Приводится семантический и статистический анализ цветовой полифонии метафорически окрашенных образов в поэзии В.С. Высоцкого. Рассмотрены более 60 паттернов цветовых обозначений, включая авторские метафоры и окказионализмы, проведено сопоставление соизмеримости отражения цветовых обозначений в переводах на английский язык.

Ключевые слова: цветообозначения, цветовая образность, поэзия Высоцкого, цветовые соотношения в переводах.

Концепты цветообозначений составляют один из важнейших компонентов любой лингвокультуры, поскольку понятие «цвет» включается в национальную систему нравственно-эстетических устоев. Система цветовых наименований характеризуется разнообразием номинативных и деривацион ных возможностей построения новых слов, которые представляют интерес для отечественных и зарубежных лингвистов (В.Г. Кульпина, С.О. Упорова, Р. Хайдер и др.), отмечающих наличие определённых закономерностей в имплементации цветовых обозначений на различных языках мира. Так, по мнению российского лингвиста В.Г. Кульпиной, «концепция лингвистики цвета как <...> парадигмы в современном языкознании приобретает всё более конкретные черты» [3: 48].

Обращаясь к значимости цветообозначений для поэзии, подчеркнём, что существуя по собственным канонам построения благозвучия, поэтический текст обладает особыми механизмами порождения художественных смыслов. Будучи неотъемлемым компонентом авторского восприятия окружающей среды, цветообозначения реализуют в поэтическом контексте, прежде всего, свой эстетический потенциал, проявляемый на лексическом уровне в многообразии семантических связей между словами.

Целью данной работы является попытка семантического и статистического анализа эстетических возможностей цветовой полифонии метафорически окрашенных образов в поэзии В.С. Высоцкого. Нами были рассмотрены 67 паттернов цветовых образных слов и выражений, включая авторские метафоры и окказионализмы, из поэтического наследия В.С.Высоцкого, а также проведено сопоставление соизмеримости отражения цветовых коррелятов при переводе стихов поэта на английский язык.

Колористическая лексика в текстах Высоцкого способствовала решению задачи усиления выразительности и авторской модальности, поскольку применялась для создания образной ауры восприятия природы, человека, мира вещей. Более того, в ряде произведений поэта цветовые метафоры способствовали передаче определённого психологизма стихотворных сюжетов, отражающих авторское погружение в мысли и переживания своих героев.

Затрагивая концепты психологии, отметим, что известный швейцарский психолог М. Люшер, автор одноименного цветового теста и труда «Цвет как инструмент психодиагностики», считает «психологически первичными» синий, жёлтый, красный и зелёный цвета. Расположение названных цветов в восприятии конкретного индивидуума учёный использовал для определения общего психологического здоровья своих пациентов, тогда как мы попытаемся исследовать роль этих цветов в создании образности поэтического наследия В.С. Высоцкого.

Например, обратимся к четвёртому четверостишью стихотворения В.С. Высоцкого «Купола» (1975 г.), фонетическим стержнем распевности которого выступает приём аллитерации, воплощённой поэтом в многократном повторении сонорных [р, л], разбавленных шипящими [ч, ж, ш], сменой ритма и концентрацией цветовых метафор:

В этих строках автор использует сразу несколько цветовых прилагательных в качестве эпитетов, упоминая «синее небо», «медный колокол» и особенность российской архитектуры, когда купола покрывают золотом. Мы видим актуализацию одновременно и синего цвета, и жёлтого (за счёт раскрытия смысловой коннотации слова «золотой» с посылом «блестящий», «сияющий»), а также красно-жёлтого, обусловленного дефинициями прилагательного «медный» в толковом словаре Д. Дмитриева [2]. А теперь рассмотрим эти строки в переводе на английский язык переводчиком С.Порохня на одном из поэтических сайтов [5]:

В интерпретации переводчика прослеживается попытка сохранения метафорической образности первой строки, которая достигается за счёт вставки сложноподчинённого предложения, и аналогичный паттерн трансформаций мы наблюдаем во второй строке перевода, в которой отсутствует авторский повтор цветовой метафоры «медный колокол», подменяемый предложением "what is that it tolls", дословно переводимый "о чём же он звенит". Обратим внимание, что поэтическим новаторством Высоцкого была уникальная способность переплетения разговорного и литературного стилей. В приведённом четверостишье примечательны авторские метафоры «колокольнями проколотом», а также имплементация фамильярно-разговорных глаголов «осерчать», «кроют», которые в переводе на английский язык были заменены нейтральным существительным misery со значением "страдание, мучение" и характерной для грамматического строя этого языка пассивной конструкцией "are covered", переводимой «покрываются». Таким образом, многие элементы авторской образности, включая и цветовые обозначения, упрощаются и трансформируются перевод чиком. В частности, до сих пор ещё не сделан официальный перевод на английский язык культового стихотворения фельетонного характера из «блатного» цикла ранней поэзии Высоцкого «Красное, зелёное, жёлтое, лиловое...», в котором обилие градации цветовых прилагательных символизирует эмоциональный накал любовной экспрессии персонажа, воплощаемый в многоцветии дефицитных даров для своей возлюбленной. Можно предположить, что концепция материального дефицита эпохи застоя была бы мало значимой для менталитета англоязычного читателя, так же как и насыщенность поэзии Высоцкого элементами русского фольклора и разговорной риторики была неимоверно сложна для переводов на иностранные языки.

