Содержание

• Гренада. Слова М.Светлова, музыка В.Берковского
• Атланты. Слова и музыка А.Городницкого
• Веселый барабанщик. Слова и музыка Б.Окуджавы
• Сентиментальный марш. Слова и музыка Б.Окуджавы
• До свидания, мальчики! Слова и музыка Б.Окуджавы
• Король. Слова и музыка Б.Окуджавы
• Баллада о парашютах. Слова и музыка М.Анчарова
• Маленький трубач. Слова С.Крылова, музыка С.Никитина
• Песня о моем отце. Слова и музыка Б.Вахнюка
• Цветы на могиле. Слова и музыка В.Вихорева
• Матери. Слова и музыка Г.Зайдель
• Песня Москве. Слова и музыка А.Якушевой
• Серебряный барабан. Слова Л.Смирнова, музыка А.Иванова
• Трубач. Слова Г.Остера, музыка Б.Вахнюка
• В ночной степи. Слова Л.Однопозова, музыка А.Загота
• Серега Санин. Слова и музыка Ю.Визбора
• Песня о Москве. Слова Г.Иванова, музыка Ю.Колесникова
• Песня моряков. Слова и музыка Б.Вахнюка
• Последние бригантины. Слова Ю.Андрианова, музыка А.Загота
• За туманом. Слова и музыка Ю.Кукина
• Песня об утреннем городе. Слова и музыка Е.Клячкина
• Бродячая. Слова С.Крылова, музыка С.Никитина
• Песня полярных летчиков. Слова и музыка А.Городницкого
• Мы — капитаны. Слова и музыка Н.Матвеевой
• Поезд. Слова и музыка Ю.Кукина
• Париж. Слова и музыка Ю.Кукина
• Горожане. Слова и музыка А.Якушевой
• Я шагаю. Слова и музыка А.Якушевой
• Свет моей звезды. Слова и музыка Б.Вахнюка
• Осенняя песенка. Слова и музыка Е.Клячкина
• Зимняя сказка. Слова и музыка С.Крылова
• Три сосны. Слова В.Павлинова, музыка А.Дулова
• Ну, пожалуйста. Слова В.Тушновой, музыка А.Дулова
• Кузнечик. Слова В.Сосноры, музыка А.Дулова
• Хромой король. Слова М.Карема, перевод М.Кудинова, музыка А.Дулова
• Песня погонщика мула. Слова и музыка Н.Матвеевой
• Мои палаточные гррода. Слова и музыка А.Городницкого
• Не уходи! Слова и музыка А.Якушевой
• Телепатия. Слова О.Тарутина, музыка А.Дулова

ГРЕНАДА

Он песенку эту Твердил наизусть... Откуда у хлопца Испанская грусть! Ответь, Александровск, И, Харьков, ответь: Давно ль по-испански Вы начали петь? Скажи мне, Украйна, Не в этой ли ржи Тараса Шевченко Папаха лежит? Откуда ж, приятель, Песня твоя: «Гренада, Гренада, Гренада моя»? Он медлит с ответом, Мечтатель хохол: — Братишка! Гренаду Я в книге нашел. Красивое имя, Высокая честь — Гренадская волость В Испании есть! Я хату покинул, Пошел воевать, Чтоб землю в Гренаде Крестьянам отдать. Прощайте, родные! Прощайте, семья! Гренада, Гренада, Гренада моя! Мы мчались, мечтая Постичь поскорей Грамматику боя— Язык батарей. Восход поднимался И падал опять, И лошадь устала Степями скакать. Но «Яблочко»-песню Играл эскадрон Смычками страданий На скрипках времен... Где же, приятель, Песня твоя: «Гренада, Гренада Гренада моя»? Пробитое тело Наземь сползло, Товарищ впервые Оставил седло. Я видел: над трупом Склонилась луна И мертвые губы Шепнули: «Грена...» Да, в дальнюю область, В заоблачный плес Ушел мой приятель И песню унес. С тех пор не слыхали Родные края: «Гренада, Гренада, Гренада моя!» Отряд не заметил Потери бойца И «Яблочко»-песню Допел до конца. Лишь по небу тихо Сползла погодя На бархат заката Слезинка дождя... Новые песни Придумала жизнь... Не надо, ребята, О песне тужить, Не надо, не надо, Не надо, друзья... Гренада, Гренада, Гренада моя!

