Аннотация. В статье в рамках лексико-семантического и компаративного анализа некоторых стихотворений Владимира Высоцкого о героических буднях советского народа предпринята попытка исследовать специфику раскрытия проблематики героического посредством языковых средств образности, а также изучить соразмерность отражения категории героизма в переводных коррелятах некоторых произведений поэта на английском языке. Дальнейшее сопоставление авторских стихотворений с коррелятами на английском языке выявило, что для отражения категории героического доминантными тропами стали авторские метафоры и разговорные фразеологизмы.
Ключевые слова: авторская метафора, нравственный смысл, повтор, категория героизма, фразеологизм.
На протяжении всей истории и эволюции человечества существовали свои герои. Такие люди совершали подвиги, забывая о значимости собственной жизни. Хотя с ходом истории философско-этическое осознание героического изменялось, порождая разнообразие альтернатив его трактовки и художественной реализации в области искусства, данная тема, подразумевающая глубокий нравственный смысл, сохраняла свою актуальность как в литературе, так и в других видах творчества.
Отметим, что философско-эстетическая категория героизма получила широкое освещение в работах ряда зарубежных мыслителей, таких как П. Лафарг, Ф. Гегель, Д. Бруно, Т. Карлейль. Например, в своем исследовании природы героического идеала французский политический деятель Поль Лафарг подчеркивает весомость понятия собственности для формирования особой героической модели поведения, ибо «...один факт обладания собственностью заставлял предполагать обладание добродетелями героического идеала, потому что . сохранить собственность можно было только при условии наличности этих качеств» [4, с. 105]. Параллельно западной философской школе, активно пропагандировавшей фетиш индивидуального величия и материального преуспевания, русские философы, такие как Н.А. Бердяев, А.И. Ильин, С.Н. Булгаков, затрагивают проблематику героизма с точки зрения православного христианства. Так, в своей статье «Героизм и подвижничество» Сергей Булгаков отмечает, что «героизм стремится к спасению человечества своими силами и притом внешними средствами; отсюда исключительная оценка героических деяний, в максимальной степени воплощающих программу максимализма» [1, с. 5]. В рамках марксистско-ленинской идеологии советского периода проблематика героизма получила широкое распространение в литературе 50-70 годов прошлого столетия, так как для подъема отечественной экономики возникла необходимость идейной поддержки соотечественников, активно осваивавших целинные земли, территории Севера и Дальнего Востока, поскольку молодежь, разворачивая грандиозные комсомольские стройки, напряженно работала в экстремальных условиях. Такие условия были схожи с военными и впоследствии стали источником вдохновения для великого поэта современности Владимира Высоцкого. Репрезентируя своей песенной поэзией многоликость проявлений героизма как в военной реальности, так и в последующей повседневной жизни российского народа, объединенного восстановлением послевоенного народного хозяйства, Владимир Высоцкий своим творчеством способствовал формированию многообразия представлений о героях в обыденном сознании читателя.
В данной статье на основе лексико-семантического и компаративного анализа некоторых стихотворений (15) В.С. Высоцкого о героизме будней предпринята попытка рассмотреть элементы поэтической образности, способствующие раскрытию специфики отечественного повседневного героизма, а также изучить соразмерность отражения категории героизма в переводных коррелятах некоторых произведений поэта на английском языке.
Заметим, что в осмыслении В. Высоцкого поэтические произведения военной тематики складываются, как правило, вокруг героической ситуации с правилами поведения на грани экстрима, как следствие, приводящими к героической гибели ролевых персонажей. При этом в произведениях, посвященных будничному героизму, героика больше ассоциируется с опасными испытаниями на прочность характера, однако не подразумевает трагическую развязку с гибелью персонажей и актуализацией мотива смерти. Обратимся к начальным строкам символического стихотворения В. Высоцкого «Первый космонавт» 1972 года о героической судьбе Юрия Гагарина [2, с. 331]:
Я первый смерил жизнь обратным счетом.Я буду беспристрастен и правдив:
Сначала кожа выстрелила потом
И задымилась, поры разрядив.
В этих строках героическая тональность поэтического повествования передается автором посредством уникальной авторской метафоры «смерить жизнь обратным счетом», подразумевающей
непредсказуемость грядущего для космонавта, впервые совершающего полет, когда последняя минута до старта могла означать и реальный взлет, и возможность гибели, что подтверждается историей испытательных запусков ракет в последующие годы. Последующее крещендо элементов героического подкрепляется в третьей строке метафорой олицетворения «кожа выстрелила потом», репрезентирующей схожесть и корреляцию повседневных космических испытаний с военными действиями, что акцентируется вкраплением в данную метафору глагола действия «выстрелить», а также добавлением авторской метафоры «поры разрядив».