Ещё одной характерной особенностью образности в творчестве Высоцкого было умение совмещать стилистически несогласованные словосочетания, тем самым усиливая иронично-комический потенциал своих творений. И с этой задачей автор справлялся посредством цветообозначений. Обратимся к ироничному стихотворению «Песня автозавистника» (1971 г.), в третьем четверостишье которого автор комично раскрывает подобострастие своего героя перед догматикой государственного официоза:

В рассматриваемом примере повтор пресловутой авторской частицы «не», архаичная метафора «заклятый враг», а также перечисление цветовых прилагательных способствуют нагнетанию комического эффекта абсурдности противостояния отдельного зашоренного индивида неотвратимому наступлению прогресса, иронично воплощаемого в образе передового автомобиля того времени «Жигули». Далее, рассмотрим данные строки в переводе на английский язык переводчиком П.Струвеллом [6]:

В этой версии переводчику удалось сохранить большую часть авторских метафорически окрашенных выражений, включая перечисление цветовых наименований, однако, в третьей строке вместо одного «очкастого собственника» переводчиком были упомянуты “owners”, т.е. «владельцы, собственники» и, как следствие, данная смысловая трансформация мотивировала изменения и в заключительной строфе.

В наследии поэта также широко представлена цветовая антитеза «белое / серое». Так, в стихотворении «Гимн школе» (1980 г.) Высоцкий имплементирует контрастно полярные цветовые образы серого как олицетворения «заурядности, скуки» и белого со значением «святости, исключительности» [1]:

Вопреки трактовке М. Люшера того, что «серый – это нейтралитет» [4: 136], в интерпретации Высоцкого названный цвет перестает быть олицетворением спокойствия и нейтральности. Занимая срединное положение между белым и чёрным, серый цвет в восприятии поэта становится синонимом «серости» с подтекстом "невежественности", "бездарности", характеристикой «застоя» в СССР.

Белый цвет представлен в творчестве Высоцкого большим разнообразием форм. В частности, в стихотворении «Белое безмолвие» (1972 г.) нанизывание цветовых метафор белого цвета способствует отображению характера людей, живущих в северной части страны:

Помимо авторской цветовой метафоры «белые сны», несущей в себе семантику обречённости и статичности зимнего пейзажа, читатель сталкивается с синтаксически развёрнутым авторским окказионализмом «ослепли давно от такой белизны», воссоздающим зрительный образ мужественных и закалённых холодами жителей данного региона, при этом в последней строке упоминается «чёрная полоска земли», усиливая поэтическую параллель чёрного и белого цветов. Рассмотрим это четверостишье в переводе на английский язык Г.Токаревым [7]:

В интерпретации Г. Токарева мы замечаем смысловое преломление авторской метафоры с косвенной коннотацией белого «снега́ замели» на пассивную английскую конструкцию со словом «ice», а также нового вкрапления английского сочетания «deserts of snow». Надо отдать должное переводчику, потому что, несмотря на новые вкрапления, данный перевод достаточно точно воспроизводит авторскую смысловую парадигму Высоцкого.

В целом можно отметить, что даже самые удачные переводы Высоцкого на английский язык демонстрирует скудность англоязычной лексики для подбора ярких эквивалентов окказионализмам и метафорам поэта.

Статистический анализ цветовых денотатов в упомянутой выше подборке стихотворений В.С. Высоцкого продемонстрировал, что по частотности употребления в поэтических текстах цветообозначения со смыслом «белый» и «чёрный» употребляются наиболее часто – приблизительно треть по отношению к общему количеству цветовых обозначений. Такая манера подачи творческого материала объясняется главным посылом творчества гениального поэта двадцатого века – мотивом преодоления. Их символические значения проявляются на подуровне сопоставления и противопоставления, тогда как долевые показатели остальных цветов не превышают одну шестую рассмотренных паттернов. Возвращаясь к психологическим постулатам М.Люшера, отметим, что творчество поэта не было перенасыщено цветовыми образами, и, проявляя рачительность в имплементации цветовых номинаций, Высоцкий отдавал предпочтение вариантам белого, чёрного, серого и красного цветов.

Таким образом, цветовая полифония образности поэзии Высоцкого отражает его эмоционально-экспрессивные возможности не только как поэта, но и как противоречивой неординарной личности.

Список литературы

O.A.EGOROVA, V.V.SIZOVA, Tver State Technical University, Tver

The article provides semantic and statistical analyses of the color polyphony of metaphorically colored images in V.S. Vysotsky verses. Approximately 60 color patterns including author’s metaphors and occasionalisms are examined. A comparison of color patterns is illustrated by Russian-English translations.

Keywords: color names, color imagery, Vysotsky poetry, color schemes in translation.