Я женщин не бил до семнадцати лет -
В семнадцать ударил впервые, -
С тех пор на меня просто удержу нет:
Направо-налево
я им раздаю «чаевые».

Но как же случилось, что интеллигент,
Противник насилия в быте,
Так низко упал я - и в этот момент,
Ну если хотите,
себя осквернил мордобитьем?

А было всё так: я ей не изменил
За три дня ни разу, признаться, -
Да что говорить - я духи ей купил! -
Французские, братцы,
За тридцать четыре семнадцать.

Но был у нее продавец из «ТЭЖЭ» -
Его звали Голубев Слава, -
Он эти духи подарил ей уже, -
Налево-направо
моя улыбалась шалава.

Я был молодой, и я вспыльчивый был -
Претензии выложил кратко -
Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, -
Сегодня ж, касатка,
тебя удавлю для порядка!»

Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,
Зубами стуча «Марсельезу», -
К гортани присох непослушный язык -
И справа, и слева
я ей основательно врезал.

С тех пор все шалавы боятся меня -
И это мне больно, ей-богу!
Поэтому я - не проходит и дня -
Бью больно и долго, -
но всех не побьешь - их ведь много.

Пусть мой профсоюз осуждает меня:
Хотят, чтоб дошел я до морга.
Мне выговор дали, но как-то на днях
Я больно и долго
ударил по морде профорга.