Если семиотику вообще можно определить как науку о знаковых системах в природе и обществе, то семиотику языка и литературы следует определить как науку о таких знаковых системах, которые обладают высказываниями. Перевод художественного текста можно считать двойным процессом семиологии. Переводчик воспринимает с помощью знаков комплекс художественного текста, а потом читатель целевого языка, выступая конечным рецептором всего произведения, интерпретирует знаки перевода. Учитывая место семиотики в системе наук, однозначно надо сказать, что компоненты внутри этих систем в исходном и целевом текстах переплетаются и влияют на промежуточные фрагменты перевода и восприятие художественного текста читателем целевого языка (ср. Balázs 1998, 163):
ПРОИЗВЕДЕНИЕ
В соответствии с исследованиями Ч. Морриса, Ч. Пирса и Ц. Тодоровa (Morris 1975, Peirce 1975, Моррис 1983, Пирс 1983, Тодоров 1983), мы можем употреблять три измерения семиотики - синтактику, семантику и прагматику. Синтактика и семантика изучают высказывания и функции единиц художественного текста, а прагматика - проблематику отношения формы и структуры к истинности и искренности высказываний художественного текста, намерений писателя, его различные "Я" - в той мере, в какой все это проявляется в языке и тексте. Процесс, в котором нечто функционирует как знак, земеняя что-то, называется семиозисом.
При анализе переводов возникает вопрос: изменяет ли свой характер языковой знак. Мы знаем разные группировки знаков. По классификации Пирса, различается трихотомия знаков: икона, индекс и символ. Икона - это знак, который указывает на конкретный предмет лишь через сходство своих конкретных признаков. Индекс - это знак, который условно указывает на динамичное отношение предмета и его признака. Символ - это знак, который указывает на общее содержание предмета или предметов, а потребитель называет его знаком. В художественном тексте есть и иконы и символы, но нет индексов.
Предпологаем, что иконические знаки в ходе перевода могут терять прямую связь предмета и знака через эллиминацию общего знания потребителей об основе их отношения. Это значит, что у иконического знака есть репертуар сигналов общий для отправителя и получателя о предмете знака. Со временем этот общий репертуар теряется, так как читатели - получатели литературных знаков живут в другой эпохе, имеют только общие представления о действительности того времени. Эти семиотически иконические знаки со временем переходят в символические потому, что они отвлеченно указывают на содержание явления действительности посредством переводчика, но теряя общий с отправителем оригинала репертуар сигналов о действительности.
Интересно взять пример из недавнего прошлого, из 60-ых, 70-ых годов 20-го века. С тех пор прошло меньше двадцати лет, зато сильно изменилось за это время читательское поведение, механизм восприятия текста такого типа. Два стихотворения Владимира Высоцкого «Письмо на сельхозвыставку» и «Письмо с сельхозвыставки» (1966) полны коннотаций и ссылок провинциальной жизни колхозников Советского Союза (Текст стихов: вебсайт www.kulichki.ru).
Выделим места в тексте оригинала и перевода, в которых изменяются иконичные значения в символичные:
ПИСЬМО НА СЕЛЬХОЗВЫСТАВКУ
Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!
Во первых строках письма шлю тебе привет.
Вот приедешь ты, боюсь, занятой, нарядный,
Не заглянешь и домой - сразу в сельсовет.
Как уехал ты - я в крик, бабы прибежали:
- Ох, разлуки, - говорят, - ей не перенесть.
Так скучала за тобой, что меня держали,
Хоть причины не скучать очень даже есть.
Тут вот Пашка приходил, кум твой окаянный.
Еле-еле не далась - даже счас дрожу.
Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный,
Перед тем, как приставать, пьет для куражу.
Ты, болтают, получил премию большую!
Будто Борька, наш бугай, первый чемпион!
К злыдню этому, быку, я тебя ревную
И люблю тебя сильней, нежели чем он.
Ты приснился мне больной, пьяный и угрюмый,
Если думаешь чего, так не мучь себя.
С агрономом я прошлась, только ты не думай, -
Говорили мы весь час только про тебя.
Я-то ладно, а вот ты - страшно за тебя-то.
Тут недавно приезжал очень важный чин,
Так в столице, говорит, всякие развраты,
Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.
Ты уж Коля, там не пей, потерпи до дому.
