представлениями: приложены всяческие старания, чтобы избежать жуткого, отвратительного и всего того, что украшению театра способствовать не может; пьеса сия сделана и поставлена совсем по-новому; так что мы надеемся доставить ею удовольствие всем. Представление завершается весьма забавной заключительной комедией. Покорнейше извещаем, что еще показаны будут всего только 3 комедии, и на этой неделе все будет закончено. Представления состоятся в помещении Оперного театра на Площади св. Лаврентия, начало в 4 часа, плата за вход в первую галерею 20 крейцеров, в партер 10 крейцеров, в верхнюю галерею 4 крейцера234.
29235
Гамбург 1749.30236
Гамбург 1749.31237
1767.32238
Любек 1765.33241
Франкфурт-на-Майне 1767.
С милостивого дозволения благороднейшего и мудрейшего магистрата вольного имперского и торгового города Франкфурта сегодня откроется вновь выстроенный театр под управлением директора и антрепренера Иосифа Курца. Представлена имеет быть сегодня хотя и весьма старая, всему миру известная, не раз показанная и на всякий манер уже виденная большая комедия с машинами, каковая, однако, нами сегодня на вовсе новый, у других комедиантов не виданный манер представлена будет, под названием "In doctrina interitus" или "Распутная жизнь и ужасающая смерть всемирно прославленного и всякому хорошо известного архиколдуна доктора Иоганна Фауста, профессора теологии в Виттенберге". Согласно изречению
Multi de stygia sine fronte palude jocantur,
Sed vereor fiat, ne jocus isle focus.
Что значит:
Над адом дерзкие готовы посмеяться,
Покуда в горький плач смешки не обратятся.
В ней же выступает Криспин, выгнанный студент-фамулус, духами донимаемый путешественник, умученный спутник Мефистофеля, злополучный воздухоплаватель, забавный плательщик своим должникам, неученый колдун и дурашливый ночной сторож. Ниже перечисляются особые декорации, машины, превращения и представления: 1. Ученое рассуждение Фауста в его кабинете о предпочтительности микромантии или теологии. 2. Удивительное заклинание, производимое Фаустом в лесу в ночное время, причем под громы и молнии являются адские чудовища, духи, фурии и среди них Мефистофель. 3. Забавные проделки Криспина с духами в волшебном кругу, начертанном Фаустом. 4. Фауст заключает с адом необычайный контракт, который уносит ворон, летящий по воздуху. 5. Криспин из любопытства открывает в библиотеке доктора Фауста одну из книг, откуда вылезает множество чертенят. 6. Путешествие Фауста и Мефистофеля по воздуху. 7. Мефистофель расплачивается с Криспином золотым дождем из пылающих огней. 8. Фауст показывает при дворе герцога Пармского различные смотрения достойные картины из библейской и светской истории, а именно: - 1) Как Юдифь отсекает голову спящему в шатре Олоферну. 2) Как Далила похищает у могучего Самсона прядь волос и филистимляне одолевают Самсона. 3) Терзания Тития, внутренности которого выклевывают вороны. 4) Лагерь Голиафа, которого одолевает маленький Давид камнем, брошенным из пращи. 5) Разрушение Иерусалима, зрелище особо разительное. 9. Фауст веселится с придворными советниками герцога Пармского и волшебством вызывает большие рога на лбу одного из них. 10. Показано будет кладбище или место погребения со многими эпитафиями и надгробными надписями. Фауст хочет выкопать из земли останки своего покойного отца, чтобы святотатственно употребить их на колдовство, но является дух отца и призывает его к покаянию. 11. Фауст раскаивается, но Мефистофель вновь соблазняет его всяким наваждением, причем печальное кладбище превращается в веселый сад. 12. Фауст понимает, наконец, что дьявол его обманывает, но слишком поздно: приятный увеселительный сад превращается в зияющий ад; впавший в отчаяние Фауст произносит отчаянную речь в стихах, после чего под громы и молнии за ним являются фурии. 13. Балет фурий. 14. Мефистофель тащит Фауста в пропасть ада, при этом фейерверк. 15. Представление завершается большим фейерверком. Цены на места обычные. Начало имеет быть точно в 6 часов. NB. В театр во время репетиции и представления никто, ни за деньги, ни бесплатно, допущен быть не может.
б Жалоба в магистрат г. Франкфурта
Высокородные, высокоблагородные, высокоученые, благомудрые и высокомудрые, высокочтимые и глубокоуважаемые государи. Так как театральный антрепренер фон Курц на прошлой неделе играл комедию, на печатной афише коей стоит: "Распутная жизнь и ужасающая смерть всемирно прославленного и всякому хорошо известного архиколдуна доктора Фауста, профессора теологии в Виттенберге", название же сие содержит грубую ложь и бессовестную клевету на один из лучших и старейших университетов нашей евангелической церкви, то настоящим мы обращаемся к Вашим высокородиям с нижайшей просьбой потребовать от вышеуказанного Курца публичного опровержения и сделать ему суровейшее представление и внушение за проявленную им дерзость. Мы не сомневаемся в том, что Ваши высокородия, являясь христианской властью и евангелическим имперским чином, благосклонно отнесутся "к нашему ходатайству и удовлетворят нашу просьбу. Остаемся, призывая благословение божие на Ваши головы, с подобающим почтением покорнейшими слугами Ваших высокородий. Франкфуртское евангелическое духовенство в полном составе. Франкфурт-на-Майне 21 октября 1767 года. (Принято в собрании).
в
В ответ на это высокочтимый господин бургомистр приказал театральному антрепренеру опубликовать опровержение, что он и выполнил на следующий день, поместив на печатной афише следующее добавление: "NB NB NB. В двух последних объявлениях о докторе Фаусте нами по недомыслию к этому имени было прибавлено звание профессора теологии в Виттенберге, тогда как эта история не что иное, как старинное театральное сочинение. По всемилостивейшему приказу. Настоящим это измышление опровергается, и мы спешим по собственной воле заявить, что ни в коей мере не намеревались оскорбить сие высокое звание или выдать сию басню за истину, а желанием нашим было лишь показать, насколько вкусы немецкого театра, к чести его будь сказано, ныне отличаются от прежних времен".
34242
а
От Курца Шредер никогда не слышал ни одной непристойности, но другим актерам он этого не возбранял, - Кеппе, например, который в роли слуги должен был нести фонарь перед господином Фаустом, держал его за спиной пониже пояса, объясняя, что делает это, "чтобы сразу раздуть пламя, если оно потухнет от ветра".
б
Грюнберг был неоценим в импровизированных пьесах, которые итальянцы называют commedia dell'arte, тогда как разученные пьесы называются у них характерными. Он был образован, понимал в науках, умел применять свои знания и увлекать зрителей своей обаятельной игрой, даже тогда, когда ему. нужно было только выиграть время для какой-либо неожиданной смены, декораций. Никогда он не повторялся. Сколько бы раз он ни играл доктора Фауста, ему всегда удавалось вставлять какие-нибудь новые рассуждения о магии, и всегда зрителям, и даже самому Шредеру, хотелось, чтобы он говорил еще и еще. Нельзя представить себе ничего более потрясающего, так считал Шредер, чем одна из сцен этой по своему сюжету никогда не устаревающей трагедии. После того как все попытки спастись из когтей дьявола или обрести над ним неограниченную власть оказались безуспешными, отчаявшийся Фауст находит в каббале указание на чудовищное, но единственно спасительное средство: для этого он должен вырвать сердце из груди своего недавно скончавшегося от горя отца. Фауст хватается за эту страшную возможность. Он уже на кладбище, он разрывает могилу, он вот-вот уже совершит свое вопиющее святотатство, как вдруг мертвец встает из гроба, предает противоестественного сына проклятию, и Фауст падает, потеряв сознание.
35243
Лейпциг 1770.Так я и знал! Не миновать было доктору Фаусту воскрешения в Лейпциге. Название слишком заманчиво, а господин Везер слишком хороший директор, чтобы упустить такой случай выманить деньги у наших любителей театра.
Обмана ищет этот мир. Пусть будет он обманут.
И вот доктор Фауст снова на сцене, правда не в бурлеске под этим названием, что было бы уже слишком, а в пантомиме. Фауст не обманул надежд Везера. Первое представление, состоявшееся 14 февраля, прошло с невероятным успехом, и, как мне говорили, Фауста ставили и 16-го 18-го. Куммер действительно превосходно изображал отчаяние Фауста, и это помогло мне вытерпеть кривлянье остальных.
б
15 мая опять шел "Доктор Фауст" с новыми пражскими дополнениями. В утешение господину Везеру должен сказать, что в моих руках находится следующая английская пьеса: Драматическое действие под заглавием Некроманты, или Арлекин - доктор Фауст, из репертуара Королевского театра в Линкольнсиннфильде. 9-е издание, Лондон, 1768. После Фауста шла заключительная комедия "Недоумевающий, или глупость от любви", автором которой был опять-таки Улих. Зигмунд фон Швейгерхаузен.
36244
Гамбург 1771-1773.37245
Вена 1779.Pantomime, dressee sur un plan allemand246 d'un de nos amateurs du theatre, representee par des Enfants au theatre Imp. et Royal. Сие означает: Последний день Фауста, пантомима, составленная по плану одного здешнего любителя театра и имеющая быть представленною юными воспитанниками его императорского и королевского величества театра. Под этим заглавием в Вене у театрального администратора появился в 1779 году на французском и немецком языке сценарий пантомимы, в основу которого была положена история Фауста. Любителем театра, написавшим сценарий, был веймарский советник господин Иоганн Фридрих Шмидт, переехавший на жительство в Вену в 1777 году. Автор программы был г. Лаудес. Действие пантомимы происходит в тот день, когда истекает срок контракта между Фаустом и Мефистофелем. Последний изо всех сил старается в этот день обольстить Фауста, чтобы сохранить власть над ним. Пантомима состоит из двух актов. В первом Арлекин, слуга Фауста, собирается тоже заняться колдовством и едва не погибает, но Фауст успевает спасти его. Фауст в унынии, он решает отказаться от прежней жизни и засыпает глубоким сном. Ему являются видения Добродетели и Порока, которые вступают в борьбу за него. Он просыпается и объявляет Мефистофелю о своем намерении изменить образ жизни и нарушить договор. Мефистофель пытается соблазнить его плясками и красивыми женщинами. Во втором акте Фауст вызывает дух своего отца. Мефистофель развлекает Фауста зрелищем свадебного пира некоей призрачной принцессы. В то время как Фауст наслаждается этим видением, сцена постепенно погружается в темноту. Мефистофель удалился. Из земли появляется фурия с огненным щитом; она подходит к Фаусту и показывает ему начертанные на щите слова: "Твой час пробил". Словно громом пораженный, Фауст закутывается в свой плащ. Все разбегаются. Театр превращается в ад. Фурия бросает щит и направляется в глубину театра, где в ожидании Фауста собрались духи ада. Тут появляются из земли еще четыре фурии. Все пять окружают еще живого Фауста, терзают, рвут, швыряют и таскают его по полу и, наконец, достаточно долго промучив, сбрасывают в отверстую пропасть. Вспыхивает яркое пламя, которое скрывает несчастного. [Зигмунд фон Бибра].
38247
Аугсбург 1781.39249
1792.Фауст, о Фауст, настало время,
Фауст, пришел твой смертный час!
Точно так же в те времена, когда в немецких театрах постоянно ставились пантомимы, содержанием их нередко была история доктора Фауста. Еще 14, 16, 28 февраля и 15 мая 1770 года (в последний раз с пражскими добавлениями) общество Везера ставило в Лейпциге пантомиму, полную грубого шутовства, под названием "Доктор Фауст", в которой, говорят, балетмейстер с большой живостью изображал отчаяние Фауста. Смотри: О Лейпцигском театре письма господину И. Ф. Леве в Ростоке. Дрезден. 1770250." [Зигмунд фон Бибра].
40251
Берлин 1804.По неоднократному требованию публики:
Участвующие персоны:
|
Фердинанд, герцог Пармский Луиза, его супруга Люцинда, ее наперсница Карлос, камердинер герцога Иоганнес Фауст, доктор Иоганн Кристоф Вагнер, его фамулус Гений Касперле в образе странствующего слуги |
Восемь духов: Разные другие духи |
Волшебные видения: 1. Голиаф и Давид. 2. Могучий Самсон. 3. Римлянка Лукреция. 4. Мудрый царь Соломон. 5. Ассирийский лагерь, где Юдифь отсекает голову Олоферну. 6. Елена Троянская. Со многими новыми летательными машинами и превращениями. По ходу действия Касперле представляет: 1. Странствующего слугу, 2. Слугу, нанятого доктором Фаустом, 3. Заклинателя бесов, 4. Путешественника, летающего по воздуху, 5. Ночного сторожа. Касперле, не жалея сил, будет всячески потешать своих благодетелей. [Фон дер Хаген].
41252
42257
Действующие лица:
В пятом действии гибель Фауста в аду. В четвертом действии волшебным искусством Фауста будут показаны следующие мимические сцены: 1. Целомудренная Лукреция 2. Юдифь с головой Олоферна 3. Великий Голиаф и м.аленький Давид 4. Братоубийство: Каин и Авель. Цены местам: первые места 50 пфеннигов, вторые места 30 пфеннигов, третьи места 20 пфеннигов. Билеты годны только на то представление, на которое куплены. Вход открыт с 7 час. Начало представления в 8 час. [Афиша кукольного театра].
43258
...Как-то раз после обеда - помню, это было в сентябре, сразу же после нашей осенней ярмарки - я увидел странный экипаж, поднимавшийся снизу по дороге. Это была двуколка, запряженная маленькой коренастой лошадкой. Наверху, между двумя большими ящиками восседали высокая белокурая женщина с неподвижными, невыразительными чертами лица и девочка лет девяти, оживленно поворачивавшая свою черненькую головку то в одну, то в другую сторону. Рядом шел, держа поводья, низенький, веселого вида человек. Короткие черные волосы высовывались из-под его зеленой широкополой шляпы и торчали во все стороны. Они приближались под звуки колокольчика, висевшего на шее у лошади... На следующее утро в 11 часов, как раз когда я выходил из школы, мне навстречу попался толстый городской глашатай. Он шел по улице, колотя ключом в блестящий медный таз и выкрикивая зычным пивным басом: "Механик и кукольник господин Иозеф Тендлер из королевской резиденции Мюнхен прибыл сюда вчера и даст сегодня вечером в Шютценхефе свое первое представление. Будет представлено: "Пфальцграф Зигфрид и святая Генофефа"259, кукольная комедия с пением в четырех действиях!"... В следующее воскресенье глашатай снова показался на улицах города. Он колотил в свой таз и громогласно выкликал: "Сегодня вечером в Шютценхофе: "Гибель доктора Фауста", кукольная комедия в четырех действиях!". Пробило семь часов. Сегодня, в субботу, все места были заняты; на этот раз я стоял сзади, на высоте пяти футов над полом, на самых дешевых местах. Горели сальные свечи в жестяных подсвечниках, городской скрипач и его товарищи пиликали; занавес взвился. На сцене была комната с высокими готическими сводами. Перед раскрытым фолиантом в длинной черной мантии сидел доктор Фауст и горько жаловался на то, что вся его ученость принесла ему так мало денег; на нем не осталось целого платья, и он не знает, куда деваться от долгов; вот почему он собирается вступить в союз с преисподней. "Кто звал меня?" - загремел слева от него страшный голос, шедший сверху, из-под сводов комнаты. "Фауст, Фауст, не слушайся его!" - раздался другой, тонкий голосок справа. Но Фауст заключил договор с адскими силами. "Горе, горе твоей бедной душе!" - прозвучал подобно вздоху ветра голос ангела; слева же раздались раскаты хохота. Тут в дверь постучали. "Простите, ваше великолепие!". Вошел фамулус Фауста Вагнер. Он попросил разрешения нанять для тяжелой домашней работы помощника, чтобы ему самому можно было усерднее заниматься науками. "Ко мне явился молодой человек, его зовут Касперле, и он, кажется, обладает большими достоинствами". Фауст милостиво кивнул головой и сказал: "Прекрасно, милый Вагнер, ваша просьба будет исполнена". Потом они ушли вдвоем. "Парадауц!" - раздался крик; и вот он уже был тут как тут - одним скачком очутился он на сцене, так что котомка подпрыгивала у него за плечами. Он принялся разгуливать по комнате. "Эх, кабы увидел меня нынче мой отец-папаша, вот бы порадовался на меня. Он завсегда бывало говаривал: "Касперле, гляди в оба, чтобы твои дела пошли в гору!" Ну, а теперь они и в самом деле пошли в гору, потому как я могу их подбросить до небес!". С этими словами он сделал вид, будто подбрасывает свою котомку, и она действительно взлетела до потолка, потому что ее вздернули на проволоке. Но руки Касперле как будто приросли к телу; он дергался, Дергался, но они не подымались. Касперле ничего более не говорил и не делал. За сценой началась суматоха, послышались тихие, но взволнованные голоса, течение пьесы, по-видимому, прервалось. У меня упало сердце; вот тебе и дождались! Охотнее всего я убежал бы, но мне было стыдно. А что если из-за меня приключится что-нибудь с Лизой260! Вдруг Касперле на сцене поднял жалобный вой, при этом голова и руки его продолжали безжизненно висеть; вновь появился фамулус Вагнер и спросил его, почему он так голосит. "Ах, зубочек мой, зубок!" - вопил Касперле. "Дай-ка, дружок, я загляну тебе в рот", - сказал Вагнер. Вслед за тем он схватил его за длинный нос и заглянул между челюстями. В эту минуту в комнату опять вошел доктор Фауст. - Простите, ваше великолепие, - промолвил Вагнер. - Я не могу взять на службу этого молодого человека. Его нужно тотчас же отправить в лазарет! - Это трактир такой? - спросил Касперле. - Нет, дружок, - отвечал Вагнер, - это бойня. Там тебе, выдернут зуб мудрости, и ты избавишься от боли. - Ах, ты господи боже мой! - захныкал Касперле. - И должна же была такая беда свалиться на меня, бедного! Вы сказали, зуб мудрости, господин фамулус? Такого еще ни у кого в нашем семействе не бывало. Эдак, пожалуй, моему ремеслу конец пришел! - Конечно, дружок, - сказал Вагнер. - Слуга с зубами мудрости мне ни к чему; эти штучки сделаны только для нас, ученых людей. Но у тебя ведь есть еще племянник, который тоже предлагал мне свои услуги! Может быть, - обратился он к доктору Фаусту, - ваше великолепие дозволит! Доктор Фауст с важностью мотнул головой. "Поступайте, как вам заблагорассудится, милый Вагнер, - произнес он. - Только не приставайте ко мне больше с вашими глупостями и не мешайте мне заниматься магией!". "Послушай-ка, любезный, - сказал впереди меня соседу какой-то подмастерье, облокотившийся на перила. - Это не относится к пьесе; я знаю ее. Я совсем недавно видел ее в Зейферсдорфе". Но тот ответил лишь: "Заткнись!" - и толкнул его в бок. Между тем на сцене появился Касперле номер два. Он обнаруживал совершенно очевидное сходство с больным дядюшкой, да и говорил совсем как тот; ему не хватало только подвижного большого пальца, да и в огромном носе его, по-видимому, не было сустава. У меня на сердце отлегло, когда действие пьесы пошло своим чередом. И скоро я забыл обо всем окружающем. Появился дьявольский Мефистофель в огненно-красном плаще, с рожком на лбу, и Фауст расписался кровью на адском договоре: "Двадцать четыре года ты обязан служить мне; потом я буду твой душой и телом". После чего оба улетели по воздуху в волшебном плаще черта. Для Касперле спустилась сверху огромная жаба с крыльями летучей мыши. "И вот на этом-то дьявольском воробье я должен отправиться в Парму?" - воскликнул он. Когда же чудовище утвердительно качнуло головой, он вскочил на него верхом и полетел вслед за теми двумя. Я прижался, позади всех к самой стене, откуда мне удобнее было смотреть поверх чужих голов. И вот занавес взвился в последний раз. Срок, наконец, миновал, Фауст и Каспер снова в своем родном городе. Каспер стал ночным сторожем. Он идет по темным улицам и выкликает время;
От вас, господа, я скрывать не смею. Что жена мне сегодня намылила шею. Жены всегда угнетают нас. Бьет час полночный, полночный час!
Издалека слышно, как бьет полночь. На сцене появляется Фауст: он спотыкается, хочет молиться, но из его груди вырываются только стоны и скрежет. Сверху доносится громовой голос:
Fauste, Fauste, in aeternum damnatus es {*}! {* Фауст, Фауст, ты проклят навеки! (лат.).}
Тут в потоках огненного дождя из-под потолка спустились три черноволосых черта и схватили беднягу.., "И поделом мне, - вновь начала жена, стоявшая как раз над нашими головами261. - Зачем я только согласилась, чтобы ты сегодня опять представил эту богохульную пьесу! Покойный отец мой262 в последние годы жизни никогда не делал этого!". "Ну, ну, Резель! - отозвался голос господина Тендлера с противоположного конца комнаты. - У твоего отца были свои странности. А пьеса ведь всегда делает хорошие сборы; да, по совести говоря, я думаю, она - неплохой пример, "и назидание для многих безбожников на свете!". "Но у нас она шла сегодня в последний раз. И хватит от этом!" - отрезала жена.
ДОПОЛНЕНИЯ
44263
Москва, сентябрь 1761.45264
В продолжении всей светлой недели даны будут ежедневно в Механическом театре представления, состоящие из волшебно-комических пьес, исполняемых автоматами в 2 арш. величиной, механического балет-маскарада, разных занимательных и комических метаморфоз, превращений и перемен, многих живописных декораций, картин, видов и т. д.
Каждое представление состоит из трех отделений, а именно:
1-е отделение
Одна из нижеследующих комических пьес:
Волшебное представление в трех действиях с превращениями, явлениями, полетами и великолепным спектаклем.
Действующие лица:
Доктор Фауст Доктор Вагнер, приятель его Мефистофель, владетель зла Злые духи: Делинквенс, Лауерган265, Гриншнабель Пимперле, служитель Гений добра Гений зла Султан Селима, дочь его Дьяволы, призраки, духи
Действующие лица:
Бургомистр Пимперлини, дочь его Рыцарь фон Шельменберг Пимперле, бывший слуга умершего рыцаря фон Зауенфаса, впоследствии доктор медицины и рыцарь Тень умершего рыцаря фон Зауенфаса Вельзевул, повелитель ада Леший Демоны, амуры, гении и проч.
2-е отделение
3-е отделение
Печатать дозволяется, 13 апреля 1856 г.
IV. КУКОЛЬНЫЕ КОМЕДИИ
1. ДОКТОР ИОГАНН ФАУСТ266
Часть I
ПРОЛОГ
Теперь я веселюсь,
Забыв былое горе:
Мне душами челнок
Плутон наполнит вскоре.
Плутон. Эй, вы, ленивые черти, где вы? Спите, что ли? Неужели вы не хотите умножить адское царство? Так-то вы угождаете мне! А посему, вот мой приказ. Отправляйтесь по свету и учите людей творить зло: различные секты - вести меж собой лживые диспуты и выворачивать все наизнанку, купцов - обмеривать и обвешивать, женский пол - предаваться ветреному легкомыслию и блуду; в университетах, где собираются студенты, учите их обжираться, пьянствовать, божиться, колдовать, ссориться и драться, так, чтобы они со своими душами попадали к нам в преисподнюю. Черти (все). Не сомневайся в нашем послушании, могущественный Плутон. Плутон. Но в этом обличье вы ничего не сделаете, поэтому ступайте и измените свой облик, тогда все пойдет по моему желанию. Люди говорят, что черт - мастер на все руки, вот и я хочу пустить в ход все свои хитрости. (Черти возвращаются). Вот так, теперь вы имеете более сносный вид, так и отправляйтесь. Место наших встреч будет в Богемском лесу, под большим дубом. Засим примите мое благословение! Ба, ба, ба! Духи (все). Ба, ба, ба! (Духи уходят).
АКТ I
АКТ II
Пикельхеринг. Ах, я бедный растяпа, если бы не было больно, я влепил бы сам себе пощечину. Я заслуживаю, чтобы меня заперли и нет давали ничего жрать, кроме одних только жареных цыплят и рябчиков, и ничего пить, кроме чистого испанского вина и мальвазии. Как вспомню я все те лакомые штучки, которые я едал у своего батюшки, этого старого осла, я готов швырнуть оземь все свои вещи. Но вы, чего доброго, спросите меня: а почему ты не остался у своего батюшки? Ну, а я отвечу: сбежал от великого множества постных дней. Но послушайте-ка, что со мной приключилось на этих днях: я заблудился середь прямой дороги и пришел к какой-то большой горе. Вижу - большие ворота, я и подумал, что это, верно, харчевня и постучал. А тут вышел какой-то мерзкий, грязный плут, от которого разило серой и смолой, как от угольщика дымом. Я спросил, что это за увеселительное заведение, в котором от людей так воняет. Тогда этот молодчик окликнул меня по имени и сказал: "О, Пикельхеринг! Откуда ты?". Черт возьми, подумал я, неужели я так знаменит? И спросил его, кто он такой. Он ответил, что его имя Штрозак268, а это - преисподняя, он же сам - привратник, ежели мне угодно будет взглянуть на всякие невиданные вещи. Я дал себя уговорить. Тогда господин Штрозак повел меня в большую комнату, а там сидели все какие-то молодчики на низеньких стульях, у них в горле торчала воронка и через нее им вливали подогретое пиво, сваренное из серы со смолой. Я спросил мсье Штрозака, что это значит. Он сказал, что это пропойцы, которые на этом свете не напились вволю: вот им и подбавляют. Тогда я сказал, что если уж пить за здравие, то я предпочитаю бутылку мартовского пива, а эта комната мне не по душе. Мы перешли в другую, а там кругом были натыканы сапожные гвозди, а на них было навешано полным полно народу... Я спросил, нет ли здесь таких же Пикельхерингов, как я; нет, сказал господин Штрозак, их здесь не выносят из-за вони; но ежели я хочу остаться, он устроит мне подходящее местечко. Я от души поблагодарил за доброе намерение и был рад, когда унес оттуда ноги. Ну, а теперь я проголодало если я не раздобуду чего-нибудь поесть, то, кажется, сам себя слопаю. Вот как паскудно живется в этой сволочной преисподней. По-моему, им и вовсе нечего жрать. Но, постой, это что за птица?
АКТ III
Вагнер. Мой господин Фауст велел мне присмотреть какого-нибудь мальчика, который подсоблял бы мне в работе по дому. Таких брод шляется тут достаточно, но они предпочитают просить милостыню, чем служить честному хозяину. Пикельхеринг. Да будь у меня только хозяин, уж я бы ему славно послужил. Уж я бы потрудился, особливо вилкой да ножиком! Вагнер. Ого, я вижу тут подходящего парня; он наверно достаточно силен, если только захочет пойти мальчиком для услуг. Пикельхеринг. Неужто этот чудак принимает меня за мальчика: ведь жру-то я за четырех мальчиков! Вагнер. Добрый день, сударь. Пикельхеринг. Кого это он имеет в виду? Вагнер. Еще раз: добрый день, сударь. Пикельхеринг. Тысячу чертей! Он называет меня "сударь". Я, должно быть, имею неплохой вид; но дай-ка, я поговорю с ним. Послушайте, сударь, что вам от меня надобно? Вагнер. Скажи-ка, не хочешь ли ты поступить в услужение? Пикельхеринг. Что за невежа! Сначала: добрый день, сударь, а теперь: не хочешь ли поступить в услужение! Твое счастье, что я не вспыльчивого нрава, иначе моя высокородная рука осквернила бы твою всемогущую физиономию. Разве ты не предложил "сударю" пойти в "услужение"? Вагнер. Да, я спрашиваю тебя, не хочешь ли ты поступить в услужение? Пнкельхеринг. Что правда, то правда, если я еще долго буду эдак шляться по свету, я останусь не только без хозяина, но и без головы. Вагнер. Ну вот, видишь! Я дам тебе место. Пикельхеринг. Ты, сударь? Вагнер. Да, я. Пикельхеринг. Ты что-то смахиваешь, по-моему, на господина Штрозака. Вагнер. Почему? Ты у меня не будешь терпеть нужды. Пикельхеринг. Хорошо бы так; а то, если бы я хотел терпеть нужду, я остался бы у господина Штрозака. Вагнер. За едой и питьем у нас дело не станет. Пикельхеринг. Этого-то мне больше всего недостает; если ты сдержишь свое слово, то по рукам. Вагнер. Вот моя рука. Пойдем, я покажу тебе, что нужно делать. Пикельхеринг. К тому идет, как видно, все-таки это получше, чем бродить так без толку; все-таки знаешь, к какому столу приткнуться.
АКТ IV
Фауст. Жажда продолжить начатые занятия заставляет меня забыть обо всем прочем. Мне ничего не нужно, кроме единственного наслаждения - читать книги и видеть, в состоянии ли человек изменить воздух, повелевать ветром, покорять волны, сотрясать землю и совершать прочие невероятные дела. Постой, Фауст, одумайся, как бы ты не разгневал господа, создавшего стихии и вселенную, как бы ты не пал вместе со стихиями. Но как? Разве я не в своем уме? Если бы в этом было что-нибудь опасное, я сумел бы удержаться от этого. Что тебе, Вагнер?
АКТ V
Вагнер. Господин доктор, там за дверью стоят два студента, они хотят побеседовать с вашим превосходительством. Фауст. Студенты, говоришь ты? Они, может быть, посланы кем-нибудь из моих добрых друзей. Впусти их. Вагнер. Будет исполнено. Фауст. Все, кто живут здесь, в Виттенберге, почитают Фауста. Хотел бы я, чтобы эти двое могли помочь мне в моем предприятии. Первый студент. С вашего разрешения, если мы не потревожили господина доктора. Второй студент. Желаю вашему превосходительству всяческого благополучия и прошу не гневаться, если мы его затрудняем. Фауст. Благодарю вас, господа; ваш приход мне весьма приятен; поэтому прошу вас сказать, что вам угодно. Мальчик, стулья! Первый студент. Это сказать нетрудно: Причина, по которой мы посетили ваше превосходительство, следующая: мы слыхали, что ваше превосходительство в настоящее время обратилось к изучению магии. Я же чудесным образом оказался обладателем книги, содержащей кое-какие поразительные вещи propter magicam artem {О магическом искусстве (лат.).} - как вызывать солнечное затмение, останавливать движение звезд и луны. Если только господину доктору будет угодно, она - к его услугам. Второй студент. С вашего разрешения, господин доктор. Я счел своим долгом преподнести вам вот это. Я нашел в библиотеке моего отца одного любопытного автора, который может оказаться весьма полезным господину доктору в его новых штудиях. Ваше превосходительство может воспользоваться им по своему усмотрению, но так, чтобы это никому ничем не угрожало. Фауст. Благородные господа, вы доставили мне такую радость, какой и сам Цезарь никогда не испытывал. Вы чрезвычайно обязали меня, Теперь я отложу в сторону богословие, которым я до сих пор занимался, и с наслаждением обращусь к этим книгам и им подобным. Первый студент. Прекрасно, господин доктор; я был бы счастлив и впредь быть вам полезным; но я прошу вас не углубляться в них чрезмерно, а то как бы от этого не вышло вреда! Второй студент. О том же и я прошу, ваше превосходительство, ибо черт - мастер на всякие штуки и знает тысячу способов уловлять и губить людей. Фауст. Господа, благодарю за доброе напоминание. Прошу вас, не тревожьтесь. Не угодно ли вам будет задержаться немного, чтобы выпить стаканчик вина? Я почту это за величайшую честь. Первый студент. Мы благодарим господина доктора и простимся на этом. Второй студент. И я также прошу покорнейше извинить меня; на этом мы простимся. Фауст. Прощайте, господа! Я постоянно буду вспоминать о вас. Теперь я могу сказать все, что мне заблагорассудится, все, что радует человеческое сердце. Эти две книги я прочту со вниманием, если бы даже это стоило мне жизни. Эта вот написана испанцем Рунцифером, а та испанцем Вартом - двумя великими мастерами в этом искусстве. Отправлюсь в кабинет, чтоб книги прочитать, и не придется впредь мне поверженным лежать.
АКТ VI
Фауст. О, в этих книгах я нашел замечательных вещей свыше всякой меры! Быть по сему, раз я задумал это дело, я попробую его. Эй, Вагнер! Вагнер. Я здесь, досточтимый господин. Фауст. Слушай и запоминай, что я тебе скажу. В моем кабинете на столе ты найдешь круг, сложенный из бумаги, и палочку; принеси их мне и никому ни слова об этом. Вагнер. Спешу выполнить ваше приказание. Фауст. Все мое сердце объято ликованьем. Ха-ха-ха, как я буду доволен, когда адские духи будут вынуждены явиться сюда и ожидать моих приказаний. Но вот и Вагнер. Вагнер. Я принес то, что вы велели. Фауст. Теперь уходи поскорее, и если кто будет спрашивать тебя где я, отвечай, что я уехал на несколько дней. Вагнер. Я исполню все, господин доктор. А мне бы так хотелось тоже чему-нибудь научиться. (Уходит). Фауст. Вот я и один и могу без помех свершить затеянное дело. Здесь должен лежать круг, а вот палочка. Ну, Фауст, прежде чем вступить в круг, соберись с духом, иначе ты погиб на веки вечные. Да, я испытываю столь же страстное желание, как жених в ожидании невесты. Теперь я стою твердо, как колосс. Но берегись, Фауст, или тебе грозит самое жалкое падение: волосы чуть было не стали у меня на голове дыбом (вступает в круг, раздается удар грома). Я стою еще или упал? Мне показалось, будто все стихии готовы были обрушиться на меня. Теперь осталось дерзнуть еще одно - вызвать адских духов: Conjuro vos per omnes Deos, qui vos kakadaemones sitis, ut statim appareates {Заклинаю вас всеми богами, вы, злые демоны, чтобы вы тотчас явились! (лат.).}!
АКТ VII
Фауст. Эй, эта буря миновала! Ты кто? Круммшаль. Меня зовут Крумшаль269, и я обязан явиться по твоему приказанию. Фауст. Велико ли твое проворство? Круммшаль. Я быстр как птица в поднебесье. Фауст. Прочь, адский пес, ты не годишься мне! Ну, а тебя как зовут? Вицибуцли. Я летающий дух и зовусь Вицибуцли270, бес любви. Фауст. Велико ли твое проворство? Вицибуцли. Я быстр как стрела из лука. Фауст. Убирайся, ты мне не годишься. Ну, а ты, скажи-ка мне, ты кто? Мефистофель. Я дух воздуха и зовусь Мефистофель Проворный. Фауст. Тогда скажи, велико ли твое проворство? Мефистофель. Я быстр как человеческая мысль. Фауст. Это немало. Ты годишься мне. Но скажи, ты согласен служить мне? Мефистофель. Фауст, это не в моей власти; но если Плутон, бог преисподней, согласится, то я готов служить тебе. Фауст. Ну, хорошо, раз это не в твоей власти, отправляйся и принеси мне ответ от могущественного Плутона. Мефистофель. Да будет так. (Уходит). Фауст. Завтра в 12 часов я жду тебя в моем кабинете. Ну, ладно, на этом хватит. Поистине, я отважился на великое дело. Теперь я вижу действие этих книг. Итак, теперь я отправлюсь домой и буду с нетерпением ждать духа. (Уходит).
Конец I части.
Часть II
АКТ I
АКТ II
АКТ III
Ангел. Нет, Фауст, не делай этого, сделка обойдется тебе слишком дорого, подумай о страшном суде и об адском пламени. Фауст. Что это за голос? Вся моя кровь взволновалась. Мефистофель! Мефистофель. Я здесь. Фауст. Вот тут написано латинскими буквами Homo, fuge {Человек, беги! (лат.).}! Куда мне бежать? Мефистофель. Как, Фауст? Ты такой ученый доктор и не понимаешь этих слов? Это значит: человек, спасайся в мои объятия, там ты будешь в безопасности. Фауст. Правда, слова должны значить именно это. (Пишет). Вот бумага. Мефистофель. Хорошо, но внизу еще нужно поставить имя. Фауст. Сейчас. Ангел. Фауст, не отдавай бумаги, или ты погиб на веки веков. Фауст. Прочь, обманчивый голос! Вот тебе бумага, отныне я буду пользоваться твоими услугами. Мефистофель. Ты можешь потребовать от меня всего, что пожелаешь. Ангел. О, Фауст! Твоя душа спускается в пучину, она на веки вечные в болоте серном сгинет. (Исчезает).
АКТ IV
Фауст. Скажи мне, Мефистофель, правда ли, что у некоронованного короля в Праге такой пышный двор? Мефистофель. Это правда, он живет в веселье и пышности и очень любит искусства. Фауст. Так как мне здесь, в Виттенберге, становится очень уж скучно, я намерен отправиться ко двору этого короля, поэтому будь наготове. Мефистофель. Если тебе угодно, скажи только, каким способом тебя туда доставить. Фауст. Мне угодно по воздуху - медленно и плавно.
АКТ V
Король. Вот уже немалое время мы счастливо царствуем на этом престоле, так что можно сказать, что Фортуна поддерживает нас своими крыльями. Придворный. Дозвольте сказать, ваше величество. Как я узнал, сюда прибыл поразительный искусник по имени доктор Иоганн Фауст, сведущий в таких науках, каких никто не видывал с тех пор, как свет стоит. Король. Ну что ж, посмотрим и мы на него. Придворный. Если его величество соблаговолит, я приведу его сюда. Фауст. Да здравствует король, да сохранит он свой престол в желанном мире. Простите, что я осмелился посетить ваш королевский двор. Король. Милости просим, господин доктор. Скажите, вы действительно такой искусник, как о вас идет молва, и можете показать все, что пожелают"? Фауст. Я почту своим долгом развлечь ваше величество, приказывайте. Король. Господин доктор, мы много читали об Александре Великом. Можете ли вы с помощью своего: искусства сделать так, чтобы мы увидели: оного вместе с его супругой, но притом безо всякого вреда для нашей особы? Фауст. Это может быть сделано без малейшего вреда и опасности. Мефистофель! Вызови обоих, только живо! Мефистофель. Вот они. Король. Мы читали, что у Падамеры271 слева на шее была черная родинка. Фауст. Ваше величество найдет ее там. Король. Действительно, так оно и есть. Ну, а теперь пускай вернутся туда, откуда явились. Фауст. Мефистофель! Уведи их. Король. Господин доктор, мы видим, что вы весьма сведущи в своем искусстве. Теперь следуйте за нами, за трапезой вы сможете показать нам еще многое другое. (Уходят).
АКТ VI
Фауст. Ну, вот мы и снова в Виттенберге. Скажи, Вагнер, как вы вели себя с Пикельхерингом в мое отсутствие? Вагнер. Досточтимый господин доктор, что до меня, то тут вам жаловаться не придется, ну а с Пикельхерингом могло быть и лучше. (Уходит). Фауст. Мефистофель, ложись у моих ног, ибо мне нужно задать тебе несколько важных вопросов. Мефистофель. Я уже у ваших ног. Фауст. Расскажи мне об адском заточении, о пучине осужденных и о мучениях отверженных. Мефистофель. Ты спрашиваешь, что такое преисподняя? Ее называют также пылающим адом, где все горит и пламенеет и все же никогда не сгорает. А еще ад называют вечной мукой, не имеющей ни конца, ни надежды, так как там не видно ни солнца, ни великолепия божия. Фауст. Значит, так и нет спасения? Мефистофель. Так и нет. Те, кто однажды отвергнуты милосердием божьим, обречены гореть вечно. Фауст. Если бы ты был на моем месте, если бы господь создал тебя человеком, что бы ты сделал, чтобы угодить богу и людям? Мефистофель. Я склонялся бы перед господом, пока не испустил бы дух; я употребил бы все усилия, чтобы не навлечь на себя гнев создателя; я исполнял бы его заповеди елико возможно, так что после своей кончины я бы, конечно, обрел вечное блаженство. Фауст. Ну, а теперь расскажи мне о небе и о сонме избранных. Мефистофель. Мне не дозволено открывать тебе подобные вещи. Фауст. А я более всего хочу услышать от тебя именно об этом. Мефистофель. Но я не могу этого сделать. Фауст. Ты должен. Мефистофель. Тогда я удаляюсь. (Исчезает). Фауст. Ты бежишь от меня? О, несчастный Фауст! Тебе не дано познать блаженство! Неужели я погиб со всем своим искусством? О, моя бедная душа! Я буду искать небесной благодати, я прокляну; постигнутое мной искусство и всех дьяволов вместе с ним; я паду на колени и буду молить бога о прощении. (Уходит). Мефистофель. В нашем царстве пронесся слух, что Фауст обратился на путь истинный и хочет покаянием избегнуть моих когтей; вот, вот он стоит на коленях. Фу, стыдись! Фауст. Отыди от меня, исчадие ада, проклятая фурия! Мефистофель. Как? Значит все мои труды пропали даром? О, приди мне на помощь, Плутон! Фауст, вот тебе скипетр и корона! Тебе будут оказывать больший почет, чем Александру Великому или Юлию Цезарю! Фауст. Ты думаешь, если я покинул святое богословие, я останусь верен тебе? Нет, ты не властей надо мной, поэтому оставь меня! Мефистофель. Как? Неужели ничто не поможет? Женская красота не раз уже приводила к падению отважных героев, и с тобой случится то же. (Фаусту) Взгляни, Фауст, вот греческая красавица Елена, из-за "второй была разрушена Троя. Фауст. Это Елена из Греции? Мефистофель. Она манит тебя. (Фауст обнимает ее). Фауст. Какое прекрасное создание! Мефистофель. Ах, Фауст! Она сделает тебя счастливым, она подарит тебе блаженство, Фауст. Она сделает меня счастливым? Мефистофель, Да, Фауст, счастливее всех прочих смертных. Фауст. Так это - Елена Прекрасная. Пойдем, я буду твоим Парисом. (Уходит с ней).
АКТ VII
Фауст. Господа, вы оказали мне превеликую честь, согласившись разделить со мной скромную трапезу; я прошу вас, не обессудьте. Первый студент. Господин доктор, честь, которой вы нас удостоили, велика. (Раздается гром). Второй студент. Что значат эти раскаты грома? Фауст. Боюсь, они не предвещают ничего доброго. Первый студент. Ах, это пугает меня! Фауст. Неужели? Ах! Второй студент (про себя). Что бы это значило, что он так помрачнел? Фауст. Ах! Ах! Ах! Первый студент. Помогите! Помогите! Господин Фауст шатается! Оба студента. Боже, избави нас от несчастья! Фауст. О, господа, вы сами ужаснетесь, когда я поведаю вам о своей постыдной жизни. Случилось так, что 24 года назад мое нетерпение и превеликая страсть к отвратительной нигромантии довели меня до того. что я оставил благородное богословие. Затем я дал совратить себя и пообещал свое тело и душу злобному дьяволу. О горе! О страх! Срок истек, настал час, когда я должен уплатить свой долг! Первый студент. О, господин доктор! Дурное дело вы сделали! Обратитесь к господу богу, вы еще можете обрести спасение души своей! Фауст. Ах, господа, хорошо бы, если бы так, но поздно, слишком поздно: я отверг доброе и совершил дурное. Эй, Вагнер! Второй студент. Ну, если так и иначе быть не может, покинем его. мне становится страшно. (Студенты уходят). Вагнер. Я здесь. Фауст. Скажи мне, который час? Вагнер. Должно быть, около одиннадцати. Фауст. Ах, как страшно мучит меня совесть! Вагнер, остерегайся впредь дурного примера, который я до сих пор тебе подавал. Уходи отсюда, ложись спать и если тебя потом спросят, куда я девался, отвечай, что меня постиг ужасный конец! (Бьет 11 часов). Теперь я покинут всеми людьми на этом свете! Рука господня отвратилась от меня. Горе и паки горе мне! Ах, Фауст должен погибнуть! (Бьет первую четверть). Мефистофель. Fauste, praepara te {Фауст, приготовься! (лат.).}! Фауст. Ах, Фауст, praepara te! Ах, Фауст, готовься! Ах, адский страх. я в ужасе от того, что не знаю, к чему готовиться! (Бьет вторую четверть). Мефистофель. Fauste, accusatus es {Фауст, ты обвинен! (лат.).}! Фауст. Фауст уже обвинен! Что скажу я в свое оправдание, когда предстану перед суровым судией и он раскроет свою книгу. Я буду краснеть от стыда, ибо нет у меня спасителя, нет защитника! (Бьет третью четверть). Мефистофель. Fauste, judicatus es {Фауст, ты осужден! (лат.).}! Фауст. Judicatus est Фауст! Осужден суровым судией! Жезл сломан над моей головой, нет тебе спасения, Фауст!
Увы, я осужден! Расплаты близок миг! Господний приговор Как гром меня настиг.
Мефистофель. Fauste, in perpetuum damnatus es {Фауст, ты навеки проклят! (лат.).}! Фауст. In perpetuum damnatus es! Фауст погиб на веки вечные! О горе, тьма! В этом мраке псом воет моя нечистая совесть! О люди, млад и стар, берите все пример с несчастного Фауста, не давайте соблазнить себя мирским радостям! Но увы! Часы моей жизни истекли, и я должен навеки отправиться в страну, исполненную стенаний и трепета. О, быть обреченным на вечную гибель! Вечная пучина гибели, раскаты твоего грома сулят мне вечные пытки и раздирают мое проклятое богом сердце. Горе мне! Вот уже муки обрушиваются на мою трепещущую душу! (Открывается преисподняя. Занимается пламя).
