Бывало, Пушкина читал всю ночь до зорь я -
Про дуб зеленый и про цепь златую там.
И вот сейчас я нахожусь у Лукоморья,
Командированный по пушкинским местам.

Мед и пиво предпочёл
зелью приворотному,
Хоть у Пушкина прочёл -
Не попало в рот ему.

Правда, пиво, как назло,
Горьковато стало,
Всё ж не можно, чтоб текло
Прям куда попало!

Работал я на ГЭСах, ТЭЦах и каналах,
Я видел всякое, но тут я онемел:
Зеленый дуб, как есть, был весь в инициалах,
А Коля Волков здесь особо преуспел.

Мед и пиво предпочёл
зелью приворотному,
Хоть у Пушкина прочёл -
Не попало в рот ему.

Правда, пиво, как назло,
Горьковато стало,
Всё ж не можно, чтоб текло
Прям куда попало!

И в поэтических горячих моих жилах,
Разгоряченных после чайной донельзя́,
Я начал бешено копаться в старожилах,
Но, видно, выпала мне горькая стезя.

Мед и пиво предпочёл
зелью приворотному,
Хоть у Пушкина прочёл -
Не попало в рот ему.

Правда, пиво, как назло,
Горьковато стало,
Всё ж не можно, чтоб текло
Прям куда попало!

Лежали банки на неведомой дорожке,
А изб на ножках - здесь не видели таких.
Попались две худые мартовские кошки,
Просил попеть, но результатов никаких.

Мед и пиво предпочёл
зелью приворотному,
Хоть у Пушкина прочёл -
Не попало в рот ему.

Правда, пиво, как назло,
Горьковато стало,
Всё ж не можно, чтоб текло
Прям куда попало!