АТЛАНТЫ

Когда на сердце тяжесть И холодно в груди, К ступеням Эрмитажа Ты в сумерки приди, Где без питья и хлеба, Забытые в веках, Атланты держат небо На каменных руках. Держать его махину — Не мед со стороны: Напряжены их спины, Колени сведены. Их тяжкая работа Важней иных работ: Из них ослабни кто-то, — И небо упадет. Во тьме заплачут вдовы, Повыгорят поля, И встанет гриб лиловый, И кончится Земля. А небо год от года Все давит тяжелей, Дрожит оно от гуда Ракетных кораблей. Стоят они, ребята, — Точеные тела. Поставлены когда-то, А смена не пришла. Их свет дневной не радует, Им ночью — не до сна, Их красоту снарядами Уродует война. Стоят они навеки, Уперши лбы в беду, Не боги — человеки, Привыкшие к труду. И жить еще надежде До той поры, пока Атланты держат небо На каменных руках.

ВЕСЕЛЫЙ БАРАБАНЩИК

Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше, когда дворники маячат у ворот. Ты увидишь, ты увидишь, как веселый барабанщик в руки палочки кленовые берет. Будет полдень, суматохою пропахший, звон трамваев и людской водоворот, но прислушайся — услышишь, как веселый барабанщик с барабаном вдоль по улице идет. Будет вечер — заговорщик и обманщик, темнота на мостовые упадет, но вглядись — и ты увидишь, как веселый барабанщик с барабаном вдоль по улице идет. Грохот палочек... то ближе он, то дальше. Сквозь сумятицу, и полночь, и туман... Неужели ты не слышишь, как веселый барабанщик вдоль по улице проносит барабан?!

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ МАРШ

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет, когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет. Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая, а для меня — твои тревоги и добрый мир твоих забот. Но если целый век пройдет и ты надеяться устанешь, надежда, если надо мною смерть развернет свои крыла, ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет, чтобы последняя граната меня прикончить не смогла. Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся, какое новое сраженье ни покачнуло б шар земной, я все равно паду на той, на той далекой, на гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ!

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли, повзрослели они до поры, На пороге едва помаячили и ушли за солдатом солдат... До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат и себя не щадите вы... И все-таки постарайтесь вернуться назад. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: Вместо свадеб — разлуки и дым! Наши девочки платьица белые Раздарили сестренкам своим. Сапоги... Ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон... Вы наплюйте на сплетников, девочки! Мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, Что идете войной наугад... До свидания, девочки! Девочки, Постарайтесь вернуться назад!

КОРОЛЬ

Но однажды, когда «мессершмитты», как вороны, разорвали на рассвете тишину, наш Король, как король, он кепчонку, как корону — набекрень, и пошел на войну. Вновь играет радиола, снова солнце в зените, да некому оплакать его жизнь, потому что тот король был один (уж извините), королевой не успел обзавестись. Но куда бы я ни шел, пусть какая ни забота (по делам или так, погулять), все мне чудится, что вот за ближайшим поворотом Короля повстречаю опять. Потому что на войне, хоть и правда стреляют, не для Леньки сырая земля. Потому что (виноват), но я Москвы не представляю без такого, как он, короля.

БАЛЛАДА О ПАРАШЮТАХ

Парашюты рванулись И приняли вес. Земля колыхнулась едва. А внизу — дивизии «Эдельвейс» И «Мертвая голова». Автоматы выли, Как суки в мороз, Пистолеты били в упор. И мертвое солнце На стропах берез Мешало вести разговор. И сказал господь: Эй, ключари, Отворите ворота в сад. Даю команду От зари до зари В рай пропускать десант. И сказал господь: Это ж Гошка летит, Благушинский атаман. Череп пробит, Парашют пробит, В крови его автомат. Он врагам отомстил И лег у реки, Уронив на камни висок. И звезды гасли, Как угольки, И падали на песок. Он грешниц любил, А они его, И грешником был он сам, Но где ты святого Найдешь одного, Чтобы пошел в десант? Так отдай же, Георгий, Знамя свое, Серебряные стремена. Пока этот парень Держит копье, — На свете стоит тишина. И скачет лошадка, И стремя звенит, И счет потерялся дням. И мирное солнце Топочет в зенит Подковою по камням.