Рассмотрим теперь данные строки в переводе Георгия Токарева на одном из поэтических сайтов [6]:
I measured in a count-down mannerMy life that day - as no one did before!
My skin with sweat first fired, like a cannon,
And smoke came from every single pore.
В переводной версии мы замечаем трансформацию авторской смысловой парадигмы во второй строке, дословно переводимой «моя жизнь в тот день - как ни у кого прежде», а также удлинение третьей строки за счет сравнения “like a cannon” с лексическим значением «как из пушки», отсутствующим у автора. Подобные метаморфозы перевода стихов Владимира Высоцкого на английский язык обусловлены как различиями грамматического строя упомянутых языков, так и затруднительностью переосмысления на английском языке авторских уникальных метафор и элементов разговорной риторики, столь характерных для поэтического стиля поэта. В следующем столбце поэт подчеркивает, что судьбоносный космический полет стал закономерным результатом кропотливой предварительной подготовки космонавта [2, с. 331]:
...Мне показалось, я вернулся вдругВ бездушье безвоздушных барокамер
И в замкнутые петли центрифуг.
В приведенных строках для усиления эмоционального накала повествования автор использует ритмически обоснованный повтор префикса «без» в словах «бездушье» и «безвоздушный», а также авторскую метафору «замкнутые петли центрифуг». Апеллируя к переводному аналогу данных строк Георгия Токарева, мы наблюдаем следующие преобразования [6]:
...I felt myself a frightened, silent stooge.Was it again a lifeless pressure chamber?
Was it again a spinning centrifuge?
В переводной версии примечательна смысловая трансформация второй авторской строки, дословно переводимая «я чувствовал себя испуганной, молчаливой марионеткой», что заметно умаляет героический подтекст авторского смыслового посыла, хотя и содействует благозвучию столбца на английском языке. Мы также замечаем подмену авторских повторов префикса «без» удлинением третьей и финальной строки за счет вкрапления вопросительного оборота с наречием “was it again”, дословно переводимого «было ли это вновь». Таким образом, данное стихотворение не только констатирует значимость первого полета в космос Юрия Гагарина, но и воспевает героизм будничной подготовки космонавта, прошедшего сложный путь испытаний, которые сродни военным.
Примечателен пафос будничного героизма и в другом произведении зрелого этапа творчества В.С. Высоцкого - «Летчик-испытатель» 1975 года. Хотя автор от лица ролевого персонажа называет новый самолет «необъезженным дьяволом во плоти», относительно которого он не строит иллюзий, он также акцентирует и свою привязанность к испытуемой машине в четвертом столбце стихотворения [2, с. 141]:
Ты же мне с чертежей, как с пеленок, знаком,Ты не знал виражей - шел и шел прямиком,
Плыл под грифом «Секретно» по волнам науки.
В данных строках автор сравнивает конструирование самолета с взрослением ребенка, поэтому искусно имплементирует сравнение «как с пеленок знаком». В четвертой строке повторяется глагол действия «шел», символизирующий устойчивый прогресс в разработке новой машины, и, наконец, в финальной строке автор использует прием метонимии: машина ассоциируется с кораблем, плывшим «по волнам науки».
Рассмотрим данные строки в переводе Георгия Токарева [5]:
You were pampered and spoiledBy the high-brow guys...
You’ve been labeled “Top Secret” and strictly protected!
Здесь заметна подмена авторского сравнения «как с пеленок» другой смысловой парадигмой, ибо начальные строки перевода дословно означают «вы были взлелеяны и избалованы заумными парнями». В финальной строке, дословно переводимой «вы получили гриф “Совершенно секретно” и строго охраняетесь!», отсутствует прием авторской метонимии, ассоциирующей сравниваемый объект, т.е. самолет, с морской средой.
В десятом столбце Высоцкий акцентирует атмосферу будничного героического труда летчика посредством наслаивания авторских метафор и фразеологизмов [2, с. 143]:
... Завтра мне и машине в одну дуть дудуВ аварийном режиме у всех на виду,
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
В этих строках автор использует разговорный фразеологизм «в одну дуду (дудку) дудеть» со значением «действовать в одном направлении» [3], а также трансформирует разговорный фразеологизм «нож в спину» [3] на «нож в шею», подразумевая «предательство или измену», и искусно добавляет его в побудительное предложение, акцентируя эмоциональное напряжение пилота перед ответственным полетом. Теперь рассмотрим данные строки в переводном аналоге Г. Токарева [5]:
I will be urgent landingIn a test flight tonight...
Pray, the plane won’t betray me as we are a couple!