Разверзнись, небосвод! Пусть звезды затрепещут! Явись очам тот свет, Где серный пламень блещет! Пусть вздыбится земля И рухнут гор громады! Я чую свой конец И все мученья ада!
(Открывается преисподняя. Черти утаскивают туда Фауста).
2. ДОКТОР ФАУСТ, ИЛИ ВЕЛИКИЙ НЕГРОМАНТ272
Действующие лица:
Иоганн Фауст, профессор в Виттенберге Вагнер, его фамулус Каспер, странствующий слуга Мефистофель, главный из чертей прочие черти: Ауэрхан, Вицлипуцли Прекрасная Елена из Греции Ночной сторож
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Фауст. Ищу в этой книге учености и не могу найти! Обыщи хоть все книги - философского камня не найти! О, сколь ты несчастен, Фауст; я все думал, когда-нибудь это переменится, но тщетно. Совсем недавно я закончил сочинение, над которым трудился до изнеможения целых два года, и продал его Лейпцигской коллегии! И какое же вознаграждение за эти двухлетние труды и усилия? 30 талеров! Бедный поденщик, батрак за плугом получает тоже 30 талеров в год, а я, профессор в Виттенберге. в один ранг с ними? О родина, родина! Вот как ты вознаграждаешь мое усердие, мои труды, бессонные ночи, которые я провел за изучением богословия! Нет! Клянусь небом, я не намерен более откладывать, я приложу все усилия, чтобы проникнуть взором в то, что скрыто, и познать природу. Кто защитит меня от холода, если не сегодня-завтра эта прогнившая лачуга обрушится мне на голову? Кто оденет меня, когда это платье изорвется? Да к тому же еще назойливые заимодавцы, которые грозят не сегодня-завтра бросить меня в тюрьму, если я не удовлетворю их и не смогу заплатить! Я все изведал, и все - жалкий фарс, и смех и слезы! О судьба! Покажи мне хоть одного-едииственного чистого добродетельного человека на этом свете, и я последую за ним на коленях; но в этом мире: марионеток, где и за веревочку потянуть - не стоит труда, я презираю все. К черту всю эту микрологическую болтовню, она только терзает мою душу! В огонь весь этот хлам, которым я даже не могу заработать себе на пропитание; ты, одна ты, о милая негромантия, будь мне желанной гостьей! (Слышен стук). Войдите!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Вагнер. Простите, ваше великолепие, с этими тремя студентами, о которых я вам прежде докладывал, произошел странный случай. Эти три студента исчезли с постоялого двора, оставив на столе книгу Clavio atarti a Magica. Я забрал ее и отнес к вам в кабинет. Фауст. Вы правильно поступили. Теперь, дорогой Вагнер, наши невзгоды кончаются, я теперь совершенно счастлив, скоро мы покинем эту убогую лачугу и заживем во дворцах; скоро мы будем ездить в каретах и у нас будет толпа слуг. Скоро мир заговорит о деяниях доктора Фауста по-другому. Что проку мне было от моих долгих ученых занятий? От моего чтения? От моих бессонных ночей? Все было впустую, все - одна сплошная микрологическая болтовня! Терзания для души, холодная вода, вылитая на раскаленную сталь! Выжмите все эти фолианты, Вагнер, и черт меня возьми, если вы найдете в них хоть каплю жизненной мудрости! Вагнер. Я и сам хотел, чтобы наши обстоятельства когда-нибудь изменились, но у меня еще одна просьба к вашему великолепию. Фауст. Говорите, Вагнер, только покороче! У меня сегодня еще много дела. Вагнер. Я хотел просить ваше великолепие, не позволите ли вы мне нанять себе помощника, чтобы мне лучше обернуться с моими занятиями. Фауст. Ваша просьба будет исполнена, возьмите себе еще кого-нибудь в помощь, пообещайте ему хорошее жалованье и стол; еще только одно - если меня сегодня кто будет спрашивать, отвечайте, что сегодня я не принимаю никого. (Уходит). Вагнер. Слушаюсь, ваше великолепие. (Ухолит).
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
1
2
3
4
5
6
7
Ну и проклятущее это дело - быть странствующим школяром, которому нечего есть и пить. Вот уже целую вечность я шляюсь по белу свету и не могу пристроиться на место. Если так пойдет и дальше, у меня ни одной подметки целой не останется, да и голоден я к тому же так, что готов был бы слопать все горы, если бы это были паштеты, и вылакать все Средиземное море, если бы оно было из шампанского! Но, черт побери, гром и молния! тысячу чертей! Здесь как будто постоялый двор, а я не вижу ни кружки, ни стакана, ни пива, ни вина, да и погреба не видать. Давай-ка пошумим! Эй, кельнер, хозяин, слуги! Дворник, горничная! Эй вы, тут прибыл приезжий пассажир!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Вагнер. Что ты тут шумишь, негодяй, в комнате моего господина? Каспер. Ах ты, пес шелудивый, не смей обзывать меня негодяем, у меня борода погуще твоей. Вагнер. Кто ты? Откуда ты явился? И куда направляешься? Каспер. Бррр, не спрашивай так много зараз! Вагнер. Откуда ты? Каспер. Я и сам не знаю. Вагнер. Кто был твой отец? Каспер. Мой отец! Мужчина, конечно. Вагнер. У него было какое-нибудь ремесло? Каспер. Ну, понятно! Он был, погоди, погоди-ка! Ну вот, я и забыл опять! Это имеет отношение к карманам. Вагнер. Ну, может быть, портной? Каспер. Да нет! Говорю тебе, это имеет отношение к карманам. Это... это... Вагнер. Может быть, скорняк? Каспер. Да нет, совсем не скорняк. Вагнер. Или закройщик? Каспер. Совсем не закройщик, пойми ты меня! Вот что за человек он был: он ходил по ярмаркам, и когда ему не удавалось ничего лучшего подцепить, он довольствовался парой носовых платков. Вагнер. Но ведь это ужасно, это попросту называется карманник! Ну, а кто же была твоя мать? Каспер. Моя мать! Она живьем полетела на небо, да еще захватив с собой 10 поленьев дров. Вагнер. Как это? Да разве это возможно? Каспер. Видишь ли, народ болтал, будто она ведьма, ну вот и сложили высокую кучу поленьев, привязали сверху мою мать, а дрова-то внизу подожгли, а шуму-то, шуму было от барабанов и свистелок - умереть со смеху! Вагнер. Но это неслыханно! Ну, а твой брат? Каспер. Мой брат! Он был забавник, если он утром выезжал на двух лошадях, то вечером ворочался на четырех. Вагнер. Час от часу не легче. А твоя сестра? Каспер. Сестра-то моя живет в городе и гладит манжеты, ну а как пробьют вечернюю зорю, она прирабатывает маленько. Вагнер. Короче говоря, твои родственники еще живы? Каспер. О да, они живы, но они умерли. Вагнер. Ты сейчас не служишь, неправда ли, приятель? Каспер. Ах ты, дурень этакой, да я слушать умею получше твоего. Вагнер. Ты не так меня понял. Я хочу сказать, ты ищешь себе хозяина? Каспер. Правильно, правильно, одно из двух - или я ищу хозяина, или хозяин ищет меня. Вагнер. Если хочешь, можешь сейчас же поступить в услужение к моему господину. Каспер. А кто же твой господин? Вагнер. Мой господин - профессор, богослов. Каспер. Как? Бог ослов?276 Да, я и сам такой же, не хуже его! Вагнер. Э, да ты не понял меня. Профессор - это все равно что ученый. Каспер. Ну, и я ученый - могу пить так, что потом только осколки стаканов подбирай. Вагнер. Ну, а читать и писать-то ты умеешь? Каспер. Да, писать я могу не хуже юриста, вот только когда я напишу, ни один черт разобрать не может. Но скажи-ка мне, сам-то ты кто? Вагнер. Я фамулус. Каспер. В жизни не слыхал подобного слова! Вагнер. Фамулус это все равно что писец. Каспер. Скажи-ка, наконец, как же зовут твоего господина? Вагнер. Моего господина зовут доктор Иоганн Фауст. Каспер. Тьфу черт, какое грубое имя, всю жизнь буду вспоминать кулак277. Вагнер. Как так? Каспер. Видишь ли, мне как-то дали по носу кулаком, да так, что зубы во рту закачались. Вагнер. У нас такого не бывает. Каспер. А тебя как зовут? Вагнер. Меня зовут Вагнер. Каспер. Тьфу черт, ты еще в десять раз грубее своего господина. Вагнер. А почему бы это? Каспер. Видишь ли, я служил однажды за харчи у одного каретника278, и этот молодец всегда давал мне жрать вместо салата стружки. Вагнер. Такого опять же у нас не бывает. Ну как, решаешься поступить к нам в услужение? Каспер. Да. А сколько мне будут платить в год? Вагнер. Ты будешь получать каждый квартал 25 гульденов. Каспер. Так-с. А сколько кварталов бывает в день? Вагнер. Что ты! В каждом году 4 квартала, а это составит 100 гульденов в год. Каспер. Так, так. А я думал, у нас каждый день по 6 штук кварталов. Вагнер. Нет, только 4 в году. Каспер. Ну, а теперь скажи-ка, что же я должен делать за эти 100 гульденов? Вагнер. Работа у тебя будет маленькая; во-первых, ты должен рано вставать, колоть дрова, и разводить огонь. Каспер. Ну, развести огонь под домом, это я превосходно умею. Вагнер. Э, да ты тогда подожжешь весь дом! Дрова надо закладывать в камин, потом варить кофе, ходить на почту за письмами и носить за моим господином книги. Каспер. Так, теперь понятно. Но послушай-ка, братец Фамулокс, ты ведь тоже в услужении? Вагнер. Да, разумеется. Каспер. Так вот, братец Фамулокс, ты славный парень, это сразу видать по тебе; и раз ты тоже в услужении, то давай помогать друг другу во всем по-братски, тогда никому из нас не будет тяжело. Вагнер. Ну? В чем же я должен помогать тебе? Каспер. Так вот, братец, ты встанешь спозаранку, наколешь дров, разведешь огонь, сваришь кофе, принесешь мне в постель, а я по-братски помогу тебе выпить его. Вагнер. Нет, так дело не пойдет. За жалованье придется и поработать. Ну, если ты готов заключить сделку, тогда идем за мной, я покажу тебе твою работу. Каспер. Ладно, ладно уж, дай мне только поесть и попить, потому как мой желудок от голода и жажды просвечивает, как старый фонарь. Вагнер. Ну так идем со мной, за этим у нас дело не станет. Каспер. Что ж, по мне, когда дело доходит до еды и питья, я готов следовать куда угодно, хоть в преисподнюю, но a propos {Кстати (фр.).}, эй ты, проходимец, тебя что, не учили хорошим манерам? Ты что, не знаешь, что гостей пропускают вперед? Вагнер. Ну как хочешь, иди первый. (Оба уходят).
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Фауст. Ну, вот я и закончил свою работу, все готово; я дожидаюсь только полночи, чтобы отправиться на перекресток дорог и начать свои заклинания.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Вагнер. Простите, ваше великолепие, что я вас беспокою, я нанял по вашему приказанию себе помощника, как вы изволили разрешить. Фауст. Вы хорошо сделали; вы договорились с ним и о жалованье? Вагнер. Да, ваше великолепие, я обещал ему 100 гульденов. Фауст. Я согласен! А теперь выслушайте мои распоряжения: сегодня ночью мне предстоит поездка, и до 10 часов утра завтра меня ни для кого нет дома. (Уходит). Вагнер. Слушаюсь, ваше великолепие. Наконец-то, надеюсь, наша судьба переменится, мы так долго жили в нужде и лишениях, но теперь похоже, что наши виды на будущее проясняются. Мой господин уже много лет не выглядел таким бодрым и веселым, как сегодня.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Каспер. Однако, черт побери, скажи-ка, братец Фамелокс, в вашей кухне все выглядит, как после разрушения Иерусалима! Ни ножей, ни вилок, ни ложек, ни горшков, можно подумать, что тут 10 лет не стряпали ничего горячего. Вагнер. Ты, должно быть, попал не в ту кухню. Каспер. Э, какое там! Налево ли, направо ли - повсюду одни голые стены. Вагнер. Пойдем со мной, я покажу тебе, где наша кухня. Каспер. Ну что ж, мне-то что, лишь бы поесть да попить чего-нибудь, а не то я пойду своей дорожкой. Вагнер. Ну, идем со мной. Каспер. Только поживее, а не то я откушу тебе нос от голода! (Оба уходят).
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Фауст. О, полночь, час общения с преисподней настал, мрачные тучи надвигаются со всех сторон. Убийство, алчность и обман нашли себе здесь убежище. Месяц прячется за тучи, как будто не хочет видеть, что творится под ним. Все добрые создания спят, только отверженные души, полуистлевшие останки, которые грешили на этом свете, обречены теперь бродить и искупать свои грехи, пока какая-нибудь сердобольная душа не сжалится над ними и не избавит от этих мучений. А для таких дел как раз подходящее время. Вот подожду только, пока у кармелитов колокол пробьет 12, чтобы начать мои заклинанья. (Бьет 12). А, как раз время для того, что я затеял. (Вступает в круг). Теперь я вступаю в круг, не опасаясь ни вас, ни преисподней. Так слушайте меня, жители глубин Тартара! Прокляты, прокляты будьте вы все, кто во мраке оплакивает свое преступление. Я заклинаю вас всем, что есть для вас святого, тем именем, которое основало твердыню ада, явитесь мне, заклинаю вас моей бессмертной душой, подайте голос, ответствуйте! (Гром). Как! Что? Что значит эта нерешительность? Вы смеетесь надо мной или не желаете повиноваться мне? О, я могу и лучше. Так слушайте же меня, вы, проклятые обитатели преисподней, я второй раз заклинаю вас. Сюда, где бы вы ни были - подо мной или надо мной! Пусть перевернется вся природа, разверзнутся могилы, материнские утробы извергнут младенцев, разлетятся вдребезги скалы, сломится жезл мирового порядка! Пусть мертвецы восстанут, пусть все, что существует, станет грудой развалин - вы должны явиться предо мной! Заклинаю вас великой печатью Соломоновой! (Подымается густое облако, гром, молния). Что значит это облако у меня перед глазами? Вы хотите напугать меня им? Ошибаетесь! Я не отступлюсь от своих заклинаний, даже если весь мир погибнет. Или мое заклинание слишком слабо, чтобы заставить вас явиться предо мной? Слишком слабо? А, так я покажу вам, что могу силой вынудить то, что вы не хотите сделать добром. Итак, слушайте меня в последний раз, жители глубины Тартара. Cum injurio vos infernales spirito, per Deo sancte! per coelum, terrain et aqua, venite at ha diabole, citto citissime, Fauste dial at ultiman! {Насильно, вы, адские духи, во имя бога святого! - по небу, воде и земле явитесь сюда, дьяволы, быстро-быстро, Фауст возвещает до крайнего предела! (лат., сильно искажено).} (Молния и гром, появляются три черта в безобразном обличье). Черти. Мы к твоим услугам, чего ты хочешь, Фауст? Фауст. Подойди сюда, первый дух преисподней. Скажи, как тебя зовут и насколько ты быстр? Первый черт. Меня зовут Ауэрхан! И я быстр как ветер. Фауст. А, ты поистине проворен, тогда я скоро окажусь на юге, на севере, на востоке и на западе. Но для меня ты все же слишком медлителен; поэтому я приказываю тебе своей негромантией удалиться отсюда, hop hugo. (Черт уходит). Подойди сюда, второй дух преисподней. Скажи, как тебя зовут и насколько ты быстр? Второй черт. Меня зовут Крумшнабель, и я быстр как пуля из ружья. Фауст. Это поистине достаточно быстро, ибо прежде чем слышен выстрел, пуля уже достигла цели, но для меня ты слишком медлителен, поэтому я приказываю тебе своей негромантией удалиться отсюда, hop hugo. (Черт уходит). Подойди сюда ты, третий дух преисподней, скажи, как тебя зовут и сколь проворно твое искусство? Третий черт. Меня зовут Мефистофель Проворный, и я быстр как человеческая мысль. Фауст. Это поистине великая быстрота, ибо я переношусь мыслью то в Европу, то в Африку, то в Америку, то в Азию. Послушай, Мефистофель, ты мне нравишься, я готов заключить с тобой договор, если ты согласен служить мне 24 года, я обязуюсь стать твоим по истечении этих 24 лет телом и душой, с головы до ног! Мефистофель. Нет, Фауст, 24 года это слишком долго, я согласен служить тебе 12 лет. Фауст. Что ты - 12 лет! Да знаешь ли, что сказал премудрый Соломон: старость человека начинается в 50 лет, а мне только 40, я хочу пока еще насладиться жизнью и не уступлю ни одной минуты из 24 лет. Мефистофель. Фауст, этого я не могу решить сам, я должен сначала испросить разрешения у своего повелителя Плутона. Фауст. Как? Мефистофель, я не хочу думать, что ты меня обманешь и обойдешь. Разве ты не сказал, что ты быстр как человеческая мысль? Как же скоро ты вспомнишь обо мне, как скоро вспомнишь о своем князе, чтобы узнать его мнение? Мефистофель. Фауст, до наступления полуночи я не смею вновь предстать перед моим князем. Фауст. Тогда иди и поговори со своим князем: я жду тебя с ответом. Но прими другой облик, чтобы никто не испугался твоего вида. Мефистофель. Каким же я должен явиться, Фауст? В каком платье? Фауст. Ты можешь явиться как юрист, как доктор, как охотник, во лучше всего, если ты явишься как студент. Мефистофель. Я явлюсь. Фауст. А теперь я приказываю тебе своей негромантией удалиться, hop hugo! (Мефистофель уходит). Ну вот, великое дело свершилось, я выйду из круга и буду ждать Мефистофеля. Ты будешь мне тысячекрат желанным гостем, если вернешься с добрыми вестями. (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Каспер. Ну и распроклятое это дело - быть слугой. Мой хозяин приказал мне прийти за ним сюда, в это место, а мне никак его не найти, а тут еще кругом всякий стук да треск, так что мороз по коже подирает, и так темно, что в двух шагах рукой глаза не увидеть. (Замечает круг). А это что за чертовщина? Глянь-ка, да это, должно быть, портной потерял свою мерку: вот выпучит глаза-то, когда станет кроить кафтан и не найдет мерки. Дай-ка, посмотрю еще раз на эту штуковину. Но что за черт, я вижу следы, как будто тут внутри кто-то отплясывал, дай-ка взгляну, не помещусь ли я внутри. (Ступает в круг одной ногой. Гром и молния). Это что за черт? Ведь на дворе не март месяц, когда коты с ума сходят. (Ступает в круг обеими ногами. Гром и молния).
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Черти. Ты должен с нами договориться. Каспер. Ну, если случится оговориться, то можно ведь поправиться. Однако что это за молодцы? Они выглядят юркими, высохшими и тощими, как борзые. Черти. Подпиши с нами договор, отдайся нам. Каспер. Что же мне вам отдать-то? У меня никакого имущества нет. Черти. Твою душу. Каспер. Ну нет, обойдемся как-нибудь. Черти. Отдайся нам, подпиши с нами договор. Каспер. Но я не умею писать. Черти. Мы будем водить твоей рукой. Каспер. Э, нет, вы можете испачкать мне манжеты. Эй, вы, молодчики, вы что, не собираетесь убраться отсюда? Черти. Нет, мы останемся здесь, пока ты сам не уйдешь. Каспер. Так, так. Ну, так я останусь здесь до утра. Черти. И мы останемся до утра. Каспер. А я сяду. (Садится): Черти. И мы сядем. (Садятся). Каспер. Ну вот, вся милейшая компания в сборе; ну и рожи у этих молодчиков - настоящие жулики! Черти. Подпиши с нами договор. Каспер. Я говорю вам, убирайтесь, насмотрелся я на вас, хватит! Черти. Нет, мы будем здесь сидеть, пока ты не подпишешь с нами договор. Каспер. Ну и сидите, сколько угодно, а я встану. (Встает). Черти. И мы встанем. (Встают). Каспер. А я опять сяду. (Садится). Черти. И мы сядем. (Салятся). Каспер. А я встану. (Встает). Черти. И мы встанем. (Встают). Каспер. Эй вы, голубчики, и у вас хватает мужества так вот стоять все время? Черти. Да, мы останемся, пока ты сам не уйдешь, а если бы ты не стоял в кругу, мы бы разорвали тебя на тысячу кусков. Каспер. Хотел бы я быть при том, и если у всех такие хари, как у вас, я проглочу тысячу таких молодчиков зараз. Черти. Подпиши с нами договор. Каспер. Заткните глотку, эй вы! С меня хватит потехи! Ой, погоди-ка, погоди-ка, я ведь когда-то служил у одного хозяина, он умел заклинать чертей, и я прочел тогда в одной книге - как это? - parlicken, parlocken279, friss brocken, то бишь, лопай корки; нет, что-то не то. Дай-ка попробую всерьез: если произнести parlico (черти убегают), a если сказать parloco (черти появляются). Ага, значит так оно и есть - probatum est {Доказано (лат.).}; ну погодите, господа черти, я вам задам такую погудку, что вы попляшете под мою дудку! Если сказать parlico (исчезают), если сказать parloco (появляются), parlico (исчезают), parloco (появляются), parlico (исчезают), parloco (появляются), parlico (все исчезают). Ага, ну теперь эти молодчики убрались, и то сказать - самое время, потому что у меня во время заклинания все мужество выдохлось; только бы выбраться из круга: дай-ка осмотрюсь кругом, не спрятался ли кто из этих мошенников. (Озирается по сторонам). Нет, здесь никого и там никого! Ну, теперь, мужество, не покинь меня. (Выходит из круга, черти появляются и набрасываются на него с колотушками, подхватывают и поднимают на воздух, он кричит). Ай-ай-ай, выпустите меня, я из N. N. (Падает на землю). Хорошо еще, что я додумался до этого, ведь в моем местечке живут одни ткачи, а с ними эта публика не желает иметь дела. (Уходит).
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мефистофель.
Твой час стучится в дверь! Он стоит рая, верь. Ты будешь жить в весельи И станешь богачом. О, Фауст, поспеши, С князем ада контракт подпиши.
Фауст (просыпается). Что это было? Во сне или наяву было то, что я видел и слышал - будто я заживу в радости и наслаждениях! О да, это конечно так, ибо я родился под удивительной звездой, и все будет в моем распоряжении. Но что это, Мефистофель обещал мне скоро появиться у меня вновь; назначенный час прошел, а его все нет. Мефистофель (из-за сцены). Фауст, aqua forma. Фауст. Это голос Мефистофеля, humanum est.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Мефистофель. Вот и я, Фауст. Фауст. Ах, в таком виде ты мне нравишься. Ну, что сказал твой повелитель? Какой ты мне принес ответ? Мефистофель. Фауст, мне позволено служить тебе 24 года. Фауст. Ну так выслушай договор, который я составил. Мефистофель. Ну, послушаем. Фауст. Я, Иоганн доктор Фауст, профессор в Виттенберге, заключаю следующий договор с Мефистофелем. Во-первых, ты должен дать мне кошелек с деньгами, которые повсюду будут иметь хождение, и чтобы кошелек этот никогда не пустел. Во-вторых, ты должен отдать в мои руки все тайные сокровища, где бы они ни находились - под землей, под водой, надо мной или подо мной. В-третьих, ты должен постараться сохранить меня в течение этих 24 лет в добром здравии и добром расположении духа и доставлять мне все наслаждения, каких я пожелаю. В-четвертых, ты должен переносить меня по воздуху, по воде, под землей - всюду, куда я ни пожелаю, и притом с быстротой человеческой мысли. Если ты честно выполнишь эти вышеперечисленные пункты, то я обязуюсь по истечении 24 лет стать твоим телом и душой, с головы до ног. Составлено в Виттенберге 18 апреля 1333 года. Ну, нравится тебе мой договор, Мефистофель? Мефистофель. Договор хорош, но кое-что ты позабыл. Фауст. Что же? Мефистофель. Подписать свое имя. Фауст. Оно ведь стоит вначале. Мефистофель. Нет, оно должно быть подписано и внизу. Фауст. Ну, что ж, как хочешь. (Хочет подписать). Мефистофель. Стой, Фауст, что ты хочешь сделать? Фауст. Подписать свое имя. Мефистофель. Чем ты хочешь подписать его? Фауст. Чем же! Чернилами, конечно. Мефистофель. Нет, Фауст! Ты должен подписать его своей кровью. Фауст. Но откуда же я ее возьму? Мефистофель. Дай сюда руку. Фауст (протягивает ему руку). Вот она. Мефистофель (наносит ему царапину на пальце). Вот и кровь. Фауст. Странная вещь, но послушай, Мефистофель, я вижу здесь в книге несколько слов, которые гласят homo fugo {Человек, беги (лат., искажено).}. что они значат? Мефистофель. Ха-ха-ха! Ты называешь себя ученым и не знаешь того, что слова homo fugo означают "беги!", а куда же, как не в объятия твоего верного слуги Мефистофеля? Фауст. Ну что же, быть тому. (Подписывается, влетает ворон и уносит бумагу). О горе! Что это? Горе мне, я в ужасе. Мефистофель. Успокойся, Фауст это была адская птица, которую послал мой повелитель Плутон, потому что ему не терпелось получить твою бумагу. Фауст. О, Мефистофель, это потрясло все мое мужество. Неужели ты не мог иным способом унести эту бумагу, как через эту адскую птицу, которая привела меня в такой ужас? Мефистофель. Не бойся, Фауст, иди в свою опочивальню, там лежит мешок с драгоценными камнями и дорогими одеждами, надень их, и тебя станут принимать за князя. Отправляйся в Парму, в Италию, там как раз празднуется бракосочетание принца Гектора. Развлекайся там, наслаждайся радостями, которые ждут тебя там, сядь на мешок и произнеси слова hop hugo, и ты сразу же окажешься на месте. Фауст. Хорошо, я отправлюсь туда, но еще только одно, Мефистофель! На время моего отсутствия и оставлю тебе весь дом, позаботься обо всем, как если бы он был твоим собственным. Мефистофель. Все будет исполнено. (Оба уходят).
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Каспер. Черт-те знает, что за хозяйство такое пошло, одни только черные камердинеры так и шныряют туда-сюда, туда-сюда. Я слышал, здесь кто-то разговаривал, а никого не видно, дай-ка посмотрю, не забрался ли кто под стол. Никого нет. Не знаю, что за дела творятся, время что-то тянется так долго, что я просто не знаю, куда девать себя от скуки! Ого! Какая-то книга! Дай-ка погляжу, не забыл ли я еще буквы. Глава первая: как приправлять кофе цикорием. Так, эту науку теперь все трактирщики превзошли. Глава вторая: как омолаживать старух! Ну, это не дело. Эдак, пожалуй, напоследок все старухи захотели бы стать молодыми, и пришлось бы раскупить все, что есть в аптеках. Это не дело! Глава третья: как вызывать чертей. А! Вот это я почитаю. Если хочешь вызвать черта, нужно произнести эти слова: par-, par-, parlico.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Мефистофель. Эй ты! Что ты делаешь тут, в комнате моего хозяина? Каспер. Что? Это комната моего хозяина, а не твоего. Мефистофель. Нет, моего, ибо я его дворецкий, пока его нет, а он уехал. Каспер. Как же зовут твоего хозяина? Мефистофель. Моего хозяина зовут доктор Иоганн Фауст. Каспер. Что? Господин Фауст мой хозяин. Но скажи-ка мне, куда же отправился мой хозяин? Мефистофель. В Парму в Италии, ибо там празднуется сейчас бракосочетание принца Гектора. Каспер. Вот где, наверно, есть что выпить и закусить! Мефистофель. Уж будьте спокойны! Каспер. И хорошенькие девчонки? Мефистофель. Каких только пожелаешь. Каспер. И добрые музыканты? Мефистофель. Каких только захочешь послушать. Каспер. Скажи, пожалуйста, а как тебя зовут? Мефистофель. Меня зовут Мефистофель. Каспер. Ах ты, мой милый картофель, отправь и меня туда, где мой хозяин. Мефистофель. Хорошо, если ты сделаешь то, что я от тебя потребую, я сделаю тебя счастливым. Видишь, я дал твоему хозяину столько, сколько он пожелал. Каспер. Ах, ты мой милый картофель, дай мне еще парочку талеров впридачу, они могут мне пригодиться. Мефистофель. Хорошо, если ты мне отдашься. Каспер. Что же я тебе должен отдать? Мефистофель. Свою душу. Каспер. Ах ты мерзавец, ты, конечно, один из тех мошенников, которые напали на меня в том лесу. Эй, приятель, если бы я знал, что ты был с ними, я бы своими руками свернул тебе шею. Мефистофель. Нет, меня там не было. Значит, ты не хочешь отдаться мне? Каспер. Нет, обойдется. Мефистофель. Ну, пойдем, я все-таки дам тебе адского коня, ты можешь поскакать на нем к своему хозяину, но с одним условием - чтобы обо всем деле молчок! Каспер. На это можешь положиться, я буду нем, как пучок соломы. Мефистофель. Тогда идем. Каспер. Да, да! Иди вперед, гостям нужно уступать дорогу. (Про себя). Этого молодчика я бы не решился иметь у себя за спиной. (Уходят).
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Вагнер. Ах боже ты мой! Как все изменилось в такое короткое время. Ах, я хотел бы опять оказаться в нашей лачуге вместо этого роскошного дворца, где грохоту карет и топоту копыт нет конца. Лучше всего попрошу отпустить меня совсем, ибо дольше я не могу здесь выдержать; о несчастье человеческое!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Фауст. А, это вы, Вагнер! Но что же вы стоите погруженный в размышления? И смотрите в землю, как если бы вы хотели вырыть останки своих покойных родителей? Что с вами? Вагнер. Ах, ваше великолепие! Я хотел бы, чтобы мы вновь оказались в нашей лачуге вместо этого роскошного дворца, не сегодня, так завтра мы были бы счастливы. Фауст. Что у вас на уме, Вагнер? Вагнер. Я собирался просить ваше великолепие отпустить меня. Фауст. Как? Что вы говорите, Вагнер, чего вам недостает? Разве у вас не вдоволь всего? Или - я не хочу думать, что вы завидуете моему счастью? Пойдемте со мной, я подарю вам 100 карлинов. Вагнер. Совсем нет. Я прошу только отпустить меня. Фауст. Нет, Вагнер, вы вкусили у меня горьких дней, вкусите теперь добрых. Вагнер. Нет, ваше великолепие, я прошу всего-навсего отпустить меня. Фауст. А я не отпускаю вас. Вагнер. Если, ваше великолепие, не согласитесь отпустить меня добром, я возьму свое силой. Но подумайте о своем создателе, которым сотворил всех нас, подумайте о своей душе, которую некогда потребуют от вас в день, когда вы должны будете отдать отчет, сохранили ли вы ее как священный залог. Прощайте, ваше великолепие! (Хочет уйти). Фауст. Вагнер! Вагнер! Подождите! Вагнер. Нет, нет, прощайте! (Уходит). Фауст. Вагнер, Вагнер! Ушел! Что это было? Это испугало меня. Он, кажется, сказал, что у меня есть душа, о которой я должен буду дать отчет в тот день. Вагнер, не добрый ли ангел, желавший удержать меня на краю бездны, говорил твоими устами? О да, Вагнер, ты прав. Я обязан дать отчет тому, кто сотворил меня. Да, я подаюсь в своих грехах, я паду на колени, я вырвусь из лап сатаны. {Становится на колени). Всемогущий творец, я каюсь в своих грехах и обещаю отныне вести лучшую жизнь.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Мефистофель. Что я вижу! Фауст молится! Фауст, Фауст, почему ты молишься? Фауст. Прочь от меня, проклятый сатана, я расстанусь с тобой, я буду презирать твой вид и отвращусь от тебя. Мефистофель. Стыдись молиться, Фауст, ты ведь не неженка какая-нибудь. Встань и пойдем со мной в твой кабинет, там ты найдешь мешок, наполненный драгоценным золотом и алмазами. Фауст. Я презираю тебя и все твои ослепительные соблазны, ты знаешь, что нищий Лазарь воссел в лоне Авраамовом, а богач в аду. Мефистофель (про себя). А. если я не могу ослепить его золотом, нужно ослепить его женской красотой. (Уходит). Фауст (молится). О всемогущий! Я раскаиваюсь во всем своем образе жизни. Правда, я не достоин более сравнить себя с самым ничтожным созданием, но только пощади меня! Будь милосерден ко мне, несчастному грешнику.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Мефистофель. Встань. Фауст, вот я привел тебе прекрасную Елену из Греции, о которой ты так много рассказывал мне. Она будет твоей супругой. Фауст. Убирайся прочь, проклятый дух, и не нарушай моего благочестия. Как можешь ты привести мне Елену, которую я некогда видел! Прекраснее ее я не видел ничего на свете! Мефистофель. Это она самая! Взгляни, как она манит тебя, она тянется к тебе. Фауст. О ты, лживый бес, это, наверное, такое же отвратительное исчадие ада, как ты, туман, который рассеется, как только я прикоснусь к нему. Мефистофель. Нет, Фауст, встань и взгляни на нее сам. Фауст. Я могу взглянуть на нее? Поднять с лица ее покрывало? Мефистофель. Да, можешь, она уже сбросила покрывало. Фауст. Ну что же, быть тому. У меня ведь еще много времени для молитв. Я сейчас докажу тебе, что ты обманщик. (Встает и смотрит на Елену). Да, да, это она, та самая, которую я некогда видел в Греции. Пойдем со мной, в мою комнату, теперь ты - моя Елена. Елена. А ты будешь моим Фаустом. (Оба уходят). Мефистофель (один). Ха-ха-ха! Ну, теперь он мой навеки. Но много времени я ему не дам, я отведу его с Еленой на Блоксберг280, а оттуда - прямиком в ад! (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Вагнер. Ах, ты здесь, милый Каспер, я всюду искал тебя и не мог нигде найти. Каспер. Ах ты, дурачок, ты бы поискал меня у бочки с шлампанг-ским, там бы ты меня наверняка нашел. Вагнер. Послушай, Каспер, я пришел проститься с тобой. Каспер. Как, братец Фамулокс, ты уже покидаешь нас? Почему же ты хочешь нас бросить? Вагнер. Я предпочитаю есть черствый хлеб из рук честного человека, чем самые изысканные яства у злодея. И я не хочу дожидаться ужасного конца, который грозит моему господину. Каспер. Значит дело уже зашло так далеко, что его скоро утащит черт? Вагнер. Разве ты до сих пор ничего не заметил, что творится в атом доме? Каспер. О да! Что здесь то и дело шныряют взад и вперед черные камердинеры. Вагнер. Ну, значит мне незачем толковать тебе про это. Я отправляюсь в большой университет в Альтмаре, попытаю там счастья. Прощай, Каспер! (Ухолит). Каспер. Прощай, братец Фамулокс. прощай! (Плачет). Теперь и я не хочу оставаться в этом доме. Уж этот-то должно быть пронюхал, что черт скоро утянет моего хозяина, раз он так быстро сматывает удочки. Нет, нет! Я тоже ни минуты не останусь в этом доме, ибо черт - мошенник и может, пожалуй, и меня захватить за компанию! Лучше всего - пойду-ка я к судье - старый ночной сторож позавчера помер, вот я и поступлю на его место, а потом женюсь себе на какой-нибудь подходящей дородной девке и заживу счастливо! Черту же я себя не отдам! Нет, нет; это не пройдет!
Ария
Не отдамся нечистому я, Не позволит мне совесть моя. Деньги гнусные, ведь из-за вас Души слабые гибнут подчас. Ну зачем мне богатство, почет. Если дьявол предъявит мне счет. Если я и за чарой хмельной Должен буду сидеть с сатаной? А теперь я кутить не боюсь, Я пью и над чертом смеюсь, И так в добродетели тверд, Что всякий отступится черт.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Фауст. Защити меня, темная ночь! Все покинули меня в этот мрачный час, даже Елена удалилась! О, как низко я пал! Какая страшная ночь для меня! Самая страшная из всех, какие я пережил за всю мою жизнь! Даже Мефистофель покинул меня в горестный час, когда мне нужно рассеяться. Мефистофель, Мефистофель, где ты?
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Мефистофель (в образе фурии). Я здесь, Фауст! Фауст. Что это значит? Ты осмеливаешься появиться в таком виде? Мефистофель. В том самом, в котором ты вызвал меня 24 года назад. Фауст. Как? Что ты говоришь? 24 года! Да ведь и половины не прошло! Мефистофель. Ошибаешься, Фауст! Когда полночный час пробьет 12, нашему договору наступит срок. Фауст. Мефистофель, ты обманул меня. Мефистофель. Нет, ты сам обманул себя. Фауст. Дай мне пожить еще хоть год! Мефистофель. Ни одного дня! Фауст. Хоть месяц! Мефистофель. Ни часу! Фауст. Хоть день, чтобы я мог проститься со своими добрыми друзьями. Мефистофель. Нет, мне это не позволено, достаточно ты терзал меня, поэтому помни денно и нощно:
Кто, глупо умствуя, подняться чает ввысь, Проклятьем пораженный, низвергнут будет вниз. А тот, кто умствуя, вершины мнит достигнуть...
Фауст. Горе, горе мне! Что стало со мной? Несчастный Фауст, в какой лабиринт ты завел сам себя? Отчаяние мне награда! О, жестокосердная судьба, как ты унизила меня! Все пропало, нет спасенья ни по сю, ни по ту сторону могилы! Ни пощады, ни милосердия! Прочь, прочь из мест, где обитают люди, теперь я презираю их всех! (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Каспер
1
2
3
4
5
6
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Фауст. Ах милый Каспер, это ты? Ты, конечно, пришел проводить меня с фонарем? Каспер. A pa-parlapapa, никто ни за кем не пришел. Я теперь сам себе хозяин и дворецкий, и да будет вам известно, что я теперь высокочтимый ночной сторож, а вот тут - приказ, что если кто покажется на улице после 10 часов, тот отправится в холодную. Понятно? Фауст. Ах, милый, Каспер, посвети мне до дому, и я отдам тебе одно из моих лучших платьев. Каспер. Э, нет! Благодарю покорно, если на мне будет ваш кафтан, черт еще, чего доброго, обознается, подумает, что я и есть доктор Фауст, к утащит меня вперед вас! Фауст. Ах, милый Каспер, посвети мне до дому! Каспер. А я говорю вам в последний раз, господин Фаустик, убирайтесь домой, на этот раз я вам спускаю, но если я приду выкликать 11 часов и вы еще будете на улице, вы отправитесь со мной под арест, а если не пойдете подобру, я так стукну вас фонарем по голове, что у вас огарок в носу застрянет. Понятно, а? (Уходит). Фауст. Горе, горе мне! Все теперь избегают меня, нет мне более ни пощады, ни милосердия. Вот как я должен ждать ужасного конца, вот как я должен страдать! Помолюсь-ка я еще раз. Буду проклинать, проклинать все на свете, это придаст мне мужество. Будь проклят час, когда я родился! Будь проклят час, когда подписал договор! (Колокол бьет три четверти). Мефистофель (из-за сцены). Фауст, preparato {Приготовься (лат., искажено).}. Фауст. Я уже готов, приговор мне произнесен, жезл сломлен над моей головой. Это заслуженное воздаяние мне, которое я скоро почувствую за то, что я отважился на такое преступление.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Каспер.
Напоследок ко всем обращаюсь я вновь. Время спать, господа, бьет двенадцать часов. Погасите огонь, берегите дрова. Черт на Фауста скоро предъявит права.
Вы опять здесь, господин Фауст, разве я не говорил вам, что, если я приду выкликать 11 часов и застану вас еще на улице, вы отправитесь со мной под арест, а вы нарушили мой приказ, теперь марш за мной в холодную, понятно, а? Фауст. Ах, Каспер, покинь ужасное место, где меня ждет величайшая кара. Скоро я окончу свои дни, иди и не будь свидетелем страшного конца, который меня вскоре постигнет. Каспер. Значит, это все-таки правда, то, что народ болтал, будто вас скоро утащит черт? Ну, тогда желаю вам счастливого путешествия по воздуху! (Уходит. Колокол бьет 12 часов). Мефистофель (из-за сцены). Fauste aeternum! et condemnadum est! {Фауст, ты навеки осужден (лат., искажено).} (Непрекращающиеся гром и молния). Фауст. Я осужден, час пробил, дьявол требует мою душу. Выходите вы, проклятые обитатели преисподней, чтобы пытки мои длились недолго, выходите, вы, дьяволы, вы, фурии, возьмите мою жизнь, меня уже нет более на этом свете! (Появляются черти и уносят его).
Конец281.
3. ИОГАННЕС ФАУСТ282
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Фауст (сидит за столом, на котором лежит раскрытая книга). Я, Иоганнес Фауст, до того дошел со своей ученостью, что вынужден чуть что не стыдиться самого себя. Везде смеются надо мной, книг моих никто не читает, все презирают меня. Как бы я хотел достигнуть большего совершенства! Поэтому я твердо решил изучить негромантию. Дух (хриплым басом, невидимый). Оставь Studium theologicum и продолжай Studium negromanticum, если ты хочешь достигнуть счастья и совершенства на этом свете. Гений (Фауста, также невидимый, высоким дискантом). Оставь Studium negromanticum и продолжай Studium theologicum. Фауст (вскакивая со стула). Удивительно! Дай-ка, я послушаю эти два голоса еще раз! Голос справа! Кто ты? Гений (невидимый, как и раньше). Твой ангел-хранитель. Фауст. Да, это благостная забота неба. Ну, а ты, голос слева? Кто ты? Дух (невидимый, как и раньше). Посланец царства Плутонова, который явился сделать тебя на этом свете счастливым и совершенным. Фауст. О, как приятно звучит слово "совершенный". Это мое единственное желание. Голос справа, покинь меня! А тебя, голос слева, я избираю отныне своим вождем. Гений (как и раньше). Горе твоей бедной душе! Дух (с хором невидимых голосов, исходящих от адского духа, смеется). Ха-ха-ха-ха! Фауст. Странно! Не успел умолкнуть мой ангел-хранитель, как раздался внезапно громкий хохот. Но вот, мой фамулус, довольно об этом!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Вагнер. Простите, ваше великолепие, только что прибыли двое господ, которые передали вам какую-то книгу. Фауст. Вам следовало бы оказать этим господам самый пышный прием. Вагнер. Так и было сделано, по нашему обыкновению. Но у меня есть еще просьба к вашему великолепию, не позволите ли вы мне взять слугу, который подсоблял бы мне малость в самой тяжелой домашней работе. Фауст. О да, мой славный Вагнер, ваша просьба будет исполнена. Но я предпочитаю иметь в своем доме людей, которые умеют держать язык за зубами. Вагнер. Об этом я позабочусь. Прощайте, ваше великолепие. (Уходит). Фауст (уходя). О, я едва мог сдержать радость в присутствии своего слуги!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Далее действие, вкратце, развертывается следующим образом: Вагнер нанимает Касперле на службу к Фаусту, чтобы самому иметь свободное время для занятий.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
V. ПРИЛОЖЕНИЯ
1. ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ФАУСТА300
Входит Хор.
Хор
Не шествуя полями Тразимены, Где Марс вступил с пунийцами в союз301, Не тешась праздной негою любви В сени дворцов, с причудливой их жизнью, Не в подвигах, не в блеске смелых дел Свой черпать стих стремится наша Муза. Мы, господа, должны изобразить Лишь Фауста изменчивый удел. Ждем вашего вниманья и суда И скажем вам о юности его. Родился он в немецком городке Названьем Родс302, в семье совсем простой; Став юношей, поехал в Виттенберг303, Где с помощью родных учиться стал. Познал он вскоре тайны богословья, Всю глубину схоластики постиг, И был он званьем доктора почтен. Всех превзойдя, кто диспуты с ним вел О тонкостях божественных наук. Его гордыни крылья восковые, Ученостью такою напитавшись, Переросли и самого его. И небеса, их растопить желая, Замыслили его ниспроверженье За то, что он, безмерно пресыщенный Учености дарами золотыми. Проклятому предался чернокнижью. И магия ему теперь милей Любых утех и вечного блаженства. Таков тот муж, который здесь пред вами. Сидит один в своей ученой келье. (Уходит).
[СЦЕНА I]
Фауст входят в свой кабинет.