МАЛЕНЬКИЙ ТРУБАЧ

Как хорошо, не надо кланяться, Свистят все пули над тобой, Везде пройдет, но не расстанется С своей начищенной трубой. А почему? Да потому, Что так положено ему. Но как-то раз в дожди осенние В чужой степи, в чужом краю Полк оказался в окружении И командир погиб в бою. Ну как же быть, ах, как же быть, Ну что, трубач, тебе трубить? И встал трубач в дыму и пламени, К губам трубу свою прижал, И за трубой весь полк израненный Запел «Интернационал». И полк пошел за трубачом, Обыкновенным трубачом... Солдат, солдат, нам не положено, И верно, что там, плачь-не плачь,— В чужой степи, в траве некошеной Остался маленький трубач... А он, ведь он, все дело в чем, — Был настоящим трубачом!

ПЕСНЯ О МОЕМ ОТЦЕ

Ты такой же, как был тогда, Только чуб поредел слегка, Только в серебре борода, Только синий шрам у виска. Ты гитару свою берешь — Я-то думал, берешь мою... Ты мне песни свои поешь — Я-то думал, свои пою... Двадцать лет похоронная врет. Двадцать лет уверяет меня, Что в снегах у карельских болот Оборвалась твоя лыжня. Двадцать лет не летит над Днепром, Над дорогой твоей голос твой. И пылится в архивах бронь, Не использована тобой. Вдоль дороги твоей — цветы, А над ней все гудки трубят. И, наверное, умер ты, Чтобы я продолжал тебя. Только — нет! Похоронная врет. Ты мне сам говоришь: «Не верь!» Ты живешь. Ты стоишь у ворот. Ты уже открываешь дверь.

ЦВЕТЫ НА МОГИЛЕ

На фронт трамвай уходил... Комкала мать платок. Плечо мне ладонью сдавил: «Держись на ногах, сынок!» Крест-накрест бумагой окно, Сирены простуженный хрип... Зимой пришло письмо — У Средней Рогатки погиб. А голод был, как мороз, Потом весна — лебеда... А я все не верил всерьез, Писем ждал от тебя. В школе на карте флажки -— Самый большой — в Берлин... Годы войны прошли, Нет ни тревог, ни руин. У матери муж другой, Сказала, мол, жизнь есть жизнь. И в церковь «за упокой» Подала. Ты ей не снись! А мне уже тридцать пять, Я старше тебя, отец! Я внучку твою гулять Вожу, где свистел свинец. Сейчас там дома, дома... Сейчас там сады, сады... И внучка уже сама Тебе собирает цветы. На фронт трамвай уходил Двадцать пять лет назад. А я ничего не забыл... Цветы на могиле лежат... Цветы на могиле лежат!

МАТЕРИ

Поплыли в реке облака, Стала пахнуть сеном трава, Значит осень, осень близка, Не уйти от нее никак. Не уйти, не уйти от судьбы, Не забыть тебе той беды. Каждый день вспоминаешь с тоской — Не вернулся с полета домой... Ты ведь помнишь, он любил очень осень, Когда ветер дожди в небе носит, И березок в золоте проседь, И туманные линии просек. Рано белыми стали виски, А глаза кричат от тоски! Но сама ты всегда молчишь. Только осенью чаще грустишь. А беда твоя — из всех бед беда. Не на день, не на год — навсегда! И сомкнулись круги на воде Вслед сгоревшей в небе звезде... И куда-то плывут облака, Пряно пахнет сеном трава. Осень, хмурая осень близка... Не уйти от нее никак...