В переводной версии мы замечаем замену авторских разговорных фразеологизмов на нейтральные в смысловом аспекте словосочетания. В частности, во второй строке перевода авторское словосочетание «аварийный режим» заменено на комбинаторный вариант “test flight", дословно переводимый как «испытательный полет». В финальной строке перевода отсутствует авторский разговорный фразеологизм «нож в шею», подчеркивающий кульминационный момент эмоционального стресса пилота перед ответственным заданием.
Примечательно, что произведения Владимира Высоцкого о героике советских будней отличаются высоким удельным весом ролевых стихотворений. В таком ракурсе, например, разворачивается сюжет произведения «Кругом пятьсот» 1972 года, созданного В.С. Высоцким для фильма «Рейс». Ролевой герой стиха сжато описывает, как по воле случая стал водителем-дальнобойщиком. Дальнейшее развитие сюжета проясняется из следующих строк четвертого столбца [2, с. 179]:
Дорога, а в дороге - МАЗ,Который по уши увяз...
Назад пятьсот, пятьсот вперед,
А он - зубами “Танец с саблями” стучит!
В данных строках Владимир Высоцкий использовал разговорный фразеологизм «по уши» со значением «очень сильно», повтор числительного «пятьсот» для символичной идентификации необъятного и безлюдного пространства вокруг застрявшей машины, а также авторскую метафору «зубами "Танец с саблями"» стучит» с аллюзией на музыкальное произведение Арама Хачатуряна для балета «Гаянэ» 1942 года.
Обратимся теперь к переводу данных строк Георгием Токаревым [7]:
...The road’s slushy and the truckWith axles in the mud has stuck...
Three hundred miles either way
But he is clattering his teeth, my driving chum.
Во второй строке перевода мы обнаруживаем отсутствие авторского разговорного фразеологизма «по уши», тогда как в финальной строке заметно преобразование смысла авторской метафоры с аллюзией в аналоге, дословно переводимом «но он стучит зубами, мой приятель-водителъ». Отметим, что авторская версия стиха изобилует разговорными фразеологизмами (в частности, «в ус не дул», «спины не гнул», «пусть он огнем горит»), которые для достижения рифмы на иностранном языке были изменены по смыслу.
Знаменательно, что проблематику героики будней В.С. Высоцкий раскрывает также через призму иронии, направленной против двусмысленности стандартов официоза застойного периода. Такими являются его более ранние произведения, в частности «Марш физиков» 1964 года, где автор иронично призывает «живо по коням - в погоню за квантами», «Марш аквалангистов» 1968 года с пассажем о дайвере, геройски погибшем в подводной пещере «с открытым забралом», а также «Песня командировочного» 1968 года.
В заключение отметим, что в настоящее время для полноценного воспитания современной молодежи назревает необходимость в реабилитации нравственных ценностей и образцов героизма. В данном контексте произведения Владимира Высоцкого с подобной проблематикой, способствующие раскрытию личностной сути героев, приобретают особую значимость. Среди средств образности в произведениях поэта о героике будней преобладают (77%) авторские метафоры и разговорные фразеологизмы, преломляемые в смысловом аспекте в переводных коррелятах на английском языке.
Библиографический список
1. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. - М.: Русская книга, 1992. 528 с.2. Высоцкий В.С. Собрание сочинений: в 4 кн. - М.: Надежда-1, 1997. Кн. 2. С. 141-143.
3. Евгеньева А.П. Словарь русского языка. - М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. 800 с.
4. Лафарг П. Экономический детерминизм Карла Маркса. Исследования о происхождении и развитии идей справедливости, добра, души и Бога. - М.: КомКнига, 2018. 296 с.
5. George Tokarev. A test pilot’s song. URL: (дата обращения: 28.12.2021).
6. George Tokarev. Cosmonaut № 1. April, the 12th, 1961. URL: (дата обращения: 04.01.2022).
7. George Tokarev. Three hundred miles. URL: (дата обращения: 05.01.2022).
SPECIFICS OF DAYLY HEROICS IN THE SONG POETRY OF VLADIMIR VYSOTSKY
(AS EXEMPLIFIED IN SOME ENGLISH TRANSLATIONS)
Egorova O.A.,
Senior Lecturer of the Department of Foreign Languages, TvSTU, Tver
Abstract. In this article, based on the lexical-semantic and comparative analysis of some poems by Vladimir Vysotsky about the heroic everyday life of the Soviet people, an attempt is made to investigate the specifics of revealing the problems of the heroic through linguistic means of imagery, as well as to study the proportionality of its reflection in translated correlates of some poet's works in English. Further comparison of the author's poems with correlates in English revealed that in order to reflect the category of the heroic, the author's metaphors and colloquial phraseological units became the dominant tropes.
Keywords: author's metaphor, moral meaning, repetition, category of heroism, phraseological unit.