Фауст
Пересмотри свои занятья, Фауст, Проверь до дна глубины всех наук. По-прежнему будь богословом с виду, Но знаний всех ты цель определи. Живи, умри в творениях бессмертных. Которые оставил Аристотель. О, логика святая, это ты Меня в восторг когда-то привела! Bene disserere est finis logices *. {* Хорошо рассуждать - цель логики (лат.).} Цель логики - уменье рассуждать? И это все? И нет в ней чуда выше? Так чтенье брось! Ты цели той достиг. Достоин ты предмета выше, Фауст! On cai me on *, прощай! Приди, Гален304 - {* Сущее и не сущее (греч.).} Раз Ubi desinit philosophus, ibi incipit medicus *, {* Где кончается философ, там начинается врач (лат.).} Врачом ты стань и золото копи. Увековечь себя лекарством дивным. Summum bonum medicinae sanitas *. {* Высшее благо медицины - здоровье (лат.).} Так! Здравие телес - цель медицины. Но разве ты той уели не достиг? Не стала ли звучать повсюду ныне Крылатыми словами речь твоя? Иль не висят, как память о тебе. Везде твои рецепты, что спасли От злой чумы немало городов И тысячи недугов излечили? И все же ты - лишь Фауст, человек! Коль мог бы ты бессмертье людям дать Иль мертвого поднять из гроба к жизни, То стоило б искусство это чтить. Прочь знахарство! А где ж Юстиниан305?, (Читает). Si una eademque res legatur duobus. Alter rem, alter valorem rei *... и т. д. {* Если одна и та же вещь завещана двоим, то один - вещь, другой - стоимость вещи... (получает) (лат.).} Вот крючкотворства мелкого образчик. (Читает). Exhaereditare filium non potest pater nisi * и т. д. {* Лишить сына наследства не может никто, кроме отца (лат.).} В том содержанье всех судебных актов И целого собрания законов. Достойно это слуг и торгашей, Кого влечет один наружный блеск. Как низменно и тесно для меня! В конце концов не лучше ль богословье? Вот библия Иеронима306, Фауст. (Читает). Stipendium peccati mors est *. Ха! Stipendium... в т. д. {* Возмездие за грех есть смерть (лат.).} Возмездие за грех есть смерть. Как строго! (Читает). Si pecasse negamus, fallimur, et nulla est in nobis veritas {* Если мы отрицаем, что согрешили, мы ошибаемся и в вас нет никакой истины (лат.).} Коль говорим, что нет на нас греха, Мы лжем себе, и истины в нас нет. Зачем же нам грешить, а после гибнуть? Да, гибелью должны мы гибнуть вечной! Ученье хоть куда! Che sera, sera *! {* Что будет, то и будет (итал.; sera вм. sara, старая форма будущего времени).} Что быть должно, то будет! Прочь, писанье! Божественны лишь книги некромантов И тайная наука колдунов. Волшебные круги, фигуры, знаки... Да, это то, к чему стремится Фауст! О, целый мир восторгов и наград, И почестей, и всемогущей власти Искуснику усердному завещан! Все, что ни есть меж полюсами в мире. Покорствовать мне будет! Государям Подвластны лишь владенья их. Не в силах Ни тучи гнать они, ни вызвать ветер. Его же власть доходит до пределов, Каких достичь дерзает только разум. Искусный маг есть всемогущий бог. Да, закали свой разум смело, Фауст, Чтоб равным стать отныне божеству. (Входит Вагнер). Моим друзьям снеси привет мой, Вагнер, Корнелию и Вальдесу скорей И упроси прийти ко мне.
Вагнер
Да, сударь. (Уходит).
Фауст
Советы их помочь мне могут больше, Чем все мои ученые занятья..
Ангел добра
Проклятую оставь ты книгу, Фауст! Закрой ее, не искушай души, Чтоб божий гнев не грянул над тобой! Читай, читай писанье! Не кощунствуй!
Ангел зла
Нет, далее в искусстве упражняйся, В котором вся сокровищница мира! Стань на земле, как на небе Юпитер, Владыкою, властителем стихий! (Ангелы уходят).
Фауст
Я этого и жажду всей душою! Смогу ли я незримых духов слать За чем хочу, во все концы земли? Я прикажу все тайны мне открыть, Осуществлять все замыслы мои За золотом мне в Индию летать, Со дна морей сбирать восточный жемчуг, И, обыскав все уголки земли, Чудесные и редкие плоды И царские мне яства приносить! Велю открыть нездешнюю премудрость И тайны иноземных королей; Германию укрыть стеной из бронзы И быстрый Рейн направить в Виттенберг; Наполнить школы я велю шелками307, В которые студенты облекутся; Найму войска, какие захочу, На золото, что духи мне доставят; И изгоню отсюда принца Пармы308 И стану всех земель отчизны нашей Единственным отныне государем! Военные снаряды похитрее. Чем огненный антверпенский корабль309, Изобрести велю я духам-слугам! (Входят Вальдес и Корнелий)310. Корнелий мой и Герман Вальдес, жду вас! Порадуйте меня советом мудрым! Друзья мои! Корнелий, милый Вальдес, Узнайте же, что вашими словами Я побежден и, наконец, решился Наукою таинственной заняться. Но не одни слова - воображенье Меня влечет, ничем не насыщаясь. Мой полон ум мечтой о колдовстве. Постылы мне обманы философий; Для мелких душ - и знахарство, и право, А низменней всех трех их - богословье, Ничтожное, суровое, тупое311. Лишь магия одна меня пленяет! Друзья мои, мне помогите в этом, И я, который сжатым силлогизмом Умел смущать отцов германской церкви И заставлял ученых Виттенберга Вокруг моих проблем кружиться роем, Как адский сонм толпится вкруг Мусея312 Прекрасного, когда сошел он в ад, - Я стану всех мудрей, как встарь Агриппа313, Европою столь чтимый за сиденья.
Вальдест
Твой, Фауст, ум, наш опыт, эти книги Молиться нам заставят все народы! Как дикари индейские испанцам, Так будут нам покорствовать все силы. Оберегать, как львы, они нас станут, Сопутствовать они нам будут вечно Как рейтары с их пиками у седел, Иль мощные лапландские гиганты314, Иль в образе невинных дев и жен, В чьем облике красы таится больше. Чем в белых персях у любви царицы. Огромные тяжелые суда Пригонят из Венеции нам духи, Возьмут руно в Америке златое, Что каждый год доныне притекало В сокровищницу старого Филиппа315, Коль будет тверд в решенье мудрый Фауст.
Фауст
В решении своем я тверд не меньше, Мой Вальдес, верь, чем ты в решенье жить!
Корнелий
Те чудеса, что магия свершает, Увидевши, ты клятву принесешь Не изучать других наук отныне. Тот, кто знаком с учением о звездах. Обогащен познаньем языков И выучил все свойства минералов, Тот изучил основы колдовства. Верь, будешь чтим ты всеми ныне, Фауст, И толпами усердней посещаем, Чем в древности оракул был Дельфийский. Поведали мне духи, будто могут, Все высушив моря, достать богатства Из кораблей, когда-то затонувших; А из глубин неведомых земли Сокровища, что прадедами скрыты. К чему ж еще стремиться нам троим?
Фауст
Да, не к чему, Корнелий! Как я счастлив! Явите ж мне магические действа. Чтоб где-нибудь, в глухой далекой роще, Я мог начать учиться волхвованью И радости могущества познать.
Вальдес
Так поспешим в заброшенную рощу! Возьми с собой ты Бэкона, Альбана316, Евангелье и с ним Псалтырь еврейский, А что еще для волхвованья нужно, Поведаем тебе в беседе позже.
Корнелий
Пусть выучит он заклинанья, Вальдес, А там, когда узнает все приемы...
Вальдес
Я научу сперва тебя основам, И ты меня в искусстве превзойдешь.
Фауст
Пойдемте же со мною отобедать И лишь затем обсудим все подробно. Сегодня в ночь, до сна, устрою пробу. Пусть я умру, а волхвовать начну! (Уходят).
[СЦЕНА II] Входят два студента.
1-й студент
Что это случилось с Фаустом? Бывало, он наполнял наши школы звоном своих sic probo {Так доказано (лат.; средневековая школьная формула).}!
2-й студент
Сейчас узнаем, вот его слуга! (Входит Вагнер).
1-й студент
Эй, ты, как тебя, где твой хозяин?
Вагнер
Бог его знает!
2-й студент
А ты что ли не знаешь?
Вагнер
Нет, знаю - одно из другого не вытекает.
1-й студент
Иди ты со своими шутками! Скажи, где он?
Вагнер
Это не вытекает ни из какого аргумента, на котором вам, как лиценциатам, надо бы основываться. А потому признайте свою ошибку и будьте впредь внимательнее.
2-й студент
Так ведь ты же сказал, что знаешь!
Вагнер
У вас есть свидетели?
1-й студент
Ну да, я же тебя слышал!
Вагнер
Вы же не стали бы спрашивать у моего приятеля, вор я или нет!
2-й студент
Ну, так не скажешь?
Вагнер
Скажу, сударь. Только, если бы вы не были тупицами, вы ни за что не задали бы мне такого вопроса. Разве доктор Фауст не corpus naturale {Тело природы (лат.).}, и разве оно не mobile {Подвижное (лат.).}? Зачем же вы задаете такой вопрос? Не будь я по природе флегматик, которого трудно рассердить, более склонный к распутству (к любви, я бы сказал), опасно вам было бы подходить и на сорок шагов к месту вашей возможной казни! Впрочем, не сомневаюсь, что все равно в будущую судебную сессию я увижу, как вас вздернут! Итак, одержав над вами верх, приму вид пуританина и заговорю так: воистину, возлюбленные братья мои, хозяин мой пребывает в доме своем за трапезой с Вальдесом и Корнелием, что подтвердило бы вам это вино, если бы могло говорить... Итак, да благословит и сохранит вас господь, возлюбленные братья, возлюбленные братья! (Уходит).
1-й студент
Боюсь, не предался ли он тому проклятому искусству, за которое поносят везде этих двоих!
2-й студент
Будь он и посторонний, а не был бы мне близок, и то бы я скорбел о нем. Пойдем-ка, расскажем обо всем ректору; может быть, его мудрые советы образумят Фауста.
1-й студент
О, боюсь, его ничто не может образумить.
2-й студент
И все-таки попытаемся сделать все, что можем.
[СЦЕНА III] Входит Фауст для волхвованья.
Фауст
В унылый час, в который тень земли. Чтоб влажный лик увидеть Ориона, На небо из Антарктики восходит, Туманя их своим дыханьем мглистым, Произнеси свои заклятья, Фауст, И посмотри, тебе покорны ль бесы. За то, что ты им поклоняться начал. Здесь Иеговы317 в кругу волшебном имя Начертано обратной анаграммой318 И имена святых, но сокращенно, И образы всех атрибутов неба, И символы блуждающих светил, Что духов вызывать способны силой. Мужайся же, о Фауст, будь же тверд. И магии ты силу испытай!
Sint mihi dei Acherontis propitii! Valeat numen triplex lehouae! Ignis, aeris, aquae, terrae spiritus, saluete! Orientis princeps Belsibub, inferni ardentis monarcha et Demogorgon, propitiamus vos, ut appareat et surgat Mephistophilis! Quid tu moraris? Per lehouam, Gehennam et consecratam aquam quam nunc spargo, signumque crucis quod nunc facio, et per vota nostra ipse nunc surgat nobis dicatus Mephistophilis {Да будут благосклонны ко мне боги Ахеронта! Да здравствует тройственная божественность Иеговы! Духи огня, воздуха, воды, земли, привет вам! Владыка Востока Вельзевул, монарх пылающего ада, и Демогоргон, молим Вас, да явится и поднимется Мефистофель! Что же ты медлишь? Заклинаем Иеговой, геенной и святой водой, коей кроплю, и крестным знамением, которое ныне творю, и молитвами нашими, да появится здесь и сейчас обреченный нам Мефистофель! (лат.).}! (Входит дьявол). Исчезни, бес, явись в ином обличье, Ты чересчур уродлив, чтоб служить мне! Прими-ка вид монаха-францисканца. Для дьявола подходит вид святоши. (Дьявол уходит). Есть, видимо, в заклятьях этих сила! Как не хотеть владеть таким искусством? Как боязлив со мною Мефистофель! Как полон он угодливости робкой! Вот чар моих таинственная власть! Ты, Фауст, маг, венчанный лавром маг, Которому сам Мефистофель служит! Quin regis Mephistophilis fratris imagine *! {* Ты правишь даже во образе брата Мефистофеля! (лат.).} (Входит Мефистофель)
Мефистофель
Что хочешь ты, чтоб совершил я, Фауст?
Фауст
Слугой мне будь всегда, пока я жив; Все исполняй, что Фауст повелит, Хотя б велел луну низвергнуть с неба Иль затопить всю землю океаном!
Мефистофель
Я лишь слуга смиренный Люцифера И не могу прислуживать тебе; Пока на то приказа нет владыки, Мы ничего не можем совершить.
Фауст
Что ж, это он велел тебе явиться?
Мефистофель
Нет, здесь теперь по собственной я воле.
Фауст
Так вызвали тебя мои заклятья?
Мефистофель
Причина - в них, верней, случайный повод. Коль слышим мы, что кто-то имя бога Использует во зло и отрекаясь От господа Христа и от писанья, Бросаемся, дабы схватить ту душу, Но лишь тогда, когда он применяет Грозящие проклятьем вечным средства. А потому, чтоб поскорей нас вызвать, От троицы отречься надо смело И ревностно молиться князю тьмы.
Фауст
Но Фауст ведь уже признал всем сердцем Владыкою единым Вельзевула! Ему навек душой предался Фауст И не страшит его словцо "проклятье". Ад для него - Элизиум319, где встретит Его душа всех древних мудрецов. Но праздные оставив рассужденья О гибели, о душах и о прочем, Скажи, кто твой владыка Люцифер?
Мефистофель
Верховный вождь и повелитель духов.
Фауст
Был ангелом когда-то Люцифер?.
Мефистофель
Да, ангелом - любимейшим у бога!
Фауст
А почему стал ныне князем тьмы?
Мефистофель
Тому виной предерзость и гордыня - За них его низвергнул бог с небес.
Фауст
А кто же вы, посланцы Люцифера?
Мефистофель
Сподвижники владыки Люцифера, Восставшие когда с Люцифером.
Фауст
Присуждены к чему вы?
Мефистофель
К аду - вечно.
Фауст
Так как же ты из ада отлучился?
Мефистофель
Мой ад везде, и я навеки в нем. Ты думаешь, что тот, кто видел бога, Кто радости небесные вкушал, Не мучится в десятке тысяч адов, Лишась навек небесного блаженства? О, свой допрос оставь, лукавый Фауст, Не мучь мою слабеющую душу!
Фауст Как? Страждет сам великий Мефистофель, Лишившийся божественных восторгов? Ты мужеству у Фауста учись И презирай потерянное счастье! Неси же весть немедля Люциферу, Что мыслями кощунственными Фауст На вечную себя обрек погибель. Скажи, что он ему уступит душу, Но требует двадцать четыре года Наполненной роскошествами жизни И чтобы ты все годы мне служил, Мне добывал, чего ни захочу я. Ответ давал на все, о чем спрошу, Карал врагов и помогал друзьям И слепо мне всегда повиновался. Ступай теперь к владыке Люциферу И в кабинет мой в полночь возвратись Поведать мне решенье господина!
Мефистофель
Да, Фауст. (Уходит).
Фауст
Будь столько душ во мне, как звезд на небе, Я отдал бы их все за слуг подобных! Я вместе с ним владыкой мира стану; По воздуху я перекину мост, Чтоб проходить над океаном с войском; Я Африки прибрежные холмы С Испанией солью в сплошную сушу, И дань сбирать я с них обеих буду! И никакой ни князь, ни император В Германии не должен будет жить Без моего на то соизволенья! А ныне я, желанного добившись, Над новою наукой поразмыслю, Пока ко мне вернется Мефистофель. (Уходит).
[СЦЕНА IV] Входят Вагнер и Шут.
Вагнер
Эй, мальчик, иди сюда!
Шут
Это я мальчик? Ну и мальчик! Ты что, много видал мальчиков с такой бородой, как у меня? Вот еще! Мальчик!
Вагнер
А ну, скажи, есть у тебя доходы?
Шут
Да, и выходы тоже бывают, вот как видишь!
Вагнер
Ах ты, бедняга, смотри-ка - как есть голь, а еще шутит! Гол как сокол, работы нет, а голоден так, небось, что наверняка продал бы душу дьяволу за кусок баранины и притом даже сырой!
Шут
Это мою-то душу - за кусок баранины и притом даже сырой? Не так дешево, приятель! Ей-богу, я бы обязательно потребовал, чтобы его хорошо зажарили, да еще полили соусом, если я плачу так дорого!
Вагнер
А хочешь служить у меня? Будешь щеголять как qui mihi discipulus {Тот, кто мне ученик (лат.).}!
Шут
Это как же, в стихах?
Вагнер
Да нет, весь в шелку и во вшивом корне!
Шут
Как это, на Мошенничьем Поле320? Так это-то поместье оставил тебе отец? Понимаешь, мне жалко было бы лишать тебя последних средств пропитания!
Вагнер
Да я говорю "во вшивом корне"!
Шут
Ого, ого, во вшивом корне! Видно, будь я твоим слугой, я был бы весь обсыпан вшами!
Вагнер
И будешь, со мной или без меня, все равно! Ну, шутки прочь, заключим договор на семь лет или я превращу всех твоих вшей в нечистых духов и они разорвут тебя в куски!
Шут
Не трудитесь, сударь, я и сам настолько нечистый, что они пренахально ведут себя на моем теле, будто заплатили мне за еду и питье.
Вагнер
Ну, так вот, держи эти желтяки! (Дает ему деньги).
Шут
Это что, раскаленные угольки?
Вагнер
Да нет же, французские кроны!
Шут
Служить ради французских крон? Ведь человеку от них такой же прок, как от английских фишек, да и с теми-то что мне делать321?
Вагнер
Ну, теперь, малый, тебя предупредят за час, когда и куда за тобой явится дьявол!
Шут
Нет, нет, берите-ка свои угольки назад!
Вагнер
А вот и не возьму!
Шут
А вот и возьмете!
Вагнер
Сим свидетельствую, что я их ему отдал.
Шут
Сим свидетельствую, что я вам их вернул.
Вагнер
Ну, так я велю двум бесам, Балиолу и Белчеру, утащить тебя!
Шут
Пусть-ка сунутся сюда ваши Балиол и Белчер, я им так всыплю, как никто им не всыпал с тех пор, как они стали бесами, даже одного убью! И люди будут говорить: "Глянь-ка вон на того высокого парня в широких штанах, он убил беса!". И во всем приходе меня будут звать "Убей-бес"! (Входят два дьявола. Шут бегает взад и вперед).
Вагнер
Балиол и Белчер, духи, прочь! (Дьяволы уходят).
Шут
Что, ушли? Будь они прокляты, у них такие гадкие длинные когти! Это были бес и бесовка, их вот как можно распознать, я вам объясню: у бесов рога, а у бесовок - раздвоенные копыта.
Вагнер
Ну, ладно, ступай за мной!
Шут
Слушайте, а если я буду служить вам, вы научите меня вызывать Баниоса и Белчеоса?
Вагнер
Я научу тебя оборачиваться во что угодно - в собаку, в кошку, в мышь, в крысу - во что хочешь!
Шут
Ну, вот! Христианин - и вдруг в собаку, или кошку, или мышь, или крысу. Ну, нет, сударь, если уж вы превратите меня во что-нибудь, так уж лучше в маленькую, миленькую, прыгающую блошку, чтоб я мог быть сразу и тут, и там, и всюду. О, я проберусь во все прорехи к хорошеньким бабенкам, ей-богу!
Вагнер
Ну, идем!
Шут
Так слышите же, Вагнер!
Вагнер
Эй, Балиол и Белчер!
Шут
О, господи, прошу вас, сударь, пусть себе отдыхают ваши Балиол и Белчер!
Вагнер
Негодяй, зови меня "господин Вагнер" и держи свой левый глаз диаметрально устремленным на мою правую пятку с quasi vestigias nostras insistere {Как бы ступая по нашим следам (лат., искажено).}. (Уходит).
Шут
Господи прости, он говорит, как шелками вышивает! Ну, я пойду за ним, буду служить ему, конечно!
[СЦЕНА V] Фауст входит в свой кабинет. Фауст.
И вот теперь ты проклят безвозвратно, И не спастись от этого ничем. Прочь, праздное отчаянье и думы, Зачем теперь раздумывать о боге? Отчайся в нем и веруй в Вельзевула! Не отступай, о нет! Будь, Фауст, тверд. Зачем дрожишь? В ушах звенят слова; "Брось магию и к богу возвратись". Да, к господу вернется снова Фауст! Вернется ли? Но он тебя не любит! Твой бог теперь - одни твои желанья, И в них любовь сокрыта Вельзевула! Воздвигну я ему алтарь и храм И совершу там жертвы детской кровью! (Входят ангелы добра и зла).
Ангел добра
О, Фауст мой, отвергни чернокнижье!
Фауст
Раскаянье, молитвы... Что в них пользы?
Ангел добра
Они тебя вернут обратно небу!
Ангел зла
Обман лишь чувств, безумия плоды, Кто верит в них, бывает одурачен.
Ангел добра
О небесах и о небесном думай!
Ангел зла
Нет, помышляй о славе и богатстве! (Ангелы уходят).
Фауст
Богатство! Да! Моим ведь станет Эмден322, Когда служить мне будет Мефистофель! Какой бог может Фаусту отмстить? Опасность - вздор!.. Довольно колебаний! Явись ко мне, неси мне, Мефистофель, Благую весть скорей от Люцифера! Не полночь ли уже? Где ж Мефистофель? Veni, veni. Mephistophile *! {* Приди, приди, Мефистофель! (лат.).} (Входит Мефистофель). Ну, что сказал владыка Люцифер?
Мефистофель Чтоб Фаусту, пока он жив, служил я, Коль купит он ценой души услуги.
Фауст
Отважился уже на это Фауст!
Мефистофель
Торжественно ее ты завещать И написать бумагу должен кровью. Гарантии желает Люцифер. Откажешься - я возвращаюсь в ад.
Фауст
Стой, подожди! Скажи мне, Мефистофель, Зачем нужна душа моя владыке?
Мефистофель
Чтоб царствие умножить Люцифера.
Фауст
Так это - цель бесовских искушений?
Мефистофель
Solamen miseris socios habuisse doloris *. {* Утешение несчастных - иметь товарищей в скорби (лат.).}
Фауст
Так ведомы и вам, как людям, муки?
Мефистофель
Такие же, как в душах у людей. Но получу ль твою я душу, Фауст? Я буду раб тебе, слуга послушный, И дам тебе с лихвой, чего попросишь!
Фауст
Да, Мефистофель, отдаю ее!
Мефистофель
Так уколи ты смело руку, Фауст, И подпишись, что в некий день и час Твой примет дух великий Люцифер, И будь велик, как он!
Фауст (Пронзая себе руку).
Вот, Мефистофель! Я из любви к тебе своею кровью Скрепляю свой обет пред Люцифером, Властителем и князем вечной ночи. Струится кровь из раненой руки, Да освятит она мои желанья!
Мефистофель
Но следует все это написать По правилам, как дарственную запись.
Фауст
Я напишу. (Пишет). Взгляни-ка, Мефистофель, Сгустилась кровь, я не могу писать!
Мефистофель
Я принесу огонь расплавить сгусток. (Уходит).
Фауст
В чем тайный смысл такой задержки крови? Не должно мне подписывать обет? Застыла кровь, чтоб я не мог писать? "Вручается душа"... тут запеклось... Моя душа ведь мне принадлежит? Пиши же вновь: "Вручается душа...". (Входит Мефистофель с жаровней и углями).
Мефистофель
Вот и огонь, прижги же рану, Фауст.
Фауст
Вот кровь опять светлеет и бежит! Не мешкая, я кончу то, что начал. (Пишет).
Мефистофель (в сторону)
Все сделаю, чтоб эту душу взять!
Фауст
Вот, consummatum est *, написан акт, {* Окончено (лат.).} И Фауст им дал душу Люциферу. Но что это за надпись на руке? Вот: homo, fuge *! Но куда бежать? {* Человек, беги (лат.).} Не к богу же, меня он ввергнет в ад! Нет, это бред... Не видно ничего! Ах, вот опять! На том же месте вижу. Да: homo, fuge! Нет, не дрогнет Фауст!
Мефистофель
Развлечь его мне нужно! Чем? Поищем! (Уходит и возвращается с дьяволами; они подносят Фаусту золотые венцы и богатые уборы, пляшут и удаляются).
Фауст
Я не пойму, скажи мне, Мефистофель, Что зрелище такое означает?
Мефистофель
Оно должно тебя потешить, Фауст, И показать, что магии доступно.
Фауст
А вызывать теперь смогу я духов?
Мефистофель
Да, и творить побольше чудеса.
Фауст
Нет, это стоит много тысяч душ! Мой свиток здесь, возьми же, Мефистофель, Вот договор о теле и душе, С условием, однако, что исполнишь По пунктам все, записанное в нем.
Мефистофель
Клянусь тебе великим Люцифером, Что все свои исполню обещанья!
Фауст
Послушай же, я перечту условья: "...на таких условиях: первое, чтобы Фауст мог становиться духом по образу и плоти. Второе, чтобы Мефистофель был его слугой в его полном распоряжении. Третье, чтобы Мефистофель делал для него и доставлял ему все, что ему будет угодно. Четвертое, чтобы он пребывал невидимым в его комнате или доме. Наконец, чтобы он являлся к помянутому Джону Фаусту в любое время, в том виде и образе, как ему будет приказано. Я, Джон Фауст из Виттенберга, доктор, за это вручаю душу и тело свои Люциферу, повелителю Востока, и его слуге Мефистофелю, и впредь предоставляю им по истечении 24 лет, если вышеуказанные пункты не будут нарушены, полную власть унести или увлечь оного Джона Фауста с телом и душой, с плотью, кровью и имуществом в свое обиталище, где бы оно ни было. Подписано мною - Джон Фауст".
Мефистофель
Ты это мне даешь, как вексель, Фауст?
Фауст
Да, да, бери, и жди наград от ада!
Мефистофель
Теперь проси, чего желаешь, Фауст!
Фауст
Сначала я спрошу тебя об аде. Где место то, что адом мы зовем?
Мефистофель
Под небом.
Фауст
Да, как все. Скажи точней!
Мефистофель
Среди стихий, в пучине мирозданья. Где страждем мы и где пребудем вечно. У ада нет ни места, ни пределов: Где мы - там ад, где ад - там быть нам должно. В конце времен, по разрушеньи мира, Любая тварь очистится земная, И будет ад повсюду, кроме неба.
Фауст
Ну, думаю, что ад - пустая басня!
Мефистофель
Да, думай так, покуда горький опыт Не убедит потом тебя в ином.
Фауст
Ты думаешь, что Фауст будет проклят?
Мефистофель
Еще бы нет! Тут предо мной твой свиток - Им душу ты вручаешь Люциферу.
Фауст
И тело с ней, но что же тут такого? Не мнишь ли ты, что Фауст склонен верить, Что может быть страданье после смерти? Старушечьи все выдумки!
Мефистофель
Но, Фауст, Примером я обратного служу: Я проклят был, и вот теперь - в аду я!
Фауст
Что, ты теперь в аду? Так если это ад, я охотно соглашусь, чтоб меня прокляли. Как же так! Разгуливаешь, ведешь споры и т. д.? Впрочем, оставим это. Достань мне жену, самую красивую девушку в Германии; я распутен и похотлив и не могу быть без жены.
Мефистофель
Как, жену тебе? Прошу тебя, Фауст, не говори о жене.
Фауст
Нет, достань мне жену, милый Мефистофель, хочу иметь жену.
Мефистофель
Так ты ее получишь. Подожди здесь моего возвращения, я приведу тебе жену во славу Сатане. (Уходит и возвращается с дьяволом во образе женщины. Фейерверк).
Ну, нравится ль тебе твоя жена?
Фауст
Чума ее возьми! Ведь это девка!
Мефистофель
Брак, Фауст, вздор, бессмысленный обряд! Коль любишь ты меня, о нем не думай323. Я приводить к твоей постели буду Прелестнейших наложниц по утрам. Какая бы тебе ни приглянулась. Ответствовать твоим желаньям будет, Хоть будь она чиста, как Пенелопа, Как Савская царица324 хитроумна, Блистательна, как светлый Люцифер До своего печального паденья. Возьми себе, как дар мой, книгу, Фауст, (дает книгу) Внимательно ее ты посмотри. Коль повторишь вот эти строки громко - То золота получишь, сколько хочешь. Круг очерти вот этот по земле - И вызовешь гром, молнию и бурю. Произнеси вот это трижды внятно - И воины предстанут пред тобой, Готовые исполнить все, что хочешь.
Фауст
Спасибо, Мефистофель325, но мне хотелось бы иметь такую книгу, в которой я мог бы найти всякие заклинания и магические формулы, чтобы вызывать духов когда угодно.
Мефистофель
Они в этой книге есть. (Переворачивает страницы).
Фауст
Так дай еще такую книгу, где мог бы я видеть все светила, чтобы изучить их движение и свойства.
Мефистофель
И это здесь есть. (Переворачивает страницы).
Фауст
Нет, дай еще мне одну книгу - и это будет все - в которой я мог бы также найти все растения, травы и деревья, какие только бывают на свете.
Мефистофель
Вот здесь они.
Фауст
Не может быть!
Мефистофель
Ручаюсь. (Переворачивает страницы. Уходит).
[СЦЕНА VI] Входят Фауст и Мефистофель.
Фауст
Когда смотрю на небеса, я каюсь, Кляня тебя, коварный Мефистофель, За то, что ты лишил меня блаженства.
Мефистофель
Ну, полно, Фауст. Иль ты вправду веришь, Что небеса - такая прелесть, что ли? Прекрасней их ты вдвое сам, как всякий, Здесь на земле живущий человек.
Фауст
Как это ты докажешь?..
Мефистофель
Очень просто: Ведь создано для человека небо, Так, значит, человек прекрасней неба.
Фауст
Коль создано оно для человека - Я человек - и для меня оно! Я магию отвергну и покаюсь!.
Ангел добра
Покайся, Фауст! Бог тебя простит!
Ангел зла
Ведь ты же дух, тебя нельзя простить!
Фауст
Кто в уши мне жужжит здесь, будто дух я? Будь я хоть бес, меня простил бы бог! Да, бог меня простит, когда покаюсь!
Ангел зла
Но каяться вовек не станет Фауст! (Ангелы уходят).
Фауст
Все кончено, и никогда не вспыхнет Раскаянье в окаменелом сердце! Чуть вспомню я о вере, о спасенье, Как страшное в ушах грохочет эхо: "Ты проклят, Фауст!". Вдруг передо мной Являются кинжалы, шпаги, ружья, С отравою бокалы и веревки, Чтоб мог я вмиг покончить с этой жизнью. И я себя давным-давно убил бы. Но радости земные побеждают Отчаянье глубокое во мне. Не пел ли мне по моему веленью Слепой Гомер о страсти Александра, О гибели Эноны326? Не играл ли Мелодии на арфе сладкозвучной С тем, кто воздвиг когда-то стены Фив327, Однажды здесь мой верный Мефистофель? Так стоит ли терзаться или гибнуть? Я снова тверд и каяться не стану! Давай, начнем мы снова, Мефистофель, Беседовать с тобой о тайнах неба. Есть много ль над луною сфер небесных? И все ль тела небесные в той сфере, Что и земля, центральная планета328?
Мефистофель
Светила все, как элементы мира. Входящие орбитами друг в друга, Вращаются вокруг одной оси. Концы ее мы полюсами мира Привыкли звать. Блуждающих светил, Юпитера, Сатурна или Марса, Названия не вымышлены.
Фауст
Но, скажи мне, у них единое движение, как situ, так и tempore {Как по месту, так и по времени (лат.).}?
Мефистофель
Все вместе передвигаются с востока на запад за 24 часа относительна полюсов мира, но имеют различное движение относительно полюсов зодиака.
Фауст
Такой пустяк и Вагнеру известен, Но должен быть ученей Мефистофель! Кто о двойном не ведает движенье Небесных тел? Одно лишь сутки длится,
Другое - так: у Сатурна 30 лет, у Юпитера - 12, у Марса - 4 года, у Солнца, Венеры и Меркурия - год; у Луны - 28 дней. Это - просто азбучные истины! А скажи, у каждого светила есть своя власть или intelligentia {Разум (лат.).}?
Мефистофель
Да.
Фауст
А сколько есть небес или сфер?
Мефистофель
Девять - семь планет, небосвод и высшее небо.
Фауст
Ну ответь мне на такой вопрос: почему не бывают все соединения, противостояния, фазы, затмения сразу в одно время, а так - в некоторые года их больше, в другие - меньше?
Мефистофель
Per inaequalem motum respectu totius *. {* Из-за неравномерного движения по отношению к целому (лат.).}
Фауст
Хорошо, я удовлетворен. Скажи, кто создал мир?
Мефистофель
Я не скажу.
Фауст
Милый Мефистофель, скажи!
Мефистофель
Не принуждай меня, я не скажу.
Фауст
Негодяй, разве ты не обязался все мне объяснять?
Мефистофель
Да, но лишь то, что не враждебно аду. А твой вопрос враждебен. Ты подумай об аде, Фауст, ибо ты ведь проклят!
Фауст
О боге, мир создавшем, думай, Фауст!
Мефистофель
Ну, погоди! (Уходит).
Фауст
Да, уходи, проклятый, В свой мрачный ад! Уйди! Несчастный Фауст Из-за тебя обрек проклятью душу Не поздно ли теперь? (Входят ангелы добра и зла).
Ангел зла
Да, слишком поздно!
Ангел добра
Нет, никогда не поздно, если Фауст Раскается!
Ангел зла
Раскаешься, так бесы Тебя в куски со злости разорвут!
Ангел добра
Раскаешься - они тебя не тронут. (Ангелы уходят).
Фауст
Спаситель мой, Христос, молю, спаси Ты Фауста измученную душу! (Входят Люцифер, Вельзевул и Мефистофель).
Люцифер
Христос тебе помочь уже не может, Он справедлив. Души твоей не нужно Уж никому - лишь мне она нужна!
Фауст
О, кто ты, страшный гость?
Люцифер
Я - Люцифер, А это, как и я, властитель ада.
Фауст Ах, за душой твоей явились, Фауст!
Люцифер
Явились мы, дабы сказать тебе, Что оскорбил ты нас сейчас, нарушив Наш договор, болтая о Христе. О боге не мечтай - мечтай о черте - И бабушке его329.
Фауст
Я виноват! Прости меня, и Фауст Клянется впредь не помышлять о небе330, Не поминать и не молиться богу. Священное писание сжигать, Всех истреблять служителей господних И духов слать для разрушенья храмов!
Люцифер
Поступай так, и мы щедро наградим тебя! Фауст, мы пришли из ада, чтобы кое-что тебе показать. Садись, ты увидишь все семь смертных грехов в их собственном обличье.
Фауст
Мне зрелище приятно это будет, Как божий рай приятен был Адаму В тот самый день, как был он сотворен.
Люцифер
Не говори ни о рае, ни о сотворении мира, а гляди на наше зрелище, говори о дьяволе и больше ни о чем. Эй, сюда!
(Входят Семь смертных грехов).
Вот, Фауст, спроси их об их именах и характерах.
Фауст
Кто ты, первый?
Гордыня
Я Гордыня. Я считаю ниже своего достоинства иметь каких бы то ни было родителей. Я вроде Овидиевой блохи331, я могу забираться в любые местечки к женщине: то, как парик, я облегаю ее чело, то, как веер с перьями, я целую ее губы - истинная правда! Чего только я не делаю! Но... Фу! Какой тут запах! Я больше не скажу ни слова, если пол не будет опрыскан духами и покрыт аррасской тканью332.
Фауст
Кто ты, второй?
Алчность
Я Алчность. Родилась от старого скряги, в старом кожаном мешке. Будь моя воля, я хотела бы, чтобы этот дом и все люди в нем превратились в золото Я заперла бы тебя тогда в мой добрый сундук, о мое милое золото!
Фауст
Кто ты, третий?
Гнев
Я Гнев. У меня нет ни отца, ни матери. Я выскочил из пасти льва, когда мне отроду было всего полчаса, и с тех пор я все ношусь по белу свету с этой парой рапир, нанося удары самому себе, если больше не с кем сразиться. Я родился в аду и крепко на него надеюсь - кто-нибудь из вас станет мне отцом!
Фауст
Кто ты, четвертый?
Зависть
Я Зависть, родилась от трубочиста и торговки устрицами. Читать я не умею и потому хочу, чтобы все книги были сожжены. Я худею, когда вижу, как едят другие. О, пусть бы во всем мире настал голод и все поумирали, а в живых осталась я одна! Посмотрел бы ты тогда, какой я стану жирной! А почему ты сидишь, а я стою? А ну-ка подвинься! Вот еще!
Фауст
Прочь, завистливая негодяйка! А ты кто, пятый?
Чревоугодие
Кто я, сударь? Я Чревоугодие, все мои родные померли и, ну их совсем, оставили мне прямо нищенские средства - их хватает на то только, чтобы кушать тридцать раз в день, а выпивать - так всего десять раз, сущие пустяки, чтобы удовлетворить натуру! Я царской породы: мой дедушка был Свиной окорок, бабушка - Бочка кларета. Крестными отцами у меня были Питер - Маринованная селедка и Мартин - Мартеновская солонина333. А крестная моя... это была веселая дама, ее нежно любили во всех городах и селах. Звали ее Марджери - Мартовское пиво. Слыхал, какова у меня родословная, Фауст? Угостишь меня ужином?
Фауст
Ну, нет, хоть убей, - ты сожрешь все мои припасы!
Чревоугодие
Так пусть тебя дьявол задавит!
Фауст
Сам задавись, обжора! Кто ты, шестой?
Леность
Я Леность. Я родилась на солнечном бережку, где так и лежу с тех самых пор. Зря ты меня потревожил, пусть Чревоугодие и Сластолюбие отнесут меня назад. Больше не скажу ни слова ни за полцарства.
Фауст
А ты кто, госпожа вертихвостка? Ты, седьмая и последняя!
Сластолюбие
Кто я, сударь? Я некто, кто предпочитает один дюйм сырой баранины целому аршину вяленой трески! А имя мое начинается с Ссс.. Сластолюбие.
Люцифер
Прочь, в ад, в ад! (Грехи уходят). Ну, что же, Фауст? Понравилось тебе?
Фауст
О, для души так много пищи в этом!
Люцифер
А вот в аду - получше развлеченья!
Фауст
Как мне взглянуть на ад и возвратиться? Как счастлив бы я был!
Люцифер
Так и увидишь. Я пришлю за тобой в полночь. А пока что возьми эту книгу, внимательно прочти и сможешь принимать, какой захочешь облик.
Фауст
Благодарю, великий Люцифер! Как жизнь свою ее беречь я буду!
Люцифер
Пока прощай и дьяволу будь верен!
Фауст
Да, Люцифер! Прощай! Эй, Мефистофель! (Все уходят).
(Входит Хор)334.
Хор
Премудрый Фауст, Дабы познать все тайны звезд, какие Начертаны в далекой горней книге Небесного юпитерова свода, На самый верх Олимпа поднялся В блистающей огнями колеснице. Драконами могучими влекомой335. Отправился он в дальние края Проверить космографию на деле. По-моему, сперва прибудет в Рим, Чтоб папский двор и папу повидать И побывать на празднике Петра336, Что по сей день справляется так пышно. (Уходит).
[СЦЕНА VII] Входят Фауст и Мефистофель.
Фауст
Итак, теперь, мой добрый Мефистофель, Прекрасный Трир337 с восторгом посетив, Высокими горами окруженный, Глубокими искусственными рвами, Кремневыми стенами огражденный, Каких врагам вовек не одолеть. Затем Париж и Франции пределы, Мы видели, как Майн впадает в Рейн, Чьи берега - все в виноградных лозах; Мы видели Неаполь и Кампанью338. Где здания прекрасно-величавы И улицы замощены камнями И делят город на четыре части; Мы видели гробницу золотую Мудрейшего Марона и дорогу, Что прорубил он за ночь чрез скалу Длиной не менее английской мили339. Мы Падую, Венецию видали; Мы были там, где пышный храм стоит340. Далеких звезд достигнуть угрожая Стремительным и дерзновенным шпилем. Так проводил доныне время Фауст. Но где же мы сейчас остановились? Привел ли ты меня, как повелел я, В конце концов теперь в пределы Рима?
Мефистофель
Да, Фауст, и так как нужно же нам устроиться, я занял для нас личные покои его святейшества.
Фауст
Святой отец нам будет рад, надеюсь.
Мефистофель
А, все равно, мы сами себе устроим угощенье! Ну, а теперь послушай, милый Фауст, Что в Риме есть достойного вниманья: Он на семи холмах расположен, Которые ему опорой служат, И пополам его перерезает Струящийся посередине Тибр. Четыре чрез него ведут моста В любую часть, во все кварталы Рима. У моста Ангела - могучий замок, В нем - арсенал, и столько там хранится Оружия, литых из бронзы пушек С узорчатой резьбой, с двойным стволом, - Не меньше счетом их, чем дней в году. Там есть еще врата и пирамиды341, Которые великий Юлий Цезарь Из Африки, как победитель, вывез.
Фауст
Тогда клянусь я Стиксом, Ахеронтом И озером огнистым Флегетона342, Что жажду я воочию увидеть Блистательный, великолепный Рим. Итак, идем скорей!
Мефистофель
Нет, Фауст, стой! Ведь знаю я - ты хочешь видеть папу И побывать на празднике Петра343, Где скопище монахов ты увидишь С плешивыми башками, для которых Все summum bonum * в набиванье брюха. {* Высшее благо (лат.).}
Фауст
Да, я бы рад проделать с ними шутку, Над глупостью потешиться их вволю. Так чарами своими, Мефистофель, Невидимым меня ты сотвори, Чтоб мог я все, что пожелаю, делать, Не видимый никем, пока я в Риме. (Мефистофель околдовывает его).
Мефистофель
Отныне ты, что хочешь, делай, Фауст - Тебя никто не может увидать. (Звуки трубы344. В сопровождении монахов входят папа и кардинал Лотарингский и садятся за накрытый стол. Монахи прислуживают им).
Папа
Придвиньтесь-ка поближе, кардинал.
Фауст
Беритесь за угощенье, черт вас удави.
Папа
Что такое? Кто это сказал? Взгляните, братья!
Монах
Здесь, с позволения вашего святейшества, нет никого.
Папа
Монсиньор, вот отменное блюдо, присланное мне епископом Миланским.
Фауст
Спасибо, сударь. (Хватает блюдо).
Папа
Что такое! Кто это выхватил у меня блюдо? Посмотрите же кто-нибудь! Монсиньор, а вот это блюдо прислано мне кардиналом Флорентийским.
Фауст
Верно, я его съем! (Хватает блюло).
Папа
Как, опять? Монсиньор, пью за вашу милость!
Фауст
Сохраните ко мне вашу милость! (Хватает кубок).
Кардинал Лотарингский
Ваше святейшество, может быть, это какой-нибудь дух, ускользнувший из чистилища, чтобы вымолить у вашего святейшества прощение грехов?
Папа
Может быть! Братья, приготовьтесь, нужно отслужить панихиду, чтобы утихомирить этого неистового духа. Еще раз прошу, монсиньор, кушайте! (Папа крестится).
Фауст
Ты крестишься? Советую тебе, Любезный мой, оставить эти штуки! (Папа снова крестится). Как, и опять? Ну, если в третий раз - То жди беды, смотри! Предупреждаю! (Папа снова крестится, и Фауст дает ему затрещину. Все убегают). Что далее нам делать, Мефистофель?
Мефистофель
Уж и не знаю - нас проклянут с колоколом, книгой и свечой345.
Фауст
Как? Колокол, свечка и книжка; колокол, книжка и свечка. И вперед и назад, гонят Фауста в ад? Скоро услышишь, как хрюкают свиньи, как блеют овечки, Как телята мычат, как ослята кричат - Уж такая пора - это праздник Петра346. (Входят все монахи для совершения панихиды).
Монах
Братия, отдадимся делу нашему с усердием!
Монахи (поют)
Будь проклят тот, кто унес блюдо со стола его святейшества! Maledicat Dominus {Да проклянет господь! (лат.).}! Будь проклят тот, кто нанес его святейшеству удар по лицу! Maledicat Dominus! Будь проклят тот, кто нанес удар по тонзуре брату Сандело! Maledicat Dominus! Будь проклят тот. кто нарушает нашу святую панихиду! Maledicat Dominus! Будь проклят тот, кто унес вино его святейшества! Maledicat Dominus! Et omnes sancti! Amen {Да проклянет господь и все святые. Аминь (лат.).}! (Мефистофель и Фауст бьют монахов и швыряют в их толпу фейерверк, затем убегают).
(Входит Хор)347.
Хор
Когда осмотр закончил Фауст свой Всех редкостей и царственных дворов, Из странствия домой он воротился, Где близкие, товарищи, друзья, Разлуку с ним сносившие в печали, Все радостно друг друга поздравляли С его благополучным возвращеньем. Беседуя о том, что было с ним В скитаниях его по всей вселенной, Они его расспрашивали жадно О тайнах звезд, и Фауст отвечал С ученостью такой и знаньем дела, Что всех умом своим он восхитил. И слух о нем повсюду прогремел. И вот сейчас великий император Карл Пятый348 сам его к себе зазвал. Как редкий гость, пирует ныне Фауст В его дворце, среди его вельмож. Как доказал он там свое искусство, Рассказывать не стану, ибо это Представлено здесь будет перед вами. (Уходит).
[СЦЕНА VIII] Входит Робин, конюх, с книгой в руке349.
Робин
Ох, вот так славно! Я стащил одну из колдовских книг доктора Фауста. Ей-богу, отыщу-ка я в ней какие-нибудь магические фигуры! Теперь-то заставлю всех девушек у нас в приходе плясать передо мной голыми - так я увижу больше, чем когда бы то ни было раньше! (Входит Ральф, зовя Робина).