ПЕСНЯ МОСКВЕ

В институте под сводами лестниц, Одержимые жаждой творить, Написать захотели мы песню И на память Москве подарить. Припев: Город светлый, город чудный, Или все тебе спето давно. Или новое выдумать трудно, Или просто нам мало дано. Написать бы о том, как по крышам Пляшут светлые капли дождя. Или, может быть, лучше напишем, Как весною бульвары галдят? Припев. Как шоссе убегает куда-то, Как на площади Пушкин стоит, Как в кривых переулках Арбата Прячет солнце закаты свои. Припев. Долго мерзли в холодном подвале, Зажигала Москва фонари. Все затихло, а мы увидали, Что нам нечего, вроде, дарить Припев: Город светлый, город чудный, Или все тебе спето давно, Или новое выдумать трудно, Или просто нам мало дано.

СЕРЕБРЯНЫЙ БАРАБАН

Расскажи, барабанщик лихой, Не задетый льстецов похвалою, Как нам жизнь отпустила с лихвой, Как нам смерть отпускает с лихвою. Ты, наверно, от музыки пьян, Ты устал от бессмертья и песен И серебряный свой барабан, Как луну, над землею повесил. Ты сорви его с гулкой сосны, Ты возьми его в крепкие руки, Застучи в каши темные сны, Застучи в наши боли и муки. Мы отведали злого свинца, Мы легли бон под этой опушкой. Бей в каленые наши сердца, Трехпудовой своей колотушкой. В эту тихую звонкую рань В час, когда мы светлы и унылы, Барабань, барабань, барабань Безымянные наши могилы.

ТРУБАЧ

Он с нами шел и пел про то, Как кровь горит в росе... И не любил его никто, И все ж любили все. Он не был честен, не был смел И лгал друзьям не раз, Но на трубе играть умел Как ни один из нас. Он у друзей горбушки крал И хлеб он прятал свой, Но на трубе он так играл, Что мы бросались в бой. Мы шли под пули ставить лбы, Мы шли сквозь дым и зной, Как только медь его трубы Звенела за спиной. А после боя, у костра, Где раны, кровь и стон, Он говорил: «Ну как игра?» И улыбался он. Он не был честен, не был смел И лгал друзьям не раз. Но на трубе играть умел, Как ни один из нас.

В НОЧНОЙ СТЕПИ

В ночной степи ни тропок, ни дорог, Лишь ветра одичавшего порыв. Земля умчалась прямо из-под ног, Нас в августовском небе позабыв. А мы ее не будем звать назад, Пускай летит, у нас другой маршрут. Мы не имеем права опоздать: За нас друзья волнуются и ждут. В ночной степи нас звезды берегут, Над нами яркой россыпью горя. Идут по звездам люди сквозь тайгу, Плывут по звездам люди по морям. И мы пойдем по звездам напрямик, Пусть этот путь не будет слишком прост, — Ведь мы не из породы горемык, Совсем отвыкших в городах от звезд. И мы не будем Землю звать назад, Пускай летит, у нас другой маршрут. Пусть каждый шаг наш будит звездопад — Мальчишки звезды утром подберут.

СЕРЕГА САНИН

Идет на взлет по полосе мой друг Серега, Мой друг Серега, Серега Санин. Сереге Санину легко под небесами, Другого парня в пекло не пошлют. Припев. Два дня искали мы в тайге капот и крылья, Два дня искали мы Серегу. А он чуть-чуть не долетел, совсем немного Не дотянул он до посадочных огней. Припев: То взлет, то посадка, То снег, то дожди, Сырая палатка, И почты не жди. Идет молчаливо В распадок рассвет. Уходишь — счастливо, Приходишь — привет.

ПЕСНЯ О МОСКВЕ

Я смотрю на Москву через призму поэзии, Через призму музыки, призму любви. Просто так на Москву смотреть безполезно, Просто так ничего не увидите вы. Просто так не услышите крыши притихшие, Просто так не оцените плечи мостов, Просто так вам и церкви покажутся лишними, Просто так не поймете полет куполов. Не увидите вы, что, как линии в спектре, Окруженные радугой радостных улиц, По Москве полетели прямые проспекты И, как струны гитар, натянулись. Москвичи музыкантами ходят по городу, Осторожно шагают и трогают струны, И такие из них извлекают аккорды — Композиторам было бы трудно... Я смотрю на Москву через призму поэзии, Через призму музыки, призму любви...

