Я умру, говорят, -
мы когда-то всегда умираем.
Съезжу на дармовых,
если в спину сподобят ножом, -
Убиенных щадят,
отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых,
а покойников мы бережём.
В грязь ударю лицом,
завалюсь покрасивее набок -
И ударит душа
на ворованных клячах в галоп!
Вот и дело с концом:
в райских кущах покушаю яблок,
Подойду, не спеша, -
вдруг апостол вернёт, остолоп?
...Чур меня самого!
Наважденье, знакомое что-то:
Неродящий пустырь
и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего
возвышались литые ворота,
И этап-богатырь -
тысяч пять - на коленках сидел.
Как ржанёт коренник -
я смирил его даром овсовым,
Да репей из мочал
еле выдрал, и гриву заплёл.
Пётр-апостол, старик,
что-то долго возился с засовом -
И кряхтел и ворчал,
и не смог отворить - и ушёл.
Тот огромный этап
не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг
с онемевших колен пересел.
Вот следы пёсьих лап...
Да не рай это вовсе, а зона!
Всё вернулось на круг,
и распятый над кругом висел.
Мы с конями глядим:
вот уж истинно - зона всем зонам.
Хлебный дух из ворот -
это крепче, чем руки вязать!
Я пока невредим,
но и я нахлебался озоном,
Лепоты полон рот,
и ругательства трудно сказать.
Засучив рукава,
пролетели две тени в зелёном,
С криком: «В рельсу стучи!» -
пропорхнули на крыльях бичи.
Там малина, братва, -
нас встречают малиновым звоном!
Нет, звенели ключи...
Это к нам подбирали ключи.
Я подох на задах -
на руках на старушечьих дряблых,
Не к мадонне прижат
божий сын, а - в хоромах холоп.
В дивных райских садах -
просто прорва мороженых яблок,
Но сады сторожат
и стреляют без промаха в лоб.
Херувимы кружат,
ангел окает с вышки занятно.
Да не взыщет Христос -
рву плоды ледяные с дерев.
Как я выстрелу рад -
ускакал я на землю обратно,
Вот и яблок принёс,
их за пазухой телом согрев.
Я вторично умру -
если надо, мы вновь умираем.
Удалось, бог ты мой, -
я не сам, вы мне пулю в живот.
Так сложилось в миру -
всех застреленных балуют раем,
А оттуда - землёй, -
бережёного бог бережёт.
В грязь ударю лицом,
завалюсь после выстрела набок.
Кони хочут овсу,
но пора закусить удила.
Вдоль обрыва с кнутом
по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе принесу,
потому - и из рая ждала.
|