Ральф
Робин, пожалуйста, ступай-ка, там один господин дожидается лошадей и требует, чтоб ему почистили платье! Он там препирается с хозяйкой насчет этого. Она послала меня разыскать тебя. Ступай-ка туда, пожалуйста!
Робин
Не лезь ко мне, Ральф, а то взорвешься и разлетишься на куски! Убирайся, я принимаюсь сейчас за одну великолепную работенку.
Ральф
Постой, что ты делаешь с этой книжкой? Ты и читать-то не умеешь!
Робин
Уж хозяин и хозяйка убедятся, что умею: он - по своему лбу, она - по своим прелестям, которые ей суждено мне уступить, если только мое искусство не провалится.
Ральф
А что же это за книжка, Робин?
Робин
Что за книжка? Да самая что ни на есть богопротивная колдовская книга, какую когда-либо сочинил дьявол!
Ральф
А ты умеешь колдовать по ней?
Робин
С ее помощью мне ничего не стоит делать разные штуки! Первое: я могу напоить тебя током ипокрасы в любом кабачке Европы - и задаром. Это один из моих фокусов.
Ральф
Только за рассказы? Наш священник сказал бы, что это не штука350!
Робин
Ну, пусть так, Ральф. Но ведь это еще что! А вот, если по сердцу тебе Нэн Спит, кухарка, так ты сможешь крутить ею, как тебе угодно, хотя бы и в полночь.
Ральф
Ох, Робин, дружище, неужто я получу Нэн Спит? Коли так, я уж буду кормить твоего дьявола лошадиным хлебом351, пока он не помрет, и притом бесплатно!
Робин
Ну, хватит, друг Ральф, пойдем, почистим башмаки, которые висят у нас на руках, а там примемся за колдовство во имя самого дьявола. (Уходят).
[СЦЕНА IX] Входят Робин и Ральф с серебряным кубком в руках352.
Робин
Вот, Ральф, не говорил я тебе, что мы на весь век обеспечены благодаря этой книжке доктора Фауста Ессе signum {Вот знак (лат.).}, вот так находка для честных конюхов, наши лошади сена и в рот брать не будут, пока она будет действовать. (Входит трактирщик).
Ральф
Гляди, Робин, вот и трактирщик!
Робин
Т-с-с-с, я его сверхъестественно надую! Хозяин, надеюсь, мы с вами в расчете! Ну, бог с вами, идем, Ральф.
Трактирщик
Одно словечко, сударь! Прежде чем уйти, заплатите мне за кубок!
Робин
За кубок? Ральф, что это значит? За какой кубок? Ах, ты, да знаешь, что ты... и т. д.!.. Обыщи меня!
Трактирщик
Этого-то я и хочу, сударь, с вашего позволения. (Обыскивает Робина).
Робин
Ну, что скажешь?
Трактирщик
Мне нужно кое-что сказать вашему приятелю, вот вам, сударь,
Ральф
Мне, сударь? Мне, сударь? Обыщите себе брюхо лучше! (Трактирщик обыскивает его). И не стыдно вам, сударь, обременять честных людей поисками правды?
Трактирщик
Ну, кубок-то у кого-то из вас!
Робин
Врешь, хозяин! Он не у меня, он передо мной. (В сторону). Эх, покажу я тебе, как порочить честных людей! Убирайся подобру-поздорову, а то я шкуру тебе спущу за твой кубок! Суди тебя Вельзевул! (Ральфу). Гляди за кубком, Ральф!
Трактирщик
Эй, что это значит?
Робин
Я тебе покажу, что это значит! (Читает). Sanctobulorum Penphiasticon. Погоди, хозяин, я уж тебя потешу! (Ральфу). Гляди за кубком, Ральф. (Читает). Polypragmos Belseborams framanto pacostiphos tostu, Mephistophilis {Набор бессмысленных слов, напоминающих латинские и греческие.}, и т. д.353 (Входит Мефистофель и прицепляет им на спины фейерверк. Все бегают по сцене).
Трактирщик
О, nomine Domine {Именем господа! (лат., неправильно).}, чего тебе надо, Робин! Ладно, пусть нет у тебя кубка!
Ральф
Peccatum peccatorum {Грех из грехов (лат.).}. Вот тебе твой кубок, добрый трактирщик! (Отдает кубок трактирщику, и тот убегает).
Робин
Misericordia pro nobis {Милосердие к нам (т. е. смилуйся над нами) (лат.).}, что мне делать? Добренький дьявол, прости меня на этот раз, и я больше никогда не заберусь в твою библиотеку! (Мефистофель подходит к ним).
Мефистофель
О, ада царь, под чьею черной властью Великие властители земли Склоняются в благоговейном страхе! О ты, на чьих зловещих алтарях Лежат горой погубленные души! Как зол я на заклятье этих тварей! Покинуть мне пришлось Константинополь По вызову каких-то дураков!
Робин
Неужто Константинополь? Вам пришлось проделать долгий путь, возьмите-ка себе в кошелек шесть пенсов, чтоб заплатить за ужин, и отправляйтесь восвояси!
Мефистофель
Негодяи, за вашу наглость превращаю одного в обезьяну, а другого в собаку, и убирайтесь! (Уходит).
Робин
Как, в обезьяну? Вот здорово, я-таки позабавлюсь с мальчишками! Орехов и яблок у меня будет вдоволь!
Ральф
А я стану собакой!
Робин
Ей-богу, твоя башка никогда не будет вылезать из горшка с похлебкой! (Уходят).
[СЦЕНА X] Входят император, Фауст и рыцарь в сопровождении свиты354.
Император
Господин доктор Фауст, до меня дошли удивительные слухи о твоих познаниях в черной магии. Говорят, в моей империи и даже в целом мире никто не может сравниться с тобой в искусстве магии. Говорят, у тебя есть знакомый дух, с помощью которого ты можешь исполнять все, что ни пожелаешь. Поэтому прошу тебя: покажи мне свое искусство; пусть глаза мои получат возможность подтвердить истинность того, о чем слыхали мои уши. Клянусь тебе своей императорской короной, что бы ты ни сделал, ты не потерпишь ни поношения, ни ущерба.
Рыцарь (в сторону)
Право, он очень похож на фокусника.
Фауст
Всемилостивейший государь, хоть я должен признать себя ниже той славы, какую разнесли по свету люди, и хоть мое искусство недостойно внимания вашего величества, но я счастлив исполнить все, что ваше величество повелит. К этому обязывают меня любовь и долг.
Император
Тогда меня послушай, доктор Фауст. Подчас, когда я остаюсь один В безмолвии пустынном кабинета, Печальные ко мне приходят мысли О доблести моих далеких предков, О том, что встарь они свершить успели, - Сокровища такие накопили И столько стран сумели покорить, А мы, что здесь наследовали им, - Мы никогда, боюсь, достичь не сможем Величия и власти, равных этим. Среди других ушедших государей Мне вспомнился и Александр Великий, Чьих подвигов чудесное сверканье Животворит и освещает мир. Когда о нем упоминанье слышу, В душе моей родится сожаленье, Что никогда его я не видал. Поэтому, коль ты своим искусством Его вернешь из-под могильных сводов, Под коими покоится сей муж, И с ним его возлюбленную вместе, Обоих в их обличье настоящем, С движеньями, им свойственными, в платье, Которое они носили в жизни. Тогда мое заветное желанье Исполнишь ты и дашь мне этим повод, Пока я жив, тебя повсюду славить.
Фауст
Всемилостивейший государь, я готов исполнить ваше повеление, насколько мне позволят мое искусство и власть моего духа.
Рыцарь (в сторону)
Ну, это-таки немного!
Фауст
Но позвольте сказать, ваша милость, что не в моих силах представить пред ваши взоры настоящие, вещественные тела обоих этих царственных усопших, которые уже давным-давно обратились в прах.
Рыцарь (в сторону)
Право, господин доктор, вы начинаете обнаруживать признаки небесной благодати, раз хотите открыто во всем признаться!
Фауст
Но перед вашей милостью появятся духи, в точности похожие на Александра и его возлюбленную в том виде, какой те имели при жизни, в самом расцвете сил и красоты. Без сомнения, ваше императорское величество, будете этим удовлетворены.
Император
Начинайте же, господин доктор, я хочу сейчас же их видеть!
Рыцарь
Слышите, господин доктор? Пусть Александр и его возлюбленная предстанут перед императором!
Фауст
Что такое, сударь?
Рыцарь
Ей-богу, это все такая же правда, как и то, что Диана превратила меня в оленя!
Фауст
Этого-то не было, сударь, но, когда Актеон умер, он оставил вам в наследство свои рога355. Ступай-ка, Мефистофель! (Мефистофель уходит).
Рыцарь
Ну, нет, если вы, действительно, собираетесь вызывать духов, я лучше уйду! (Уходит).
Фауст
Я еще рассчитаюсь с вами за то, что вы вмешивались в наш разговор! (Входит Мефистофель с Александром и его возлюбленной). Вот и они, всемилостивейший государь!
Император
Господин доктор, слыхал я, что у этой дамы при жизни была на шее бородавка или родинка. Как бы узнать, верно это или нет?
Фауст
Ваше величество, можете смело подойти и посмотреть.
Император
Да это вовсе не духи, это настоящие живые Александр и его возлюбленная с плотью и кровью! (Духи уходят).
Фауст
Не соблаговолите ли теперь, ваше величество, послать за тем рыцарем, который только что был так любезен со мной?
Император
Кто-нибудь, позвать его! (Один из придворных выходит. Входит рыцарь с рогами на голове). Это еще что, господин рыцарь? А я ведь думал, что ты холостяк! А теперь вижу - у тебя есть жена, которая наделяет тебя рогами, да еще вдобавок заставляет тебя носить их! Пощупай себе голову!
Рыцарь
Ты, негодяй, проклятый, гнусный пес, В расселине ужасных скал взращенный, Как смеешь ты позорить дворянина! Все уничтожь, что натворил, наглец!
Фауст
О, не так скоро, сударь, торопиться некуда! Ну да ладно, теперь вы будете помнить, как прекословили мне во время моей беседы с императором. Думаю, что мы теперь квиты.
Император
Добрый господин доктор, прошу вас, избавьте его от рогов, он достаточно наказан!
Фауст
Всемилостивейший государь, Фауст по заслугам отомстил этому клеветнику не столько ради отплаты за те оскорбления, которыми он осыпал меня в вашем присутствии, сколько для того, чтобы позабавить вас. Это все, что мне хотелось, и потому я с удовольствием избавлю его от рогов. А вы, господин рыцарь, отныне отзывайтесь об ученых почтительнее! Мефистофель, преобрази его сейчас же! (Мефистофель снимает рога с головы рыцаря). Теперь, мой добрый государь, я исполнил свой долг, разрешите мне удалиться.
Император
Прощайте, господин доктор, но, прежде чем уехать отсюда, ждите от меня щедрой награды356. (Уходят).
[СЦЕНА XI] Лужайка, затем дом Фауста357.
Фауст
Извечный бег, что совершает время Спокойною, бесшумною стопой, Нить бытия упорно сокращая, Расплаты час все боле приближает, А потому, любезный Мефистофель, Мы поспешим с тобою в Виттенберг.
Мефистофель
Пойдем пешком или верхом поедем?.
Фауст
Прелестную пройдем лужайку эту. (Входит лошадиный барышник).
Барышник
Весь день сегодня ищу одного тут доктора Фустиана. Где же это он? Спаси вас боже, господин доктор.
Фауст
Ну, что ж, хозяин, добро пожаловать!
Барышник
Вот что, сударь. Я принес вам сорок долларов за вашу лошадь.
Фауст
Я ее так не продам. Нравится она тебе, давай пятьдесят.
Барышник
Ах, сударь, у меня больше и денег-то нет! Заступитесь за меня, пожалуйста!
Мефистофель
Прошу вас, уступите ему, это честный малый, и у него столько расходов - нет ни жены, ни детей.
Фауст
Ну давай сюда твои деньги. (Лошадиный барышник дает Фаусту деньги). Лошадь получишь от моего слуги. Но должен тебя предупредить: ни за что не въезжай на ней в воду.
Барышник
А что, сударь, разве она совсем воды не пьет?
Фауст
Пить-то пьет, но не въезжай на ней в воду. Наезжай хоть на изгородь, хоть в канаву, словом, куда угодно, только не в воду!
Барышник
Ладно, сударь! Ну, теперь дела мои устроены. (В сторону). Я уж не отдам этой лошадки за сорок долларов. Даже будь она качеством вроде балаболки, все равно я наживу на ней целое состояние: у нее круп гладкий, как у угря. (Фаусту). Ну, прощайте, сударь, значит, ваш слуга передаст мне лошадку. Но, чур, если она заболеет или заартачится, я принесу вам ее мочу, и вы мне скажете, что с ней такое!
Фауст
Пошел вон, негодяй! Ты что думаешь, я коновал? (Лошадиный барышник уходит).
Ты, Фауст, что? Приговоренный к смерти! Твой срок течет и близится к концу... Отчаянье родит в душе неверье, Терзаньями врывается в мой сон! Но ведь Христос и на кресте воззвал К разбойнику? Так будь покоен, Фауст! (Засыпает в своем кресле. Входит лошадиный барышник, весь мокрый, плача).
Барышник
Ой, ой, ой! Вот так доктор Фустиан! Вот доктор Лопус был совсем не такой доктор358. А этот дал мне такое очистительное, которое очистило меня от сорока долларов! Только я их и видел! А я, как осел, не послушался его, когда он велел, чтобы я не въезжал на ней в воду. Я решил, что в ней есть какое-то свойство, которое он хотел от меня скрыть. И вот я, как ветреный мальчишка, въехал на ней в глубокий пруд, что на краю города. Не успел я доехать до середины пруда, как моя лошадь исчезла, и оказалось, что я сижу верхом на охапке сена. Никогда в жизни не был я так близок от того, чтобы утонуть. Но я разыщу своего доктора и верну свои сорок долларов, или это будет самая дорогая лошадь на свете! А, вон его шалопай! Эй, ты, где твой хозяин?
Мефистофель
В чем дело, сударь? Что вам нужно? С ним нельзя говорить!
Барышник
А я хочу говорить с ним!
Мефистофель
Да он спит крепким сном, приходите в другой раз.
Барышник
Я поговорю с ним сейчас, или я разобью ему окна над самым его ухом!
Мефистофель
Говорю тебе, он не спал целых восемь ночей.
Барышник
Да хоть восемь недель - я поговорю с ним!
Мефистофель
Вот, посмотри, как он крепко спит.
Барышник
Ах, вот он! Господь с вами, господин доктор, господин доктор, господин доктор Фустиан, сорок долларов, сорок долларов за охапку сена!
Мефистофель
Ты же видишь, он тебя и не слышит!
Барышник
Эге-гей! Эге-гей! (Орет Фаусту в ухо). Проснетесь вы или нет! Уж я добужусь вас! (Тянет Фауста за ногу и отрывает ее). Ох, беда, что мне делать!
Фауст
О, моя нога, моя нога! На помощь, Мефистофель! Зови стражников! Моя нога! Моя нога!
Мефистофель
Идем к приставу, негодяй!
Барышник
О господи! Сударь, отпустите меня, и я дам вам еще сорок долларов!
Мефистофель
Где они?
Барышник
Со мной их нету, идемте на мой постоялый двор, и я их вам отдам!
Мефистофель
Ну, беги, живо! (Лошадиный барышник убегает).
Фауст
Что, убрался? Счастливого пути! У Фауста опять есть нога, а у барышника, будем считать, охапка сена за труды! Что ж, эта шутка будет ему стоить еще сорок долларов! (Входит Вагнер). А, Вагнер, что нового?
Вагнер
Сударь, герцог Вангольтский359 настоятельно приглашает вас к себе.
Фауст
Герцог Вангольтский? Это большой вельможа, перед ним нечего скупиться на свое искусство! Идем к нему, Мефистофель! (Фауст и Мефистофель уходят)360.
[СЦЕНА XII] Входят герцог и герцогиня Вангольтские, Фауст и Мефистофель.
Герцог
Право, господин доктор, мне очень понравилось это зрелище.
Фауст
Всемилостивейший государь, я рад, что оно доставило вам такое удовольствие. Но, может быть, вам, государыня, все это было неприятно? Я слыхал, что беременным женщинам часто хочется разных лакомств. Чего бы вам хотелось, государыня? Только скажите и сразу все получите.
Герцогиня
Спасибо, добрый господин доктор! Я вижу ваше любезное желание доставить мне удовольствие и не скрою от вас, чего желает душа моя. Будь сейчас не январь, глухая зимняя пора, а лето, я ничего бы так не хотела видеть здесь, как блюдо зрелого винограда.
Фауст
Ну, государыня, это пустяк! Ступай, Мефистофель! (Мефистофель выходит). Пожелай вы чего-нибудь и поважнее, и то бы получили. (Входит Мефистофель с виноградом). Вот и виноград! Отведайте, пожалуйста!
Герцог
Права, господин доктор, вот это изумляет меня более всего остального! Как это вы достали виноград такой глухой зимней порой, в январе месяце?
Фауст
С вашего позволения, государь, год во всем мире делится на два круга, так что, когда зима у нас, в противоположном кругу - лето, например в Индии, Саве361 и более далеких восточных странах. Я и велел проворному духу, который мне служит, доставить мне оттуда винограду, как видите. Как вы его находите, государыня? Вкусен ли он?
Герцогиня
Право, господин доктор, это лучший виноград, какой я когда-либо пробовала в жизни362!
Фауст
Я счастлив, что он так вам нравится, государыня.
Герцог
Идемте же, сударыня, вы должны щедро наградить этого ученого мужа за любезность, которую он оказал вам.
Герцогиня
Непременно, государь, и пока я живу, не забуду этой любезности.
Фауст
Почтительно благодарю вашу милость.
Герцог
Следуйте за нами, господин доктор, и получите вашу награду. (Все уходят).
[СЦЕНА XIII] Входит Вагнер solus {Один (лат.).}363.
Вагнер
Хозяин, знать, собрался помирать? Свое добро он все теперь мне отдал, Но если б смерть была и вправду близко. Мне кажется, что он не пировал бы Средь школяров так буйно, как сейчас. И ужинов таких не задавал бы, Каких вовек не видел раньше Вагнер. Смотри, идут! Окончен, видно, пир! (Уходит. Входит Фауст с двумя студентами).
1-й студент
Господин доктор Фауст, обсудив вопрос о том, которая из женщин была красивее всех в мире, мы порешили, что прекраснейшей женщиной, когда-либо жившей на свете, была Елена Греческая. А потому, господин доктор, мы сочли бы себя глубоко вам обязанными, если бы вы сделали милость и показали нам эту несравненную греческую жену, величием которой восхищается весь мир.
Фауст Господа, Ведь знаю я, что дружба непритворна У вас ко мне, а Фауст не привык Отказывать друзьям в их скромных просьбах. Узрите вы красавицу-гречанку В величии, в каком она являлась, Когда Парис с ней пересек моря, В Дарданию364 везя свою добычу. Молчите же! Слова несут опасность. (Слышна музыка, и по сцене проходит Елена).
2-й студент
Мой слишком ум и немощен и прост, Чтоб вознести достойную хвалу Той, что навек восторг снискала мира!
3-й студент
Нет дива в том, что целых десять лет Вели войну воинственные греки, Чтоб отстоять прекрасную царицу.
1-й студент
Увидевши венец непревзойденный Творения природы, удалимся! Благословен будь Фауст наш вовеки За славное деяние его!
Фауст
Прощайте же и вам желаю счастья..
Старик
Ах, где найти мне силы, доктор Фауст, Стопы твои направить на стезю, Которая тебя бы привела К небесному покою и блаженству? Ах, разорви себе на части сердце И кровь его смешай ты со слезами Раскаянья под тяжестью греха И мерзости твоей, смрад от которой До глубины пропитывает душу Пороками, злодействами, грехами! Его изгнать не в силах состраданье - Спасителя лишь милосердье, Фауст, Чья кровь одна твою греховность смоет365!
Фауст
Что сделал ты, несчастный, жалкий Фауст! Отвержен ты! Отчайся и умри! Ад требует расплаты справедливой И голосом громовым вопиет: "Твой близок час, иди, иди же, Фауст!". И Фауст долг идет исполнить свой... (Мефистофель подает ему кинжал).
Старик
О Фауст, стой, опомнись, погоди. И не свершай отчаянного шага! Здесь над тобой, я вижу, реет ангел И щедро льет из чаши милосердье. О милости моли, оставь унынье!
Фауст
Ах, добрый друг, я чувствую, врачуют Слова твои измученную душу. Покинь меня на время, чтоб я мог Грехи мои вновь обозреть и взвесить!
Старик
Я ухожу с печалью в сердце, Фауст, Погибели души твоей страшась! (Уходит).
Фауст
Отверженный! Где ж милосердье, Фауст? Вот каюсь я и все же полон страха. В моей душе ад борется с молитвой.?
Мефистофель
Изменник ты! За непокорность злую Верховному владыке моему Я требую твою до срока душу. Вновь отрекись от бога, или я В куски твое здесь растерзаю тело!
Фауст
О, умоли владыку, Мефистофель, Мою простить безумную предерзость. Я подтвержу своею кровью снова Мной принятый обет пред Люцифером!
Мефистофель
Да, сделай так скорей, с открытым сердцем, Чтоб избежать за колебанья кары!
Фауст
Так старика, ехидного и злого, Посмевшего порочить Люцифера, Мучениям предай страшнее адских!
Мефистофель
Сильна его бесхитростная вера - Я не могу души его коснуться, Но плоть его измучу, как смогу, Хоть нет цены для ада в этих муках.
Фауст
Я к одному стремлюсь, слуга мой добрый: Дай утолить тоскующее сердце! Возлюбленной моей пусть станет та. Которую недавно здесь я видел - Прекрасная Елена, чьи объятья Божественные в силах погасить Сомнения мои в моем обете - И буду верен Люциферу!
Мефистофель
Это И что бы ты еще ни пожелал Исполнится в одно мгновенье ока! (Входит Елена).
Фауст
Вот этот лик, что тысячи судов Гнал в дальний путь, что башни Илиона Безверхие366 сжег некогда дотла! Прекрасная Елена, дай изведать Бессмертие в одном твоем лобзанье! (Целует ее). Ее уста всю душу исторгают! Смотри, летит! Верни ее, Елена! Я жить хочу - в устах твоих все небо! Все, что не ты - один лишь тлен и прах! Я - твой Парис! Из-за тебя, как Трою, Весь Виттенберг отдам на разграбленье. И я сражусь со слабым Менелаем И преданно на оперенном шлеме Твои цвета одни носить я стану. Я снова поражу в пяту Ахилла367 И возвращусь к Елене за лобзаньем. О, ты прекрасней, чем вечерний воздух, Пронизанный сияньем тысяч звезд! Ты солнечней, чем пламенный Юпитер, Пред бедною Семелою представший368! Милее ты, чем радостный царь неба В объятиях лазурных Аретузы369! Возлюбленной мне будешь ты одна! (Фауст, Мефистофель и Елена уходят. Входит старик). Ах, господа! Что с Фаустом?
Старик
Отчаянный и низкий человек370! Небесную ты отвергаешь благость И от суда небесного бежишь! (Входят демоны). Вот сатана меня проверить хочет! Но веру мне господь мой закалит В горниле сем, и верх она одержит Над кознями твоими, черный ад! Вы, демоны кичливые! Вон небо Над вашими усильями смеется! Прочь, мерзкий ад! Я богу предаюсь! (Все уходят).
[СЦЕНА XIV] Входит Фауст со студентами.
Фауст
Ах, господа!
1-й студент
Что с Фаустом?
Фауст
Ах, дорогой мой товарищ! Живи я по-прежнему с тобой, я был бы невредим! А теперь я гибну навеки! Взгляните, его еще нет? Его еще нет?
2-й студент
Что Фауст хочет сказать?
3-й студент
Похоже, что он помешался из-за своего постоянного одиночества.
1-й студент
Когда так, мы пришлем к нему врачей. Это просто переутомление, не бойтесь.
Фауст
Переутомление смертными грехами, из-за которых прокляты и тело и душа!
2-й студент
И все же, Фауст, подними взоры к небу и вспомни, что бесконечно милосердие божие.
Фауст
Нет, преступления Фауста нельзя простить. Змей, искушавший Еву, может быть, спасется, но не Фауст. Ах, господа, выслушайте меня терпеливо и не дрожите от моих речей! Хоть сердце мое трепещет и рвется при воспоминании о том, что долгих тридцать лет я занимался здесь учеными трудами, но лучше бы мне никогда не видеть Виттенберга, никогда не читать книг! Какие чудеса я совершал, видела вся Германия, весь мир! И вот ради этих чудес Фауст утратил и Германию, и весь мир, да, и даже само небо, небо, обитель бога, престол блаженных, царство радости, и должен погрузиться в ад навеки! Ах! В ад! Навеки в ад! Друзья, что будет с Фаустом в аду, в бесконечном аду?
3-й студент
И все же, Фауст, призывай бога!
Фауст
Бога, от которого отрекся Фауст? Бога, которого Фауст поносил? О боже мой, как я рыдал бы! Но дьявол высушивает мои слезы. Пусть вместо слез хлынет кровь, а с нею вытекут и жизнь и душа! О, он удерживает мне язык! Я воздел бы руки к небу... но, смотрите, они держат их, держат!
Все
Кто, Фауст?
Фауст
Люцифер и Мефистофель! Ах, господа! Я отдал им душу за тайные познанья!
Все
Не допусти, господь!
Фауст
Бог и не хотел этого допустить, но Фауст все-таки это сделал. Ради пустых наслаждений в течение двадцати четырех лет Фауст потерял вечное блаженство. Я написал им обет собственной своею кровью... Срок истек... Час наступает, они утащат меня!
1-й студент
Почему же, Фауст, ты не сказал нам об этом раньше, чтобы священники могли молиться за тебя?
Фауст
Я часто помышлял об этом, но дьявол грозился разорвать меня в куски, если я буду призывать имя божье, и утащить и тело и душу мою, если я хоть раз склоню слух свой к словам священного писания. А теперь - слишком поздно! Уйдите, господа, чтобы не погибнуть вместе со мной.
2-й студент
О, как нам спасти Фауста?..
Фауст
Не думайте обо мне, спасайтесь сами и уходите.
3-й студент
Бог укрепит меня, я останусь с Фаустом.
1-й студент
Не испытывай терпенья божьего, друг мой, пойдем в соседнюю комнату и помолимся там за него.
Фауст
Да, молитесь за меня, молитесь за меня, и какой бы шум вы ни услыхали, не входите ко мне, ибо все равно ничто мне не поможет.
2-й студент
Молись и ты, а мы будем молить господа, чтобы он явил над тобой милосердие свое.
Фауст
Прощайте, господа! Если я доживу до утра, я приду к вам. Если нет - значит Фауст уже в аду.
Все
Прощай, Фауст! (Студенты уходят. Часы бьют одиннадцать)371.
Фауст
Ах, Фауст! Один лишь час тебе осталось жизни. Он истечет - и будешь ввергнут в ад! О, станьте же недвижны, звезды неба, Чтоб навсегда остановилось время. Чтоб никогда не наступала полночь! Взойди опять, златое око мира. Заставь сиять здесь вековечный день! Иль пусть мой час последний длится год. Иль месяц хоть, неделю или сутки, Чтоб вымолил себе прощенье Фауст! О, lente, lente currite noctis equi *! {* О, медленно, медленно бегите, кони ночи! (лат.; Овидий, Amores, I, 13).} Но вечное движенье звезд все то же... Мгновения бегут, часы пробьют, И дьяволы придут, и сгинет Фауст! Я дотянусь до бога! Кто-то тянет, Неведомый, меня упорно вниз... Вон кровь Христа, смотри, струится в небе! Лишь капля, нет, хотя б всего полкапли Мне душу бы спасли, о мой Христос!.. За то, что я зову Христа, мне сердце Не раздирай, о сжалься, Люцифер!.. Взывать к нему я все не перестану! Где он теперь? Исчез!.. О, вон, смотри, Бог в вышине десницу простирает И гневный лик склоняет надо мной. Громады гор, обрушьтесь на меня, Укройте же меня от гнева бога! Нет? Нет? Тогда стремглав я кинусь в глубь земли. Разверзнись же, земля! Она не хочет Мне дать приют, о нет!.. Вы, звезды неба, Что над моим царили гороскопом372, Чья власть дала мне в долю смерть и ад, Втяните же меня туманной дымкой В плывущую далеко в небе тучу! Когда ж меня извергнете вы снова, Пусть упадет на землю только тело Из вашего курящегося зева, Но пусть душа взлетит на небеса!.. (Бьют часы). Ах, полчаса прошло... Вмиг минет час... О боже! Коль надо мной не смилуешься ты, Хоть ради всех святых страстей Христа, Чья кровь мой грех когда-то искупила, Назначь конец моим страданьям вечным! Пусть тысячу в аду томлюсь я лет, Сто тысяч лет, но наконец спасусь!.. Но нет конца мученьям грешных душ! Зачем же ты бездушной тварью не был? Иль почему душа твоя бессмертна? Ах, если б прав был мудрый Пифагор И если бы метампсихоз был правдой373, Душа моя могла б переселиться В животное! Животные блаженны! Их души смерть бесследно растворяет. Моя ж должна для муки адской жить. Будь прокляты родители мои!.. Нет, самого себя кляни, о Фауст! Кляни, кляни убийцу Люцифера, Лишившего тебя блаженства рая! (Часы бьют полночь). Бьют, бьют часы! Стань воздухом ты, тело, Иль Люцифер тебя утащит в ад! (Гром и молния). Душа моя, стань каплей водяною И, в океан упав, в нем затеряйся! Мой бог, мой бог, так гневно не взирай! (Появляются дьяволы). О, дайте мне вздохнуть, ехидны, змеи! О, не зияй так страшно, черный ад! Не подходи же, Люцифер! Я книги Свои сожгу! Прочь, прочь! О, Мефистофель!374 (Дьяволы увлекают его).
(Входит Хор).
Хор
Обломана жестоко эта ветвь. Которая расти могла б так пышно. Сожжен побег лавровый Аполлона, Что некогда в сем муже мудром цвел. Нет Фауста. Его конец ужасный Пускай вас всех заставит убедиться, Как смелый ум бывает побежден, Когда небес преступит он закон. (Уходит). Terminal hora diem, terminal Author opus *. {* Кончает день час, кончает автор труд (лат.).}
2. "ФАУСТ" ЛЕССИНГА
16 февраля 1759 года
"Никто, - говорят авторы "Библиотеки"376, - не станет отрицать, что немецкая сцена обязана господину профессору Готшеду большинством усовершенствований, впервые введенных на ней". Я этот "никто", я прямо отрицаю это. Следовало бы пожелать, чтобы господин Готшед никогда не касался театра. Его воображаемые усовершенствования относятся к ненужным мелочам или являются настоящими ухудшениями. Когда процветала Нейберша377 и столь многие чувствовали призвание послужить и ей и сцене, наша драматическая поэзия являла, правда, весьма жалкое зрелище. Не знали никаких правил, не заботились ни о каких образцах. Наши "государственные и героические представления" были полны вздора, напыщенности, грязи и грубых шуток. Наши комедии состояли из переодеваний и волшебных превращений, а верхом остроумия в них являлись потасовки. Чтобы понять этот упадок, не требовался ум самый острый и сильный. И господин Готшед был не первым, кто это понял, он только первый достаточно поверил в свои силы, чтобы решиться помочь этой беде. А как же он принялся за дело? Он немного знал по-французски и начал переводить: он поощрял также к переводам всех, кто умел рифмовать и понимал: "Oui, Monsieur"; он смастерил при помощи клея и ножниц (пользуясь выражением одного швейцарского критика378) своего "Катона"379; он велел изготовить "Дария" и "Устриц", "Элизу" и "Тяжбу из-за козла", "Аврелия" и "Остряка", "Банизу" и "Ипохондрика" без клея и ножниц380; он проклял импровизацию; он торжественно прогнал со сцены Арлекина, что само по себе явилось грандиознейшей арлекинадой, которая когда-либо разыгрывалась381; короче говоря, он не столько хотел усовершенствовать старый театр, сколько быть создателем совершенно нового. И какого нового? Офранцуженного. Соответствует ли этот офранцуженный театр немецкому образу мысли или нет, в это он не вникал. Он мог бы легко заметить на примере наших старых драматических пьес, которые он изгнал, что нам гораздо ближе английский вкус, нежели французский, что в своих трагедиях мы хотим видеть и мыслить больше, чем нам позволяет робкая французская трагедия; что великое, ужасное, меланхолическое действует на нас сильнее, чем изящное, нежное, ласковое: что чрезмерная простота утомляет нас больше, чем чрезмерная сложность и запутанность, и т. п. Готшед должен был бы идти по этим следам, которые и привели бы его прямым путем к английскому театру. Не говорите, что он пытался идти этим путем, как о том якобы свидетельствует его "Катон". Именно то, что лучшей английской трагедией он считает Аддисонова "Катона", ясно доказывает, что он в этом случае смотрел на дело глазами французов и не знал в то время ни Шекспира, ни Джонсона, ни Бомонта и Флетчера382, которых он из высокомерия и позднее не пожелал изучить. Если бы лучшие пьесы Шекспира были переведены для наших немцев с некоторыми небольшими изменениями, то, наверное, это было бы плодотворнее, чем близкое знакомство с Корнелем и Расином. Во-первых, Шекспир понравился бы нашему народу гораздо больше, нежели эти французские пьесы; во-вторых, Шекспир пробудил бы у нас совсем иные таланты, чем те, какие могли вызвать к жизни Корнель и Расин. Ибо гения может вдохновить только гений, и легче всего тот, который всем, по-видимому, обязан природе и не отпугивает нас трудностью совершенства, достигнутого им в искусстве. Даже если судить по древним образцам, то Шекспир гораздо более великий трагический поэт, нежели Корнель, хотя последний отлично знал древних, а Шекспир почти не знал их. Корнель ближе к древним по своим техническим приемам, а Шекспир по существу. Английский поэт почти всегда достигает цели трагедии, какие бы необычные и ему одному свойственные пути он ни избирал, французский же ее почти никогда не достигает, хотя он и идет путем, проложенным древними. После "Эдипа" Софокла никакая трагедия в мире не имеет больше власти над нашими страстями, чем "Отелло", "Король Лир", "Гамлет" и т. д. Разве есть у Корнеля хоть одна трагедия, которая бы наполовину растрогала нас так, как "Заира" Вольтера383? "Заира" Вольтера! А насколько она ниже "Венецианского мавра", слабой копией которого является и откуда заимствован весь характер Оросмана? То, что в наших старых пьесах было действительно много английского, я мог бы обстоятельно доказать без особого труда. Стоит назвать хотя бы самую известную из них: "Доктора Фауста" - пьесу, содержащую множество сцен, которые могли быть под силу только шекспировскому гению. И как влюблена была Германия, да и сейчас еще отчасти влюблена, в своего "Доктора Фауста"! Один из моих друзей хранит старый набросок этой трагедии, и он мне сообщил одну сцену, в которой несомненна заключено много возвышенного. Хочется вам ее прочитать? Вот она! Фауст берет к себе в услужение быстрейшего из адских духов. Он произносит заклинания, и тогда появляются семеро духов; начинается третье явление второго действия.
Фауст и семеро духов384.
Фауст. Это вы? Вы, быстрейшие духи ада? Все духи. Мы! Фауст. Все семеро одинаково быстрые? Все духи. Нет. Фауст. А который из вас самый быстрый? Все духи. Я! Фауст. Просто чудо, что между семью чертями только шестеро лжецов. Я должен с вами ближе познакомиться. Первый дух. Так и будет! Когда-нибудь! Фауст. Когда-нибудь! Что ты под этим подразумеваешь? Разве и черти призывают к покаянию? Первый дух. Конечно, закоснелых... Но не задерживай нас! Фауст. Как тебя зовут? И насколько ты быстр? Первый дух. Ты мог бы скорее испытать меня на деле, чем получить ответ. Фауст. Пожалуй. Посмотри, что я делаю? Первый дух. Ты быстро касаешься пальцем пламени свечи. Фауст. И не обжигаюсь. Так отправляйся и ты и семь раз столь же быстро пронесись сквозь адское пламя и не обожгись! Ты онемел? Ты остаешься? Так, значит, и черти тоже хвастуны? Ну, ну! Даже самым маленьким пороком - и тем вы не брезгаете. А ты, второй, как звать тебя? Второй дух. Хил, а это на нашем скучном языке значит: стрела чумы. Фауст. Насколько же ты быстр? Второй дух. Уж не думаешь ли ты, что я не по праву ношу свое имя? Я быстр как стрелы чумы. Фауст. Ну, так уходи и служи врачу! Для меня ты слишком медлителен. Ты, третий, тебя как звать? Третий дух. Меня зовут Дилла, меня несут крылья ветра. Фауст. А ты, четвертый? Четвертый дух. Мое имя Ютта, я летаю на солнечных лучах. Фауст. О вы, быстрота которых может быть выражена в конечных числах, презренные! Пятый дух. Не удостаивай их твоего гнева! Они посланцы сатаны, но только в телесном мире. Мы же посланцы его в мире духов; нас ты признаешь более быстрыми. Фауст. Насколько же ты быстр? Пятый дух. Я быстр, как мысль человека! Фауст. Это уже нечто! Но мысли человека не всегда быстры. Не там, где их призывают истина и добродетель. Как ленивы они тогда! Ты можешь быть быстрым, когда хочешь быть быстрым, но кто мне поручится за то, что ты всегда этого хочешь? Нет, тебе я так же мало доверяю, как мало могу верить и самому себе. Ах! (К шестому духу). Скажи мне, насколько ты быстр? Шестой дух. Я быстр, как отмщение мстителя! Фауст. Мстителя? Какого мстителя! Шестой дух. Всемогущего, грозного, который себе одному предоставил право мести, ибо месть его услаждала. Фауст. Ты кощунствуешь, дьявол; ведь я вижу, что ты дрожишь. Быстр, говоришь ты, как месть того... я чуть было не назвал его! Нет, его нельзя называть среди нас. Так месть его, значит, быстрая? Быстрая? А я все еще жив? И все еще грешу? Шестой дух. То, что он еще дает тебе грешить, уже месть! Фауст. И черт должен меня этому учить? И только сегодня! Нет, месть его не быстрая, и если ты не быстрее его мести, то уходи! (К седьмому духу). Насколько ты быстр? Седьмой дух. Тебе, смертный, нельзя угодить, если и я для тебя недостаточно быстр! Фауст. Скажи мне, насколько ты быстр? Седьмой дух. Не более и не менее, чем переход от добра к злу. Фауст. Да, ты - мой черт! Быстрый как переход от добра к злу! Да, это быстрый переход; нет ничего, что было бы быстрее! Прочь отсюда, улитки Тартара! Прочь! Как переход от добра к злу! Я познал, как он быстр, этот переход! Я познал это! и т. д. Что вы скажете об этой сцене? Вы хотели бы иметь пьесу, полную таких сцен? Я тоже!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Фауст со своими книгами у лампы. Борется с различными сомнениями из области схоластической премудрости. Он вспоминает, что один ученый вызывал черта по поводу Аристотелевой энтелехии386. И он также много раз делал подобную попытку, но безуспешно. Он пробует это еще раз, именно теперь для этого надлежащее время, и он произносит заклинание.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Дух. Кто меня потревожил? Где я? Не свет ли мне тут почудился? Фауст (пугается, но, вновь овладев собой, обращается к духу). Кто ты? Откуда ты? По чьему приказанию явился? Дух. Я лежал, погруженный в дремоту, и грезил, будто мне как-то не по себе - не хорошо, и не плохо; и тут, снилось мне, до меня донесся издалека чей-то голос; он все приближался; Ваал! Ваал! - услышал я, и на третий зов "Ваал" явился я сюда. Фауст. Но кто ты? Дух. Кто я? Дай вспомнить! Я - я только недавно стал тем, что я есть. Я смутно припоминаю, что у меня было это тело, эти члены; теперь... и т. д. Фауст. Но кем же ты был? Дух. Кем был? Фауст. Да, кем ты был раньше? До сих пор? Дух. Раньше? До сих пор? Фауст. Не всплывают ли в твоей памяти представления, которые предшествовали бы твоему нынешнему и прежнему полубодрствующему состоянию? Дух. Что ты говоришь? Да, теперь меня осенило: однажды я уже видел нечто подобное. Погоди, погоди, дай мне найти нить воспоминаний. Фауст. Я попытаюсь помочь тебе. Как тебя звали? Дух. Меня звали Аристотель. Да, именно так меня звали. Что это со мной? Он делает вид, будто теперь все вспомнил, и отвечает Фаусту на самые трудные его вопросы. Дух этот - сам дьявол, задумавший соблазнить Фауста. - Однако, - говорит он наконец, - я устал втискивать свой разум в прежние рамки. Говорить с тобой как человек обо всем, что ты меня спрашиваешь, я больше не желаю, а говорить с тобой как дух - не могу. Отпусти меня; я чувствую, что вновь погружаюсь в дремоту и т. д.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Кто это, чьему могучему зову я должен повиноваться? Ты? Смертный? Кто научил тебя этим могучим словам? [Сообщение Карла Лессинга].
Лейпциг, 14 мая 1784 г. Фон Бланкенбург.
"Вам не победить!"
Столь же своеобразным, как и набросок этой первой сцены, является и замысел всей пьесы. Юноша, которого пытается совратить сатана, как вы, наверно, тотчас догадались, - Фауст. Этого Фауста ангел погружает в глубокий сон и создает вместо него призрак, с которым черти ведут свою игру до тех пор, пока он не исчезает - исчезает как раз тогда, когда им кажется, будто они полностью овладели им. Все, что происходит с этим призраком, - сновидение погруженного в дремоту Фауста. Он просыпается в тот миг, когда черти, полные стыда и ярости, уже удалились, и благодарит всевышнего за предостережение, которое он ему послал в таком поучительном сне. Он теперь еще более укрепился в добродетели и любви к истине. Насчет того, каким образом черти решают совратить Фауста, как они ведут это дело, я ничего не могу вам сообщить. Не знаю, чего мне больше не хватает - того ли, что не успел досказать ваш брат, того ли, что утрачено памятью, но только, право же, все, что еще всплывает передо мной, настолько смутно, что я не знаю, сумею ли я его осветить. Остаюсь и т. д. И. Я. Энгель388.
ИСТОРИЯ ЛЕГЕНДЫ О ФАУСТЕ
1
2
4
4
5
О, целый мир восторгов и наград, И почестей, и всемогущей власти Искуснику усердному завещан! .. .. .. .. .. .. .. . . Искусный маг есть всемогущий бог. Да, закали свой разум смело, Фауст, Чтоб равным стать отныне божеству.
В настоящее время установлено, что Марло принадлежал в Лондоне к кружку выдающихся ученых - астрономов, математиков, географов, прославленных своим вольнодумством, а также поэтов и людей искусства, собиравшихся вокруг фаворита королевы Елизаветы Уолтера: Ралея, человека также широкого образования и вольных мыслей. Люди, окружавшие Ралея, составляли его "маленькую Академию" (little Academe), прозванную недоброжелателями "школой атеизма" (Sir Walter Raleigh's School or Atheism) {Ср.: Frederick S. Boas. Christopher'Marlowe. Oxford, 1940, стр. 236-264. - Eleanor Grace Clark. Raleigh and Marlowe. A Study in Elizabetian Fustian. New York. 1941, стр. 223-390. John Bake less. The Tragical History of Christopher Marlowe, Harvard University Press, 1942, vol. I, стр. 107-140.}. Доносчики сообщали Тайному совету (1592), что Ралей него друзья "одинаково издеваются над Моисеем и над нашим Спасителем, над старым и новым заветом и, помимо всего прочего, обучают писать имя господа наоборот" (т. е. dog - "собака" вместо God - "бог", кощунство, о котором упоминается и в "Фаусте" Марло). Ученых друзей Ралея, в том числе знаменитого астронома и математика Хариота (Thomas Hariot, 1560-1621), также обвинявшегося в вольнодумстве, называли его "волхвами" (magi). Возможно, что в этом кружке получили развитие традиции, восходившие к материализму и атеизму Джордано Бруно, посетившего Англию, в частности Оксфорд, в 1583 году {См.: E. G. Clark, 1. с.. Chapter 18: Atheism and the Bruno Scandal in "Doctor Faustus", стр. 338-389.}. О Марло также широко распространено было опасное для него мнение, что он "атеист". Осведомители сообщали о нем Тайному совету, что он "был способен выдвинуть более убедительные доказательства в пользу атеизма, чем какое-либо духовное лицо в Англии в пользу существования бога" и что он будто бы "хвастался тем, что читал лекции по атеизму сэру Уолтеру и прочим". "Куда он ни приходит, - писал другой доносчик, - он всегда старается обратить людей в атеизм, рекомендуя им не давать себя запугать верой во всяких оборотней и домовых и издеваясь над богом и его служителями". В том же доносе Марло приписываются утверждения, что чудеса, совершающиеся по воле божьей, могут твориться людьми на основании опыта, что Моисей был фокусником и что Хариот (названный уже астроном из кружка Ралея) может сделать больше, чем он, что Моисею легко было, пользуясь искусством египтян, обманывать иудеев, так как они были народом грубым и невежественным, что Христос был незаконнорожденным и заслуживал казни больше, чем разбойник Варрава, как это хорошо знали иудеи, что религия была создана для того, чтобы держать людей в страхе, и много другого в том же роде. Незадолго до гибели Марло против него в Тайном совете возбуждено было дело по обвинению в атеизме. Обвинение это против передовых мыслителей и ученых эпохи Возрождения становится в это время в Англии столь же стандартным, как в более отсталой Германии обвинение в колдовстве и сношениях с дьяволом. Атеизм начиная с 1590-х годов понимался английским судом очень широко, включал все виды вольнодумства и скептицизма по отношению к господствующей англиканской церкви, во главе которой стояла королева, и рассматривался как преступление политическое. Есть основание думать, что последовавшее вскоре затем убийство Марло в одной из таверн в окрестностях Лондона, совершившееся при невыясненных обстоятельствах (1593), было подстроено тайной полицией. Тема безграничности человеческого знания, столь близкая мировоззрению самого Марло, намечена уже в "Тамерлане", его первой драме:
Наш дух, способный до конца постичь Вселенной нашей дивное устройство, Измерить бег блуждающей кометы, Все к новым знаниям стремится вечно.