ПЕСНЯ МОРЯКОВ

Мы, честь по чести говоря, Чтоб берега нас не тянули, Пообрывали якоря, Подальше в море зашвырнули. Припев: Есть один закон у нас: Не на суше мили мерять, В дружбу верить да в компас, Да в попутный ветер верить. Нам не до женщин, черт возьми! Но мы, от них глаза не пряча, Считаем лучшею из них Красотку с именем Удача. Припев. Пускай хоть бог, пускай хоть черт — Мы с тем и с тем на равных выйдем, Прихватим крючьями за борт — И кто кого — еще увидим! Припев: Есть один закон у нас: Не на суше мили мерять, В дружбу верить да в компас Да в попутный ветер верить!

ПОСЛЕДНИЕ БРИГАНТИНЫ

Проплыли облака, как льдины, Растаяв в утреннем огне. Ушли с рассветом бригантины По легкой вспененной волне. Нет, их не ждет уж дальний остров, Век парусов — седой матрос. Последней бригантины остов Ракушками на дне оброс. Но бродит по палатке песня, Качая вымокший брезент, Ее в таежных чернолесьях Поют геолог и студент. Ночь пахнет мхом, засохшей тиной. И в этой вязкой тишине Сердца, как парус бригантины, На песенной плывут волне. Проплыли облака, как льдины, Растаяв в утреннем огне. Ушли с рассветом бригантины По легкой вспененной волне. В озерах вспыхивают зори, Горят, как блики в изразцах. Все меньше парусников в море, Все больше парусов в сердцах.

ЗА ТУМАНОМ

Понимаешь, это странно, очень странно, Но такой уж я законченный чудак: Я гоняюсь за туманом, за туманом И с собою мне не справиться никак. Люди сосланы делами, Люди едут за деньгами, Убегают от обиды, от тоски... А я еду, а я еду за мечтами, За туманом и за запахом тайги. Понимаешь, это просто, очень просто Для того, кто хоть однажды уходил. Ты представь, что это остро, очень остро — Горы, солнце, пихты, песни и дожди. Пусть полным-полны набиты Мне в дорогу чемоданы... Память, грусть, невозвращенные долги... А я еду, а я еду за туманом, За мечтами и за запахом тайги.

ПЕСНЯ ОБ УТРЕННЕМ ГОРОДЕ

Этот город — он на вид угрюм. Краски севера — полутона. Этот город — он тяжелодум, Реки в камень он запеленал. А сейчас, дождями перемыт, Пряча лужицы в своей тени, Розовеет на Неве гранит, И дома стоят — совсем одни. Птичий гомон будит Летний сад, Разминаются мосты, кряхтя, Силуэты обрели фасад, — В эту ночь я у него в гостях.

БРОДЯЧАЯ

Чуть-чуть беспомощно вагоны качаются, И все получается само собой — Не то что бы грустные, скорее усталые Мы возвращаемся домой, мы возвращаемся домой. Вагоны мечутся, и ветры бродячие На станциях шаркают ногами в пыли, Ворча по-отечески на наше ребячество, Что завело нас на край земли, что завело нас на край земли. Дороги длинные не нами придуманы, Одет в них, как в кружево, наш шар земной. Но что бы там ни было, легко или трудно нам, Мы возвращаемся домой, мы возвращаемся домой. Но в дымных тамбурах мы смотрим на встречные, И снова не в силах дать себе зарок: Ведь дом наш — станция совсем не конечная, А лишь начало всех дорог, а лишь начало всех дорог.

