В день, когда мы, поддержкой земли заручась,
по высокой воде, по соленой, своей,
выйдем в точно назначенный час, -
море станет укачивать нас,
словно мать - непутевых детей.

Волны будут работать - и в поте лица
корабельные наши бока иссекут,
терпеливо машины начнут месяца
составлять из ритмичных секунд.

А кругом - только водная гладь, - благодать!
И на долгие мили кругом - ни души!..
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.

Наши будни - без праздников, без выходных, -
в море нам и без отдыха хватит помех.
Мы подруг забываем своих:
им - до нас, нам подчас - не до них, -
да простят они нам этот грех!

Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы
и во сне имена повторяем тайком.
Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,
не за счастьем, а за косяком.

А кругом - только водная гладь, - благодать!
Ни заборов, ни стен - хоть паши, хоть пляши!..
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.

Говорят, что плывем мы за длинным рублём, -
кстати, длинных рублей просто так не добыть, -
но мы в море - за морем плывём,
и еще - за единственным днём,
о котором потом не забыть.

А когда из другой, непохожей весны
мы к родному причалу придем прямиком -
растворятся морские ворота страны
перед каждым своим моряком.

В море - водная гладь, да еще - благодать!
И вестей - никаких, сколько нам ни пиши...
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.

И опять уплываем, с землей обручась -
с этой самою верной невестой своей, -
чтоб вернуться в назначенный час,
как бы там ни баюкало нас
море - мать непутевых детей.

Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
только пялит глаза - ошалел, обалдел:
он увидел, что судно встает на винты,
обороты врубив на предел.

А на пирсе стоять - всё равно благодать,
и качаться на суше, и петь от души.
Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать
после громких штормов к долгожданной тиши!