Дома можно хоть чего - можешь хоть в запой.
Мне не надо никого, даже агронома,
Хоть культурный человек - не сравню с тобой.
Наш амбар в дожди течет - прохудился, верно.
Без тебя невмоготу - кто создаст уют!
Хоть какой, но приезжай, жду тебя безмерно.
Если можешь - напиши, что там продают.
(1966)
Венгерский перевод Йожефа Ратко (Ratkó 2000):
LEVÉL A KIÁLLÍTÁSRA
Szervusz, Kolja, kedvesem, drágalátos társam;
levelem legelején üdvözlet neked.
Ha hazajössz, fontoskodva, büszkén, elegánsan
vonulsz a tanácsba, ránk pillantást se vetsz.
Elutaztál - kiabáltam, Mind összefutottak,
sopánkodtak: hogy odavagy, el nem viselem.
Evett a fene utánad, de ezek lefogtak,
mondták: sok okom lehetne ám, hogy ne egyen!
Átkozott komád, a Páska, koslat körülöttem;
majdnem odaadtam magam, az anyja szemit!
Három napja jár ide részegen, dühösen,
mielőtt jön, kurázsit az italból merít.
Mondják, hogy bajnok lett a mi bikánk, a Borka,
s kitüntetést kaptál te is ott, te nagyokos!
Haragszom a bikára, féltékeny vagyok, na,
jobban szeretlek én téged, mint az a gonosz.
Beteg voltál álmomban, részeg és mogorva.
Ha elgondolsz bármit, így ne gyötörd magad.
Voltam az agronómussal. De ne gondolj rosszra,
végig rólad folyt a szó találkánk alatt.
В переводе Ратко следующая строфа отсутствует:
[Én megvagyok, de hát te - a szívem is remeg.
Nemrég itt járt nálunk valami nagyfejes,
Szóval, ott fent, azt mondja, sokféle a népség,
Meg nők is többen vannak, mint az emberek.]
Te ott, Kolja, ne igyál, bírd ki, itthon aztán
néha ihatsz, nem bánom - bár iszákos lehetsz.
Nekem nem kell senki sem, az agronómus, lám,
tanult ember, mégse kell - nem ér föl veled.
Vízben úszik a hombár. Biztosan sovány vagy.
árva vagyok nélküled, egyedül vagyok.
Akárhogyan de gyere - szüntelenül várlak.
Mit lehet ott kapni most - írd meg, ha tudod.
(1988)
Пара этого стихотворения по содержанию и стиля ответ на письмо жены от мужа:
ПИСЬМО С СЕЛЬХОЗВЫСТАВКИ
Не пиши мне про любовь - не поверю я.
Мне вот тут уже дела твои прошлые!
Слушай лучше: тут с лавсаном материя.
Если хочешь, - я куплю, вещь хорошая.
Водки я пока не пью, ну ни стопочки!
Экономлю и не ем даже супу я,
Потому что я куплю тебе кофточку,
Потому что я люблю тебя, глупая!
Был в балете: мужики девок лапают,
Девки все, как на подбор, в белых тапочках.
Вот пишу, а слезы душат и капают -
Не давай себя хватать, моя лапочка!
Наш бугай - один из первых на выставке,
А сперва кричали, будто бракованный!
Но очухались, и вот дали приз-таки.
Весь в медалях он лежит, запакованный.
Председателю скажи, - пусть избу мою
Кроет нынче же и пусть травку выкосит,
А не то я телок крыть не подумаю,
Рекордсмена портить мне? Накось выкуси!
И пусть починит наш амбар, ведь не гнить зерну!
Будет Пашка приставать - с ним как с предателем!
С агрономом не гуляй, ноги выдерну!
Можешь раза два пройтись с председателем.
До свидания! Я - в ГУМ за покупками.
Это - вроде наш лабаз, но со стеклами.
Ты мне можешь надоесть с полушубками,
В сером платьице с узорами блеклыми!
Постскриптум:
Тут стоит культурный парк по-над речкою,
В нем гуляю и плюю только в урны я,
Но ты, конечно, не поймешь, там, за печкою,
Потому ты - темнота некультурная.
(1966)
Венгерский перевод Йожефа Ратко:
LEVÉL A KIÁLLÍTÁSRÓL
Te ne írj a szerelemről - unalmas szöveg.