В "Фаусте" пафос первых монологов - в той же оптимистической вере в безграничную силу знания, но эта вера облечена в формы, подсказанные традиционным сюжетом легенды ("Искусный маг есть всемогущий бог"), из рамок которого Марло не выходит как драматург, не нарушающий художественной правды этой легенды. Борьба "добра" и "зла" за душу Фауста происходит в соответствии с мировоззрением легенды и зрителя, и в рамках легенды "грешника" постигает заслуженная кара - адские муки. Последние слова обреченного ("Я сожгу свои книги!") обличают науку как источник его несчастья: и в этом Марло остается верным традиции и художественной логике образа, а не своим убеждениям, которые звучат приглушенно в эпилоге - в высокой оценке "смелого ума" героя. Характерны, однако, отдельные субъективные отступления на протяжении пьесы, в которых Фауст - Марло поучает Мефистофеля в духе атеизма и материализма, заверяя его, что "не страшит его словцо "проклятье"", или предлагая "праздные оставить рассужденья о гибели, о душах и о прочем":
Не мнишь ли ты, что Фауст склонен верить. Что может быть страданье после смерти? Старушечьи все выдумки!
Так же своеобразно и неканонично представление об аде, излагаемое Мефистофелем в традиционной "беседе" с Фаустом: ад - не место ссылки грешных душ, он - в самом страдании грешника от совершенного греха.
Мой ад везде, и я навеки в нем!
Драматическая обработка народного романа позволила Марло создать для повествования новые композиционные рамки. Пользуясь техникой старинной английской драмы, он отодвинул биографическую экспозицию в пролог: о рождении, воспитании героя и его успехах в науках мы узнаем в этом прологе из эпического рассказа Хора. Собственно действие открывается в тот момент, когда Фауст, сидя в своем кабинете, погруженный в пыльные фолианты, в последний раз производит "смотр" университетским наукам и, не удовлетворенный философией, медициной, правом и богословием, решает обратиться к магии, к "божественным книгам некромантов". Эта драматическая экспозиция, представляющая нововведение Марло, дала прочное и концентрированное начало действия, которое в дальнейшем сохранилось во всех драматических обработках легенды - от народной драмы и кукольной комедии до "Фауста" Лессинга и Гете. В конце трагедии стоит такая же эффектная заключительная сцена: в том же кабинете Фауст в последнюю ночь своей жизни, терзаемый ужасом приближающейся расплаты, произносит свой последний монолог, прислушиваясь к бою часов, предвещающему наступление рокового двенадцатого часа и появление дьяволов, пришедших за своей добычей. Между этими двумя неподвижными точками, началом и концом действия, проходит ряд драматизованных сцен, следующих в основном канве народного романа и развивающихся в последовательности эпического повествования. Фауст получает магические книги от двух чернокнижников, Корнелия и Вальдеса, - эпизод, которого нет у Шписа (Комментарии, стр. 409); заклинание дьявола в лесу на перекрестке; заключение договора с Мефистофелем; разговоры между ними, прерываемые сомнениями и колебаниями Фауста; путешествия, изложенные в повествовательной форме (частично Хором, частично - в диалоге между Фаустом и Мефистофелем); широко развернутые приключения при папском дворе, при дворе императора Карла V (заклинание Александра Великого и его возлюбленной), при дворе герцога Вангольтского (т. е. Ангальтского); заклинание Елены перед студентами; неудачная попытка благочестивого старца обратить Фауста на путь праведный; сожительство Фауста с Еленой; последняя ночь со студентами. Введены и некоторые комические анекдоты народной книги: о рыцаре при дворе императора, у Марло носящем имя Бенволио, которого Фауст награждает рогами (Тексты, II, гл. 34); о продаже лошадей барышнику и вырванной ноге (Тексты, II, гл. 39). Число таких эпизодов при свободной композиции, характерной для драматизованного романа, легко могло быть увеличено новыми вставками, как это видно при сравнении более поздней печатной редакции (1616) с более ранней (1604), в особенности при сравнении трагедии Марло с ее позднейшими немецкими народными переработками. Чаще всего расширению подвергались именно комические эпизоды, частично из запаса анекдотов, содержавшихся в народной книге, но самостоятельно разработанных. Так, в редакции 1616 года, как у Шписа (гл. 35), оскорбленный рыцарь пытается отомстить Фаусту; при этом у Марло он вместе со своими товарищами отрубает кудеснику голову, которую тот приставляет обратно к своему туловищу; в следующей сцене, опять как у Шписа, рыцари подстраивают нападение на Фауста из засады, но он вызывает своими чарами целое войско демонов и таким образом побеждает своих противников, после чего Фауст в наказание награждает рогами и товарищей Бенволио (Комментарии, стр. 416). В той же редакции 1616 года появляется возчик, который жалуется, что Фауст (как у Шписа. гл. 40) сожрал у него целый воз сена (Комментарии, стр. 416). При этом, согласно принципам английского театра времен Шекспира, вводятся новые комические сцены, которые пародируют серьезные или создают разрядку трагического напряжения. Таковы сцены между учеником Фауста Вагнером и шутом с участием чертей; между Вагнером и слугами Фауста, крестьянскими парнями Робином и Ральфом (или Диком, как он назван в редакции 1616 года), трактирщиком и трактирщицей, а потом Мефистофелем. Если Фауст продает свою душу дьяволу за безграничное знание и могущество, то шут готов продать свою за кусок жареной баранины. Если Фауст мечтает о любви Елены Греческой, то мечты Ральфа обращены к Нэн Спит, кухарке, и "богопротивная колдовская книга", которой он завладел, должна помочь ему и его товарищу напиться "током ипокрасы в любом кабачке Европы". Сцены эти, по крайней мере частично, являются позднейшими театральными вставками, поскольку в двух редакциях между ними обнаруживаются существенные расхождения по содержанию. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что шут появляется в сцене IV и потом исчезает; в дальнейшем, начиная со сцены VII, выступают Робин и Ральф; шут и эта традиционная комическая пара, в сущности, дублируют друг друга в одинаковой функции "комического персонажа". В немецкой народной драме о Фаусте, в особенности в кукольных комедиях, комические импровизации, пародирующие серьезный сюжет, получат в дальнейшем широкое и вполне самостоятельное национальное развитие. В то же время моральная тема легенды о Фаусте позволила Марло частично использовать в своем произведении драматическую композицию средневековых моралите, аллегорических театральных представлений, героем которых является Человек (Everyman), за душу которого ведут борьбу добрые и злые силы, воплощенные в аллегорических фигурах пороков и добродетелей, так что драматический конфликт между ними, развертывающийся на сцене, олицетворяет моральную борьбу, происходящую в душе человека. Фауст Марло в своей душевной борьбе выступает до известной степени как герой такой моралите, от которой драма Марло унаследовала традиционные фигуры доброго и злого ангела и прения между ними, отражающие колебания в душе самого героя. Оттуда же - аллегорическое шествие (pageant) "Семи смертных грехов". В конце пьесы "трон праведников", спускающийся с неба, и адская пасть, открывающаяся в глубине сцены (в редакции 1616 года), являются реквизитами того же старинного народного жанра. Успех, которым пользовался "Фауст" Марло как в самой Англии, так и позднее на народной сцене в Германии, несомненно связан с этим органическим соединением в нем высокой идейности и полета творческой фантазии автора с выразительными художественными методами традиционного народного искусства. Вопрос о времени написания и первой постановки на сцене трагедии Марло и даже о ее первоначальном тексте до сих пор остается спорным. Старая датировка 1589 годом в настоящее время многими исследователями оспаривается в пользу более поздней - 1592 годом {Ср.: Fr. Boas, 1. с., стр. 203 и сл.}. В пользу первой говорят внутренние основания, заставляющие предполагать, что пьеса была создана молодым драматургом сразу же после "Тамерлана", имевшего большой сценический успех. В подтверждение приводились также содержащиеся в тексте пьесы упоминания об исторических событиях и лицах того времени, которые в дальнейшем должны были утерять актуальность: об "огненном антверпенском корабле" (брандере) - памятном эпизоде осады Антверпена войсками принца Александра Пармского в 1585 году (Комментарии, стр. 409. прим. 9), о самом принце как испанском наместнике и главнокомандующем в Нидерландах, войска которого, однако, после 1590 года сражались уже не на территории Германской империи, а во Франции и который вскоре затем скончался (в 1592 году; см. стр. 413, прим. 8). Указывалось также, что пьеса Роберта Грипа о "чернокнижнике" Бэконе ("Брат Бэкон и брат Бунгей"), написанная около 1589 года, является откликом на "Доктора Фауста" {Т. Bakeless, I. с., vol. I, стр. 276.}. Однако некоторые внешние свидетельства как будто противоречат этой датировке, что заставило новейших исследователей отнести пьесу к более позднему времени (1592). Так, Марло несомненно опирался на английский перевод народного романа Шписа, поскольку его "Доктор Фауст" обнаруживает некоторые мелкие черты, наличествующие в этом переводе в отличие от немецкого подлинника {См.: Theodor Delias. Marlowe's Faust und seine Quelle. Bielefeld, 1881.}. Книга эта, озаглавленная "История достойной осуждения жизни и заслуженной смерти доктора Джона Фауста" ("The History of the Damnable Life and Deserved Death of Dr. John Faustus"), представляет один из многочисленных в эти годы переводов немецкого романа Шписа на иностранные языки, свидетельствующих о его широком международном успехе (см. выше, стр. 301). Английский текст отличается большими художественными достоинствами и, близко следуя за содержанием оригинала, передает его свободным от германизмов, идиоматическим языком. Переводчик несколько сократил богословско-космографические "беседы" Фауста и Мефистофеля, выпустил немецкие пословицы (в гл. 65) и стихи, но в то же время он внес много новых подробностей в рассказ о путешествиях Фауста, в описания Рима, Венеции, Неаполя. Падуи, Трира и др., которые использованы в драме Марло. Мефистофель у него рекомендует себя Фаусту как дух, "быстрый как человеческая мысль" (swift as thought can think) - мотив, отражающий испытание "проворства" злых духов, появляющееся в эрфуртских главах издания 1590 года немецкой книги (см. выше, стр. 107 сл.), но не использованный в драме Марло. Фауст в Падуе посещает знаменитый университет, "именуемый матерью или кормилицей христианства", слушает его докторов и заносит свое имя "в коллегии германской нации" за подписью "Доктор Фауст, ненасытный в философских спекуляциях" (the unsatiable speculator), - черта, родственная герою Марло, но также не использованная в его "Фаусте". Английский перевод издавался несколько раз - в 1592, 1608, 1618, 1636 годах - и затем неоднократно вплоть до XIX века в дешевых народных изданиях {См.: William J. Thoms. Early English Prose Romances, with bibliographical and historical introductions, vol. 111. London, 1858, стр. 151-300. - Новые издания: H. Logeman. The English Faustbook. Gent, 1900; William Rose, ed. Broadway, Translations.}. Однако какие-либо издания более раннего времени, которые могли бы послужить источником для Марло в 1589 году, не сохранились и не зарегистрированы в списках печатных книг того времени (Stationers' Register). Разумеется, поскольку и последующие издания этой народной книги имеются в настоящее время в книгохранилищах Англии только в одном, самое большее - в двух экземплярах, не исключена возможность существования не дошедшего до нас более раннего текста, тем более что в подзаголовке издание 1592 года объявляется "новым и исправленным" ("newly imprinted and in convenient places impertinent matter amended according to the true copy printed at Frankfurt"). В пользу этого как будто говорят более ранние упоминания о докторе Фаусте и совершенных им чудесах (полетах по воздуху, постройке волшебного замка и т. п.) в относящемся к 1590 году "Трактате против колдовства" Генри Голланда (Henry Holland, "A Treatise against Witchcraft") и около того же времени в рукописных заметках Габриэля Гарвея (Gabriel Harvey), сохранившихся. на полях одного трактата по военному делу {Paul Kocher. The english Faust-Book and the date of Marlowe's Faustus. Modern Language Notes, vol. LV, 1940, N 2, стр. 96-100.}. На несомненное знакомство с содержанием народной книги (скорее всего, конечно, тоже в английском переводе) указывает еще существование печатной английской "Баллады о жизни и смерти доктора Фауста, великого чародея" ("A Ballad of the Life and Deathe of Doctor Faustus, the Great Conjuror"), зарегистрированной в феврале 1589 года в списках английских книготорговцев {Tille, Э 38. стр. 78.}. Правда, эта баллада не сохранилась, но в коллекциях Британского музея имеется 3 экземпляра печатных листовок середины XVII века (1640-1670) с тем же содержанием, озаглавленных "Суд Божий над Джоном Фаустом, доктором богословия" ("The Judgment of God showed upon one John Faustus, Doctor in Divinity") {См.: Christopher Marlowe, ed. by Havelock Ellis (The Mermaid Series). - London, 1887, Appendix, стр. 425-428; Ballad of Faustus (from the Roxburghe Collection, vol. 11. 235, Brit. Mus.): см. также W. T. Thorns, 1. с., vol. III, стр. 160-162.}. Это стихотворное произведение приближается к типу немецких и английских "уличных баллад" (Bankelsangerballaden) и представляет жалобу Фауста, рассказывающего краткую историю своей грешной жизни и ужасной смерти в соответствии с основным содержанием народной книги. Указание на популярный в то время мотив ("Fortune, my foe") свидетельствует о том, что баллада, в то время пользовалась известным распространением и, по-видимому, действительно распевалась уличными певцами. Вопрос о времени написания "Фауста" осложняется дополнительными соображениями, касающимися его постановки на сцене и напечатания. В начале своей театральной деятельности Марло был связан с труппой Лорда-адмирала. В дневнике антрепренера этой труппы Филиппа Хенслоу, начинающемся с 1591 года, постановка пьесы Марло упомянута в первый раз 30 сентября 1594 года, т. е. уже после смерти поэта. С этого времени до октября 1597 года "Фауст" ставился с большим успехом 23 раза. Тот же дневник содержит под 10 марта 1598 года инвентарь театральных реквизитов труппы, в числе которых упомянут "1 дракон для Фауста". Наконец, 22 ноября 1602 года в дневнике отмечена уплата крупной по тому времени суммы в 4 фунта "Вильяму Берду и Самуэлю Раули за их добавления к доктору Фаусту" {Tille, Э 42, стр. 32-83.}. Подобные вставки, имевшие целью обновить пьесу или приблизить ее ко вкусам публики, были очень обычны в практике английских театров. Столь поздняя постановка "Фауста" на сцене как будто говорит в пользу гипотезы о позднем написании самой пьесы (1592). Однако нам представляется более вероятным другое объяснение. В 1589 году труппе Лорда-адмирала, для которой работал Марло, запрещены были театральные представления, "поскольку актеры позволяют себе касаться в своих пьесах некоторых вопросов религии и государства, что не может быть терпимо". Запрещение публичных представлений труппы было снято только в марте 1590 года {См.: J. Bakeless, 1. с., vol. I, стр. 256. - Ср. также: Е. К. Chambers. The Elizabethan Stage, vol. II, стр. 136.}. Если предположить, как о том говорят соображения внутреннего порядка, что пьеса была написана уже в 1589 году, она по своему содержанию в первую очередь подпадала под цензурное запрещение. Лишь после смерти Марло, в 1594 году, антрепренер решился использовать опасную рукопись, находившуюся в его распоряжении, поскольку теперь он мог переделывать ее по своему усмотрению. Еще позднее трагедия Марло появилась в печати. В январе 1601 (1602) года разрешение на издание "пьесы о докторе Фаусте" было выдано Томасу Бушелю {Tille, Э 53, стр. 102-103.}. Однако первое известное нам издание пьесы (in quarto) фактически вышло в свет только в 1604 году [A1]. Возможно, что ему предшествовало не дошедшее до нас издание 1601-1603 годов. Последующие издания 1609 [А2] и 1611 [А3] годов представляют перепечатки предыдущего с незначительными разночтениями. Совершенно отличный текст, со значительным числом вставок и вариантов, дает издание 1616 года [B1], которое в дальнейшем перепечатывалось, также лишь с небольшими разночтениями, в 1619 [В2], 1620 [В3], 1624 [В4], 1631 [В5] годах; издание 1663 года [B6] представляет позднейшую театральную переработку ("as it is now acted"), с произвольными поправками и добавлениями. Вопрос о взаимоотношении двух редакций - А (1604 и сл.) и В (1616 и ел.) - представляет большие сложности (Комментарии, стр. 407). В обеих, кроме Марло, участвовали другие лица. Более близкой к оригинальному тексту представляется редакция А, которая большинством новых издателей кладется в основу текста. Редакция В содержит, по-видимому, добавления Берда и Раули, о которых упоминает антрепренер Хенслоу. Однако не исключается, что в распоряжении театра была рукопись Марло, заключавшая ряд поправок по сравнению с более ранним текстом, напечатанным в 1604 году. Некоторые варианты издания 1616 года, отличные от первого, заставляют предполагать какую-то долю участия самого автора. По свидетельству современников, роль Фауста в труппе Лорда-адмирала исполнял лучший трагический актер этой труппы Аллейн (Alleyn). В дневнике Аллейна сохранился инвентарь его театральных костюмов. Среди них "куртка Фауста, его плащ" {"Memoirs of Edward Alleyn, printed by the Shakespeare Society". London. 1841, стр. 20. - См.: Tille, Э 43, стр. 84.}. Костюм Аллейна, "в красной мантии, с крестом на груди", как он описан в поэме Самуэля Роулэндса (1609) {Сэмуэль Роулэндс. Валет треф (Samuel Rowlands. The Knave of Clubbcs. London, 1609). См.: Tille, Э 65, стр. 126-130.}. Неоднократно воспроизводился на гравюрах, украшавших более поздние издания "Фауста" Марло, которые, может быть, являются идеальным портретом Аллейна в этой роли (см. стр. 193) {J. Bakeless, I. c., vol. I, стр. 301.}. О популярности трагедии Марло на английской сцене того времени говорят многочисленные упоминания о ее герое в литературе первой трети XVII века. В частности, упоминает о Фаусте и Мефистофеле и Шекспир в "Виндзорских проказницах" {William Shakespeare. The merry wives of Windsor, д. I, сц. 1 и д. IV, сц. 5. В первом издании (январь 1601 года) эти имена отсутствуют. Они появляются в переработанной редакции (вероятно, 1604 года), впервые напечатанной в folio 1623 года. См.: Tille, Э 77, стр. 146-147.}. Однако для благочестивых зрителей, не только для пуритан, пьеса эта, в которой герой "богохульствует", отрекается от веры, заключает договор с дьяволом (и все это на сцене!), продолжала оставаться камнем преткновения. Об этом свидетельствуют в особенности суеверные рассказы о чудесных и страшных происшествиях, которые будто бы имели место в театре при представлении "Фауста". "Страшно было видеть, - пишет некий Даниэль Дайк, - как однажды, когда комедианты представляли в Лондоне доктора Фауста, оказалось, что среди переодетых в черное, которые должны были забрать его, появился дьявол собственной персоной, и комедианты, как только заметили его присутствие, все сразу убежали с подмостков" {Daniel Dyke. Nosce teipsurn. Немецкий перевод: Danzig, 1643. - См.: Tille, Э 381, стр. 982.}. В 1663 году Вильям Принн в своем известном памфлете против актеров, ссылаясь на "очевидцев", также рассказывает о том, как "дьявол на глазах у всех появился на сцене театра Belsavage во времена королевы Елизаветы (к величайшему удивлению и ужасу как актеров, так и зрителей), когда исполнялась кощунственная История Фауста (это подтверждали мне многие, еще теперь живущие люди, которые все это хорошо помнят), и некоторые тогда потеряли рассудок от этого страшного зрелища" {William Prynne. Histrio-Mastix. London, 1663. - См.: Tille, Э 363, стр. 947.}. Сходные рассказы распространялись позднее и в Германии по поводу народной драмы о Фаусте. Ко времени наибольшего успеха драмы Марло на елизаветинской сцене относится и появление английского варианта народной книги о его ученике Вагнере под заглавием "Второе сообщение о Докторе Джоне Фаусте, содержащее его появления, а также деяния Вагнера" ("The Second Report of Doctor John Faustus, containing his appearances, and the deeds of Wagner", 1594) {См.: W. Thorns, 1. с., vol. III, стр. 301-414. Английский роман о Вагнере был переиздан в 1600 году.}. Автор этой книги называет себя "английским джентльменом, студентом в Виттенберге, германском университете в Саксонки". Он действительно располагает кой-какими сведениями о Фаусте, восходящими к виттенбергской традиции, которая связывала Фауста с Меланхтоном. Он почерпнул их частично от "ученого человека - Джона Вируса", т. е. от немца Вира, латинскую книгу которого "О чудесах демонов" (1563, cap.4, libro 1, de magis infamibus) он пространно цитирует в своем предисловии в доказательство реального существования Фауста. Предисловие содержит и другие "доказательства": в Виттенберге будто бы "сохранились развалины его дома, недалеко от дома Меланхтона", "как раз против здания университета". Упоминается дуб "в отдаленном месте" в окрестностях города, с глубоким дуплом, в котором Фауст "читал лекции по нигромантии своим ученикам"; наконец, могила Фауста с мраморной плитой, на которой высечена составленная им самим латинская эпитафия (Тексты, 1, 40). Автор и в других случаях ссылается на свои личные воспоминания, столь же апокрифического характера. Например, он видел, также неподалеку от дома Меланхтона, "красивый и довольно большой дом, построенный из тесаного камня", принадлежавший Вагнеру. Дом был окружен высокой стеной и обширным садом, с длинными, скрытыми от посторонних глаз аллеями, вдали от шума людского, "где он мог без страха прогуливаться с дьяволом и его спутниками". По своему содержанию английская книга не имеет, кроме названия, ничего общего с немецким народным романом о Вагнере, изданным на год раньше, в 1593 году. Это самостоятельное, довольно беспомощное "продолжение" народной книги о Фаусте, не связанное с традиционным легендарным материалом и откровенно спекулирующее на популярности имени знаменитого кудесника. После смерти Фауста Вагнер с помощью колдовских книг вызывает из ада дух своего учителя, который является ему в обществе адских демонов. В дальнейшем Фауст является Вагнеру еще несколько раз; он принимает также участие в попойке голландских студентов. Австрийский эрцгерцог, прослышав об искусстве ученика знаменитого Фауста, посылает за ним послов в Виттенберг. По этому случаю Вагнер, чтобы показать свое мастерство в магии, тешит их и собравшихся в большом числе на площади виттенбергских граждан невиданным зрелищем: на небесах разыгрывается немая театральная сцена, показывающая гибель Фауста и торжество Люцифера (может быть, отголосок лондонских театральных представлений). Затем вместе с послами Вагнер приезжает в Вену и принимает участие в войне против турецкого султана, осадившего австрийскую столицу. С помощью колдовства он вызывает трех адских витязей - Инфелиго, Мамри и Симионте, под масками которых скрываются Фауст, Мефистофель и демод Акеркон (т. е. Ауэрхан, спутник Вагнера в немецком романе). С их помощью после ряда эпизодов батального и грубо комического характера христианское войско побеждает неверных. Таким образом, английский роман о Вагнере сохраняет от народной традиции лишь популярные имена героев и общие предпосылки самостоятельно разработанного фантастического сюжета. После закрытия лондонских театров на продолжительное время в годы пуританской революции реставрация снова вернула Фауста на английскую сцену. Лондонский житель, секретарь адмиралтейства Самуэль Пипе (Samuel Pepis) сообщает в своем дневнике 26 мая 1662 года, что он "смотрел доктора Фауста в Красном быке (The Red Bull), но в таком жалком и бедном виде, что нам тошно было глядеть". 28 сентября 1675 года труппа герцога Йоркского исполняла "Фауста", по-видимому, в присутствии короля Карла II. Но свидетельства этих лет и более поздние носят уже печать новых, классических вкусов, пришедших из Франции и мало благоприятных для театрального "варварства" Шекспира и его современников, менее всего для "комедии" Марло о докторе Фаусте "с ее чертовщиной", которая в свое время "наделала столько шума" и "тешила вкусы грубой публики" (William Winstanley, 1687) {См.: J. Bakeless. 1. с., vol. I, стр. 301-303. - См. также отзыв Эдуарда Филипса, зятя Мильтона, в его "Theatrum Poetarum", 1675 (Tille, Э 123, стр. 224).}. С другой стороны, вопреки этим строгим требованиям к драматическому искусству публика лондонских театров по-прежнему отдавала предпочтение трагическим и эффектным театральным зрелищам и грубой импровизации клоунад. С этим связана все большая вульгаризация текста Марло, выступающая уже в издании 1663 года, но особенно заметная в театральной переработке известного в то время актера Моунтфорта, с характерным заглавием "Жизнь и смерть доктора Фауста, с проказами Арлекина и Скарамуча" ("The Liffe and Death of Doctor Faustus, with the Humours of Harlequin and Scaramouch", as acted at the Theaters. By Mr. Mountfort). Пьеса в этом виде ставилась в Театре королевы с 1684 по 1688 год, потом в театре в Линкольн Инн-Филдз (Lincoln's Inn Fields); впервые была напечатана в 1697 году {J. Bakeless, I. f., vol., I, стр. 302 и библиогр. vol. II, стр. 351. Перепечатано: H. Francke. Englische Sprach- und Literaturdenkmal, Э 3. Heilbronn, 1863. В Ленинградской Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина сохранилось издание 1735 года.} и потом переиздавалась несколько раз. Текст Марло в "фарсе" Моунтфорта сильно сокращен и большей частью пересказан прозой. Устранены при этом высокий идеологический пафос трагедии и весь ее поэтический колорит. Комические сцены выступают на первый план. Актеры импровизованной комедии Арлекин и Скарамуччо заменили собой старомодных деревенских парней Робина и Ральфа. В первой трети XVIII века "Фауст" продолжал привлекать лондонскую театральную публику в двух новых формах: как пьеса кукольного театра и как пантомима {См.: Arthur Diebler. Faust- und Wagnerpantomimen in England. Anglia, 1884, Bd. VII, стр. 341-354.}. Народный кукольный театр Поуэла (Powel), с главным комическим героем Панчем (Punch), на площади против собора св. Павла, пользовавшийся огромным успехом в 1705-1720 годах, в особенности благодаря своей острой политической сатире, имел "Фауста" в постоянном составе своего репертуара. Популярность этого представления запечатлел художник Хогарт в гравюре 1723 года "Фауст - здесь!" ("Dr. Faustus is Here") {Описание см.: Tille, Э 368, стр. 983-984.}. С другой стороны, большие театры Дрюри-Лейн и Ковент-Гарден конкурировали друг с другом в постановке пантомимы "Арлекин - доктор Фауст", сочиненной актером Джоном Термондом ("Harlequin Dr. Faustus", composed by John Thurmond, 1724) {Издание 2-е - 1727 год. В анонимной немецкой брошюре "ober die Leipziger Buhne" (1770) упоминается 9-е издание, по-видимому, этой пантомимы (или пьесы Моунтфорта) под заглавием: A dramatic Entertainment, call'd The Necromances, or Harlequin Doctor Faustus, as performed at the Theatre Royal in Lincolln s Inn-Fields, the ninth Edition. London, 1768. - См.: Тексты. III, 356.}, который был также автором другой аналогичной пантомимы - "Скупой, или Вагнер и Аберикок" ("The Miser, or Wagner and Abencock", a grotesque Entertainment, composed by John Thurmond, 1727). В обеих пьесах арлекин (т. е. актер, играющий арлекина) исполняет роль главного героя, но традиционны лишь имена главных действующих лиц (Abericock - английское имя Ауэрхана, спутника Вагнера); приключения героев, кроме завязки и развязки "Фауста", сочинены Термондом и не имеют почти ничего общего ни с драмой Марло, ни с народным романом. Об успехе пантомимы о Фаусте у лондонской публики с возмущением говорит Поп, поэт-просветитель и классицист, в своей стихотворной сатире "Дунсиада" ("Книга глупцов", 1727) {Alexander Pope. The Dunciad. III, 341-354.}. Он перечисляет сценические эффекты постановки: одетый в черное колдун, крылатая книга, летящая ему прямо в руки, огненные драконы, рогатые демоны и великаны, небо, нисходящее на землю, и зияющая преисподняя, музыка и пляски, битвы, "ярость и веселье" и в заключение - всепожирающее пламя пожара. В примечании к этим стихам в позднейших изданиях (1729 и сл.) Поп отмечает необыкновенный успех пьесы в течение нескольких театральных сезонов на подмостках двух крупнейших лондонских театров, стремившихся превзойти друг друга: люди самого высокого звания, по его словам, ходили на двадцатое и на тридцатое представления. С середины XVIII века дальнейшие известия об английском "Фаусте" прекращаются: литература буржуазного Просвещения не благоприятствовала подобным темам, а народных корней сказание о Фаусте в Англии, в отличие от Германии, не имело.
6
7
8
ПРИМЕЧАНИЯ
1. ИСТОРИЧЕСКИЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА...
1 Из письма Иоганна Тритемия (Trithemius), аббата монастыря Шпонгейм (Sponheim), Иоганну Вирдунгу в Хасфурте, математику и придворному астрологу курфюрста Пфальцского, 20 августа 1507 года. См.: Johannis Trithemii abbatis Spanhemensis Epistolarium familiarium libri duo. Haganoae. 1536, стр. 312-314. - Ср.: Tille, Э 1, стр. 1-3. - Duntzer, Kloster, V, стр. 27-35, - Witkowski, стр. 310-316.
Об аббате Тритемии см.: Комментарии, стр. 270. Ср. также: Leben des Abtes von Tritheim. Quartalschrift fur altere Literatur und Kunst, herausg. v. Canzler v. Meissner, Leipzig, 1784 = Kloster, III, стр. 1012-1064. Нелестный отзыв Тритемия о Фаусте подсказан, по мнению некоторых исследователей, недоброжелательным отношением к сомнительному конкуренту (ср.: Комментарии, стр. 277). Характерно, что в письме к императору Максимилиану I, своему покровителю, написанном в следующем, 1508, году, Тритемии обличает некромантов и других чернокнижников, из которых одни, выдавая себя за ученых, обманывают народ, другие же преступным образом вступили в союз с дьяволом; против этих последних он требует от императора суровых мер (см.: Witkowski, стр. 314),
2 Сабелликус. Лат. Sabellicus, вероятно - в значении "сабинский". Сабиняне считались в древнем Риме искусными в колдовстве. Как прозвище слово это было известно гуманистам XVI века из латинской литературы. См.: Erich Schmidt. Faust und das sechzehnte Jahrhundert, стр. 15.
3 несколько времени тому назад. В оригинале "anno priore" - "в прошлом году" или "раньше" ("несколько лет тому назад"). Согласно Кизеветтеру (Kiesewetter, стр. 5, прим. 1), встреча Тритемия с Фаустом в Гельнгаузене, по пути из Берлина, имела место в мае 1505 года: в Шпейер он прибыл 5 июня.
4 Гельнгаузен. Городок в Гессене, между Франкфуртом-на-Майне и Гиссеном.
5 как новый Ездра Иудейский. По библейскому преданию, пророк Ездра по окончании "вавилонского пленения" евреев собрал воедино и восстановил в чистом виде законы Моисея. В эрфуртских главах народной книги Шписа Фауст хвастает в обществе эрфуртских философов, что он может восстановить по памяти пропавшие комедии Теренция и Плавта (стр. 104).
6 Франц фон Зиккинген (1481-1523). Имперский рыцарь, друг гуманиста Ульриха фон Гуттена и глава восстания имперских рыцарей в 1523 году. О нем см. переписку Лассаля с Марксом и Энгельсом (К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1. М.. 1957, стр. 15-52).
7 Ср.: Reichlin-Meldegg, Kloster, XI, стр. 330. - Kiesewetter, стр. 9.
Известие это находится в противоречии с предшествующим, согласно которому Фауст уже в 1505 году называл себя магистром. Фамилия или прозвище Faust были широко распространены в это время, так что с 1512 по 1522 год в списках Гейдельбергского университета зарегистрированы различные Фаусты, не имеющие никакого отношения к герою легенды, в том числе в 1515 году Georgius Faust из Франкфурта-на-Одере, в 1518 году Johannes Faust из Виттенберга (см.: Witkowski, стр. 307) и др. Поэтому многие исследователи исключают это свидетельство из биографии Фауста как сомнительное. Однако Фауст был связан с Гейдельбергом (ср.: Тексты, I, 3) и, согласно народной книге Шписа (гл. 1), он также получил степень магистра первым из 16 соискателей (Комментарии, стр. 273),
8 Зиммерн. Городок в Пфальце, к западу от Рейна, между pp. Мозель и Наэ (недалеко от Крейцнаха),
9 Из письма Муциана Руфа, каноника в Готе, своему ученому другу Генриху Урбану, в монастыре Георгенталь, 7 октября 1513 года. См.: Conradus Mutiamis Rufus. Epistolae in W. Tentzelu: Supplementum historiae Gothanae primum. 1701, стр. 95. - Ср.: Tille, Э 2, стр. 3-5. - Duntzer, Kloster. V, стр. 36. - Witkowski. Стр. 317-318.
Конрад Муциан Руф (Mutianus Rufus, 1471-1526) - известный немецкий гуманист, учился в Италии, был главой кружка эрфуртских гуманистов, к которому одно время принадлежал и Ульрих фон Гуттен, был другом Рейхлина и Меланхтона (ставшего позднее ближайшим соратником Лютера). Эрфуртские гуманисты выступили в защиту Рейхлина против кельнских церковников с знаменитыми "Письмами темных людей" (1517-1519).
Генрих Урбан (Urbanus) - ученик Муциана Руфа по Эрфуртскому университету, в то время был управляющим экономом) Георгентальского монастыря в Тюрингии.
О пребывании Фауста в Эрфурте см. народную книгу Шписа (1590), Дополнения, I, гл. 50-55 и Комментарии, стр. 292 и сл.
10 гейдельбергский полубог. В оригинале ошибочно: Helmitheus Hedebergenis; обычно исправляется: Hemitheus Heidelbergensis. Однако открытие записи в дневнике Килиана Лейба, приора монастыря Ребдорф: Georgius Faustus helmstetensis (т. е. Фауст из Гельмштедта) - сделало возможным другое толкование: helmstetensis вместо Helmitheus. Гельмштедт находится поблизости от Гейдельберга (Тексты, I, 7 и прим. 1).
11 Запись от 12 февраля 1520 года в приходо-расходной книге на 1519-1520 годы епископа Бамбергского, в графе "Pro Diversis" ("Разные расходы"). Ср.: Tille, Э 3, стр. 6. - Witkowski, стр. 324.
Ккязь-епископ Бамбергский Георг III фон Лимбург ("Schenk von Limbnrg") был известен как человек высокообразованный. Выступает как отрицательный персонаж в исторической драме Гете "Гец фон Берлихинген" (1773) в соответствии с мемуарами рыцаря Геца. который был его противником.
12 Гонорар в 10 гульденов представлял по тому времени значительную сумму. О Фаусте как составителе гороскопов см.: Тексты, I, 8 и 10; II, гл. 18.
13 Из "Лейпцигской хроники" магистра Иоганна Якоба Фогеля (начало XVIII века) под 1525 годом. См.: J. J. Vogel. Leipzigisches Geschichtbuch oder Annales. Leipzig, 1714, стр. 111. - Ср.: Tille, Э 183. стр. 414. - Duntzer, Kloster. V. стр. 37-40. - Kiesewetier. стр. 19-21.
Народная книга Шписа содержит тот же рассказ лишь в издании 1590 года (см. стр. 140); вслед за Шписом сходным образом в книгах Вейдмана (1599) и Пфитцера (1674). Фогель, противореча себе, рассказывает под 1530 годом о постройке Ауэрбаховского погреба. Подтверждением лейпцигской традиции служили две картины на стенах погреба, изображающие полет Фауста на бочке и его пирушку со студентами, на которых стоит та же дата, как у Фогеля, - 1525.
Под первой находится немецкий "шпрух":
Выехал Фауст, держась за бока,
Из ауэрбаховского погребка,
Сидя верхом на бочке с вином,
И это видели все кругом.
Постигнул черную магию он,
И чертом за это был награжден.
Под второй - латинское двустишие:
Пей, веселись, но помни о докторе Фаусте и грозной
Каре: не сразу она, но неизбежно пришла.
Из содержания обеих надписей видно их позднее происхождение: они предполагают существование уже сложившейся легенды о договоре Фауста с дьяволом и о постигшем его наказании. Картины реставрировались неоднократно (1636, 1707, 1759) и, как указал Кизеветтер, пирующие изображены на них в костюмах не XVI, в XVII века. Таким образом, 1525 год поставлен на них в соответствии с позднейшим преданием.
Рассказ о пирушке Фауста в Ауэрбаховском погребе со студентами приобрел широкую популярность благодаря "Фаусту" Гете, который, как лейпцигский студент, хорошо знал местное предание. После пожара погреб был заново отстроен в конце века как модный ресторан.
14 Ostermair. Zur Faustsage (Dr. Faust in Ingolstadt). Oberbayerisches Archiv fur vaterlandische Geschichte, Bd. 32. Munchen, 1872-1873). - Ср.: Tille, Э 4, стр. 6,
О пребывании Фауста в Ингольштадте сообщают также "Нюрнбергские рассказы" о Фаусте (Комментарии, стр. 291) и народная книга Вейдмана (Комментарии, стр. 274); ср. также: Тексты, I, 7, прим.
15 Schottenloher. Der Rebdorfer Prior Kilian Leib. Festschrift fur Riezler. herausg. v. K. A. Muller. Gotha, 1913. - Ср.: Franz Neubert, стр. XIII.
Заметка в рукописном "дневнике погоды" (Wettertagebuch) патера Килиана Лейба, приора монастыря Ребдорф (недалеко от Ингольштадта).
16 Гельмштедт (теперь Helmstatt) находится около Гейдельберга: обстоятельство, которое, может быть, разъясняет непонятное место в письме Муциана Руфа (см.: Тексты, I, 3 и прим.).
17 Комтур - глава орденской организации.
18 Иоанниты - рыцарско-монашеский орден (с перенесением центра ордена в 1530 году на о. Мальту получивший название "мальтийских рыцарей").
19 Галлештейн - Heilenstein в Штирии, "на границах Каринтии" (Австрия), где в это время существовал орденский дом иоаннитов. В действительности Фауст вряд ли имел отношение к этому ордену,
20 Из писем Агриппы Неттесгеймского (Heinrich Cornelius Agrippa von Nettesheym, 1486-1535). См.: Epistolarum, Lib. V, epist. 26, 1528. - Ср.: Kiesewetter, стр. 24-27. - Witkowski, стр. 328-330.
Об Агриппе Неттесгеймском см.: Комментарии, стр. 270, Агриппа находился в 1528 году на службе французского короля Франциска I.
Имя кудесника в письме не упоминается, но Кизеветтер относит это свидетельство к Фаусту. Предположение это не может считаться доказанным. Однако Агриппа и Фауст упоминаются вместе в письме папского нунция Минуччи о кельнских делах 1530-х годов (см.: Тексты, I, 27),
21 Королевских детей. Речь идет о сыновьях Франциска I, оставленных заложниками в Мадриде после заключения мира с императором Карлом V в 1526 году.
22 Из письма юриста Иоахима Камерария к его другу Даниелю Штибару, 13 августа 1536 года. См.: Libellus Novus, Epistolas et Alia Qnaedam Momimenta... editus studio Joachimi Camerarii Papeberg. Leipzig, 1568. - Ср.: Georg Ellinger. Das Zeugnis des Camerarius uber Faust. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. II, 1889, стр. 314-319. - Tille, Э 5. cp. 6-9. - Witkowski, стрч. 333-334.
Иоахим Камерарий (Joachim Camerarius, 1500-1574), филолог-гуманист, учился в Лейпциге, Эрфурте и Виттенберге и был близким другом и биографом соратника Лютера, Филиппа Меланхтона (см. ниже, стр. 370). Его переписка, изданная им самим в 1568 году, показывает его дружеские связи, поэтические и научные, сперва с кружком эрфуртских поэтов-гуманистов - Муцианом Руфом, Эобаном, Эврицием Кордом и др., потом с виттенбергскими поэтами-гуманистами, связанными с Меланхтоном. Адресат его письма, юрист Даниель Штибар (Daniel Stibar, 1503-1555), уроженец Верхней Франконии, с 1518 года учился в Эрфурте, где и подружился с Камерарием; позднее путешествовал в Италии, Франции, Нидерландах, жил и учился у Эразма, Роттердамского, позднее был судьей и членом городского совета на своей родине в Вюрцбурге.
Из письма видно, что Штибар был адептом Фауста и увлекался его "чудесами"; Камерарий относится к этому увлечению с иронией и скепсисом. Однако он интересуется предсказаниями Фауста, касающимися исхода войны, возобновившейся в 1538 году, между императором Карлом V (Цезарем) и французским королем Франциском I (известно из рассказа Меланхтона у Манлия, что Фауст приписывал своим магическим чарам победы императора; Тексты, I, 15).
Камерарий и Штибар - друзья Филиппа фон Гуттена (Тексты, I, 11), который упоминается в этом письме, как и его брат Мориц, князь-епископ Эйхштетский. Из сопоставления писем Гуттена и Штибара можно сделать вывод, что в последние годы своей жизни Фауст находился в Франконии, где у него были адепты и покровителя среди местного дворянства.
Ср. также позднейший отзыв о Фаусте юриста Филиппа Камерария (1596), сына Иоахима (Тексты, I, 35).
23 Филипп - Меланхтон.
24 Письмо написано в августе 1536 года (Id. Sextil. - "в иды шестого месяца"), накануне нон шестого месяца (по римскому календарю), т. е. 5 августа.
25 РР - папа Павел III (1534-1549). Речь идет о подготовке церковного собора для укрепления католичества и борьбы с протестантизмом. Собор был созван в Триденте в 1545 году.
26 Карл - император Карл V.
27 Из медицинского справочника Филиппа Бегарди, городского врача в Борисе. См.: Philipp Begardi. Index Sanitatis. Ein Schons und vast nutzliche Buchlin, genant Zeyger der Gesundtheyt. Wormbs, 1539, стр. XVII. - Ср.: Tille, Э 6, стр. 9-10. - Duntrer, Kloster, V, стр. 41-42. - Witkowski, стр. 336-337.
28 Нигромантия - вместо "некромантия". Некромантия - греческое слово, означающее прорицание с помощью умерших (от греч. nekros - "смерть"), было переосмыслено в средние века как нигромантия (от лат. niger - "черный"), т. е. "черная магия"; позднее в кукольных комедиях "негромантия".
29 Фессал (Thessallus) из Траллес, I век н. э., врач-шарлатан, пользовавшийся большим успехом в Риме времен Нерона. Отличался высокомерием и выдавал себя за лучшего из врачей.
30 О Теофрасте Парацельсе см.: Комментарии, стр. 270.
31 Письмо Филиппа фон Гуттена из Венесуэлы в Южной Америке своему брату Морицу, князю-епископу Эйхштетскому, 16 января 1640 года, См.: Historischlitterarisches Magazin, Teil I, Bayreuth und Leipzig. 1775, стр. 93: Zeitung aus India Junckher Philipps von Hutten. Aus seiner zum Teil unleserlich gewordenen Handschrift. Brief an seinen Bruder Moritz, Furstbischof von Eichstatt. Datum in Coro der Provinzen Venezola im etc. 40 Jahr, den 16 Jan. - Ср.: S. Szamatolski. Der historische Faust. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, 1889, t. II, стр. 156. - Tille, Э 7. стр. 10-11. - Witkowski, стр. 335-336.
Филипп фон Гуттен (Philipp von Hutten, 1511-1541), немецкий конквистадор, был двоюродным братом известного гуманиста Ульриха фон Гуттена. Он участвовал в испанской экспедиции в Венесуэлу, снаряженной на средства аугсбургских банкиров и купцов Вельзеров, которым Карл V продал Венесуэлу. Принял участие в экспедиции губернатора Венесуэлы Хохермута (1535-1539), отправившейся искать золото (сказочную страну Эльдорадо). Из 4000 участников экспедиции вернулось только 150, в большинстве больные. После смерти Хохермута, в 1540 году, Гуттен занял пост capitano generale (командующего войсками). Вторая экспедиция, предпринятая под его начальством в 1541 году, достигла верховьев р. Гвавиара. При возвращении Гуттеа был ограблен и убит испанским авантюристом Хуаном де Караваха, претендовавшим на его пост. См.: Hantsch. Deutsche Reisende des 16. Jahrhunderts. 1895.
