Вставайте, вставайте, вставайте,
Работник с портфелем и без!
Очки на носы надевайте,
Премьера готовится здесь.

Вперёд! Пусть враг
Плюёт В кулак.

Театр наш уже состоялся...
Нам место! Ты, недруг, белей!
И как кое-кто ни старался,
А вот и у нас юбилей.

* * *
Этот вихрь, местком и все цеха,
Выходные, наш досуг, актив -
Прибирал Любимов всё к рукам
С помощью того же Дупака,
И теперь мы дружный коллектив.

Дышит время у имярека,
Дышит бурно уже полвека,
Время! Правильно! Так держать,
Чтоб так дальше ему дышать.

Юбилеи традиционны,
Но шагаем - не по стопам.
Все театры реакционны,
Если время не дышит там!

* * *
Я не знаю, зачем, кто виной этой драмы.
Тот, кто выдумал это, - наверное, слеп!
Чтоб под боком у чудной, спокойнейшей «Камы»
Создавать драматический этот вертеп!

Утомлённые зрители, молча кутаясь в шубы,
Жгут костры по ночам, бросив жён и детей,
Только просят билетика посиневшие губы,
Только шепчут таинственно: «Юбилей, юбилей...»

О ужасная очередь из тоскующих зрителей!
Тянут руки - и женщина что-то пишет впотьмах...
Мне всё это знакомо: я бывал в вытрезвителе -
Там рисуют похожее, только там - на ногах.

И никто не додумался, чтоб работники «Камы»
Оставалися на ночь - замерзавших спасать!...
...Но теперь всем известно, кто виной этой драмы:
Это дело Любимова, а его - поздравлять!

* * *
На Таганке я раньше знал метро и тюрьму,
А теперь здесь - театр, кто дошёл, докумекал?
Проведите, проведите меня к нему -
Я хочу видеть этого человека!

Будто здесь миллион электрических вольт,
А фантазии свет исходил не отсюда ль?
Слава ему, пусть он не Мейерхольд -
Чернь его любит за буйство и удаль.

Где он, где? Неужель его нет?
Если нет, я не выживу, мамочка!
Это теплое мясо носил скелет
На общипку Борису Иванычу.

Я три года, три года по ки́нам блуждал,
Но в башку мою мысль засела:
Если он в дали дальние папу послал,
Значит, будет горячее дело.

Он три года, три года пробивался сквозь тьму,
Прижимая, как хлеб, композиции к векам...
Проведите, проведите меня к нему -
Я хочу поздравить этого человека.