Torkig vagyok már, unom viselt dolgaid.
Figyelj, van itt valami újfajta szövet,
megveszem ha akarod, jól állna neked.
Egy kupica vodka nem sok, annyit se nyelek,
spórolok, egy kanálka levest se iszom.
Azért mert egy kabátkát kinéztem neked,
azért mert még szeretlek, libuskám, nagyon.
Első lett a mi bikánk az elsők között,
előbb, persze, méregették, nem selejtes-e,
aztán nagydíjat kapott, mert ő a legkülönb,
szarva se látszik ki, van már annyi plecsnije.
Baletten voltam, képzeld, ott a férfiak
szemérmetlenül fogdosták táncos párjukat.
Most, hogy ezt írom neked, sírás fojtogat,
ne hagyd, kedves angyalom, fogdosni magad.
A titkárnak üzenem, cseréltesse ki
házamon a rossz tetőt, s széna is legyen.
Másképpen a bikámat, ezt ni! lesheti,
nem engedem az üszők közelébe sem.
S csinálják meg a magtárat, kárba vész a mag.
Páska ha megy, rúgj bele, áruló és léha.
Hagyd az agronómust, mert a derekadat
letöröm. A titkárral sétálgathatsz néha.
Viszlát, megyek a GUM-ba, bevásárolok.
A GUM afféle magtár, csak kirakata van.
Agyonmosott gönceidtől már undorodok,
egytől egyig mindegyiknek pendelyszaga van.
Post scriptum:
Kultúrpark van a folyónál, ott sétálgatok,
s csak a köpőcsészébe sercintek, biz’ a!
De te, végül is, a sutban, föl se foghatod,
hogy mi ez, mert ostoba vagy, te buta liba!
(1988)
Мы не будем анализировать отклонения переводов от текста оригинала (ср. вместо "председателя" "секретарь" /titkár/, отсутсвие строфы или стиль переводов Ратко). Нас интересует функционирование языковых-литературных знаков.
Изменение семиотической функции иконических языковых знаков с эпохи порождения оригинала и венгерского перевода можем изобразить, по М. Бензе, следующим образом (ср. Bense 1975, 261-284). В центре внимания с точки зрения перевода стоит круг потребителей знаков:
А) Репертуар сигналов отправителя и получателей (переводчика и читателя) в случае иконического знака частично совпадает:
СРЕДСТВО |
||
|
ИКОНА |
||
| ПРЕДМЕТ | ПОТРЕБИТЕЛЬ (отправитель-писатель, переводчик и получатель-читатель) |
Б) Репертуар сигналов в случае символического знака у отправителя и получателя-читателя не совпадает. В этом случае целесообразно создать новый перевод, или добавить комментарии для читателей нового поколения:
| СРЕДСТВО | ||
|
СИМВОЛ |
||
| ПРЕДМЕТ | ПОТРЕБИТЕЛЬ (лишь отправитель-писатель и переводчик) |
Переводы венгерского поэта Йожефа Ратко, хотя и вышли через 20 лет (1988) после В. Высоцкого, всё-таки с такой же иронией отражают живую истинность эпохи социализма, какой видел её сам Высоцкий в 1966-ом. Эта истина была понятна для венгерского читателя-рецептора того времени, благодаря общим явлениям политического режима. С тех пор прошло 15 лет. Время стёрло из памяти современного молодого поколения ассоциации, «намёки» того времени. В итоге трихотомия семиотического знака от свойств "иконы" переходит в ходе рецепции в свойства "символа". При этом теряется впечатление иронии; восприятие текста требует немало комментариев к «намёкам» и ссылкам. Это письмо жены из маленкого, далекого посёлка и ответ мужа, пребывающего в командировке в столице. В них отражается полная картина идеологических и экономических шаблонов, идей и представлений об иэрархии ценностей человека того времени. Выделенные места в тексте оригинала и перевода, которые изменили иконичные значения в символичные, требуют теперь добавочных объяснений для правильного восприятия и понимания намерений автора оригинала:
| Языковое средство символа | Предмет символа | Репертуар скрытых толкований сигналов оригиналa |
| ты, боюсь, занятой, нарядный сразу в сельсовет |
степень важности в иерархии | Общество может стоять выше семьи. |
| пьет для куражу | подход к проблемам жизни | Алкоголь - общепринятое средство против конфликта. |
| там не пей, потерпи до дому | типичный подход к проблемам жизни | Алкоголь - общепринятое средство против конфликта. |
| получил премию большую | система оценки работы | Работа оценивается не в зарплате, а премиях, медалях. |
| весь в медалях он лежит, запакованный | система оценки работы | Работа оценивается не в зарплате, а премиях, медалях. |
| приезжал очень важный чин | кто выше по чину, тот и прав | Путь информации опосредована. |
| наш амбар в дожди течет | уровень хозяйства в сопоставлении с выставкой | Хозяйство плохо организовано. |
| председателю скажи, - пусть избу мою кроет |
уровень хозяйства в сопоставлении с выставкой | Хозяйство плохо организовано, всё решается по приватным связям. |
| я - в ГУМ за покупками | выбор товаров | ГУМ - как гарантия хорошего качества - символ торговля |
| дела твои прошлые | иерархия ценностей | Провинциальная жизнь ниже столичной. |
| экономлю и не ем даже супу я, потому что я куплю тебе кофточку |
уровень жизни | Денег мало, даже скромные товары стоят дорого. |
| ты мне можешь надоесть с полушубками, в сером платьице с узорами блеклыми! |
уровень жизни | Денег мало, даже скромные товары стоят дорого. |
| не надо никого, даже агронома хоть культурный человек |
иерархия ценностей | В сельской иерархии наверху по «культурности» стоит агроном |
| раза два пройтись с председателем | иерархия ценностей | В сельской иерархии выше всех стоит председатель |
| культурный парк по-над речкою, в нем гуляю и плюю только в урны я |
уровень культуры | Противопоставление ценностей официальной и личной культуры |
| за печкою, (...) ты - темнота некультурная |
уровень культуры | Противопоставление ценностей официальной и личной культуры |
Литература:
1. Моррис, Ч. У. Основания теории знаков. В кн.: Ю. С. Степанова (Сост. и общ. ред.) Семиотика. Москва: Радуга, 1983. 37-89.
2. Пирс, Ч. С. Из работы «Элементы логики. Grammatica speculativa». В кн.: Ю. С. Степанова (Сост. и общ. ред.) Семиотика. Москва: Радуга, 1983. 151-210.
3. Тодоров, Ц. Семиотика литературы. В кн.: Ю. С. Степанова (Сост. и общ. ред.) Семиотика. Москва: Радуга, 1983. 350-354.
4. Balázs Géza, A rendszerváltozás időszakának politikai-közéleti szemiotikai-nyelvi jelenségeiről. In: Voight Vilmos - Balázs Géza (szer.) A magyar jelrendszerek évszázadai. Magyar Szemiotikai Társaság, Budapest, 1998 163-175.
5. Bense M. Jel és információ. In: Horányi Özséb - Szépe György (vál.) A jel tudománya. Budapest: Gondolat, 1975. 261-284.
5. Morris C. W. A jelelmélet megalapozása. In: Horányi Özséb - Szépe György (szerk.) A jel tudománya. Budapest: Gondolat, 1975. 43-92.
6. Morris C. W. A jelelmélet alapfogalmai. In: Horányi Özséb - Szépe György (szerk.) A jel tudománya. Budapest: Gondolat, 1975. 93-105.
7. Peirce C. S. A jelek felosztása. In: Horányi Özséb - Szépe György (szerk.) A jel tudománya. Budapest: Gondolat, 1975. 19-42.
8. Ratkó József összes művei I. Versek (szerk. Babosi László) Miskolc: Felsőmagyarországi Kiadó, 2000.
Erzsebet Jonas Cs. (Hungary)
SEMIOTICS AND TRANSLATION
Summary
Translation is part of semiotics. Translation is a signal, which indicates the era besides the exact meaning. Visockij wrote his songs in the 1960s. The portrait of the Soviet Union can be read in these poems, such as the Letter from the Exhibition and Letter to the Exhibition.
Semiotic elements of these poems mark such facts that we cannot tell today that every reader could go through them. Therefore these elements are symbols that need to be explained. Translations of Jozsef Ratko (1988) are adequate, but 14 years after the change of the regime their meanings call for explanation for today’s young, Hungarian readers. This article discusses these questions within the framework of interpretation and reception.