Гуттен выехал из Испании 19 октября 1534 года. Предсказание Фауста относилось к флотилиям, отплывшим из Севильи около того же времени, т. е. осенью 1534 года.
32 Из "Застольных бесед" протестантского богослова Иоганна Гаста. См.: Toinus secundus Convivalium Sermonum, partim ex probatissirais historiographis, partim exemplis innumeris, quae nostro saeculo acciderunt, congestus, omnibus verarum virtutum studiosis utilissimus. Basileae, 1548, стр. 280 и сл. - Ср.: Tille, Э 8, стр. 11-12. - Duntzet. Kloster, V, стр. 42-46.
В посвящении своих "Застольных бесед" Иоганн Гаст (Johannes Gast) сообщает, что в Базеле он был "в печальные времена крестьянской войны". Таким образом, его встреча с Фаустом имела место в 1525 году. Рассказ об этой встрече является свидетельством того, что уже при жизни Фауста о нем начала слагаться суеверная легенда, которую он сам поддерживал поведением, рассчитанным на легковерие современников ("чудесные" птицы). Анекдот о монахах и известие о гибели Фауста приводятся с чужих слов и относятся ко времени, когда легенда уже сложилась. Дьявол в образе пса - распространенный фольклорный мотив в легендах о чернокнижника" (ср. об Агриппе Неттесгеймском: Комментарии, стр. 271).
33 О волшебном коне Фауста - в эрфуртских главах народной книги (см. стр. 106-107).
34 Из комментариев Филиппа Меланхтона к воскресным евангелиям. См.: Explicationum Melanchtoniarum in Evangelia Dominicalia, Pars II (1594), стр. 76; Pars postrema (1595), стр. 442. - Ср.: Tille, Э 9-10, стр. 12-13. О Меланхтоне см.: Тексты, I, 15, прим.
Анекдот о проглоченном имеет многочисленные параллели. См.: Комментарии, стр. 286.
35 О Симоне-маге см. Комментарии, стр. 260 и сл.
36 Из письма врача и естествоиспытателя Конрада Геснера в Цюрихе лейбмедику императора Кратону фон Крафтхейму, 16 августа 1561 года. См. Epistolarum medicinalium Conradi Gesneri, philosophi et medici. 1577, Liber I, epist. 1, л. 1а. - Ср.: Tille, Э 11, стр. 14. - Duntzer, Kloster, V, стр. 63-64.
37 Иоганн Опоринус (1507-1568) был учеником Парацельса и его фамулусом в Базеле и Страсбурге (1526-1527), позднее прославился как печатник.
38 О Теофрасте Парацельсе см.: Комментарии, стр. 270.
39 Друиды - жрецы у древних галлов.
40 Саламанка - знаменитый университет в Испании. В XV веке здесь, как в Толедо и в Кракове, читались лекции по так называемой "естественной" магии. См.: Kiesewetter, стр. 31, прим. 1.
41 Бродячие школяры или ваганты (scholastici vagantes) см.: Комментарии, стр. 276.
42 Из поучений Филиппа Меланхтона, записанных его учеником Иоганном Манлием или Меннелем (Johann Manlius), из г. Ансбах. См.: Locorum comraunium collectanea, a Johanne Manlio per multos annos pleraque turn ex lectionibus D. Philippi Melanchtonis, turn ex aliorurn doctissimorum virorum relationibus excerpta et nuper in ordinem ab eodem redacta. Basilean, 1563, стр. 42. - Ср.: Tille. Э 12, стр. 15-16. - Duntzer, Kloster, V, стр. 46-53.
Филипп Меланхтон (1497-1560) - в молодости гуманист, в дальнейшем деятель реформации, ученик и ближайший соратник Лютера, систематизировавший лютеранское вероучение, составитель так называемого "аугсбургского исповедания веры" и лютеранского катехизиса и автор ряда педагогических сочинений и учебных пособий, которые легли в основу организации среднего и высшего образования в лютеранской части Германии.
Меланхтон был уроженцем г. Бреттен в курфюршестве Пфальцском, находящегося в ближайшем соседстве от швабского городка Книттлинген (у Манлия-Кундлинг), который назван здесь как родина Фауста (см.: Комментарии, стр. 272). Он поступил в Гендельбергский университет в 1509 году, т. е. около того времени, когда в списках втого университета значился Иоганн Фауст (см.: Тексты, I, 2 и прим.). Манлий передает рассказ Меланхтона, который, как и Лютер, был жертвой религиозных суеверий своего времени, в частности веры в чертовщину.
43 В Кракове он изучил магию. Лекции по так называемой "естественной" магии читались в некоторых университетах того времени; кроме Кракова, называют Саламанку и Толедо в Испании. См.: Тексты, I, 14.
44 Взлетит в небо. Рассказ о полете Фауста перенесен на него из легенды о Симоне-маге (см.: Тексты, I, 13, и Комментарии, стр. 262).
45 Дьявол в образе пса см. рассказ Гаста (Тексты, I, 12б и прим.). Гете использовал в "Фаусте" этот мотив народного предания.
46 Курфюрст Иоганн Саксонский умер 16 августа 1532 года. Значит, пребывание Фауста в Виттенберге, о котором говорит Меланхтон, сам, как и Лютер, проживавший в это время в Виттенберге, имело место до 1532 года.
47 Победы, одержанные войсками императора Карла V в Италии, имели место в войне против Франции (1525-1526); французский король Франциск I, разбитый при Павии (1525), попал в плен и должен был после заключения тяжелого для Франции мира оставить императору в качестве заложников двух своих сыновей (см.: Тексты, I, 8, 9 и прим.),
48 Два отрывка из так называемой "Цнммерской хроники" (1567), сочинения графа Кристофа Фробена фон Цнмыерна (Chistoph Frohen von Zimmern), содержащего историю рода Циммернов. См.: Zimmernsche Chronik, herausg. v. K. A. Barack. 2 Aufl., Freiburg u. Tubingen, 1881, Bd. I, стр. 871, Bd. Ill, стр. 529. - Ср.: Tille, Э 13. стр. 16-17. - Witkowski, стр. 339 и сл.
49 Городок Штауфен, в Брейсгау лежит к югу от Фрейбурга (южный Баден).
50 Примерно тогда же. Перед тем говорилось о Регенсбургском рейхстаге 1541 года; к этому времени автор относит гибель Фауста.
51 Рассказ о Люксгеймском монастыре ср. с анекдотом Гаста (Тексты, I, 12) и с маульброннским преданием (Тексты, I, 38).
52 Вассихин вместо Васгау (Вогезы).
53 "Застольные беседы" ("Tischreden") Мартина Люгера собраны были его учеником Аурифабером (Aurifaber) - "Tischreden oder Colloquia Doct. Mart. Luthers" (Eisleben, 1566; критическое издание K. E. Forstemann u. H. E. Bindseil, 1845). В настоящее время все "беседы" Лютера, записанные его учениками и современниками, объединены в академическом ("веймарском") издании его сочинений: Die Werke Martin Luthers. Historisch-kritische Ausgabe. Abteilung Tischgesprache. Bd. 1-4. Weimar, 1912-1916.
Лютер подобно большинству своих современников отличался суеверием, верил в дьявола и свои религиозные сомнения и колебания всегда приписывал его искушению. См.: Комментарии, стр. 279. - Erich Schmidt. Faust und Luther, стр. 571 и сл.
В "Застольных беседах" Лютер неоднократно предостерегает от козней и искушений дьявола, пытающегося соблазнить людей. В гл. 24, 102 (Aurifaber) рассказывается история одного студента из Нюрнберга по имени Валерий Глокнер, который, промотав свое имущество, стал жертвой подобного искушения. Когда он остался без денег и печально бродил по улицам, к нему подошел незнакомый человек, который, расспросив его, предложил достать ему деньги, если он продаст ему свою душу. Договор студент должен был подписать своею кровью. Когда стало известно, что у студента неожиданно появились деньги из неведомого источника, Лютеру было сообщено об этом деле и вместе с университетским начальством он увещевал студента, наказав ему, как противиться дьяволу, после чего, по молитве Лютера, дьявол вернул студенту договор (как в легенде о Теофиле - по заступничеству богоматери, см.: Комментарии, стр. 264).
Тот же рассказ приводится в сочинении ученика Меланхтона Лерхеймера. См.: Augustus Lercheimer. Christlich Bedenken, und rinnerung von Zauberei. 1585, cap. 16. - Kloster, V, стр. 827. - Ср.: Duntze r, Kloster, V, стр. 53-54. О Лерхеймере см.: Тексты, I, 29, прим.
Апокрифический характер носят рассказы Лютера о Фаусте, которые Вейдман по образцу "Застольных бесед" включил в предисловие к своему изданию народной книги о Фаусте под заглавием "Рассказ о том, что доктор Лютер думал о докторе Фаусте". См.: Duntzer, Kloster, V, стр. 60-63. - Kieseweller, стр. 36 и сл.
54 См.: Aurifaber. I, л. 164 - Forsteinann, I, стр. 50. - Ср.: Tille, Э 15, стр. 20.
55 См.: Historisch-kritische Ausgabe. Tischgesprache, Bd. 3, Э 3601. Это свидетельство до сих пор не было отмечено в литературе о Фаусте и сообщено мне сотрудником Веймарского музея д-ром Хеннннгом.
56 См.: Aurifaber, I, л. 301Ь. - Ср.: E. Schmidt. Faust und Luther, стр. 586-587,
57 Библейское сказание о царе Сауле и волшебнице из Аэндора см.: Книга Царств, I, гл. 28.
58 Аббат Щпонгеймский - Тритемий, см. о нем: Комментарии, стр. 270; Тексты. I, 1, прим. Тот же рассказ о Тритемий у Лерхеймера, ср.: Kloster, V, стр. 288-290; в поэтической обработке Ганса Сакса (1564).
59 Carolus Gibbosus - Карл Горбатый. Лютер имеет в виду французского короля Карла VIII и Анну Бретанскую, руки которой добивался рано овдовевший император Максимилиан (1486). Обычно героиней этого рассказа является Мария Бургундская, супруга Максимилиана, скончавшаяся в юном возрасте (1482). См. стр. 384, прим. 45.
60 Luther. Tischreden, гл. 24, 23. - Аналогичный рассказ у Лерхеймера о Фаусте см.: Тексты, I, 29в; в народной книге Шписа, гл. 52 и 53 и прим. 1. - Ср.: W. Meyer, стр. 352-353.
61 Aurifaber, I, л. 307. - Forstemann, III, 27. - Ср. народную книгу Шписа, гл. 36, 39, 40 и прим.
62 Aurifaber, I, л. 308. - Forstemann, III, 100. - Ср. народную книгу Шписа, гл. 34 и прим. 46.
63 Из книги Иоганна Вира (или Вируса) "О чудесах демонов". См.: Joannis Wieri. De praestigiis Daemonum. Basileae, 1568, кн. II, гл. 4, стр. 142-144 (немецкий перевод: Johannes Weier. Von Teuffelsgespenst... verteutscht von Johanne Fuglino. Frankfurt a. M., 1586). - Ср.: Tille, Э 17, стр. 21-23 (лат.); Э 32, стр. 68-71 (нем.). - Duntzer, Kloster, V, стр. 64-69.
Иоганн Вир (Johannes Wierus, 1505-1588), ученик Агриппы Неттесгеймского, выступал как противник массовых ведовских процессов, ставших со второй половины XVI века настоящим общественным бедствием в лютеранской Германии (см.: Комментарии, стр. 279); защищал память своего учителя от обвинений в колдовстве (Комментарии, стр. 271). Вир родился в местечке Граве на р. Маас (на границе Нидерландов, в герцогстве Гельдерн), которое расположено в трех часах ходьбы от Батенбурга (Батобург), где проживал Фауст. Около 1540 года Вир вернулся в свой родной город, где занимался врачебной практикой.
64 Владелец Батенбурга, барон или граф Герман ван Бронкхорст, упоминаемый в рассказе, только с 1534 года выкупил свои права на Батенбург у захватившего его земли герцога Гельдернского: таким образом, описываемые происшествия имели место между 1534 и 1540 годами.
Как установил Ван'т Хофт (В. H. Van't Hooft. Das Hollandische Volksbuch vom Doktor Faust. Haag, 1926, стр. 9-16), Герман ван Бронкхорст был также владельцем города и графства Ангольт (Anholt) в герцогстве Гельдерн. Автор высказывает предположение, что упоминаемый в народной книге Шписа (гл. 44) герцог Ангальтский (который называется здесь также графом) заменил, как более известное в Германии владетельное лицо, малоизвестного графа Ангольтского, у которого Фауст находился в последние годы своей жизни. Может быть, герцог Вангольт (Duke of Vanholt) в трагедии Марло (сцена XII) носит также в искаженной форме титул Германа Бронкхорста - van Anholt?
65 Анекдот о Фаусте-брадобрее включен в издание народной книги Шписа 1587 года по немецкому переводу книги Вира (см.: Petsch. Volksbuch, стр. 46 и 227. - Van't Hooft, стр. 11 -12). Биографию Фауста и историю его гибели Вир рассказывает по Меланхтону-Манлию (см.: Тексты, I, 15),
66 Из сочинения Андреаса Хондорфа, пастора в Дройсиге (в Саксонии), "Книга историй и примеров", раздел "Об искусстве магии" ("De magicis Artibus"), См.: Andreas Hondorff. Promptuarium exemplorum: Historien und Exempelbuch. 1568. - Ср.: Tille, Э 16, стр. 20-21 и Э 23, стр. 46 (латинский перевод 1575 года).
Хондорф повторяет рассказ Меланхтона со ссылкой на книгу Манлия (см.: Тексты, I, 15).
67 Из книги лютеранского богослова Генриха Буллингера "Против ведовства". См.а Tractatlein Wider die Schwartzen Kunst. Frankfurt a. M., 1569, гл. 6. - Ср.: Tille, Э 31h, стр. 67-68. - Duntzer, Kloster, V, стр. 72.
Буллингер выступает как ортодоксальный обличитель черной магии, в которую он верит в соответствии с господствующими суевериями его времени.
68 См.: Ludwig Lavater. Von Gespansten, unghuren Fallen und anderen wunderbaren Dingen... Zurich, 1569 (О привидениях, необычайных происшествиях и других чудесных делах...). Латинский перевод: De spectris, lemuribus et magnis atque insolitis fragoribus, variisque praesagitionibus... Tiguri, 1570, стр. 208. - Sr.: Tille, ЭЭ 18-19. стр. 23-24. - Duntzer, Kloster, V, стр. 72,
Швейцарец Людвиг Лафатер, зять Буллингера, отдаленный предок И.-К. Лафатер", современника и друга молодого Гете (автора "Физиогномики").
69 Трактат швейцарца Бенедикта Аретия "Проблемы теологии" (Benedictus Aretius. Problemata Theologica. Bd. II. Lausannae, 1575, стр. 407) содержит главу о магии. в которой перечисляются различные разновидности этого искусства, рассматриваемые с богословской точки зрения. Анекдоты о Фаусте, которые содержит глава о черной магии, уже закрепились в традиции. См.: W. Meyer, ЭЭ 2-3, стр. 390 и сл. В дальнейшем они вошли в народную книгу Шписа (гл. 39, 40 и прим.). - Ср.: Tille, Э 21, стр. 43-44.
70 Из анонимной компиляции: Theatrum Diabolorum. Das ist warhaffte, eigentliche und kurtze Beschreibung aller grewlicher, schrecklicher und abschewlicher Laster. .. Frankfurt a. M., 1575. л. 5Збв. - Ср.: Tille, Э 22, стр. 45.
71 См.: Wolfgang Butner. Epitome Historiarum Christlicher Ausgelesener Historien und Geschichten, aus alten und neuen Scribenten. Weimar, 1576, лл. 59а и 115а (собрание поучительных и развлекательных рассказов). - Ср.: Tille, Э 25, стр. 48.
72 Ср.: W. Meyer, Э 16, стр. 389 ("мы помоем руки в Англии, а высушим их в Германии"); в народной книге Шписа ср. гл. 37 и прим. 48.
73 Местом действия в народной книге (изд. 1590) является Эрфурт (см.: Тексты, II, Дополнения, 1, гл. 51).
74 Анекдот, этот рассказывает католический монах Иоганнес Насс в своем полемическом трактате против лютеранского вероучения. См.: F. Joannes Nass. Examen Chartaceae Lutheranorum Concordiae. Ingolstadt, 1581, стр 374. - Ср.: Tille, Э 362, стр. 945.
Насс насмехается над учением Лютера об "оправдании верой", которую он называет "верой в колбасу" ("ein grosser Wurstglauben"), Сходный анекдот действительно рассказывался в Виттенберге среди лютеран о самом Меланхтоне (см.: Тексты, I, 29в),
75 См.: Johannes Jacobus Wecker. De Secretis ("О тайнах"), Libri XVII. ex variis autoribus collecti... Basel, 1582 (гл. V. О чудесах злых демонов), стр. 43. - Ср.: Tille, Э 27, стр. 54-55. - См. народную книгу Шписа, гл. 42 и прим. 51. - Ср.: W. Meyer, Э 4а, стр. 398 и сл.
76 Письмо папского легата Минуччи герцогу Вильгельму Баварскому (Кельн, 25 марта 1583 года). См.: Nuntiaturberichte aus Deutschland. 3. Abteilung, 1572-1585, Berlin. 1894, стр. 617. - Ср.: Tille, Э 28, стр. 55. - Witkowski, стр. 329-330.
77 Герман де Вид, архиепископ Кельнский с 1515 года, сочувствовал реформации и с 1536 по 1547 год находился в открытом конфликте с католической церковью. Покровительствовал Агриппе Неттесгеймскому, который посвятил ему свою книгу "Об оккультной философии" (1536), находился с ним в переписке и нашел убежище в Бонне с 1532 по 1535 год, где под покровительством архиепископа занимался астрологией, алхимией и "естественной" магией (см.: Комментарии, стр. 270). В конфликте с папой находился и упоминаемый в письме Минуччи архиепископ Кельнский Гебхард Трухзес, один из преемников Германа де Вида.
78 Леонгарт Турнейсер (Leonhart Thurneysser zum Thurn) был лейб-медиком курфюрста Бранденбургского, занимался астрологией, алхимией и сам считался "чернокнижником". См.: Witkowski, стр. 337.
79 См.: Onomasticum und Interpretation oder ausfuhrliche Erklarung... Berlin, 1583, стр. 33. - Ср.: Tille, Э 29, стр. 57. Книга эта содержит объяснение имен ("этимологии") в духе энциклопедической учености XVI века.
Из "Соображений о заклинаниях" ("Bedenken, was er von der Exorcisterey halte"), Ср.: Tille, Э 31b, стр. 64. Перепечатано в обширной анонимной компиляции о ведовстве "Theatrum de veneficis" "(Frankfurt a. M., 1586, стр. 196), содержащей извлечения из сочинений Буллингера, Лафатера, Турнейсера и Лерхеймера (Тексты, I, 20, 21, 28, 29), в частности имеющиеся в них анекдоты о Фаусте. Книга эта предназначалась составителем как "полезное руководство для фогтов, шульцев, амтманов и других представителей светской власти" ("des weltlichen Schwerts"). Ср.: Tille, Э 31, стр. 62-68.
Более раннее произведение Турнейсера "Euporadelosis" ("Излишнее объяснение... в прозе и стихах", Берлин, 1575), содержит стишок, в котором Фауст сопоставляется с "долговязым попом из города Зальцбурга": обоих черт не пощадил и наградил за их дела, как он всегда награждает своих слуг - "прорицателей, ведьм и других чудовищ". См.: Tille, Э 24, стр. 47.
80 Марий и колдунья Марта - ученики Симона-мага, упоминаются в "Клементинах" (см.: Комментарии, стр. 261).
81 Из книги Августина Лерхеймера о колдовстве (1585). См.: Augustin Lercheimer von Steinfelde n. Christlich Bedenken und Erinnerung von Zauberei. 1585. - Ср.: Tille, Э 30, стр. 58-61. - Duntzer, Kloster, V, стр. 73-77. Книга Лерхеймера перепечатана: Kloster, V, стр. 264-348.
Августин Лерхеймер с 1547 года изучал богословие в лютеранских университетах во Франкфурте-на-Одере и Виттенберге; в последнем он слушал лекции Меланхтона, которого называет "господином Филиппом"; позднее был профессором в Гейдельберге. Книга Лерхеймера, вышедшая без указания места издания и под псевдонимом (настоящая фамилия автора Герман Вилькен, по прозванию Витекинд), направлена против ведовских процессов. Лерхеймер утверждает, в отличие от большинства своих современников, зараженных этим суеверием, что женщины, подозреваемые в ведовстве, нуждаются более 8 лечении, чем в наказании; "их следует направлять скорее к врачу или служителю церкви, чем к судье или старосте, чтобы помочь их суеверию, глупости и неверию". Однако и Лерхеймер верит рассказам о колдовстве и требует "большей строгости по отношению к прорицателям, колдунам и шарлатанам, чем было до сих пор".
Сочинение Лерхеймера вышло в свет за два года до народной книги Шписа (1587) и содержит ряд анекдотов о Фаусте, которые вошли в последнюю: 6) полет в Зальцбург (гл. 45); в) вмешательство "благочестивого старца" и неудачная попытка обращения (гл. 52); д) вторичный договор с дьяволом (гл. 53). Разговор Фауста с Меланхтоном (в) - ср. с рассказом Насса (Тексты, I, 25). О бегстве Фауста из Виттенберга (г) - у Манлия со слов Меланхтона (Тексты, I, 15). Ряд анекдотов о других кудесниках, которые содержит книга Лерхеймера (е), перенесены у Шписа на Фауста. См.: Reichlin-Meldegg, Kloster, XI, стр. 302-311.
Об Альберте Великом (Альберт из Лаугннгена), аббате Тритемии (Иоганн из Триттенгейма) и Агрнппе Неттесгеймском (Корнелий Агриппа) см. стр. 268, 270 и сл.
82 Император Вильгельм - король Вильгельм (1248) - см. стр. 263.
83 Призрак Самуила - согласно библейской легенде, был показан царю Саулу волшебницей из Аэндора, см. стр. 372, прим. 1.
84 Из трактата гольштинского пастора Самуила Мейгериуса. См.: Samuel Meigerius. De Panurgia Lamiarum, Sagarum, Strigum ac Veneficatorum, totius cohortis Magicae Cacoclaemonia Libri Tres. Hamburg, 1587, кн. I, гл. IV, л. 386 (о чернокнижниках) и гл. XIII, I. 95а, - Ср.: Tille, Э 33, стр. 72. Оригинал на нижненемецком диалекте"
85 Юстин Мученик - апологет христианства (ум. 170). Кроме Юстина, столп с надписью "Simoni deo sancio" на острове р. Тибр упоминают и другие древнехристианские писатели (Тертуллиан, св. Ириней и др.). Такой мраморный столп был действительно найден в Тибре в 1574 году, однако надпись, сохранившаяся на нем, гласит: Semoni Sanco, Deo Fidio Sacrum. Надпись относится к языческим временам и имеет другое значение: Sancus - древний сабинский (семнонский) бог, хранитель обетов. Христианская интерпретация представляется позднейшей народной этимологией. См.: Dedeyan, т. I, стр. 26-27.
86 Антонин Пий - римский император (138-161).
87 Из польской исторической хроники Станислава Сарнициуса. См.: Stanislai Sarnicii Annales, sive de Origine et Rebus Gestis Polonorum et Lituanorum Libri Octo. 1587, кн. II, стр. 67, - Ср.: Tille, Э 34, стр. 73-74.
88 Из архива графов Штольберг-Вернигероде, в городе Вернигероде (Гарц). См.: Zeitschrift des Harz-Vereins fur Geschichte und Altertumskunde. Jhg. 7, 1874. стр. 362. - Tille, Э 35, стр. 74-75.
Письмо свидетельствует о большом успехе издания Шписа. Графская библиотека в Вернигероде сохранила неполный экземпляр первого издания 1587 года и экземпляр второго издания 1588 года. См.: Petsch. Faustbuch, стр, XLVIII.
89 Из третьего издания книги Августина Лерхеймера о колдовстве (ср.: Тексты, I, 29). См.: Augustin Lercheimer. Christlich Bedenken und Erinnerung von Zauberei. Speier, 1597 (новое издание: herausg. v. Anton Birlinger, Strassburg, 1888). - Ср.: Tille, Э 48, стр. 93-95.
Третье издание содержит добавление, в котором Лерхеймер выступает против составителя народной книги о Фаусте, в защиту доброй славы Виттенбергского университета и его традиций, связанных с именами Лютера и Меланхтона. Его версия сказания о Фаусте, основанная отчасти на устных рассказах, совпадает с версией Меланхтона. См.: Комментарии, стр. 296.
Связь Фауста, согласно легенде, с Виттенбергским университетом вызывала еще в XVIII веке протесты ортодоксальных лютеран, как видно по инциденту с труппой Иосифа Курца, имевшему место при постановке кукольной комедии во Франкфурте в 1767 году (см.: Тексты, III, 33).
К вопросу о "графах Авгальтских" ср. предположения Ван'т Хофта в связи с пребыванием Фауста в Батенбурге (ср.: Тексты, I, 18, прим.),
90 Из "Разысканий о колдовстве" Мартина Дельрио (Martin Delrio, 1551-1608). См.: Disquisitionum magicarum libri sex. 1598, Lib. II, 12, 61. - Ср.: Tille, Э 52, стр. 102. - Duntzer, Kloster, V, стр. 71.
Иезуит Дельрио был одним из наиболее яростных обличителей ведовства. Его "Разыскания" переиздавались несколько раз.
91 Из книги "Часы досуга" юриста Филиппа Камерария (Philipp Camerarius), сына упомянутого выше филолога Иоахима Камерария (см.: Тексты, I, 9). См.: Operae horarum subcisivarum. Francof., 1602, стр. 314. - Ср.: Tille, Э 54, стр. 103-105. Анекдот этот, рассказанный ранее Лерхеймером о безымянном чародее (см.: Тексты, I, 29е), вошел в народную книгу Шписа (редакция В, см.: Комментарий, стр. 300) и использован в "Фаусте" Гете, в сцене в Ауэрбаховском погребе.
92 См.: Eine Reise zweier wurttembergischer Prinzen nach Berlin im Jahre 1613. Mitgeteilt von Johannes Bolte. Markische Forschungen, Bd. XX. Berlin, 1887, стр. 20. - Ср.: Tilie, Э 436, стр. 1099,
93 См.: Prof. Simon Friedrich Hahn. Collectio Monumentorum. Braunschweig, 1724: "Chronicon Waldeccense" (ср.: Jahrbuch der Sammlung Kippenberg. Bd. I, 1921, стр. 322: "Neue Faustsplitter"). "Вальдекская хроника", составленная в 1648 году Даниэлем Прассером из Вильдунгена, сообщает об этом предсказании Фауста, вероятно легендарном, в связи с рассказом о взятии Мюнстера войсками Франца I, епископа Мюн-стерского, и о казни 23 января 1536 года вождей Мкжстерской коммуны, анабаптистов Иоанна Лейденского, Книппердолинга и Крехтинга. См.: Hans Henning. Zu einem von Kippenberg mitgeteilten Faust-Splitter. Weimarer Beitrage, 1957, III, стр. 512-515. Восстание анабаптистов в Мюнстере представляет последний эпизод Великой крестьянской войны в Германии.
94 Christian Friedrich Sattler. Historische Beschreibung des Herzogtums Wurtemberg, Stuttgart und Esslingen, 1752, Teil II. Cap. XLIII. стр. 191. - Ср.: Tille, Э 261, стр. 607.
95 Schott. Beschreibung des Oberamtes Maulbronn. Vaihingen, 1841, стр. 19. - Ср.: Kiesewetter, стр. 14.
Рейхлин-Мельдегг сообщает, что аббат Энтенфус происходил из местечка Унтерэвисхейм (Unterowisheim), в двух часах ходьбы от Книтлингена, и будто бы был другом детства и школьным товарищем Фауста (Kloster, XI, стр. 330). Монастырь Маульбронн находится в Швабии (Вюртемберге), к северу от Штутгарта, недалеко от Книтлингена. Сведения о пребывании Фауста в Маульбронне имеют недостоверный характер, поскольку аббат Энтенфус умер уже в 1525 году, а так называемая "башня Фауста" построена лишь в 1604. Ср.: Witkowski, стр. 324. - R. Petsch. Der historische Doctor Faust, стр. 112-113.
96 См.: Just Christoph Motschman. Eifordia Literata Continuata, oder Fortsetzung der Gelehrten Erfurts. Dritte Forsetzung, Erfurt, 1735, стр. 369; гл. XXV о докторе Клинге (D. Conr. Clingius. Minoritarum guardianus et Ecclesiastes Erfordiensis). - Ср.: Tille, Э 235, стр. 544-549. - Duntzer. Kloster, V, стр. 77-87. - Kiesewetter, стр. 16-19.
Юст Кристоф Мотчман - профессор философского факультета Эрфуртского университета. Книга его представляет историческое описание ученых древностей Эрфурта. Хроника, на которую он ссылается, составленная Хогелем, сохранилась в рукописи и в настоящее время издана в тех частях ее, которые касаются Фауста. См.: Szamatolski, стр. 39-57. - Tille, Э 26, стр. 49-54: Magister Zacharias Hogel II. Chronica von Thuringen und der Stadt Erfurt. Хроника составлена в середине XVII века (годы жизни составителя: 1611-1677). Рассказ Хогеля отнесен ко времени около 1550 года. Его прямым источником послужила потерянная хроника Килиана Рейхмана, продолженная Вамбахом (в 1550-х годах). См.: Комментарии, стр. 293, Рассказ Хогеля, как показал его издатель Шаматольский, совпадает почти дословно с эрфуртскими главами второго издания народной книги Шписа (Тексты, II, Дополнения, 1, гл. 50-55). Поэтому мы воспроизводим его не в подлиннике, а в сокращенном переложении Мотчмана. По-видимому, составитель народной книги воспользовался "Эрфуртской хроникой" Килиана Рейхмана и Вамбаха, послужившей источником Хогеля, как предполагает Шаматольский.
97 О д-ре Клинге и дворянине (Вольфганг фон Демштедт), хозяине дома "под Якорем" (zum Enker), см.: Комментарии, стр. 293. Еще в XIX веке в Эрфурте указывали дом Фауста на Слесарной улице (Schlossergasse) и выходящий на нее переулок доктора Фауста (Dr. Faustgasschen). Согласно местному преданию, Фауст однажды проезжал через этот переулок, сидя верхом на огромном бревне, в которое была впряжена четверка добрых коней. Когда же повстречавшийся ему монах (августинец доктор Лютер) заклял его именем божьим, бревно обратилось в соломинку и кони в петухов. См.: Kloster, V, стр. 485-489. - Kiese wetter, стр. 14-19.
98 Предисловие к английской народной книге о Вагнере: The second report of Doctor John Faustus, containing his appearances and The Deeds of Wagner. Written by an Englich gentleman, student in Wittenberg, an University of Germany, in Saxony. London, 1594 (см.: Early English Prose Romances, edit, by William J. Thorns. London, 1858, стр. 312-313). - См.: Комментарии, стр. 321.
Хотя автор и выдает себя за студента Виттенбергского университета, очевидна того, что описывает, однако его рассказ о могиле Фауста и о его дубе в окрестностях Виттенберга имеет легендарный характер и не подтверждается местными немецкими источниками.
99 Эпитафия Фауста - в оригинале по-латыни.
100 В следующих разделах (VI-IX) автор ссылается на биографические данные о Фаусте в книге Иоганна Вира; см.: Тексты, I, 18.
II. НАРОДНАЯ КНИГА...
101 Графство Кенигштейн - в горах Таунуса, недалеко от Висбадена.
102 в Урсельской школе. - Урсель (Обер-Урсель) - маленький городок в графстве Кенигштейн.
103 Далее следует "Предисловие к христианскому читателю", заключающее религиозно-моральное увещевание. Вольфенбюттельская рукопись вместо этого предисловия и посвящения имеет другое "Предисловие к читателю", которое также содержит предостережения против колдовства и начинается словами: "Благосклонный н любезный друг и брат! Это сочинение о докторе Фаусте и его безбожном замысле я по твоей многократной просьбе согласился перевести с латыни на немецкий и, думается мне, оно еще никогда не появлялось на немецком языке". Причиной того составитель считает безбожность поведения Фауста и соблазн его примера. Тем не менее после такого "назидания" он выражает надежду, что эта "правдивая история" окажется для читателя более "развлекательной", чем "другие, неправдивые". О возможном латинском оригинале народной книги см.: Комментарии, стр. 290.
104 родился в Роде, близ Веймара. О месте рождения исторического Фауста см.: Комментарии, стр. 272. В книге Шписа место рождения Фауста перенесено в Тюрингию по соседству с местом его дальнейшей деятельности - Виттенбергом.
105 и вместе с ним еще 16 магистров. Ср.: Тексты, I, 2 и прим.
106 искусство Дарданово. Дардан упоминается римским писателем Плинием как кудесник (Historia naturalis XXX, sect. II. 9).
107 И зовется наше царство Легион. Основано на искажении смысла евангельского текста (Лука 8, 30). Когда Христос изгоняет демона из бесноватого, он заставляет его назвать свое имя (согласно старинному магическому представлению назвать демона значит обезвредить его). Демон отвечает устами бесноватого; имя мое - Легион (т. е. я не один, нас великое множество).
108 Дьявол в образе монаха - представление, характерное для антикатолической тенденции автора-лютеранина. Видман соответственно поясняет: "... монахи у папистов - грешная братия, верные слуги дьявола и его личины". Ср. народную книгу Видмана, ч. I, гл. II (Kloster, II, стр. 346 и сл.). Колокольчик - принадлежность католического богослужения. В "Застольных беседах" (Forstemann, III, стр. 61) Лютер рассказывает о том, как черт служил поваром в монастыре. "Ему дали монашеский клобук и навесили колокольчик, чтобы можно было узнать его. Затем они приказали ему принести пиво. В ответ раздался звон колокольчика, и он отвечал: "За хорошие деньги будет хорошее пиво"". В основе этого рассказа лежит старинный народный шванк, получивший в Германии уже в XV веке стихотворную обработку ("Братец Рауш"). См.: Vom Bruder Rausch. Kloster, XI, стр. 1070-1117. - Ср.: G. Ellinger. Der Teufel im Monchsgewand. Zeitschr. f. vgl. Litgesch., N. F., Bd. I, стр. 174 и сл. Сюжет этот использован в пьесе позднего современника Шекспира Деккера "If it be not good, the devil is in it", из которой заимствован пролог немецкой драмы о Фаусте (см.: Комментарии, стр. 341).
109 Стихи - из "Корабля глупцов" Себастьяна Бранта, 1494 (рифмованные заголовки к гл. 3, 43, 45).
110 Список музыкальных инструментов - по Словарю Дасиподия (Dasypodius. Dictionarium Latino-germanicum et vice versa Germanico-Latinum. 1537). См.: Bauer, стр. 194.
111 Фамулус: в средневековых немецких университетах - один из старших студентов, помогающий профессору как ассистент и в то же время обслуживающий его лично.
112 О том, как злой дух снабжает чернокнижников блюдами с чужих столов, ср. в особенности рассказ Лерхеймера об аббате Тритемии и следующее за ним моральное поучение (Тексты, I, 29е и прим.). Тот же рассказ об Альберте Великом см.: Комментарии, стр. 268.
113 Об отношении Лютера и его последователей к церковному браку см.: Комментарии, стр. 296. Видман, расширивший эту главу своими вставками до размера религиозно-моральной проповеди в защиту церковного брака как божественного установления, добавляет, что Фауст сперва хотел, "по примеру попов, довольствоваться стряпухами и сожительницами" (ч. I, гл. 9, см.: Kloster, V, стр. 322 и сл.). - См.: Erich Schmidt. Faust und Luther, стр. 575.
114 Волшебная книга Фауста, оставленная им в наследство Вагнеру, его ученику, упоминается и в народной книге об этом последнем и играет роль важного театрального реквизита в позднейших Кукольных комедиях (см.: Комментарии, стр. 351). Ср. также сообщение "Циммерской хроники" (Тексты, I, 16). Предприимчивые издатели, спекулируя на доверчивости читателей, неоднократно еще в XVIII веке печатали собрания магических формул из "наследия" Фауста, с помощью которых он заклял дьявола и заставил его служить себе (так называемые "Faust's Hollenzwang" см.: Kloster, II, стр. 805-930). Ср.: Комментарии, стр. 308.
115 Краткий рассказ Мефистофеля имеет источником "Мировую хронику" Шеделя, главу "О небесной иерархии и различиях ее могущества и княжения" (H. Schedel. Weltchroruk. 1493, л. 6аа. - См.: Milchsack, стр. XVII и сл.).
116 Имена десяти областей ада и их правителей заимствованы из "Люцидария" (Elucidarius. Frankfurt, 1572, лл. В3-В4. - См.: S. Szamatolski. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. I, стр. 166 и сл.). Средневековые латинские названия: 1) Озеро смерти, 2) Болото огня, 3) Земля забвения; из древнегреческой мифологии: 4) Тартар - название подземного мира, царства мертвых, 7) Эреб - область тьмы, подземный мир, 8) Баратрум - пропасть, преисподняя (греч.-лат.); 9, 10) Стикс, Ахерон и упоминаемый ниже как прозвище дьяволов Флегетон - в греческой мифологии адские реки; 6) Геенна - древнееврейское название ада (области вечного огня). Эта синкретическая терминология свидетельствует о крайне путанном характере средневековой богословской "учености".
117 Lucifer (Люцифер) означает "светоносный" (лат.).
118 Составитель народной книги следует учению Лютера об "оправдании верой": причиной гибели Фауста является недостаток веры в возможность для него спасения (см. также гл. 16, стр. 24).
119 Асмодей - имя злого духа в Библии (книга Товита, гл. 3, 8).
121 Дагон и Велиал - языческие боги финикиян и других народов Палестины, упоминаемые в Ветхом завете; в христианской церковной традиции эти имена носят верховные правители ада.
122 Примеры "натиска и тиранства сатаны" взяты из книги Якоба де Терамо "Процесс Белиала" (Der Piocessus Belial des Jacobus von Theramo. Нем. перевод. Страсбург. 1508, лл. 92а и сл. - См.: Milchsack, стр. LXXVII и сл.): средневековое "судоговорение", в котором властитель ада Белиал выступает с обвинительной речью против Христа, освободившего из ада души грешников. В своей речи Белиал хвалится подвигами своими и своих адских соратников.
123 Имена ада - по Словарю Дасиподия (см.: Bauer, Bd. IV, стр. 382).
124 Долина Gehinnoni или Gehenna около Иерусалима упоминается в библии как место жертвоприношений языческому богу Молоху (Книга Царств, II, 23, 10; Иерем. 19, 2 и сл.). Позднее, служила свалкой и местом погребения казненных. Отсюда в переносном значении: геенна - ад. Ср. у Дасиподия, ч. I, л. 84ba-b: "Геенна - долина около Иерусалима, куда свозили из Иерусалима останки преступников и всякую нечисть. Иносказательно: место проклятия, огненный ад и вечная мука".
125 Saxum и т. д. - лат. слова, которыми Дасиподий переводит нем. Fels - "скала" (ч. II, л. 326аа).
126 Цитата из библии: Книга притчей Соломоновых, гл. 30, 16.
127 Лютеранство сохранило старое учение христианской церкви о "вечности адских мук".
128 и носила бы птичка. Сравнение это неоднократно встречается у церковных проповедников.. Ср.: Milchsack, стр. ХС. В народной драме - другой образ, тоже традиционный; "...черти взошли бы на небо по ступенькам из ножей, если бы у них оставалась еще надежда" (см.: Комментарии, стр. 345).
129 О гороскопах исторического Фауста см.: Тексты, I, 4, 9, 11.
130 великий год - по учению средневековых астрономов, цикл лет, по истечении которого все планеты возвращаются к исходному положению.
131 О причинах зимы и лета - go "Люцидарию" (Elucidarius, лл. Н2-3). См.: S. Szamatolski. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. I, стр. 171,
132 Средневековая космология главы "О движении неба" основана на начальных страницах "Хроники" Шеделя, л. 3а и 6аа. См.: Milchsack, стр. LIX и сл.
133 О сотворении мира - "Хроника" Шеделя (л. 1а): "Некоторые полагали, что мир никогда не рождался и не разрушится и род человеческий существовал от века и не имеет никакого начала; другие думали, что мир рожден и разрушится и что люди имеют начало и рождение (Milchsack, стр. LXII). Мефистофель, соблазняя Фауста своим "безбожным и лживым ответом", выступает сторонником теорий античного материализма, получивших хождение среди передовых представителей философии Возрождения и осужденных Лютером. См.: Комментарии, стр. 299.
134 Имена демонов (см. выше, стр. 382): Вельзевул упоминается в Ветхом завете как божество язычников-филистимлян (Книга Царств, II, I), в Новом завете - верховный дьявол (Лука II, 15); Астарот - от имени Астарты, богини филистимлян, по форме - множ. число; Анубис - древнеегипетское божество с песьей головой; Дификанлт-название неизвестного происхождения; Дракус - от слова дракон.
135 Возможно, что одним из источников для составителя народной книги могли послужить подобные апокрифические "собственноручные" записи Фауста, распространявшиеся в рукописном виде среди любителей чудесного. См.: Тексты, II, гл. 25; ср.: Комментарии, стр. 287.
136 Врач Иона Виктор упоминается также в народной книге о Вагнере (гл. VI): он научился у Вагнера магическому средству против чумы. Ср.: Комментарии, стр. 287.
137 Каталог земель, которые Фауст посетил во время путешествия, по своей последовательности в основном соответствует "Люцидарию", гл. 8: "О других частях Европы". Описание городов и их достопримечательностей - по "Хронике" Шеделя, также частично в последовательности оригинала (см.: Milchsack, стр. XXVI и сл.). Для Нюрнберга составитель использовал, кроме того, известное стихотворное описание Ганса Сакса ("Lobspruch auf die Stadt Nurnberg"). Добавлены автором от себя анекдоты о похождениях Фауста в папском дворце в Риме и в серале турецкого "императора" в Константинополе и обличения распутной жизни "папы и его прихлебателей". Римский папа и турецкий султан, являющиеся здесь предметом насмешки, по Лютеру, - злейшие враги христианства. Ср.: Erich Schmidt. Faust und Luther, стр. 578.
138 шли за Христовой звездою. Согласно христианской легенде, три царя-волхва пришли с востока поклониться в Вифлееме младенцу Христу; путь им указывала звезда, "Мощи" этих "святых царей", хранящиеся в Кельнском соборе, считаются величайшей святыней католической церкви и привлекают многочисленных паломников. Автор народной книги, как лютеранин, скептически относится к этим "святым мощам" и добавляет к краткому описанию "Хроники" Шеделя ироническое замечание по поводу "далекого пути", который эти цари после своей смерти проделали от Вифлеема в Иудее до Кельна.
139 Василиск - фантастическое животное, помесь петуха и змеи, убивает своим ядовитым взглядом.
140 Ulma - лат. "вяз". Эти и ряд последующих объяснений названий городов (например, Нюрнберг - от Нерона, Регенсбург - от дождя, нем. Regen, Вена - от наместника Флавия, и т. п.) представляют характерный для средних веков пример псевдоученых этимологии собственных имен и также заимствованы составителем у Шеделя.
141 Сведения автора об островах - также из "Хроники" Шеделя ("Глава об островах вообще", л. 19а; см.: Milchsack, стр. LV и сл.). В числе островов Шедель называет и "гору Кавказ".
142 О земном рае и райских реках - по "Хронике" Шеделя, лл. 7-8 ("О рае и четырех реках его").
143 О комете - по "Люцидарию", л. J2b; см.: S. Szamatolski. Vierteljahrschrift fut Literaturgeschichte, Bd. I, стр. 176 и сл.
144 О причинах грома - по "Люцидарию", л. J3a и сл.; см.: S. Szamatolski, Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. I, стр. 178.
145 Эпизод этот, в котором Фауст выступает как "некромант" (т. е. вызывает тени умерших), известен в двух соприкасающихся версиях: а) некромант вызывает тени героев древности: б) некромант (одновременно с героями древности) вызывает по просьбе императора Максимилиана тень его рано умершей супруги Марии Бургундской, которую Максимилиан узнает по родинке на шее. Первую версию представляют:
Эта версия, для легенды о Фаусте, вероятно, первоначальная и связанная с Эрфуртом, отразилась в "Эрфуртской хронике" Килиана Рейхмана-Вамбаха, составленной около 1556 года (см.: Тексты, I, 396), и под ее влиянием в зрфуртских главах народной книги издания 1590 года (Тексты, II, Дополнения, 1, гл. 51).