ПЕСНЯ ПОЛЯРНЫХ ЛЕТЧИКОВ

Командир со штурманом мотив припомнят старый, Голову рукою подопрет второй пилот. Подтянувши струны старенькой гитары, Следом бортмеханик им тихо подпоет. Эту песню грустную позабыть пора нам: Наглухо моторы и сердца зачехлены... Снова тянет с берега снегом и туманом, Снова ночь нелетная даже для луны. Лысые романтики, воздушные бродяги, Наша жизнь—мальчишеские вечные года. Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги! Ты, метеослужба, нам счастья нагадай! Солнце незакатное и теплый ветер с веста, И штурвал послушный в стосковавшихся руках... Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты, В маленьких асфальтовых южных городках. Кожаные куртки, брошенные в угол, Тряпкой занавешенное низкое окно. Ходит за ангарами северная вьюга, В маленькой гостинице пусто и темно...

МЫ - КАПИТАНЫ

На что, на что смышлен веселый лоцман, Но даже он стирает пот со лба: Какую глубь еще покажет лот нам, Какую даль — подзорная труба? Суровый юнга хмурится тревожно И апельсин от грубой кожуры Освобождает так же осторожно, Как револьвер от грубой кобуры. Мы — капитаны, братья-капитаны, Мы в океан дорогу протоптали, Но корабли, что следуют за нами, Не встретят в море нашего следа. Нам не пристали место или дата, Мы просто были где-то и когда-то, Но если мы от цели отступали, Мы не были нигде и никогда!

ПОЕЗД

Заблудилась моя печаль Между пихт и берез. И не действует по ночам Расстоянья наркоз. Расставаясь, шептал: «Пустяк! Ведь не видишь же ты насквозь. Просто что-то не так, не так, Что-то не удалось». А поезд, длинный, смешной чудак, Рад стараться, твердит вопрос: — Что же, что же не так, не так? Что же не удалось? Ариэлем хотел лететь — Ни любви, ни забот... Или в горы, как Алитет, Уходить каждый год. Вбей в колено тоску, кулак, Удержи от ненужных слез... Просто что-то не так, не так, Что-то не удалось... Ах, поезд, длинный, смешной чудак, Как замучил меня вопрос: Что же, что же не так, не так? Что же не удалось?

ПАРИЖ

Ты что, мой друг, свистишь? Мешает жить Париж? Ты посмотри — вокруг тебя тайга. Подбрось-ка дров в огонь, Послушай, дорогой, Он — там, а ты у черта на рогах. Здесь, как на Плас Пигаль, Весельем надо лгать, Тоскою никого не убедишь. Монмартр — у костра, Сегодня — как вчера, И перестань, не надо про Париж. Немного подожди — Потянутся дожди, Отсюда никуда не улетишь. Бистро здесь нет пока, Чай вместо коньяка... И перестань, не надо про Париж. Закрыла горы мгла, Подумай о делах, И перестань, не надо про Париж, Ну перестань, не надо про Париж!

ГОРОЖАНЕ

Мы горожане. Зарею ранней Нас будит буден седой прибой. Мы дети города, горожане, — Уж так назначено нам судьбой. Нас горы манят, равнины манят, Костры скитаний в глазах дрожат — Все потому, что мы горожане, А это важно для горожан. Мы любим лето и зиму тоже, Свеченье ночи и блики дня, Мы так похожи и непохожи, Легко понять нас и не понять. Будь нам за тридцать, будь нам за сорок. Все будет так же, как и сейчас: В сосновых селах нам снится город, А дома — сосны в окно стучат. За этажами, за гаражами Нам еле слышен колосьев плеск... Ну что ж поделать, — мы горожане, И в этом что-то, конечно, есть!

Я ШАГАЮ

Я шагаю дорогой длинной, Все повороты ее приняв, Потому что тому причиной Твое спокойствие за меня. Мне ни крыши, ни стен не надо — Мне лишь манящий глазок огня, Потому что со мною рядом Твое волнение за меня. Я не стану искать, где лучше, Пусть будет хуже и холодней, Потому что со мной попутчик — Такая нежность твоя ко мне. Все на свете — и снег, и ветер — В сравненьи с этим равно нулю, Потому что ты есть на свете, А еще я тебя люблю.

СВЕТ МОЕЙ ЗВЕЗДЫ

Я ведь думал раньше — выдумка все это! А теперь поверил: все равно найду По неуловимым, по родным приметам Синюю, зовущую звезду. И звенел над миром, над тоской дорожной, Над бедой и счастьем, в громе, в тишине Шепот отдаленный, медленный, тревожный, Не давая оступиться мне: «Сын Неба, где ты?» — Слышался надо мной Голос чужой планеты, Голос любви земной, — «Сын Неба, где ты?» Вот и вышли сроки затяжной разлуке. Вот ведь ты какая! — не уйти назад. У тебя земные ласковые руки И костры зеленые в глазах. Не была дорога ни прямой, ни легкой, Но не пожалею о такой судьбе. Пусть теперь другие ловят тот далекий Свет звезды, что вел меня к тебе: «Сын Неба, где ты?» — Слышался надо мной Голос чужой планеты, Голос любви земной, — «Сын Неба, где ты?»

ОСЕННЯЯ ПЕСЕНКА

В небе Облака из серой ваты, Сыровато, серовато, — Не беда, ведь я привык... В луже Эта вата намокает, И, волнуясь, пробегает Под водою мой двойник... Люди Даже днем не смотрят в окна, На дожде антенны мокнут Телевизоры в тепле... Город Подставляет небу крыши, Притворяясь, что не слышит Танец капель на стекле... Вечер Дарит свету отраженья, И квартир немые звенья Повисают над двором... Ветер Отражения полощет, Он наощупь ищет площадь И освистывает дом...

ЗИМНЯЯ СКАЗКА

Когда зимний вечер уснет тихим сном, Сосульками ветер звенит за окном, Луна потихоньку из снега встает И желтым цыпленком по небу плывет. А в окна струится сиреневый свет, На хвою ложится серебряный снег. И, словно снежинки, в ночной тишине Хорошие сны прилетают ко мне. Ах, что вы хотите, хорошие сны? Вы мне расскажите о тропах лесных, Где все словно в сказке, где сказка сама — Красавица русская бродит зима. Но что это? Холод на землю упал, И небо погасло, как синий кристалл, То желтый цыпленок, что в небе гулял, Все белые звезды, как зерна, склевал.

ТРИ СОСНЫ

Стою, стою, роняя руки, В глуши лесной, в глуши лесной, А три сосны, как три разлуки — Передо мной, передо мной. Проходит лось тропой лесною. Шумят дубы, шумят дубы, А три сосны передо мною — Как три судьбы, как три судьбы. И сердце рвется на три части, Щемит в груди, щемит в груди: Три счастья или три несчастья Там, впереди, там, впереди? И кажется, весенним ветром Оживлены, оживлены, Горят три солнца в небе светлом И три луны, и три луны. Стою, стою, роняя руки, В глуши лесной, в глуши лесной, А три сосны, как три разлуки,— Передо мной, передо мной...

НУ, ПОЖАЛУЙСТА

Ну, пожалуйста, ну, в угоду мне Не тревожься ни о чем, Тихой ночью сердце города Отопри своим ключом. Хорошо, наверно, ночью там: Темнота и тишина. Мы с тобой в подвале сводчатом Выпьем старого вина. Выпьем мы за счастье трудное, За дорогу без конца, За слепые, безрассудные, Неподсудные сердца. Побредем по сонным дворикам, По безлюдным площадям, Улыбаться будем дворникам, Будто найденным друзьям. Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста, В самолет меня возьми, На усталость мне пожалуйся, На плече моем усни. Руку дай, сводя по лесенке На другом краю земли, Где встают, как счастья вестники, Горы синие вдали.

КУЗНЕЧИК

Динь-дидинь, ди-ди-ди-динь-дидинь... Ночь над гаванью стеклянной, Над водой горизонтальной, Ночь на мачты возлагает Купола созвездий дальних. Только ты не спишь, кузнечик, Металлической ладошкой По цветам стучишь, по злакам, По прибрежным звонким якорям. Ночью мухи спят и маги, Спят стрекозы и оркестры, Силачи и Чипполино, Спят врачи и червяки. Только ты не спишь, кузнечик, Металлической ладошкой По цветам стучишь, по злакам, По прибрежным звонким якорям То ли воздух воздвигаешь, Маяки переключаешь, Лечишь ночь над человеком, Ремонтируешь моря... Ты не спи, не спи, кузнечик, Металлической ладошкой По цветам стучи, по злакам, По прибрежным звонким якорям. Динь-дидинь, дн-ди-ди-динь-дидинь...

ХРОМОЙ КОРОЛЬ

Железный шлем, деревянный костыль — Король с войны возвращался домой. Солдаты пели, глотая пыль, И пел с ними вместе король хромой. Троянский бархат, нимурский шелк На башне ждала королева. И вот — Платком она машет, завидев полк, Она смеется, она поет. Рваная обувь, а в шляпе цветок, Плясал на площади люд простой. Он тоже пел, он молчать не мог В такую минуту и в день такой. Бой барабанный, знамен карнавал — Король с войны возвратился домой. Войну проиграл, полноги потерял, Но рад был до слез, что остался живой.

ПЕСНЯ ПОГОНЩИКА МУЛА

— Ну, скорей, скорей, мой мул, Я вижу, ты совсем заснул! Ну поспешим, застанем дома дорогую! Ты напьешься из ручья, А я мешок сорву с плеча И потреплю тебя, и в морду поцелую. Ах, как долго, долго едем! Как трудна в горах дорога! Чуть видны вдали хребты туманной Сьерры. Ах, как тихо, тихо в мире, Лишь порою из-под мула, Прошумев, сорвется в бездну камень серый. Тишина. Лишь только песню О любви поет погонщик, Только песню о любви поет погонщик, Да порой встряхнется мул, И колокольчики на нем, И колокольчики на нем зальются звонче...

МОИ ПАЛАТОЧНЫЕ ГОРОДА

Мои палаточные города... Ты все их расставляешь как попало. В них стен и башен сроду не бывало, И Андерсен не приезжал сюда. Мои палаточные города... Увидела и замолчала хмуро. Нехитрыми постройками горда Их полотняная архитектура. Привязаны к березовым стволам, Стоят они, и ветер их колышет. Живет мошка здесь с дымом пополам, Дожди и солнце вхожи через крыши. Они в болоте дом свой узнают И на скале сумеют приютиться, А осенью летят они на юг И складывают крылья, словно птицы. Что ж, уходи. Ни слова не скажу. Дворцы мои убоги до смешного — Я их в пути веревками вяжу, Я ставлю их и разрушаю снова. Но я их не оставлю никогда Для каменных домов и женской ласки. Мои палаточные города — Вместилище невыдуманной сказки.

НЕ УХОДИ!

Снова твое бесконечное «жди!» Белой дорогой мне в окна глядит, Снегом о снежный стучится настил. Я не хочу, чтобы ты уходил. В снег не хочу и в жару не хочу Я прислоняться к другому плечу. Хватит ли сил мне, не хватит ли сил — Я не хочу, чтобы ты уходил. Мне все равно, сколько бед впереди, Мне все равно, сколько лет позади. Я не хочу, чтобы ты уходил. Не уходи. Или не приходи...

ТЕЛЕПАТИЯ

Был я в зале, где ставили опыты, И на сцене стоял телепающий, А напротив — лобастый и опытный Телепатию ту принимающий. Мыслил медиум, вспышки транслируя, И робел: как бы вдруг не продуматься; А лобастый кивал и, цитируя, Пропускал все нехорошее, умница. Видел я, как краснел испытуемый, Протирал запотевшую лысину. Было видно, что невмоготу ему Так стоять с обнаженными мыслями, С сокровенным своим достоянием, Утекающим на расстояние. Он прошаркал подошвами по полу, Сел в свой ряд, улыбаясь измученно. Ах как публика хлопала, хлопала, Ощутив это чудо научное! А профессор, успехом изнеженный, Вдруг кивнул мне: «Вы, видно, желающий?»— Я промыслил в ответ ему сдержанно, И ученый отстал понимающе... Телепатия, ох, телепатия, У меня к тебе антипатия!