Если счетом считать - сто на сто! -
И крои не крои - тот же крой:
«Каждый первый» не скажет никто,
Только - «каждый второй».

В стае диких гусей был второй,
Он всегда вырывался вперёд,
Гуси дико орали: «Встань в строй!»
И опять продолжали полёт.

Клином - вместе, а так
может каждый чудак
куролесить, ломая косяк.

А кругом гоготали: «Герой!
Всех нас выстрелы ждут вдалеке.
Да пойми ты, что каждый второй
Обречен в косяке!»

Но ворочался мозг под корой,
на залысинах жилы надул.
Получается, каждый второй
прикрывает всех первых от дул.

А в ответ: «Ты, босяк,
разрушаешь косяк,
после всех перед клином присяг!»

Над одною загадкой года
бился он об скалу головой:
самый первый - бывает всегда,
но - не самый второй.

А однажды, за Красной Горой -
было жарко, уютно от тел, -
Понял вдруг этот самый второй,
Что вторым больше быть не хотел:

«Если всё не враньё -
Там ли место моё?
Может быть - во главу, в остриё?»

Все минует, рассеется дым.
Дробь оставшихся не достает.
Самый первый над каждым вторым
даже слезы прольет.

Не дразня, не для сплетен и склок,
не затем, чтоб могли заклевать,
а - чтоб счел его первым стрелок
и за это не стал убивать.

Каждый год: север - юг,
а иначе - каюк,
а выходит - под пули от вьюг.

Снова - дробью стволы, как икрой,
Поубавилось сторожевых,
Пал вожак, только каждый второй
И остался в живых.

То-то будет хлопот у вдовы!
У собаки в зубах, под водой,
он лениво подумал: «Эх, вы!
Говорили, что каждый второй...»

Вспомянут: «Так и сяк,
взбередил весь косяк,
и гусыня его на сносях...»

Надо было бы - раньше домой,
там закован во льды Енисей.
Одному, безо всех, ведь зимой
не стреляют гусей.

Среди первых так много потерь,
потому что, как землю ни рой,
изо всех этих первых теперь
снова выпадет каждый второй.

В лёт бы, вплавь - и глотать
и плевать, и плевать,
что в излучине будут стрелять.

Всё мощнее маши! Взмах - и крик
начался и застыл в кадыке.
Злые псы - всех нас, первых, вторых
подбирали в реке.

Может быть, оттого, пес побрал,
Я нарочно дразнил остальных,
Что во «первых» я с жизнью играл,
И летать не хотел во «вторых»...

Впрочем, я - о гусях:
Гусь истек и иссяк -
Тот, который сбивал весь косяк.

И кого из себя ты ни строй -
На спасение шансы малы:
Хоть он первый, хоть двадцать второй -
Попадет под стволы.