Вторая версия, в гл. 33 перекрывшая первую, представлена следующими источниками:
Во второй версии в роли некроманта первоначально выступал, по-видимому, аббат Тритемий, пользовавшийся покровительством императора Максимилиана и живший при его дворе (см.: Комментарии, стр. 270). Сюжет этот был, вероятно, перенесен на Фауста составителем народной книги, который знал о нем рассказы первого типа ("некромант вызывает тени героев древности"), засвидетельствованные эрфуртской традицией (см.: Тексты, II, Дополнения, 1, гл. 51); перенесение это потребовало в соответствии с временем жизни исторического Фауста замены Максимилиана его внуком Карлом V, современником Лютера. Марию Бургундскую вытеснила супруга Александра Македонского, с неуместным сохранением "бородавки", т, е. родимого пятнышка на шее, по которому Максимилиан узнал свою жену.
Третий сюжет, связанный с "некромантией" Фауста, представляет эпизод с Еленой (см. гл. 49 и 59). В "Истории" Ганса Сакса чернокнижник показывает императору Максимилиану Елену в ряду других героев древности вместе с Марией Бургундской.
146 Более ранний вариант рассказа об оленьих рогах - в сборнике прозаических шванков М. Линденера: M. Lindener. Katzipori. 1558, гл. 33 (см.: Lindeners Schwankbucher. Bibliothek des literarischen Vereins zu Stuttgart, Bd. 163). Героем является "зальцбургский поп" Шрамханс, известный своими шутовскими проделками, его жертвы - граждане Зальцбурга, высунувшие головы в окно, чтобы посмеяться над шутником.
147 О проглоченном возе с сеном см.:
О Фаусте:
148 Ср.: в "Нюрнбергских рассказах" Россхирта (около 1575 года) в двух редакциях, краткой и расширенной (W. Meyer, Э 1, стр. 382-390). См.: Комментарии, стр. 291. Приписываемое Фаусту изречение, связанное с волшебным полетом, ср. у Бютнера, 1578 (Тексты, I, 24а), Сходная тема в гл. 45 народной книги (полет в Зальцбург).
149 Гл. 38 и 39 (ср. также гл, 43) представляют три перекрещивающиеся версии двух разных сюжетов. Гл. 38. Рассказ о ноге чаще встречается в другом варианте: еврей является за своими деньгами к кудеснику, который притворился спящим, дергает его за ногу и, нечаянно вырвав ее, в страхе убегает, позабыв о долге.
Гл. 39. Герой - не еврей, а торговец лошадьми. Кудесник продает ему лошадей, которые на водопое превращаются в связки соломы. Рассерженный барышник, разыскав кудесника, пытается разбудить его и нечаянно вырывает ему ногу и т. д.
Более ранние варианты:
В народной книге перенесено на Фауста: ср. гл. 43 - свиньи, проданные Фаустом гуртовщику, превращаются у водопоя в охапки сена.
Более ранние варианты:
Сюжет этот имел широкое распространение в средневековой повествовательной литературе, в различных вариантах: лошади, свиньи, гуси и др. См.: J. Bolte, Bibliothek des literarischen Vereins zu Stuttgart, Bd. 217: Martin Montanus. Schwankbucher (прим., стр. 566).
150 Более ранние варианты:
151 Более ранние варианты:
152 См. прим. 149 к гл. 39.
153 Об исторической достоверности титула князей Ангальтских ср. замечания Лерхеймера (Тексты, I, 33), а также предположения Ван'т Хофта (Тексты, I, 18, прим. 1).
154 Сходное объяснение этому "чуду" дает Лихтенберг (Jacob v. Lichtenberg. Wahre Entdeckung der Zauberei. Theatrum de Veneficis, Frankfurt a. M., 1586, Bd. I, стр. 310). См.: Milchsack, CXIX прим.
155 Перечисление сортов дичи, рыбы, птицы и разных вин дается в немецком оригинале в алфавитном порядке и следует за словарем Даснподия, См.: Bauer. I, стр. 192 и сл.
156 О полете Фауста со своими приятелями в Зальцбург см. рассказ Лерхеймера (Тексты, I, 29б). Ср. также гл. 37 и прим.
157 По католическому обычаю масленица (нем. Fastnacht) празднуется от четверга до вторника. "Провожают" масленицу во вторник. Для духовенства последний день масленицы - воскресенье (так называемая Herrenfastnacht), с понедельника начинается великий пост. Фауст и его друзья провожали масленицу и в воскресенье, и во вторник, кроме того, еще в великопостную среду (Aschermittwoch), день строжайшего поста, и в четверг (гл. 47 и 48), что подчеркивает, с церковной точки зрения, "безбожный" характер их "вакханалий",
158 Описание первой части праздника (концерт невидимых духов) варьирует гл. 8. Гете использовал этот мотив в сцене волшебного усыпления Фауста хором невидимых духов, подвластных Мефистофелю.
159 слетелись на него всевозможные птицы. - Ср. рассказ Гаста, как он обедал с Фаустом в Базеле (Тексты, I, 12б).
160 См. гл. 33, прим. 145 и Дополнения, 1, гл. 51. О связи со сказанием о Симоне-маге и Елене см.: Комментарии, стр. 264.
161 Эпизод этот в другом варианте - у Лерхеймера (Kloster, V, стр. 283 и ел.): об одном дворянине (A. v. Th.), который "умел отрубать головы и приставлять их обратно". В этом рассказе чародей отрубает головку лилии и тем вызывает смерть одного из участников этой забавы.
162 Гл. 52 и 53 - более ранний вариант у Лерхеймера (Тексты, I, 29в). В "Эрфуртской хронике" (около 1556 г.) - об историческом лице, д-ре Клинге (Тексты, I, 39a и прим. 1; см.: Комментарии, стр. 293); оттуда в эрфуртских главах народной книги 1590 года (Дополнения, 1, гл. 55). У Лерхеймера рассказывается также об увещаниях Меланхтона (Тексты, I, 29в).
163 О Симоне-маге см.: Комментарии, стр. 260 и сл.
164 О вторичном договоре Фауста см. у Лерхеймера (Тексты, I, 29д).
165 Ср. "Застольные беседы" Лютера (Тексты, I, 17г).
166 То же рассказывалось об Альберте Великом (см.: Комментарии, стр. 268). Ср. у Лерхеймера (Тексты, I, 29е и прим.); также: W. Butner. Epitome historiarum, 1576, л. 59а.
167 Гл. 56 представляет вариант гл. 35.
168 Суккубы (лат. succubae, ж. р.) - по средневековому представлению, демоны в женском образе, с которыми одержимый или грешник совокупляется во сне.
169 Источником этого эпизода народной книги, по-видимому, является хорошо известный немецким книжникам XVI века рассказ "Клементин" и ранних христианских писателей о Симоне-маге и сопровождавшей его женщине - Селене или Елене, которую немецкий демонолог Хокдорф (см.: Тексты, I, 19, прим.) вслед за учителем христианской церкви "апологетом" Юстином и другими называет "распутной девкой из Тира в Финикии, разделявшей его [Симона] заблуждения", которую они ("самаритяне и язычники") "считали и почитали как богиню" (Andreas Hondoff. Promptuarium exemplorum. 1568, л. 33а; ср.: Комментарии, стр. 261). Гете использовал рассказ народной книги во II части "Фауста", д. III (Елена и Евфорион).
Средневековое представление о том, что младенец, отцом или матерью которого был демон, наследует от последнего знание будущего, отражено также в кельтской легенде о волшебнике Мерлине, известной из средневековых романов о короле Артуре.
170 Завещание Фауста и сообщаемые здесь сведения о его ученике (фамулусе) и наследнике Кристофе Вагнере послужили отправным пунктом народного романа о Вагнере (ср. также гл. 9, стр, 45). В исторических документах Вагнер не упоминается, в книге Видмана его имя Иоган Вайгер (Wayger). См.: Комментарии, стр. 289.
171 О доме Фауста в Виттенберге ср. критические замечания Лерхеймера (Тексты, I, 33), а также легендарные сведения составителя английской народной книги о Вагнере (Тексты, I, 40).
172 Ауэрхан - прозвище злого духа, сопровождающего Вагнера в народной книге о нем, как Мефистофель - Фауста. По-немецки Auerhahn - птица "глухарь", представляет, по-видимому, народную этимологию от Urian (один из дьяволов средневековой демонологии).
173 Стихи Лютера (из "Застольных бесед"). См.: Erich Schmidt. Faust and Luther, стр. 582, прим. 2.
174 Составитель воспользовался для этой главы популярными собраниями немецких пословиц Агриколы (1529) и Себастьяна Франка (1532), переиздававшимися в XVI веке неоднократно. См.: L. Frankel und А. Becker. Entlehnungen im altesten Faustbuch, l. Das Sprichworterkapitel. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. IV, стр. 361-381.
175 Легендарные свидетельства современников о гибели Фауста см. у Гаста (Тексты, I, 12), Меланхтона-Манлия (Тексты, I, 14), Вира (Тексты, I, 18), Хондорфа (Тексты, I, 19), Филиппа Камерария (Тексты, I, 35), Лерхеймера (1597) - с полемикой против версии народной книги (Тексты, I, 33); ср. также "Нюрнбергские рассказы" Россхирта, Э 4 (W. Meyer, стр. 398-402). См.: Комментарии, стр. 284.
176 О селе Римлих как месте предполагаемой гибели Фауста см. полемические замечания Лерхеймера (Тексты, I, 33, стр. 37). Ср. более позднюю (1613 года) локализацию в Пратау, "полчаса от Виттенберга" (Тексты, I, 36).
177 В издании 1590 года народная книга Шписа содержит, вслед за гл. 49, пять добавочных глав, из которых гл. 50 имеет местом действия Лейпциг, а гл. 51-54 - Эрфурт (см.: Комментарии, стр. 292). См.: Das Volksbuch vom Doktor Faust. Nach der um die Erfurter Geschichten vermehrten Fassung herausg. u. eingeleitet v. Josef Fritz. Halle, 1901, str. 90-99. - Faust, herausg. v. F. Bobertag, стр. 286-295,
178 Ср. "Лейпцигскую хронику" Фогеля (Тексты, I, 5 и прим.).
179 Источником зрфуртских глав (гл. 51-54) является не дошедшая до нас "Эрфуртская хроника" Рейхмана-Вамбаха (около 1560 года), сохранившаяся в позднейших обработках Хогеля (середина XVII века) и Мотчмана (1835), См.: Тексты, I, 39 и Комментарии, стр. 292 и сл.
180 Ср.: Бютнер, 1576 (Тексты, I, 246) и Станислав Сарнициус, 1587 (Тексты, I, 31), с более поздним приурочением к Виттенбергу и Нюрнбергу, Подробнее см. гл. 33, прим. 145 (версия первая).
181 Согласно письму аббата Тритемия (Тексты, I, 1), Фауст хвалился, что мог бы по памяти восстановить все труды Платона и Аристотеля, если бы они пропали. В хронике аббатства Спонхейм Тритемий упоминает о двух известных ему случаях подобной феноменальной памяти (Kloster, V, стр. 29, прим. 4). Лерхеймер (Christlich Bedenken und Erinnerung von Zauberei. 1597; ср.: Kloster, V. стр. 278) объясняет их помощью дьявола: "Среди ученых бывают такие, которые непременно хотят превзойти всех остальных. И поскольку их разум, прилежание к способности для этого слишком слабы и незначительны и работать им не охота, то они заводят себе духа, который читает им все, что им только захочется прочесть, и указывает им, в какой книге и в каком месте они могут найти, что им нужно, сообщает им также, что написано в книгах, которые скрыты от людей и никому не известны, существовали прежде, но теперь разорваны, сожжены, а дьявол хорошо помнит и знает, что в них стояло. Когда же подобные люди в своих речах и писаниях приписывают себе такое высокое искусство и такую мудрость, то их весьма ценят и уважают. Только слава эта и похвалы куплены слишком дорогой ценой".
182 Имя дворянина, владевшего домом "под Якорем" и Эрфурте, - Вольфганг фон Денштедт (см. Комментарии, стр. 293 и Тексты, I, 39, прим.).
183 Вино из доски стола - ср. рассказ Лерхеймера о не названном по имени кудеснике (Тексты, I, 29е). Гете использовал этот сюжет в сцене попойки Фауста со студентами, объединив его с лейпцигским преданием о полете Фауста на бочке из Ауербаховского погреба (см.: Тексты, I, 5 и прим.).
184 Другие варианты "волшебного полета" см. гл. 37 и прим. 148; гл. 45.
185 Испытание быстроты (или "проворства") духов-прислужников отсутствует в драме Марло, но вошло из народной книги в немецкую драму и кукольную комедию (ср.: Комментарии, стр. 342) и оттуда в "Сцену из Фауста" Лессинга (Тексты, V, стр. 247).
186 Другой вариант "Концерта духов" - см. гл. 8 и прим. 10.
187 О докторе Клинге см.: Тексты, I, 39а и Комментарии, стр. 293.
188 G. R. Widman's Hauptwerk uber Faust. 1599 (Kloster, V, стр. 272-804). стр. 622-624. Ср. научное издание: Fausts Leben, von Georg Rudolf Widmann, herausg. v. Adalbert v. Keller. Tubingen, 1880 (Bibliothek des Literarischen Vereins zu Stuttgart, Bd. CXLVI).
Эпизод этот, отсутствующий у Шписа, сохранился в более ранней вольфенбюттельской рукописи и после Видмана воспроизводится во всех последующих редакциях народной книги (см.: Комментарии, стр. 290). Популярный в средневековой легенде и книжной литературе рассказ о "муже на свадьбе своей жены" был перенесен на Фауста, поскольку неожиданное возвращение мужа всегда мотивируется в этой легенде вмешательством чудесного помощника (святого, дьявола, благодарного демона, волшебника и т. п.). См.: И. Созонович. К вопросу о западном влиянии на славянскую и русскую поэзию, ч. II. Варшава, 1898. - W. Splettstosser. Der heimkehrende Gatte und sein Weib in der Weltliteratur. Berlin, 1898. Из эпохи крестовых походов (поездка по обету в святую землю) действие перенесено в народной книге в XVI век; необычно возвращение мужа с опозданием, на следующий день после свадьбы, - обстоятельство, которое потребовало дополнительного вмешательства Фауста в происшествия первой брачной ночи.
189 Des durch seine Zauber-Kunst bekannten Christoph Wagner's (Weyland gewesenen Famuli des Weltberuffenen Ertz-Zauberers D. Johann Faustens) Leben und Taten (Kloster, III, стр. 1-188).
По берлинскому изданию 1714 года, которое, согласно примечанию Шейбле, совпадает, за исключением несущественных подробностей, с первым изданием 1594 года.
Научное издание: Ander Theil D. Johann Fausli Hislorien von seinem Famulus Christoff Wagner, herausg. u. eingeleitet v. Josef Fritz. Halle, 1910 (с библиографией, cтp. IX-XIX).
Сокращенная обработка XVIII века: Das Wagnervolksbuch im 18. Jahrhundert, herausg. v. Josef Fritz. Berlin, 1914 (Deutsche Literaturdenkmal des 18 u. 19 Jahrhunderts, Э 150).
190 Остров Кумана - Куба.
191 Остров Доминико - Сан-Доминго.
192 считается... особенным почетом. Древний обычай, представляющий пережиток прав родового коллектива на невесту родича.
193 они качаются в воздухе. Подразумеваются гамаки, вывезенные европейцами из Вест-Индии.
194 Табак также вывезен из Вест-Индии.
195 С маисом (кукурузой) европейцы также впервые познакомились после открытия Америки.
196 Иоанн де Луна - ученик и спутник Вагнера в народной книге.
197 В гл. 39 рассказывается о нравах и обычаях перуанцев; в частности, об их отношении к пришельцам-завоевателям говорится: "Они считают, что христиане родились из морской пены и что они появились на свет не как все прочие люди, ибо невозможно, чтобы люди могли породить зверей, столь кровожадных и диких". В гл. 40 описываются Канарские острова. "Когда Кристоф Вагнер достаточно осмотрел и этот остров, он пожелал вернуться домой, и дух исполнил это и доставил его на следующий день в Толедо",
III. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ПОСТАНОВКЕ...
201 Эрцгерцогиня Магдалина австрийская - младшая сестра эрцгерцога, будущего императора Фердинанда II, который в это время находился в Регенсбурге на рейхстаге.
При дворе в Граце, по случаю обручения эрцгерцогини с флорентийским герцогом Косимо Медичи, с 6 по 20 февраля 1608 года гастролировала группа английских комедиантов во главе с актером Джоном Грином, сменившим в качестве антрепренере этой труппы известного актера Роберта Броуна, гастролировавшего в Германки с 1592 года. По приглашению эрцгерцога труппа Грина выступала также в Регенсбурге и Пассау (см.: Комментарии, стр. 325).
Письмо от 21 февраля перечисляет ряд пьес репертуара английских комедиантов, исполненных при дворе. Доктор Фауст был представлен 10 февраля. Ср.: Tille, Э 64, стр. 125, - Flemming, стр. 56, 71-72, 332.
202 Из списка пьес английских комедиантов, представленных в Дрездене в июле-августе 1626 года, по записи одного чиновника Дрезденского двора. В том же списке под 21 июля и 25 августа упоминается "Трагедия о Баррабасе" ("Мальтийский еврей" Марло). В Дрездене в это время гастролировала та же труппа Джона Грина. Ср.: Tille, Э 81, стр. 151, - Creizenach. Versuch, стр. 45, - Flemming, стр. 57.
203 Leo Blass. Das Theater und Drama in Bohmen bis zum Anfang des XIX. Jahrhunderts. Prag, 1877, стр. 57, - Tille, Э 101, стр. 191, - Creizenach. Versuch. стр. 46.
В списке драм Шиллинга имеется также трагедия "О богатом еврее из Мальты".
204 Memoiren der Herzogin Sophie, nachmals Kurfurstin von Hannover, herausg. v. A. Kocher. Leipzig, 1879, стр. 70 (октябрь-ноябрь 1661 года), - Ср.: Tille. Э 167. стр. 387.
205 Ср.: Creizenach. Schauspiele, стр. XXX.
Актер и антрепренер Михаэль Даниэль Трой или Дрей (Michael Daniel Treu или Drey, 1634-1708) выступал со своей труппой в Люнебурге (1666), потом в Мюнхене, в первый раз еще в 1669 году, сперва при дворе, затем перед более широкой публикой, и обосновался здесь более прочно в 1681-1685 годах (ср.: Тексты, III, 7). Труппа его просуществовала до 1712 года. См.: Flemming, стр. 57-58, - Комментарии, стр. 328.
206 театральные фигуры (Figurentheater) - по-видимому, кукольный театр, которым некоторые антрепренеры разнообразили свой театральный репертуар (первое упоминание о кукольных представлениях в связи с "Фаустом"),
207 Из рукописного дневника члена Данцигского городского совета Георга Шредера. См.: E. A. Hagen. Geschichte des Theaters in Preussen. Konigsberg, 1854, стр. 96-98. - Ср.: Flemming, стр. 202 и 336-337. - Tille, Э 115, стр. 207-208. - Creizenach. Versuch, стр. 5-6.
Шредер сообщает в своем дневнике о пьесах, которые представлялись в Данциге на ежегодной осенней ярмарке св. Доминика (Dorainik) с августа по декабрь 1669 года. Во главе труппы стоял немецкий актер Паульсен (Carl Andreas Paulsen, 1620). Имеются сведения о его гастролях в Дрездене в 1674 и 1679 годах со списком пьес его репертуара, в который входил и "Фауст", См.: Flemming, стр. 58. - Комментарии, стр. 328.
Сообщение Шредера является важнейшим источником для реконструкции пьесы в той форме, которую она имела в XVII веке (см.: Комментарии, стр. 339).
284 Беса табака (Tobacteufel). Табак, вывезенный из Америки, долгое время считался "адским зельем". "Бес табака" (Tobaccospawling) упоминается в прологе пьесы Деккера "If it be not good, the devil is in it", послужившей источником пролога немецкого "Доктора Фауста" (см.: Комментарии, стр. 341),
208 Karl Trautmann. Italienische Schauspieler am bayrischen Hof. Jahrbuch fur Munchener Geschichte, Bd. I, 1887, стр. 257. - Ср.: Tille, Э 364, стр. 948.
О труппе Орея в Мюнхене см. выше: Тексты, III, 5.
209 Johann Georg Neumann. Disquisitio historica de Fausto praestigiatore. Wittenberg, 1683, cap. 3, 9; немецкий перевод: Kloster, V, стр. 479. - Ср.: Creizenach" Versuch, стр. 99. О диссертации Неймана см.: Комментарии, стр. 310.
210 Известный роман Гриммельсгаузена "Симплициссимус" (1668) сопровождался с 1684 года издательскими комментариями, среди которых находится и это свидетельство о Фаусте. См.: Der abenteuerliche Simplicissimus und andere Schriften von Hans Jakob Christoph von Grimmeishausen. tierausg. v. A. Keller, Stuttgart, 1854, Bd. I, стр. 271. - Ср.: Tille, Э 136, стр. 267-268. - Creizenach. Versuch, стр. 100.
211 Об этом представлении труппы "саксонских верхненемецких комедиантов" сообщил Дунтце в "Истории вольного города Бремена" (Duntze. Geschichte der freien Stadt Bremen, Bd. IV. 1851, стр. 582 и сл.). Полный текст афиши см.: Flemming, стр. 203 н 337. - Ср.: Tille. Э 98. стр. 188. - Creizenach. Versuch, стр. 6-8.
Принципалом "верхнесаксонской труппы" был известный Иоганн Фельтен (1649-1692), преемник Паульсена с 1678 года. См.: Flemming, стр. 59 - 60. - Комментарии, стр. 328. Фельтен ввел в репертуар немецких комедиантов пьесы французского классического театра XVII века (в прозаических переработках).
212 "Жорж Данден" - трехактная комедия-фарс Мольера.
213 Из рукописной хроники учителя Шеррера (J. J. Scherrer) в Базеле. См. Karl Trautmann. Faustauffuhrungen in Basel und Nurnberg. Vierteljahrsschriit fur Literaturgeschichte. Bd. IV, 1891. стр. 138. - Ср.: Tille, Э 148. стр. 301.
214 Сообщено И.-Ф. Шютце, секретарем датской королевской канцелярии, в его "Истории гамбургского театра". См.: Johann Friedrich Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg. 1794. стр. 97. - Ср.: Tille, Э 345с, стр. 821. См. также: Schutte. 1739, 1742, 1746, 1749, 1772 годов (Тексты, III, 19, 24, 26, 29, 30, 36).
215 Сообщено К.-M. Плюмике в "Опыте театральной истории Берлина". См.: С.-М. Plumicke. Entwurf einer Thealergeschichte von Berlin. Berlin. 1781, стр. 76. - Ср.: Tille, Э 325, стр. 783-784.
О запрещениях драмы "Доктор Фауст" по настояниям "верующих" см.: Комментарии, стр. 333; ср.: Тексты, III, 20 и 33б.
Доктор Шпенер (Philipp Jakob Spener, 1635-1705) - лютеранский пастор, богослов и церковный деятель, известен как основоположник немецкого пиетизма.
216 Wienerische ReUebeschreibung des Miooruen Georg Konig von Solothurn, herausg. v. Jacob Bachtold (Urkundio, Beitrage zur vaterlandischen Geschichtsforschung, Bd. II, Teil II, Solothurn. 1875, стр. 74). - Ср.: Tille, Э 186. стр. 424.
Кениг смотрел в Вене "Доктора Фауста" со знаменитым Гансвурстом - Страницким (см.: Комментарии, стр. 329),
217 Из морально-просветительного еженедельника Готшеда "Der Biedermann" (Leipzig, 1729, 5 июля 1728). - Ср.: Tille, Э 405, стр. 1034.
Теоретик немецкого буржуазного Просвещения Готшед (Johann Christoph Gottsched, 1700-1766) был сторонником французского классицизма и боролся против традиций старинного немецкого народного театра: при поддержке актрисы Каролины Нейбер пытался изгнать буффонаду и комические импровизации Гансвурста с немецкой сцены (см.: Тексты, III, 17; ср. V, стр. 245),
218 Подробный сценарий этого балета со вставными песенными куплетами см.: Kloster, V, стр. 1020-1027. - Ср.: Creizenach. Versuch, стр. 8. - Engel. Volksschauspiel, стр. 30.
Энгель (Engel. Faust-Schriflen, стр. 611-624) отметил еще несколько балетов на сюжет Фауста, которые исполнялись в XIX веке на европейских сценах: в Дрездене и Лейпциге, 1808-1810 - "большой пантомимический балет" Нута (L. Nuth) на музыку Дункеля (сохранилась афиша, см.: Engel. Volksschauspiel, стр. 38); в Лондоне, 1822 - балет на музыку Адольфа Адама; по драме Гете: в Копенгагене, 1832-1833 - "оригинальный романтический балет" Августа Бурнонвиля на музыку Кека (Keck); в Милане, в театре Ла Скала, 1848 - "большой фантастический балет" Жюля Перро - (Perrot); в Брюсселе, 1858 - балет "Фауст и Маргарита". Балет Перро исполнялся в Петербурге, в 1854 году. Либретто: Faust. Grand Ballet fantastique en trois actes el sept tableaux. Tire du chef d'oeuvre de Goethe Compose par Jules Perrot. С.-Петербург, изд. Глазунова, 1854 (издано также на русском и на немецком языке). О балете Гейне "Фауст. Танцевальная поэма" (1851) см.: Тексты, III, 41 и прим.
219 Гамбургская афиша труппы Нейберов. Из собрания театральных афиш Гамбургской городской библиотеки. См.: Engel. Faust-Schriften, стр. 472-475.
Иоганн Нейбер, первоначально игравший в труппах Шпигельберга и Гоффмана, с 1727 по 1750 год вместе со своей женой Каролиной стоял во главе труппы актеров, находившейся под покровительством Саксонского двора. Каролина Нейбер (1682-1762), выдающаяся актриса, выступила поборницей реформы немецкого театра. Следуя советам своего друга Готшеда (см.: Тексты, III, 15), она ввела в театральный репертуар "правильные" стихотворные трагедии и комедии по французскому классическому образцу и старалась ликвидировать актерскую импровизацию и традиционную буффонаду; в аллегорическом прологе собственного сочинения она торжественно изгнала Гансвурста с немецкой сцены (1737). Однако реформа Готшеда и Нейбер большого театрального успеха не имела; столкнувшись со вкусами публики, Каролина Нейбер в конце концов порвала с Готшедом и вынуждена была вернуться к популярным пьесам старого репертуара, к числу которых принадлежал и "Доктор Фауст".
Афиша содержит несколько эпизодов, восходящих к народной книге, которые обычно отсутствуют в немецких драмах и кукольных Комедиях.
220 Rudolph Lang. Kurzverfasste Reiszbeschreibung, oder: Oftbeschuldigte, aber niemals erwiesene Zauberkunst, so in zweien kunstlichen Hunden bestunde... Augsburg, 1739. - Ср.: Tille, Э 412, стр. 1057-1062.
Аугсбургский "гражданин и пивовар" Рудольф Ланг, дрессировщик собак, рассказывает в этой книге о своих похождениях. С помощью двух своих собак, Гансвурста и Моше, он изображал в форме пантомимы серию диалогических сцен кукольной комедии.
221 Из: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg, 1794, стр. 61. - Ср.: Tille, Э 345a, стр. 880.
222 Г.-П. Гильфердинг (Hans Peter Hilferding), директор театральной труппы, имел от короля Фридриха II прусского привилегию выступать в прусских городах Берлине. Магдебурге, Кенигсберге в др., с титулом "придворного комедианта". В Кенигсберге он показывал пьесы на библейские сюжеты и "Доктора Фауста". См.: F. H. Hagen. Geschichte des Theaters in Preussen. Konigsberg, 1854. - Ср.: Tille, Э 244, стр. 579. - Engel. Volksschauspiel, стр. 31.
223 Три афиши труппы верхненемецких комедиантов (апрель-май 1742 года) из коллекции театральных афиш в городской библиотеке Франкфурта-на-Майне. Директором общества был актер Валлеротти или Валроди. См.: Creizenach. Versuch, стр. 9-11. - Engel. Faust-Schriften, стр. 190-192.
Пьеса о Вагнере была представлена 10 апреля 1742 года. См.: Комментарии, стр. 333.
224 Из: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg, 1794, стр. 266. - Ср.: Tille, Э 363, стр. 882 g.
София Шарлотта Шредер сперва играла в труппе Шенеманна, продолжателя классического направления Нейбер, но не чуждавшегося и арлекинад. С 1741 года она вместе с актером Аккерманом организовала самостоятельную труппу, которая с 1742 года гастролировала в Гамбурге.
225 Сообщение в "Театральном журнале" Рейхарда. См.: Reichards Theater-Journal fur Deutschland, Gotha, 1778, Bd. I. - Ср.: Engel. Faust-Schriften, стр. 183.
226 Франц Шух (1716-1763) - антрепренер и актер, выдающийся мастер комической импровизации, исполнитель роли Арлекина.
227 Импровизированную пьесу (extemporiertes Stuck). Речь идет, вероятно, об обычных импровизациях Гансвурста, которые изгонялись со сцены серьезных театров после критических выступлений Готшеда.
228 Из: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergcschichte. Hamburg, 1794, стр. 99. - Ср.: Tille. Э 345e, стр. 881-882.
Первое в XVIII в. указание на исполнение "Фауста" театром марионеток.
229 Сообщение Энгеля без указания даты и источника. См.: Engel. Volksschauspiel, стр. 33.
230 "Теневые картины" (Schattenspiele) на сюжет Фауста упоминаются ранее как составная часть театрального спектакля (см.: Тексты, III, 10).
231 См.: К. Trautmann. Faustauffuhrungen in Basel und Nurnberg. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. IV. 1891, стр. 158.
232 Привилегированные немецкие комедианты курфюрста Баварского - южнонемецкая труппа Иоганна Шульца.
233 галантные оперетты в манере Берни (galante Operette bernesche). Франческо Берни (Francesco Berni, 1497-1536) прославился галантной поэзией в шутливом жанре (poesia bernesca).
234 Там же (Vierteljahrschrift, стр. 159) напечатана вторая афиша этой же труппы, из Нюрнберга 1752 года, близкая к первой по содержанию. Наиболее существенные изменения программы: вместо Гансвурста Арлекин, который "постарается в этом образе быть особенно приятным публике", две новых комических сцены ("Арлекин - ночной вздыхатель", "Его смешное постоянство"), "новый пролог" и "своевременный фейерверк".
235 Из: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg, 1794, стр. 81. - Ср.: Tille, Э 345, стр. 681.
Директор труппы - Никколини. См.: Тексты. III, 36. Вероятно, переделка английской пантомимы Термонда "Арлекин - доктор Фауст". См.: Комментарии, стр. 324 и 331.
236 Из: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg, 1794, стр. 82. - Ср.: Tille. Э 345, стр. 881.
Та же труппа. Вероятно, переделка английской пантомимы Термонда "Арлекин как Вагнер". См.: Комментарии, стр. 332.
237 Вольтер. Письма о Рабле и других лицах, обвиняемых в том, что они дурно отзывались о христианской религии (Lettres sur Rabelais et sur d'autres auteurs accuses d'avoir mal parle de la religion chretienne. 1767: Lettre VI - Sur les Allemands).
В этой главе перечисляются немецкие "знатные люди и философы", которых обвиняли в неверии и колдовстве (в том числе Агриппа Неттесгеймский и др.). Возможно, что Вольтер смотрел "комедию о докторе Фаусте" во время своего пребывания в Германии (1750-1753). См.: Tille, Э 290, стр. 679.
238 Сообщение Г. Асмуса в "Истории драмы и театр" в Любеке". См.: Heinrich Asmus. Dramatische Kunst und das Theaiet in Lubeck. Lubeck, 1062, стр. 33, - Ср.: Tille, Э 288, стр. 677.
239 Феспид, согласно античней традиции, считался основоположником древнегреческой трагедии середины VI века до н. э. По преданию, о котором сообщает Гораций ("Поэтическое искусство", ст. 276), он будто бы "возил театр на телегах", т. е. разъезжал по Аттике, давая представления в дни осенних праздников Диониса. Отсюда сравнение труппы бродячих комедиантов с феспидовой повозкой.
240 "Любекские нравы" (Der Lubecksche Schlendrian). Представляет, по-видимому, питерскую переделку, с применением к любекским отношениям популярных в середине XVIII века гамбургских фарсов на местные темы (Lokalpossen) Генриха Боркенштейна (Hinrich Borkenstein. Der Bookesbeutel. 1742) и его продолжателя актера Улиха (A. G. Ublich. Der Schlendrian odet des beruhmten Bockesbeutets Tod und Testament. 1746), вызвавших много подражаний.
241 Иозеф фон Курц (1715-1784) - венский актер и антрепренер, продолжатель традиции Страничкою (см.: Комментарии, стр. 329), создатель комической роли Бергнардона.
Представление имело место во Франкфурте-на-Майне в октябре 1767 года. Афиша, называвшая доктора Фауста профессором Виттенбергского университета (в соответствии с традицией, восходящей к народной книге Шписа), вызнала 21 октября жалобу франкфуртской лютеранской консистории, усмотревшей ч этом обиду для знаменитого протестантского университета, где профессором богословия был Мартин Лютер (ср. аналогичный протест Лерхеймера. Тексты. I, 33). Возможно, что острота конфликта усугублялась тем, что неосмотрительный антрепренер был католиком. 22 октября Курцу предложено было публично опровергнуть допущенную им инсинуацию, что он и поторопился сделать в афише следующей пьесы - "Минна фон Барнгельм" Лессиига. См.: Tille. Э 291, ср. 680-685. - Creizenac h. Versuch, стр. 14.
Некоторые особенности сюжета у Курца (роль старика отца, афиша 10-11) восходят, вероятно, к австрийской (католической) версии "Фауста" (см.: Комментарии, стр. 347).
242 Сообщение о труппе Курца - из биографии актера Ф.-Л. Шредера, написанной с его слов Ф. Л. В. Мейером. См.: F. L. W. Meyer. Friedrich Ludwig Schroder. Beitrag zur Kunde des Menschen und des Kunstlers, Teil I. Hamburg, 1819, стр. 173-177. - Ср.: Tille, Э 329. стр. 370.
Фридрих - Людвиг Шредер (1744-1816), сын Софии Шредер (см. выше, стр. 395) - крупнейший немецкий актер XVIII века. Был директором и главным режиссером Гамбургского национального театра (1771-1780). Прославился как реформатор немецкой сцены и лучший исполнитель Шекспира. В юные годы Шредер играл в труппах Курца и своего отчима Аккермана и обратил на себя внимание как блестящий импровизатор в роли Гансвурста-Арлекина.
Актеры Грюнберг и Кеппе исполняли в труппе Курца трагическую роль Фауста и комическую Гансвурста.
243 Sigmund von Seh weigerhausen. Ober die Leipziger Buhne, an Herrn J. F. Lowen zu Rostock. Dresden, 1770, I, стр. 94 и II. стр. 20. - См.: Tille. ЭЭ 296-297, стр. 687-688. - Enge 1. Volksschauspiel, стр. 33.
Об английской пьесе "Арлекин - доктор Фауст" см.: Комментарии, стр. 324.
244 Из: F. L. W. Meyer. F. L. Schroder... Hamburg. 1819, стр. 248-249. - Ср.: Tille, Э 329, стр. 791. - Также: J. F. Schutze. Hamburgische Theatergeschichte. Hamburg, 1794. стр. 392. - Tille. Э 345, стр. 883 (ср.: Тексты. III. 12).
245 Sigmund von Bibra. Uber die verschiedenen poetischen Behandlungen der Nationallegende vom Doctor Faust in Deutscher Sprache. Journal von und fur Deutschland, Jhg. 9, 1792, 8. Stuck, стр. 667-668. - Ср.: Tille, Э 342, стр. 857-858. - Creizenach. Versuch, стр. 14-17. - Engel. Volksschauspiel, стр. 33,
246 Pantomime, dressee sur un plan allemand - "пантомима, составленная на немецкий сюжет" (или "в немецком вкусе"). Немецкий перевод упустил эту существенную деталь.
247 Рассказ берлинского просветителя Фридриха Николаи (1733-1811), соавтора "Литературных писем" Лессинга и противника молодого Гете, Гердера и "бурных гениев" в его "Описании путешествия по Германии и Швейцарии в 1781 году". См.: Fr. Nicolai. Beschreibung einer Reise durch Deutschland und die Schweiz in Jahre 1781, Bd. VIII. Berlin, 1787, стр. 152 и сл. - Ср.: Creizenach, стр. 15-17. - Tille, Э 333, стр. 806-807.
Николаи описывает представление кукольного театра.
248 Лудовичи (Joh. Georg Ludovici) - магистр Виттенбергского университета, журналист, автор многочисленных сценариев "главных государственных действий", пользовавшихся большим успехом в 1720-х годах ("Граф Эссекс". "Кромвель", "Оттокар, король Богемии" и др.). Лессинг был знаком с рукописным наследием Лудовичи и ценил его театральное мастерство. См.: Fr. Nicolai, I. с., Bd. IV, стр. 565.
249 Sigmund von Bibra. uber die verschiedenen poetischen Behandlungen der Nationallegende vom Doctor Faust in Deutscher Sprache. Journal von und fur Deutschland, Jhg. 9. 1792. - См.: Tille, Э 342, стр. 851.
Обширная статья Зигмунда фон Бибра представляет первое научное исследование легенды о Фаусте и ее народных обработок, вызванное интересом к "Фаусту" Гете, появившемуся в печати в 1791 году. Бибра использовал большой материал печатных свидетельств и источников. Его сообщения о судьбе народной драмы в XVIII веке интересны как показания современника и частично использованы выше (см.: Тексты, III. 35 и 37).
250 Письма о лейпцигском театре см.: Тексты, III, 35.
251 Сообщение филолога-германиста Ф. Г. фон дер Хагена. См.: Fr. Heinr. von der Hagen. Das alte und neue Spiel von Dr. Faust. Germania, Bd. VI. 1841, стр. 211-224. - Ср.: Kloster. V. стр. 729-739. - Engel. Volksschauspiel, стр. 36-38. - Тексты. III, 3.
Как сообщает Франц Горн (Franz Horn. Die Poesie und Beredsamkeil der Deutschen. Bd. II. Berlin. 1823), представления труппы "Шютц и Дрэер" имели в Берлине большой успех и с 1804 года "посещались почти каждый вечер образованнейшими мужчинами и дамами, философами и критиками". Попытки получить у Шютца текст его пьесы успеха не имели: кукольник уверял, что текста не существует и игра происходит по памяти. Однако в 1807-1808 годах группа любителей немецкой старины сделала попытку записать текст во время представления. Фон дер Хаген приводит запись первых трех сцен и подробное содержание остального (см.: Kloster, V, стр. 732-738).
Другие сообщения: Franz Horn, Kloster, V, стр. 654-668, - J. Leutbecher, Kloster, V, стр. 729-739, - См.: Комментарии, стр. 335.
252 Heinrich Heine. Der Doctor Faust. Ein Tanzpoem. Hamburg, 1851. - См.: Генрих Гейне. Полное собрание сочинений, т. X, изд. "Academia", 1937, стр. 45-50, перев. А. Горнфельда.
"Танцевальная поэма Фауст" была написана Гейне в 1847 году как либретто для балета, по предложению лондонского театра, однако ни в Лондоне, ни в Берлинском оперном театре, с которым также велись переговоры, балет этот не был поставлен. С мыслью создать своего "Фауста" Гейне носился с 1824-1826 годов. О Фаусте Гейне говорит в "Романтической школе" (1833), неправильно отождествляя его с изобретателем книгопечатания: "Это тот самый Фауст, который изобрел книгопечатание и жил во времена, когда начали восставать против строгого авторитета церкви и исследовать вещи самостоятельно. Таким образом, Фаустом заканчивается средневековая эпоха веры и начинается современная научно-критическая эпоха".
Подчеркивая национальный характер легенды о Фаусте, Гейне высказывает мысли, что "немецкий народ сам есть этот ученый доктор Фауст, этот спиритуалист", духом уразумевший, наконец, недостаточность духа и требующий материальных наслаждений и возвращающий плоти ее права" (т. VII, 1936, стр. 201-202). В "Объяснениях" к "танцевальной поэме" (т. IV. стр. 38-64) Гейне дает критическую историю легенды о Фаусте, отвергая при этом "распространенное в народе" отождествление чародея Фауста с первопечатником (стр. 43), но в то же время повторяя и углубляя свое истолкование исторического содержания этого образа: "Фауст, как исторический, так и легендарный, был одним из тех гуманистов, которые распространяли в Германии эллинизм, греческую науку и искусство... Подлинной идеей сказания о Фаусте был бунт реалистической, сенсуалистической жажды жизни против спиритуалистической древне-католической аскезы" (стр. 50).
Свидетельства Гейне о постановке "Фауста" на сцене бродячих комедиантов в предместье Гамбурга и в Ганновере содержат ряд мотивов, существенно отклоняющихся от других вариантов и. может быть, по крайней мере частично, разработаны поэтом самостоятельно. В Гамбурге Гейне находился с 1816 но 1819 год и в 1823 году, в королевстве Ганноверском - в годы студенчества в Геттингене (в 1820-1821 и 1824-1825 годах). К этому времени ("двадцать пять лет тому назад") относятся и его воспоминания.
253 "Манфред" Байрона (1819) написан под влиянием "Фауста" Гете, с которым обнаруживает черты поэтического сходства. Сестра и подруга Манфреда носит имя Астарта.
254 изданной Зимроком. Карл Зимрок (1802-1876) - поэт-романтик и ученый-германист, профессор Боннского университета. Собиратель рейнских народных песен и преданий, автор широко популярных переводов средневерхненемецкого эпоса ("Песнь о Нибелунгах") и обработок немецких народных книг, а также кукольной комедии о докторе Фаусте (см. Комментарии, стр. 338. и прим. стр. 404).
255 Лоренц Окен (1775-1851) - известный немецкий естествоиспытатель и натурфилософ, последователь Шеллинга.
256 По рассказам античных авторов, Клеопатра на пиру с Антонием растворила жемчужину в уксусе и выпила ее.
257 Афиша кукольного театра последней четверти XIX века. См.: Arthur Kollmann, стр. 104.
258 Из новеллы Теодора Шторма (1817-1888) "Pole Poppenspaler", 1874. См.: Theodor Storm. Samtliche Werke. Berlin, 1956, Bd. II. стр. 385-437 и прим., стр. 686-689. Перевод H. А. Сигал.
Токарь Пауль Паульсон (Поль), прозванный "кукольником" (Poppenspaler) за свою дружбу с семьей бродячего водителя марионеток мюнхенца Иозефа Тендлера, рассказывает историю своего знакомства с этой семьей и детской дружбы с маленькой Лизой, дочерью Тендлера, на которой он позднее женится. Действие происходит в родном городе Шторма Хузуме, в Шлезвиге; описание бродячих кукольников и представления "Доктора Фауста", на котором присутствует мальчик Поль, основано на детских воспоминаниях Шторма. Однако содержание кукольной комедии воспроизведено по широко популярной переработке Зимрока (см. стр. 404, прим. 2).
259 Пфальцграф Зигфрид и святая Генофефа - одна из популярнейших кукольных комедий; основана на одноименной народной книге, которая послужила источником для нескольких немецких драм - "бурного гения" Мюллера (1775-1781), романтика Людвига Тика (1800), Фридриха Геббеля (1840) и др. Представление "той пьесы кукольным театром Тендлера также описано в новелле Шторма (Theodor Storm, Samtliche Werke. Bd. II, стр. 393-396).
260 приключится что-нибудь с Лизой. Лиза привела мальчика перед представлением на чердак, где были развешаны марионетки. Дернув слишком сильно проволоку, Поль испортил механизм, управляющий движением "комической персоны" Касперле. Это обнаруживается во время представления. Водитель спасается из трудного положения с помощью привычной для него импровизации в рамках комических реплик, традиционных для этой роли, заменяя "больную" куклу ее дублером.
261 над нашими головами. Дети, испугавшись наказания, спрятались под подмостками балагана, откуда им слышен разговор между Тендлером и его женой.
262 покойный отец мой. В рассказе Шторма кукольник Тендлер женат на дочери знаменитого Гейсельбрехта, от которого он унаследовал свое искусство. О Гейсельбрехте см.: Комментарии, стр. 336, и примечании к его кукольной комедии, стр. 405.
263 См.: Ив. Забелин. Опыты изучения русских древностей и истории, ч. II. М., 1873, стр. 403-404. - Ср.: Белецкий, VI. 22.
Голландец Иозеф Заргер находился в Москве с февраля 1760 года и показывал свои "куншты" (т. е. фокусы) сперва на масленицу "в доме Грузинского царевича, что у Охотного ряду", позднее в "Немецкой слободе, в Чоглоковом доме", а жительство свое имел "на Чистом пруде в доме Колтонской", где также, по заказу зрителей, давал представления у себя на дому. Репертуар его, соединявший фокусы ("куншты") с акробатическими упражнениями ("экэерцицаями") и кукольными представлениями ("итальянскими марионетками"), показывает другое объявление, от 9 февраля (Забелин, стр. 403):
"Голландской кунштмастер, Иозеф Заргер, в доме Грузинского царевича. что у Охотного ряду, будет представлять все свои куншты, всякой день, во всю неделю Масленичную, то есть голову Цицеронову, также и все Голландские куншты. Также будет танцевать по веревке, прыгать и балансировать; после того будут веселые комедии; а наконец будет также представлять лошадь свои действия".
Из "комедий" Заргер, кроме Фауста, ставил "Храбрую и славную Юдофь" (Юдифь). Согласно сообщению А. И. Белецкого, "в 1761 году голландец Иосиф Заргер ставил комедию о Фаусте даже в Петербурге".
О Заргере см.: В. Н. Перетц. Кукольный театр на Руси, Исторический очерк. СПб., 1895 (отдельный оттиск из "Ежегодника императорских театров", 1894-1895), стр. 15-16; там же и о кукольной комедии "Доктор Фауст", стр. 31-41.
264 Воспроизводится по экземпляру Веймарского музея Гете. Фотокопия любезно предоставлена составителю директором веймарских музеев Хельмутом Хольтцхауером. Текст афиши указывает на переводный характер пьесы. Ср. "Мефистофель, владетель зла" вместо "властитель", "Пимперле, служитель" вместо "слуга", "с превращениями, явлениями, полетами" - вместо "призраками" (нем. Erscheinungen) и т. п.
Кукольная комедия "Иоганн Фауст" действительно исполнялась в русском переводе, как о том свидетельствует Карл Энгель, присутствовавший в 1856 году на спектакле в Петербурге. "Пьеса представляла слабое подражание немецкой кукольной комедии и была сильно модернизована. В особенности обделен был Касперле (который назывался Пимперле); вместо того чтобы играть главную роль, он был здесь второстепенным персонажем и не сохранил ни следа от своего самобытного юмора. Зато успеху содействовали фейерверк и всяческая чертовщина" (Engel. Volksschauspiel, стр. 40), Согласно письменному сообщению Ганса Хеннинга, директора библиотеки музея Гете в Веймаре, во втором издании книги Энгеля (Oldenburg, 1882, стр. 72-73) имеется ряд дополнительных сведении о том же спектакле. В титуле афиши, который дается в немецком переводе, каждое действие имеет самостоятельное заглавие: "Действие 1. Книга черной магии. - Действие 11. Фауст и Мефистофель. - Действие III (15 лет спустя). Гибель Фауста в аду". "Последняя сцена первого действия происходит на кладбище, куда Фауст направляется, чтобы вызвать духов. Пимперле несет за ним волшебную книгу, освещая ему путь фонарем, и затем, бросив ее на землю, спешно обращается в бегство из страха перед привидениями". Из традиционной партии Гансвурста (Пимперле) выпущены заклинание духов, следующее за заклинанием Фауста (игра магическими словами "перлип-перлап"), и в развязке - роль Гансвурста как ночного сторожа.
Энгель опубликовал также (стр. 81-82) театральную афишу гастролей Швигерлинга в Дрездене 1 января 1863 года и помещении Гевандхауза. Афиша значительно отличается от петербургской 1856 года. В числе действующих лиц названы жена Фауста Хульда. Фердинанд герцог Пармгкий. его дочь Лукреция и Елена, "троянка". "Швигерлинг, - добавляет Энгель, - принадлежит к числу наиболее известных бродячих кукольников, и театр его славится красивыми декорациями и богато разряженными, хорошо и искусно управляемыми куклами. Его "Фауст" сохранил много особенностей, восходящих к старой комедии, но в своих переработках он значительно отступает от других редакций. Сцены, которые были особенно удачны в старой кукольной комедии, отсутствуют полностью или были изменены не к пользе пьесы".
265 Лауерган и Гриншнабель - искажение вместо Ауэрхан и Крумшнабель,
IV. КУКОЛЬНЫЕ КОМЕДИИ
266 Doctor Johann Faust. Schauspiel in zwei Teilen (Vom Ulmer Puppentheater). Ср.: Kloster, V, стр. 783-803. - Creizenach. Versuch, стр. 58 в сл. Комментарии, стр. 339 и сл.
267 Плутон - в античной мифологии бог - властитель подземного мира, царства мертвых. Харон на своей лодке перевозит души мертвых через реку Стикс, опоясывающую царство мертвых.
268 Штрозак - буквально "мешок соломы". В народной литературе черти нередко носят такие немецкие клички.
269 Крумшаль - вероятно, Крумшнабель (нем. "кривой клюв"), быстрый как птица.
270 Вицибуцли, чаше Вицлипуцли - верховный бог мексиканцев (Huitzilpochtli), которому, по рассказам испанских конквистадоров, ацтеки приносили кровавые человеческие жертвы (ср. поэму Гейне "Вицлипуцли" в "Романцеро"). После завоевания Мексики Кортесом (1519-1521) Вицлипуцли подобно древним языческим богам (см.: Комментарий, стр. 258) прочно вошел как один из злых духов в немецкую демонологию XVI века. См. кукольную комедию Гейсельбрехта, стр. 163.
271 Падамера - искаженное paramour - "возлюбленная" (слово, которое употребляет Марло для жены Александра Македонского в сцене заклинания; см.: Тексты, V. стр. 230).
272 Das Geisselbrechtsche Puppenspiel. Klostet, V, стр. 747-782. О Гейсельбрехте см.: F. H. v. d. Hagen, Kloster, V, стр. 738-739. - Комментарии, стр. 336.
273 Тартар - преисподняя, в античной мифологии одно из названий подземного царства, где мучаются грешники.
274 Ария. Припевы на различных языках должны показать, что Касперле - человек бывалый, много "гулявший по свету".
275 штирийский наш язык. Подразумевается местный народный диалект Штирии, одной из австрийских земель. "Парняха" и "деваха" заменяют диалектные формы: Dirndl - "девушка", Bubenlimmel - "парнишка-увалень". Упоминание Штирии, как и пародическое использование обрывков славянской (чешской и хорватской) речи, указывает на австрийское (вероятно, венское) происхождение арии.
276 Мой господин - профессор богослов. - Как? Бог ослов? В оригинале непереводимая игра слов: Professor (профессор) - Brotfresser (жрущий хлеб). Сходным образом: Famulus (фамулус) - Hammelochs (овцебык).
277 Faust - по-немецки "кулак".
278 Wagner - по-немецки "каретник".
279 Заклинательная формула parlico-parlora представляет искажение итальянского paili-parla (сюда-туда).
280 Блоксберг - иначе Брокен, самая высокая гора Гарца, где, согласно немецкому народному поверью, в Вальпургиеву ночь (канун 1 мая) происходит шабаш ведьм. Гете использовал это поверье в своем "Фаусте" в сцене Вальпургиевой ночи.
281 В конце рукописи рукою Гейсельбрехта приписано: "Все подчеркнутое побуждает меня никогда более не представлять на сцене Фауста". Подчеркнуты те места пьесы, которые представлялись кукольнику соблазнительными с религиозной или моральной точки зрения (см.: Комментарии, стр. 336).
282 Fr. H. v. d. Hagen. Das alte und neue Spiel vom Dr. Faust. Kloster, V, стр. 732- 738. - Ср.: Тексты, 111, 40 и прим. - Комментарии, стр. 335.
283 Ауэрхан - буквально "глухарь", демон, сопутствующий Вагнеру в народной книге о нем. См.: Комментарии, стр. 304.
V. ПРИЛОЖЕНИЯ
1. ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ФАУСТА
Составлено Н. Амосовой300 Авторская рукопись "Фауста", как и прочих произведений Марло, до нас не дошла. Не известно также ни одно прижизненное его издание. По-видимому, такого и не было. Первое из известных в настоящее время изданий трагедии датировано 1604 годом; следовательно, оно увидело свет лишь через 11 лет после смерти автора. Издание это, к сожалению, нельзя считать точным воспроизведением авторского текста" В записной книжке театрального предпринимателя Филиппа Хенсло 22 ноября 1602 года была отмечена уплата крупной суммы в 4 фунта "Вильяму Берду и Самуэлю Раули за их добавления к доктору Фаусту". Вполне вероятно, что авторы этих добавлений частично пользовались материалом английского перевода народной книги о Фаусте. В дальнейшем трагедия еще несколько раз подвергалась значительным переделкам. Такие переделки популярных пьес вообще в те времена нередко практиковались антрепренерами ради оживления интереса публики к приевшейся пьесе.
Изменения, вносимые в трагедию Марло, преследовали несколько целей. Главной их целью было придание трагедии большей развлекательности, что отвечало бы вкусам самой широкой публики. Поэтому переделки "Фауста" были направлены на усиление в нем шутовского и фантастического элементов, что неизбежно приводило к антихудожественному снижению и ослаблению трагического пафоса основной его линии. Второй, не менее важной целью этих изменений было смягчение резкости некоторых мест, звучавших слишком вызывающе с точки зрения господствовавшей церковной идеологии. Наконец, третьей целью переделок являлось обновление вкрапленных в текст трагедии политических намеков путем изъятия тех из них, которые уже утратили свою остроту, и введения тех или иных злободневных шуток. Никого не смущал тот факт, что эти злободневные намеки звучали как анахронизм в трагедии, действие которой развертывается в первую половину XVI века. По-видимому, и сам Марло не считал нужным избегать подобных анахронизмов (см., например, упоминание об "огненном антверпенском корабле", прим. 9, и др.).
Ниже, в соответствующих местах, приводятся наиболее существенные расхождения в тексте между самым ранним из сохранившихся изданий "Трагической истории доктора Фауста" и первым из следующих за ним, которое несет на себе следы значительной позднейшей доработки текста.
Мы располагаем двумя основными редакциями трагедии Марло: так называемым текстом А и текстом В. Текст А представлен изданием 1604 года и повторяющими его двумя последующими изданиями. Текст В впервые появляется в издании 1616 года и затем повторяется с незначительными вариациями и разночтениями до 1631 года. Наконец, в 1663 году текст В подвергается новой существенной переработке. С этого времени начинаются переделки "Фауста" в чисто развлекательные фарсы с буффонадой, пиротехническими эффектами и фокусами, почти полностью вытеснившими трагические сцены.
Первые издания трагедии не дают деления ее на акты и явления. В последующих изданиях была введена разбивка на сцены, которая намечена в настоящем издании в квадратных скобках. Деление на традиционные пять актов, в значительной мере произвольное, появляется в позднейших и современных изданиях. Ремарки относительно места действия в ранних изданиях даются только в трех случаях, хотя смена места действия происходит не менее чем четырнадцать раз на протяжении пьесы. В более поздних изданиях были добавлены указания об обстановке всех сцен.
Таким образом, обе редакции трагедии - А и В - оказываются искаженными отражениями подлинного творения Марло.
Однако текст А, несмотря на имеющиеся в нем следы посторонней обработки, еще относительно чист от более грубых наслоений, характерных для позднейших редакций. Поэтому современная критика вынуждена принять его как единственно заслуживающий внимания текст трагедии.
С другой стороны, и текст А не лишен существенных недостатков. Во-первых, и он; как сказано выше, отражает создание Марло в несколько переработанном виде. Это подтверждается еще и многозначительной надписью на титульном листе quarto - 1604 года: "Трагическая история доктора Фауста, я том виде как ее играют слуги его светлости герцога Ноттингемского" (нужно иметь при этом в виду, что лорд-адмирал, патрон труппы Хенсло, стал герцогом Ноттингемским только в 1597 году). Во-вторых, текст А несет на себе явные признаки записи на слух или копировки актерских экземпляров пьесы и потому не избежал многих невольных искажений. Запись пьесы на слух использовалась в те времена как для "пиратских" изданий, так и для внутритеатрального употребления в тех случаях, когда почему-либо требовался дополнительный рукописный экземпляр пьесы. Нетрудно видеть, что некоторые погрешности в написании отдельных слов и выражений, имеющиеся в издании 1604 года, не могли быть скопированы с подлинной рукописи Марло. Так, формула аристотелевской логики "on cai me on" - "сущее и не сущее", встречающаяся в первом монологе Фауста, не понятая ни произносившим ее актером, ни записавшим текст лицом, ни издателем, в тексте А изображается как "oncaimaeon" (в позднейших изданиях делается попытка придать смысл непонятному слову, и оно превращается в Oeconomy). Герцог Ангальтский, упоминаемый в народной книге о Фаусте, становится герцогом Вангольтским; "concise syllogisms" искажается в "concissylogismes"; имя Иеговы оказывается не "anagrammatized" (т. е. "написанным анаграммой"), а "and Agramathist", что совершенно лишено смысла, и др.
Тем не менее, если устранить эти мелкие ошибки и отвлечься от некоторых позднейших изменений текста, которые в quarto 1604 года затрагивают преимущественно второстепенные моменты трагедии, главные сиены "Фауста" выступают перед нами в их полном блеске и силе.
301 Тразимена - Тразименское озеро в Италии, при котором во времена второй Пунической войны карфагенский полководец Ганнибал одержал блестящую победу над римским войском (217 г. до н. э.). Пунийцы - карфагеняне.
302 Родс (Rhodes) представляет собой искаженное Rhoda, название города в Тюрингии, являющегося, по народной книге о Фаусте, местом рождения Фауста. См.: Комментарии, стр. 272.
303 Виттенберг в тексте А - Вертенберг (Wertenberg); в последующих - Виттенберг. По-видимому, первоначальное написание объясняется неточностью первой записи трагедии, которая затем была исправлена.
304 Клавдий Гален (131-201) - древнеримский врач, оставивший после себя труды, по анатомии, физиологии и фармакологии. У средневековых медиков считался высшим авторитетом по всем вопросам медицины.
305 Юстиниан Великий (483-565) - император Восточной Римской империи, в царствование которого был создан свод законов римского права - так называемый "Юстинианов кодекс", в средневековых университетах служивший основой юридического образования.
306 Библия Иеронима. Фауст обращается к латинскому переводу Библии блаженного Иеронима (IV век), канонизированному католической церковью в качестве официального текста Библии. Этот перевод известен также под названием Вульгаты (Vulgata Versio).
307 Наполнить школы я велю шелками. В разных изданиях трагедии эта строка читается по-разному: "Ile haue them fill the publicke schooles with silk" или "with skill". При втором варианте смысл значительно изменяется:
Наполнить школы я велю наукой,
В которую студенты облекутся.
308 Принц Пармы - Алессандро Фарнезе (1545-1592), герцог Пармский, полководец, и государственный деятель, наместник короля Испании в Нидерландах с 1578 года.
309 Огненный антверпенский корабль. Во время восстания Нидерландов против испанского владычества герцог Пармский, осадив в 1585 году Антверпен, занял оба берега р. Шельды ниже города и возвел мощные береговые дамбы и мост, соединявший оба берега, чтобы преградить осажденным выход из города по реке. Для уничтожения этой преграды инженеры восставших построили корабль, трюм которого был наполнен бочками с порохом (брандер). Корабль был пущен вниз по течению Шельды и взорван, когда подошел к мосту. В результате этого взрыва все осадное сооружение взлетело на воздух, 800 испанских солдат и офицеров были убиты, река, выйдя из берегов, захлестнула и смыла все земляные укрепления испанцев. Сам герцог Пармский был ранен. Во времена Марло "огненный антверпенский корабль" считался чудом боевой техники.
310 Вальдес и Корнелий. Некоторые комментаторы высказывают предположение, что под Германом Вальдесом Марло подразумевал знаменитого немецкого врача и алхимика Парацельса (1493-1541), а под Корнелием - Генриха Корнелия Агриппу Неттесгеймского (1486-1535). Обоих суеверные современники подозревали в сношениях с дьяволом (см.: Комментарий, стр. 270). Однако никаких убедительных оснований для отождествления этих персонажей с какими-либо историческими лицами нет. В народной книге этот эпизод отсутствует, однако есть упоминание, может быть, использованное Марло, о друзьях молодого Фауста, вместе с ним занимавшихся магией (см. гл. 1, стр. 38).
311 Буквально:
Diuinitie is basest of the three.
Unpleasant, harsh, contemptible and vile.
Эти строки в тексте В опущены.
312 Мусей - мифический древнегреческий поэт и прорицатель. Считался учеником Орфея. Марло намекает на следующие строки Виргилия в VI книге Энеиды, где рассказывается о посещении Энеем подземного мира в сопровождении пророчицы Сибиллы:
Оным, обставшим кругом, Сибилла так провещала.
Больше всего же Мусею: в толпе многолюдной средину
Он занимал, что взирала, как он выдается плечами.
(Энеида, кн. VI. 660-665, пер. В. Брюсова и С. Соловьева, 1933).
313 Агриппа Неттесгеймский см. прим. 10.
314 Мощные лапландские гиганты (Lapland Gyants) - непонятный образ, который Марло использовал уже ранее в "Тамерлане" (ч. II, акт I, явл. 1):
Обширная Гренландия, что морем
Окружена со всех сторон замерзшим,
Населена высокими людьми.
Огромными, как Полифем-гигант.
Неясно, почему Марло считает для лапландцев характерными огромный рост и силу. По-видимому, образ этот вызван реминисценциями античного мифа о гиперборейцах, вечно юных, сильных, свободных и бессмертных людях, населяющих "край света" ("по ту сторону северного ветра"),
315 Старый Филипп. Подразумевается Филипп II (1527-1598) - король Испании, под властью которого были объединены, помимо самой Испании, владения в Португалии, Нидерландах, Сицилии, Азии, Африке и Америке.
316 Возьми с собой ты Бэкона. Альбана. О Роджере Бэконе (около 1214-1292) см.: Комментарии, стр. 267. Неясно, кого имел в виду Марло под именем Альбана: либо Пьетро д'Абано (около 1250-1316), крупного средневекового ученого-философа в богослова, также пользовавшегося славой волшебника благодаря своим занятиям естественными науками (см.: Комментарии, стр. 267), либо Альберта Великого (около 1193-1280), также считавшегося волшебником вследствие своих занятий естественными науками (см.: Комментарии, стр. 268). Предположение, что Марло упоминает именно Альберта, принято всеми позднейшими издателями трагедии. По-видимому, имя Альбан является результатом искажения во время записи трагедии на слух. Груз книг, которые по совету наставников Фауст должен захватить с собой, весьма велик, так как имеются свидетельства, что сочинения Роджера Бэкона насчитывали 101 том, Альберта Великого - 21 том,
317 Иегова - одно из имен бога в библии.
318 Анаграмма (греч.) - перестановка букв в слове, посредством которой слову придается новое значение.
319 Элизиум (иначе Елисейские поля) - в греческой мифологии местопребывание душ праведников и героев после смерти. По учению христианской церкви души язычников, в том числе и древних философов, обречены пребывать в аду. Отсюда Фауст делает вывод, что в аду находится и Элизиум, где можно встретить мыслителей древности.
320 В подлиннике - непереводимая игра слов: Вагнер говорит о вшивом корне или дельфиниуме (staves-acre), употреблявшемся в качестве средства против паразитов. Шут, делая вид, что не дослышал, употребляет слова Knave's acre - название узкой и грязной лондонской улицы, которая была населена старьевщиками, бутылочниками и прочим мелким людом (ныне Poultney-street). Это название буквально означает "Подлецово поле", "Мошенничье поле". В тексте В эта игра слов опушена.
321 В подлиннике "Mas but for the name of french crownes, a man were as good haue as many e'nglish counters, and what should I do with these?". Неясно, что значит начальное слово "mas". Возможно, что это "my" - восклицание, эвфемистически заменяющее упоминание имени бога (my God! - "боже мой!"). В позднейших изданиях иногда заменяется словом "was", что нисколько не делает яснее его значение. Пренебрежительный отзыв шута о французских кронах объясняется тем, что в самом конце XVI столетия французские финансы находились в плачевном состоянии. Эту фразу следует признать позднейшей вставкой, сделанной не ранее 1597 года. В тексте В эта острота опущена как устаревшая.
322 Эмден - богатый торговый порт в Германии на р. Эмс; во времена Марло его процветанию особенно способствовало разрешение пиратам заходить в него и иметь в городе рынок сбыта награбленных ими товаров.
323 В народной книге о Фаусте Мефистофель яростно противится желанию Фауста вступить в законный брак (см.: Комментарии, стр. 296). В споре с Фаустом дьявол чуть не убивает его (см. стр. 46 наст. изд.). Марло заставляет Мефистофеля действовать с помощью хитрости.
324 Савская царица по библейскому преданию усомнилась в прославленной мудрости иудейского царя Соломона и явилась к нему, чтобы испытать его загадками, которые, однако, Соломон разгадал без труда (Книга царств, III, гл. 10).
325 В тексте В словами Фауста "Спасибо, Мефистофель" кончается эта сцена.
326 Александр - иначе Парис, похититель Елены, жены спартанского царя Менелая, по преданию, в юности был обручен с нимфой Эноной, которая обладала даром исцелять раны. Будучи тяжело ранен в бою под стенами Трои, Парис обратился за помощью к Эноне, но та, оскорбленная его изменой, отказалась исцелить его, и он умер от ран. Энона, терзаемая раскаянием, покончила с собой при виде его мертвого тела. Сюжет этот использован римским поэтом Овидием в "Героинях" ("Посланиях").
327 С тем, кто воздвиг когда-то стены Фив. Имеется в виду Кадм, мифический основатель древнего города Фивы.
328 В своей беседе о мироздании Фауст и Мефистофель излагают геоцентрическую систему древнегреческого математика и астронома Птолемея (II век н. э.), еще считавшуюся во времена Марло непререкаемой истиной, хотя гелиоцентрическая система Коперника уже была известна. Марло следует здесь за народной книгой о Фаусте (см. гл. 21).
329 Мечтай о черте - и бабушке его. В подлиннике "thinke of the deuil, and his dame too". Это неуместное добавление, вероятнее всего, является позднейшей актерской вставкой.
330 В тексте В последующие 4 строки отсутствуют.
331 Я вроде Овидиевой блохи. Намек на средневековое произведение "Carmen de Pulice" ("Песнь о блохе"), которое долгое время приписывалось Овидию.
332 Аррасская ткань. В XIV-XV веках в г. Аррасе (Франция) процветала ткацкая промышленность. В Англию импортировалось большое количество аррасских тканей, так что имя собственное Arras превратилось в английском языке того времени в нарицательное и стало употребляться как общее наименование обивочных тканей, гобеленов, занавесей и т. п.
333 Мартин - Мартиновская солонина (Martin Martiemas-biefe). Во времена Марло в день св. Мартина - 11 ноября - начиналась заготовка пищевых запасов на зиму. Англичане XVI века весной ели только солонину, заготовленную осенью, так как мясо скота, находившегося на зимних кормах, считалось непригодным для еды.
334 В Тексте В после этого добавлена еще одна сцена. В ней происходит разговор между двумя слугами - Робином и Диком. Робин каким-то образом достал колдовскую книгу Фауста, с трудом разбирает содержащиеся в ней магические заклинания и хвастливо обещает Дику показать ему разные чудеса, например напоить его бесплатно в таверне. В тексте А вариант той же сцены следует за другой сценой между Робином и Диком (ср. сц. IX и прим. 49).
335 В тексте В после этого вставлены следующие строки:
Он видит тучи, звезды и планеты,
И зоны тропиков, и сферы неба
От светлого пути луны рогатой
До самых Primum Mobile высот.
Крутясь как вихрь, под куполом той сферы
В ее округе; с запада к востоку
Без устали скользят его драконы
И чрез неделю мчат его домой.
Недолго дома он вкушал покой
И отдыхал от тяжкого труда.
Уж новые манят его деянья,
И, сев верхом на быстрого дракона,
Крылами рассекающего воздух.
Отправился он в дальние края
и далее по тексту,
Primum Mobile - перводвигатель (лат.), по системе Птолемея, которая лежит в основе изложенного здесь описания строения вселенной, - расположенная над всеми сферами вселенной высшая сфера, дающая начало движению всех остальных.
336 И побывать на празднике Петра. Глава католической церкви, римский папа, считается наместником на земле апостола Петра. Поэтому день св. Петра, 29 июня, в Риме происходили пышные торжества.
337 Трир - старинный город в Германии, на правом берегу р. Мозель. Славился многочисленными памятниками римской архитектуры. Последующее описание путешествия Фауста в ряде мелких подробностей отклоняется от немецкой народной книги, совпадая с английским переводом (см.: Комментарии, стр. 318).
338 Кампанья - область в Италии; ее главным городом был Неаполь.
339 Римский поэт Публий Виргилий Марон (70-19) в средние века считался мудреном, волшебником и прорицателем. Основанием для этого мнения послужили некоторые темные и аллегорические места в его поэзии. Этой традиции следует Данте в "Божественной Комедии", изобразив Виргилия своим проводником по аду и чистилищу. О совершенном Виргилием чуде, о котором упоминает здесь Марло, сообщает Петрарка: "Недалеко от Путеол поднимается Фалернский холм, известный своим прославленным виноградником. Между Фалерном и морем есть каменистая гора, прорытая человеческими руками. По поводу нее бессмысленная толпа считает, что "то совершено Виргилием с помощью магических заклинаний" (Itinerarium Syriacum. См.: A. Dyce. The Works of Christopher Marlowe. London, 1870. стр. 91). Средневековые сказания о волшебнике Виргнлни см.: Von Virgil, dem Zauberer. Kloster, II, стр. 123-135.
340 Мы были там, где пышный храм стоит. По-видимому, подразумевается собор св. Марка в Венеции. В соответствующем отрывке народной книги о Фаусте говорится о посещении Фаустом собора св. Марка.
341 Пирамиды. Вряд ли Марло предполагает, что Юлий Цезарь вывез из Египта пирамиды. Вероятно, имеются в виду обелиски. Поход в Африку, о котором упоминает Марло, относится к 48-47 годам, когда Юлий Цезарь, после поражения своего противника Помпея, вступил в Александрию и вмешался во внутренние дела Египта с целью подчинить его влиянию Рима. Покидая Египет, Цезарь вывез из него богатые трофеи. 342
Тогда клянусь я Стиксом, Ахеронтом
И озером огнистым Флегетона.
[Фауст прибегает здесь к самой страшной клятве, нарушить которую, как его сообщается в древнегреческих мифах, не смели даже боги. Стикс и Ахеронт - в греческой мифологии - реки подземного царства мертвых. Флегетон - огненный поток, омывающий царство мертвых. У Марло - "озеро огнистое" (fiery lake). В тексте В за этой строкой следует:]
Справляемом сегодня с блеском всюду
И в Риме, и в Италии в честь папы
И власти торжествующей его.
Фауст
Друг Мефистофель, это мне по вкусу.
Пока я на земле, пусть я упьюсь
Всем тем, что может сердце веселить.
Свои двадцать четыре года воли
Я проведу в усладах и забавах,
И имя Фауста, пока стоит наш свет,
Пусть прогремит до самых дальних стран.
Мефистофель
Прекрасно сказано! Стой здесь, где я,
И ты увидишь все; сейчас придут.
Фауст
Нет, подожди, мой милый Мефистофель!
До этого мою исполни просьбу.
Ты знаешь ведь, в течение недели
Мы осмотрели небо, ад и землю.
Но в вышине неслись драконы наши:
При взгляде вниз казалась мне земля
Не больше как с ладонь мою размером.
Мы видели все государства мира;
Я созерцал все то, что тешит взор.
Теперь в спектакле дай мне быть актером,
Чтоб власть мою увидел гордый папа!
Мефистофель
Пусть будет так, мой Фауст, но сначала
Процессией ты пышной полюбуйся.
А там придумай, как потешить душу:
Твоим искусством папе насолить ли
Или расстроить это торжество;
Заставить ли монахов и аббатов
Мартышками стоять и тыкать пальцем
По-скоморошьи на его венец;
Бить четками монахов по башкам
Иль кардиналов наградить рогами -
Какую ни придумаешь ты пакость,
Я все исполню, Фауст. Чу! Идут!
Сегодня всех ты удивишь здесь в Риме.
[Затем следует большая сцена, в которой, кроме Фауста и Мефистофеля, участвуют папа, епископы и кардиналы, король Венгрии Раймонд, саксонский герцог Бруно, монахи. Бруно закован в цепи. Папа гневно обвиняет Бруно в том, что тот незаконно посягает на папскую власть. Папа посылает двух кардиналов просмотреть Свод декреталий и выяснить, какое наказание предусмотрено для того, кто претендует на папский престол, не будучи избранным. Кардиналы уходят, и Фауст шлет им вслед Мефистофеля, чтобы тот усыпил их за чтением "этих книг, полных суеверий". Пока они спят, Фауст и Мефистофель, приняв их облик, появляются перед папой. Фауст объявляет, что по закону Бруно подлежит казни на костре, как еретик-Папа, продолжая принимать их за кардиналов, приказывает им отвести Бруно в темницу, а заодно отнести в церковную сокровищницу папскую тиару. Фауст и Мефистофель уводят Бруно и, освободив его от цепей, отдают ему тиару, сажают на "быстрого как мысль" коня, и он "летит через Альпы в цветущую Германию". Затем Мефистофель делает Фауста невидимым, и они возвращаются в папские покои. Когда появляются проснувшиеся кардиналы и уверяют папу, что он вовсе не приказывал им отвести Бруно в темницу и не давал им никакой тиары, разгневанный папа велит схватить их и судить за измену. После этого тут же начинается сцена пиршества у папы, почти в точности совпадающая с соответствующей сценой текста А, за исключением того, что здесь в пиршестве участвуют Раймонд, архиепископ Реймский и др.]
344 Звуки трубы. В подлиннике употреблено слово "Sonnet". Слово это встречается только в сценических ремарках в драматургии шекспировского времени и, по-видимому, означает особую музыкальную фразу, исполняемую на трубе или кларнете и отмечающую особую торжественность изображаемого момента.
345 Нас проклянут с колоколом, книгой и свечой (wich bell, book and candle) - английское идиоматическое выражение, в котором сохранился намек на католический обряд отлучения от церкви. Особый звон колокола давал знать о совершении этого обряда; книга символизировала приговор об отлучении; в конце обряда тушилась свеча, что обозначало ту духовную тьму, в которую погружается душа отлучаемого.
346 В тексте В насмешливая антирелигиозная песенка Фауста опущена.
347 В тексте В этот монолог Хора отсутствует.
348 Сцена при дворе императора Карла V близко воспроизводит соответствующий эпизод народной книги (см. гл. 33).
349 В тексте В эта сцена здесь отсутствует. Ср. прим. 34.
350 В подлиннике игра слов с антицерковной тенденцией:
Robin
I can make thee druncke with ipocrase at any taberne in Europe for nothing...
Ralph
Our Master Parson says thats nothing.
Робин говорит об ипокрасе (ipocrase), напитке, приготовлявшемся из красного или белого вина, сахара н различных специй (слово это, по-видимому, представляет собой видоизменение первоначального названия - Hippocrate's sleeve - "Гиппократов рукав"; напиток этот употреблялся как лечебное снадобье и во время приготовления процеживался через шерстяной мешок). Ральф же слышит созвучное слово "hypocrisy" ("ханжество", "лицемерие") и думает, что Робин собирается бесплатно угостить его с помощью одного ханжества. Отсюда его реплика: "Наш священник сказал бы, что "то не штука".
351 Я уж буду кормить твоего дьявола лошадиным хлебом (with horse-bread). Во времена Елизаветы и позднее в Англии было принято подкармливать лошадей хлебом.
352 Тот факт, что предыдущая сцена кончается уходом Робина и Ральфа, а непосредственно за нею следующая открывается их вторичным появлением, может быть объяснен двояко: либо тем, что между этими двумя сценами существовала еще какая-то промежуточная, либо тем, что Ральф и Робин уходили в одну дверь и сейчас же возвращались через другую, давая этим знать о смене времени и места действия.
353 Очевидно, актеру предоставлялось право импровизировать и далее этот бессмысленный набор слов; на это указывает стоящее в тексте "и т. д.".
354 В тексте В ремарка к этой сцене гласит: "Звуки трубы. Входят Карл, император Германский, Бруно Саксонский, Фауст, Мефистофель, Фредерик, Мартино и свита". Вступительные слова императора изменены по содержанию и превращены в стихи:
Великий маг, кому весь мир дивится.
Привет тебе, трижды ученый Фауст!
Освобождение из плена Бруно
У нашего заклятого врага
Твое искусство более прославит,
Чем колдовская власть над целым светом.
Навеки будешь ты любезен Карлу.
А если сей, тобой спасенный, Бруно
К тому ж еще венец получит папский
И на престол Петра воссядет с миром.
По всей Италии ты станешь славен
И императором германским чтим.
И только вслед за тем как Фауст выражает готовность исполнить все желания императора с помощью своего искусства, император в кратких словах просит Фауста показать ему Александра и его возлюбленную.
355 Актеон в греческой мифологии - охотник, Который подстерег богиню охоты Диану" когда она купалась с нимфами в реке, за что был он превращен в оленя, и его собственные псы разорвали его.
356 После сцены с императором Карлом в тексте В следует эпизод, в котором рыцарь, названный здесь Бенволио, безуспешно пытается отомстить Фаусту за то, что тот украсил его оленьими рогами. Бенволио и его друзья, Мартин и Фредерик, отрубают Фаусту голову, но он приставляет ее обратно к туловищу. В следующей сцене на Фауста совершается нападение из засады, но он вызывает демонов, которые прогоняют напавших. В наказание Фауст наделяет рогами также двух друзей Бенволио. Им остается только удалиться от света, ибо "лучше умереть с горя, чем жить в позоре" (ср. народную книгу, гл. 35).
357 Обращает на себя внимание ремарка к этой сцене: в начале сцены Фауст находится так далеко от Виттенберга, что Мефистофель даже предлагает ему ехать туда лошадьми, а в конце без какого бы то ни было перехода он оказывается сидящим у себя дома в кресле. По-видимому, актер, игравший Фауста, переходил с авансцены, изображавшей лужайку, на заднюю внутреннюю сцену, которая в елизаветинском театре представляла собой глубокую нишу и задней стене сцены и использовалась для эпизодов, требовавших комнатной обстановки.
358 Доктор Лопус, о котором говорит лошадиный барышник, по-видимому, доктор Лопес, врач королевы Елизаветы. Был обвинен в попытке отравить Елизавету по наущению испанского двора и повешен в 1594 году. Сомнительно, чтобы эта фраза принадлежала самому Марло. Имя Лопеса стало популярным в Англии только после его казни, которая совершилась через год после смерти Марло. Странно звучит также употребление формы прошедшего времени по отношению к Лопесу, который был еще жив в момент написания трагедии. Эти соображения заставляют считать эту фразу позднейшей злободневной вставкой. В тексте В она опущена.
359 Герцог Вангольтский - герцог Ангальтский, фигурирующий в соответствующем эпизоде немецкой народной книги и ее английского перевода. Искажение слова вызвано, вероятно, записью на слух. В тексте В оно осталось невыправленным. Ср., однако: Тексты, 1, 18, прим.
360 В тексте В после этого идет добавочная сиена, в которой все испытавшие на себе действие магического искусства Фауста рассказывают о своих бедах: Робин - о том, что Фауст обратил его в обезьяну, лошадиный барышник - о неудачной покупке лошади у Фауста, возчик (ранее не фигурировавший на сцене) - о том, как Фауст у него на глазах съел целый воз сена (см. народную книгу, гл. 39-40).
361 Сава (Saba) или Сабейское царство - древнее государство в южной Аравии (ср. прим. 24).
362 В тексте В сцена во дворце герцога Вавгольтского имеет продолжение: в герцогский дворец врываются конюхи, возчик, лошадиный барышник. Все они предъявляют Фаусту претензии за его проделки с ними, требуют, чтобы их угостили пивом; изумляются, видя, что у Фауста обе ноги целы, хотя одну из них недавно оторвал лошадиный барышник. Появляется трактирщица, требующая, чтобы ей заплатили за выпитый конюхами эль. Фауст околдовывает возчика, и тот теряет дар речи. Сцена кончается удалением всех жалобщиков и выражением благодарности Фаусту со стороны герцога и герцогини.
363 Ремарка, вводящая эту сцену, в тексте В изменена следующим образом: "Гром и молния. Входят дьяволы, неся закрытые блюда; Мефистофель вводит их в кабинет Фауста; затем входит Вагнер", Слова Вагнера изменены в прозу.
364 Дардания или Троя (Илион) - название, происходящее от имени одного из древних легендарных троянских царей - Дардана.
365 В тексте В обращение старика к Фаусту дано в совершенно переработанном виде:
Оставь проклятое искусство, Фауст,
Оно тебя до ада доведет,
И ты спасения души лишишься.
Хотя ты согрешил, как человек,
В грехе ты не упорствуй, словно дьявол.
Душа твоя нежна и благородна.
Коль грех еще не стал твоей натурой.
С раскаяньем не медли, будет поздно.
Ты будешь изгнан из небесных кущ.
Никто из смертных описать не в силах
Мучений адских. Речь моя жестока
И тягостна, но говорю, мой сын,
Я это не из зависти, не в гневе,
А из любви, из жалости к тебе.
Верь, что укоры дружеские эти.
366 башни Илиона безверхи". В подлиннике "tbe toplesse Towres of Ilium". Вероятно, подразумевается "не имеющие вверху конца", т. е. "высокие".
367 Ахилл, согласно преданию, погиб в бою под Троей от стрелы Париса, направленной Аполлоном, которая попала ему в пяту. Миф рассказывает, что мать Ахилла, морская богиня Фетида, погрузила новорожденного в воды священной реки Стикс, чем сделала его неуязвимым для стрел. Уязвимой осталась только пятка, за которую его держала мать.
368
Ты солнечней, чем пламенный Юпитер,
Пред бедною Семелою представший.
Семела - возлюбленная Зевса (Юпитера). Согласно греческому мнфу, она потребовала от Зевса, чтобы он явился перед ней во всем своем величии. Из-за ранее данной клятвы Зеас вынужден был исполнить ее просьбу, и она сгорела в пламени его молний.
369
Радостный царь неба
В объятиях лазурных Аретузы,
т. е. как солнце, погружающееся в реку. Аретуза - нимфа, превращенная в источник.
370 В тексте В заключительная реплика старика опущена (она вообще оказывается несколько неожиданной, так как выше в ремарке указан уход старика). Вместо этого после сцены с Еленой идет короткая сцена между Люцифером, Вельзевулом и Мефистофелем, которые готовятся унести Фауста, так как срок для этого настал. Следующий за этим разговор Фауста со студентами сохранен полностью при незначительных изменениях в тексте.
371 В тексте В после ухода студентов вставлена сцена появления ангелов добра и зла:
(Из резных дверей входят ангел добра и ангел ала)
Ангел добра
Когда б речам моим внимал ты, Фауст,
Ты радость бесконечную познал бы.
Но ты любил одну земную жизнь,
Ангел зла
Ты мне внимал - вкуси же адских мук!
Ангел добра
К чему теперь твои богатства, роскошь!
Ангел зла
Они тебя терзать сильней лишь будут -
По ним в аду ты будешь тосковать!
(Слышна музыка и спускается трон).
Ангел добра
Ты счастие небесное утратил,
Невыразимых радостей блаженство!
Любил бы богословье, над тобой
Ад или дьявол не имели б власти,
Когда б ты устоял, взгляни, о Фауст,
В какой блистательной воссел бы славе
На этот трон, как светлые святые.
Ад победив. И вот что ты утратил!
Твой добрый ангел, бедная душа,
Теперь тебя навеки покидает.
Перед тобой уж ада пасть зияет.
(Уходит).
(Открывается ад).
Ангел зла
Пусть с ужасом глаза твои глядят
В застенок этот, вечный и огромный.
Там фурии на вилах раскаленных
Подкидывают души осужденных,
Тела их вечно жарятся на углях,
Не умирая никогда; сиденье
Там есть горящее для этих душ.
Вон те, кого огня кусками кормят.
Обжоры были, лакомства лишь ели
И насмехались зло над бедняками.
Глядевшими на них у их ворот.
Но все это еще ничто; увидишь
Ты десять тысяч мук, еще ужасней!
Фауст
Я увидал довольно, чтоб страдать!
Ангел зла
Нет, должен ты изведать все мученья!
Тот должен пасть, кто любит наслажденья!
Тебя я покидаю, Фауст. Вскоре
В ад полетишь в отчаянье и горе.
(Уходит, часы бьют одиннадцать).
372
...Вы, звезды неба,
Что над моим царили гороскопом.
По средневековым верованиям, звездам приписывалось влияние на судьбу народов и отдельных личностей. В момент рождения человека астрологи составляли предсказание его судьбы или гороскоп, на основании взаимного расположения планет и положения звезд относительно знаков зодиака.
373
Ах, если б прав был мудрый Пифагор
И если бы метампсихоз был правдой.
Метампсихоз - учение о переселении душ, согласно которому душа умершего возрождается в другом человеке, животном или даже камне в зависимости от проявленных умершим душевных качеств в прежней жизни. Греческий философ Пифагор (около 580-500) был сторонником этого учения.
374 В тексте В после заключительного монолога Фауста добавлена еще одна короткая сцена. Вошедшие в кабинет Фауста студенты находят растерзанное тело Фауста, После этого следует финальное выступление Хора.
2. "ФАУСТ" ЛЕССИНГА
В. М. Жирмунский375 "Briefe die neuesle deutsche Literatur betreffend", 1759-1765 - журнал литературной критики, издававшийся в Берлине Лессингом сотрудничестве с Фридрихом Николаи и Моисеем Мендельсоном.
376 "Библиотека" - "Bibliothek der schonen Wissenschaften und Freien Kunste", 1759, Bd. 3, 1. Stuck. Издавалась в 1757-1759 годах Николаи.
377 Нейберша - по-немецки "die Neuberin" с уничижительным оттенком - Каролина Нейбер, известная актриса и глава труппы, осуществлявшая на сцене театральные принципы Готшеда (см.: Тексты, III. 17, прим.). В юные годы Лейпциге Лессннг дружил с Каролиной Нейбер; в ее театре была поставлена его первая пьеса - комедия "Молодой ученый" (1748).
Ответ на 17-е "литературное письмо" (из круга сторонников Готшеда): Briefe, die Einfuhrung des Englischen Geschmacks betreffend. Leipzig, 1760 (см.: Tille, Э 278, стр. 645-657).
378 "Швейцарские критики" - И. Я. Бодмер (1698-1783) и И. Я. Брейтингер (1701-1776), цюрихские ученые и литераторы, выступившие в 1730-х годах с критикой учения Готшеда.
379 "Катон" - трагедия Готшеда "Смерть Катона" ("Der sterbende Cato", 1732), представляет обработку одноименной английской трагедии Лддисона (1713), написанной духе французского классицизма.
380 без клея и ножниц. Перечисленные пьесы представляют переводы я переработки французских трагедий и комедий, изготовленные самим Готшедом, его женой сотрудниками и опубликованные издававшейся им серии "Немецкий театр по правилам древних греков и римлян" ("Deutsche Schaubuhne nach den Regeln der alten Griechen and Romer", 6 тт., 1740-1745) для немецкой сцены, реформированной в духе французского классицизма.
381 О борьбе Готшеда против комических импровизаций и об изгнании со сцены Арлекина см.: Тексты, III, 15, прим. и Комментарии, стр. 334.
382 Бен Джонсон (1573-1637) и писавшие в сотрудничестве Бомонт (1584-1616) и Флетчер (1579-1625) - младшие современники Шекспира, в то время известные европейским читателям XVIII века еще меньше, чем сам Шекспир.
383 Трагедия Вольтера "Заира" (1732) представляет подражание "Отелло"; главный герой, иерусалимский султан Оросман, соответствует у Вольтера венецианскому мавру (Отелло) Шекспира. Позднее Лессииг подверг "Заиру" жестокой критике в "Гамбургской драматургии" (1767, статьи XV-XVI, см.: Г. Э. Лессинг, Избранные произведения, стр. 522-530).
384 Фауст и семеро духов. Ср.: Тексты, IV, стр. 157, 172, 187, и Комментарии, стр. 292.
385 Впервые опубликован братом Лессинга Карлом в посмертной биографин Лессинга.
См. Karl Gotthelf Lessing. G. E. Leasings Leben, nebst seinem noch ubrigen literarischen Nachlass. 3 Bde, 1793-1795.
Источником пролога являются демонологические рассказы в древнехристианских житиях святых, в которых разрушенные церкви нередко изображаются как место сборища демонов. Ср.: Erich Schmidt. Lessing, Bd. I, стр. 362-363 и прим. стр. 676-687.
386 Энтелехия - согласно учению Аристотеля, движущая сила души. Сцена с духом Аристотеля введена Лессингом в соответствии с его интерпретацией "Фауста" как трагедии знания. По рассказу Плиния, грамматик Аннон вызвал тень Гомера, чтобы разрешить свои сомнения о месте, где родился этот великий поэт. Ср.: A. Sauer. Vierteljahrschrift fur Literaturgeschichte, Bd. I, стр. 13 и сл. (см. Erich Schmidt, Lessing, Bd. I, стр. 364 и прим., стр. 677).
387 Бланкенбург - Chr. Fr. v. Blankenburg (1744-1796), литератор, известен в особенности как автор первой теории романа ("Versuch uber den Roman", 1774).
388 Энгель - Joh. Jak. Engel (1741-1802), литературный критик, последователь Лессинга, автор трудов по теории поэзии и по драматургии.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
ЛИТЕРАТУРА
Литература к разделу I
Тексты и комментарии:
Общая литература по истории сказания:
На русском языке:
Литература к разделу II
Научные издания:
Литература к разделу III
Тексты и библиография:
Издания и исследования:
На русском языке:
Литература к разделу IV
Тексты кукольных комедий (прописными латинскими буквами обозначаются тексты, строчными - переложения):
В пересказе Зоммера (E. Sommer, 1845): Kloster, V, стр. 839-746 (s).
В пересказе Розенкранца (K. Rosenkranz, 1836): Kloster, II, стр. 46-48 (r).
Чешская редакция:
Исследования:
Литература к разделу V
Критические издания:
Переводы:
Исследования:
На русском языке:
На русском языке: