Алиса сидела на берегу возле старшей сестры и страдала ничегонеделанием. Впрочем, это занятие рано или поздно надоедает даже самым отпетым лентяям. Приличия ради Алиса полюбопытствовала, нет ли в книге, которую читала сестра, чего интересного, и, обнаружив, что там нет ни картинок, ни диалогов, не стала мучить себя поиском ответа на вопрос «Зачем тогда читать?».
Рассудительная Алиса решила, что, возможно, стоило бы встать и сплести венок из маргариток, как вдруг увидела пробегающего мимо нее Белого Кролика с розовыми глазками!
Алиса поймала себя на мысли, что нет ничего удивительного ни в облике этого Кролика, ни в том, что он, пробегая мимо, обронил вдруг: «Ах, какой пассаж! Я опаздываю!». (Только потом она подумала, почему совершенно не удивилась ни виду Кролика, ни тому, что он говорящий.) В это время Кролик достал из кармана часы и этим, несомненно, произвел на девочку впечатление: ведь раньше она никогда не видела, чтобы кролики носили жилеты и прятали в их карманах настоящие часы. Любопытство взяло верх над привычной для жаркого дня ленью, и, дабы не потерять Белого Кролика с розовыми глазками из виду, Алиса вскочила с места и помчалась за ним на всех парах через большое поле. Она успела заметить, что загадочный незнакомец юркнул в кроличью нору под изгородью, и тут же нырнула вслед за ним, не утруждая себя размышлениями о том, как потом из-под земли будет искать обратную дорогу.
До определенного момента Алисе представлялось, что она идет по ровному и длинному тоннелю, но она и подумать не успела, как обнаружила себя падающей в достаточно глубокий колодец. Алиса падала так долго, что у нее было время поразмыслить о том, где же она очутится и что с ней будет. Однако сделать однозначные выводы было достаточно сложно, так как в колодце было слишком темно.
Тем не менее во время своего полета в пугающую неизвестность Алиса успела заметить вокруг себя на стенах колодца какие-то полочки, стащить с одной из них банку с надписью «Апельсиновое варенье» и поставить ее на место, увидев, что варенья в банке нет. Также девочка успела подумать о расстоянии, о том, в какой стране она окажется, если преодолеет весь диаметр земного шара, о том, как будет скучать по ней ее кошка Дина, о том, как... Шлеп-п! Алиса оказалась сидящей на куче из хвороста и листьев.
Новоявленная путешественница едва успела подумать, что совершенно не ушиблась, как, быстро оглядевшись по сторонам, увидела впереди еще один длинный тоннель, в котором скрылся от нее Белый Кролик. Алиса по привычке бросилась вслед за ним, но только и успела, что услышать его слова: «Несчастные мои уши! Бедные усы! Как же я опаздываю!».
Неуловимый Кролик как будто растворился в темноте тоннеля. А Алиса обнаружила, что находится в низком длинном зале, где никого нет и только подвесные лампы поглядывают на нее с потолка. В зале было много дверей – Алиса попробовала их открыть, но все они были заперты. Ее охватило отчаянье, но вдруг на небольшом трехногом столике, неприметно стоящем посреди зала, она, казалось, обнаружила свое спасение – золотой ключик. Алиса приложила все свои усилия, чтобы открыть хотя бы какую-нибудь из дверей, но крошечный ключ, увы, никак не хотел открывать ни одну из них.
Но тут девочка заметила ранее не бросившуюся ей в глаза занавеску, за которой нашла маленькую дверцу с замочной скважиной как раз под стать размеру найденного золотого ключика. Алиса вставила ключик в скважину, и, к ее великой радости, дверца сразу же открылась!
За ней оказался узенький, как крысиная норка, коридор. Алисе было так интересно, что скрывается за этим коридором, что она встала на коленки и заглянула в щель. Там она увидела красивейший сад, который после ее долгого пребывания в темноте так манил своими прохладными фонтанами и клумбами с яркими цветами! Но, увы, щель, позволявшая Алисе любоваться красотами необычайного сада, была слишком мала даже для ее головы.
«Даже если бы эта щель была величиной хотя бы с мою голову, я все равно не смогла бы оказаться в саду. Ах, если бы я могла сложиться, как телескоп!» – сокрушалась бедная девочка.
В последней надежде найти еще какой-нибудь ключ или книгу с правилами по складыванию людей подобно телескопам Алиса вернулась к столику, решив, что просто так сидеть у дверцы не имеет смысла. И вдруг она обнаружила на столе маленькую бутылочку. (Алиса отметила про себя, что раньше ее там не было.) «ВЫПЕЙ МЕНЯ!» – гласила надпись на этикетке, привязанной к горлышку.
С присущей ей мудростью девочка осмотрела бутылочку на наличие или отсутствие на ней пометки «Яд» и, не обнаружив оной, решила попробовать содержимое. Будучи, видимо, слишком голодной, Алиса успела одновременно почувствовать вкус и вишневого пирога, и заварного крема, и ананаса, а также жареной индейки, ириса и горячих тостов с маслом... поэтому враз опустошила бутылочку.
«Какое странное ощущение!» – Алисе показалось, будто она и вправду складывается, как телескоп.
И действительно: теперь она была совсем малюсенькая, словно Дюймовочка, и могла свободно попасть в понравившийся ей сад через ту самую щель, куда недавно с досадой лишь заглядывала. Однако ее волновал вопрос: «Что же будет, если она постепенно уменьшится до самых ничтожных размеров, а потом исчезнет совсем?».
Убедившись, что ее рост больше не уменьшается, Алиса вприпрыжку побежала в сад, но, к своему великому разочарованию, обнаружила, что забыла на столе золотой ключик. Она вернулась к столу и поняла, что до заветной цели ей не дотянуться. Девочка ясно видела ключик через стеклянную столешницу, но теперь он был для нее недосягаем. Она, было, попробовала взобраться на столик по одной из его ножек, но они были такими скользкими, что Алиса съезжала вниз вновь и вновь. Оказавшись в изнеможении на полу в очередной раз, девочка расплакалась.
Впрочем, это состояние длилось совсем недолго. «Хватит рыдать!» – решила Алиса, сообразив, что слезами горю не поможешь, и тотчас прекратила плакать, последовав своему же дельному совету. Она всегда давала самой себе только дельные советы, хотя не всегда к ним прислушивалась.
Внезапно Алиса увидела под столиком стеклянный футлярчик. В нем она нашла пирожок, на котором ягодками смородины была замысловато выложена надпись: «СЪЕШЬ МЕНЯ!».
«Непременно съем, – решила Алиса. – Если я вырасту, то смогу взять ключик со стола, а если уменьшусь, то смогу пролезть под дверью. Как бы там ни было, а в сад я все равно попаду, и меня совсем не волнует, каким именно образом это произойдет».
Однако, откусив кусочек пирожка, Алиса обнаружила, что ее размеры не изменились. Удивляться, в принципе, было нечему, но девочка настолько привыкла к происходящим с ней в последнее время чудесам, что ей просто не пришло в голову, что пирожки вообще-то бывают обычными, – настолько скучно и глупо теперь выглядела реальность.
И Алиса с таким аппетитом принялась за пирожок, что не заметила, как он закончился.
«Всё курьезится и курьезится! – от удивления воскликнула Алиса, забыв все привычные для ее родного языка слова. – Вот теперь я точно самый большой телескоп на свете!» Алиса вдруг поняла, что ее ноги вдруг стали такими длинными, что она уже и не знает, где они заканчиваются. «До свидания, мои бедные ножки! Я не знаю, кто теперь будет одевать на вас чулочки и башмачки, во всяком случае я вряд ли смогу это делать. Но обещаю вам, что все равно буду вас любить и на каждое Рождество дарить вам новую пару обуви!»
Алисе вдруг ясно представилось, как люди изумленно глядят на нее, видя, как она отправляет посылку по адресу:
«Госпоже Правой Алисиной Ноге в собственные руки.
Коврик перед камином.
Возле решетки.
С любовью, Алиса».
«Ой, что за вздор!» – только и успела промолвить Алиса, как задела потолок головой. Она быстро схватила со стола золотой ключик и побежала к заветной дверце, ведущей в сад.
Бедная Алиса! Со своим теперешним ростом на свой любимый сад она могла взирать лишь одним глазком, лежа на полу. О прогулке по саду оставалось только мечтать. Положение Алисы было настолько безнадежным, что ей снова захотелось расплакаться, что она, не замедлив, и сделала.
«Такая великовозрастная девица и так рыдаешь! – корила она себя. – Немедленно прекрати!»
Но слезы не слушались Алису и продолжали литься такими потоками, что скоро вокруг нее образовалась огромная лужа, разлившаяся почти на полкоридора.
Неизвестно, какого размера достигла бы эта лужа, если бы Алису внезапно не отвлек быстро приближающийся топот. Она наспех вытерла глаза, боясь пропустить что-нибудь интересное, и увидела того самого Белого Кролика. Прекрасно одетый, на сей раз он держал в одной лапке пару белых лайковых перчаток, а в другой – большой веер. Он появился в большой спешке, постоянно бормоча самому себе: «Ах, Герцогиня, Герцогиня! Должно быть, она придет в ярость, если я заставлю ее долго ждать!».
Алиса совсем отчаялась, и ей оставалось только просить помощи у Кролика, что она и сделала, когда тот приблизился к ней:
– Сэр, не будете ли вы так любезны...
Вздрогнув от неожиданности, Кролик выронил и перчатки, и веер и скрылся в темноте с такой скоростью, на которую, наверное, и сам не рассчитывал.
Алиса, конечно, не смогла пройти мимо красивых вещей, которые выронил Белый Кролик. Она тут же подобрала их и стала обмахиваться спасительным от окружающей жары веером, приговаривая: «Ай-ай-ай! Вчерашний день был совсем обычным, а сегодняшний какой-то уж слишком подозрительный. Интересно, к вечеру я снова изменюсь, хотелось бы мне знать? Как я выглядела сегодня утром? По-моему, совсем не так, как я. Тогда кто же я на самом деле? Вот ведь в голове не укладывается...».
Алиса изо всех сил старалась поместить произошедшие события в своей маленькой головке, но у нее ничего не получалось. И тут она обнаружила, что во время своих рассуждений незаметно надела малюсенькую лайковую перчатку, которую обронил Кролик. «Как же так?! Неужели я снова расту вниз?» – всхлипнула Алиса.
Она бросилась к столу, чтобы примерно представить, какого она сейчас роста, и обнаружила, что продолжает уменьшаться. Сообразив, что виной этому веер, которым она спасалась от жары, Алиса бросила его на пол, чтобы совсем не исчезнуть. «А ну-ка бегом в сад!» – приказала себе слегка испуганная и одновременно довольная своими новыми размерами Алиса и помчалась к двери, забыв, что ключ от ее свободы все еще лежит на столе, будучи недоступным для нее.
«Хуже, чем сейчас, не было никогда!» – воскликнула Алиса, нечаянно поскользнулась и упала прямо в лужу своих слез, которая стала для нее уже настоящим морем.
«Вот это я наплакала, – подумала Алиса. – Теперь я знаю, что значит утонуть в собственных слезах». Девочке вдруг показалось, что она на самом деле в море и ей навстречу плывет какое-то судно. Но тут Алиса вспомнила о своих теперешних крошечных размерах и поняла, что это, наверное, плывет кто-то такой же маленький и также поскользнувшийся и упавший в наплаканное «море». Кем-то оказалась Мышь.
– Моя дорогая Мышь, – обратилась к ней Алиса. – Быть может, вы мне подскажете, как выбраться из этого водоема. Мне уже порядком надоело в нем плавать, о, Мышь!
Видимо, Алиса и вправду не знала мышиного этикета, потому что вместо ответа Мышь только лукаво подмигнула и скрылась из поля зрения.
Тем временем Алиса стала замечать, что купается уже не одна. «Надо же, кого здесь только нет!» – подумала девочка, глядя на многочисленных птиц и зверей, среди которых ей удалось разглядеть Утку, Орленка, Попугая Лори... и даже ископаемую птицу Дронт по прозвищу Додо. Алиса направилась к берегу, и все эти удивительные существа поплыли вслед за ней.
Весьма помятый и обиженный вид имела публика, собравшаяся на берегу «моря» слез: птицы пугали своими взъерошенными перьями, звери – слипшимся мехом. Кроме того, все они промокли насквозь, поэтому вопрос обсушки стоял очень остро. Обществом было решено провести совещание, в процессе которого Алиса обнаружила, что общается со всеми настолько свободно, будто бы давно их знает.
– А давайте устроим избирательную гонку на высыхание! – предложил Додо, не уточнив, что имеет в виду обычный бег по кругу. И замолчал, интригуя окружающих.
– Это еще что такое? – испугалась Алиса.
– Демонстрация – лучший метод рассказа, – сказал Додо и нарисовал на земле круг. Правда, нарисованную фигуру с большой натяжкой можно было назвать кругом, но Додо сказал, что это непринципиально.
Такой же непринципиальной оказалась и беспорядочная расстановка всех бегунов. Кроме того, не дождавшись команды «На старт! Внимание! Марш!», каждый из них побежал, куда ему вздумалось, выбирая себе направление и время для остановок. Причудливое соревнование прекратилось так же внезапно, как и началось, когда Дронт вдруг прокричал:
– Гонка окончена!
– Так кто же выиграл? – наперебой закричали все звери.
– Все выиграли! И каждый из вас получит приз!
– Кто же в таком случае будет их раздавать?
– Безусловно, она! – сказал он, указывая на Алису, – и звери тотчас бросились к ней в ожидании призов.
В растерянности девочка только развела руками, одна из которых нечаянно легла на карман, где прощупывалась коробочка с цукатами. К счастью, они не промокли в «море» слез, и Алиса раздала их всем бегунам: каждому досталось по одной такой конфетке, не хватило только ей самой.
– Так нечестно! – опротестовала результаты избирательной гонки Мышь. – Она тоже заслужила приз!
– Согласен, – вполне серьезно ответил Дронт и повернулся к Алисе: – А нет ли в твоем кармане еще чего?
– Вот наперсток разве что, – опечалилась Алиса.
– Ну, так ведь это же отлично! Дай его сюда, – сказал Дронт, после чего звери столпились вокруг Алисы еще плотнее, а Додо пафосно произнес: – Очень просим тебя принять в награду этот изящный наперсток!
Речь Дронта была поддержана бурными аплодисментами остальных участников мероприятия. Алиса же, несмотря на всю абсурдность ситуации, приняла как можно более торжественный вид, а вместе с ним и наперсток, отвесила Дронту заслуженный реверанс и скромно наблюдала, как призеры жадно глотают ее цукаты. Когда с конфетами было покончено, у каждого бегуна вдруг нашлось свое неотложное дело и они разбежались.
Алиса даже не успела соскучиться, как где-то рядом вновь послышался легкий шорох чьих-то шагов.
Все тот же Белый Кролик семенил обратно. Казалось, он что-то искал и бормотал, не останавливаясь: «Ах, Герцогиня! Герцогиня! Бедные вы, мои лапки, бакенбарды, и вообще вся моя шкура!
Герцогиня непременно казнит меня! Где же я мог их потерять?».
Алиса тут же догадалась, что Кролик ищет свои лайковые перчатки и веер, и по своей душевной доброте немедленно принялась ему помогать.
Между тем поиски не оставляли надежды на положительный результат – настолько все изменилось с первой встречи Алисы и Кролика. И даже нигде в обозримом пространстве не просматривались ни дверь, ни стеклянный столик, ни тем более страшное подземелье длиной почти в вечность.
Вскоре Белый Кролик обратил внимание на Алису и сердито фыркнул: «Что тебе здесь нужно, Мэри-Энн? Ступай домой и изволь немедленно принести мне пару белых лайковых перчаток и веер! Немедленно!». Тон Кролика был настолько строгим и серьезным, что Алиса уже бежала в указанном им направлении, даже не пытаясь что-то объяснять. И только в мыслях ее промелькнуло: «Он, видимо, спутал меня со своей горничной». Не успела она подумать о том, как будет удивлен Кролик, узнав, кто она есть на самом деле, как уже стояла перед небольшим уютным домиком, на двери которого висела медная табличка с выгравированной на ней надписью – «Б. КРОЛИК».
Так как Алиса спешила, она без стука вошла в дом и побежала по лестнице, боясь, что сейчас встретит горничную Мэри-Энн, с которой ее перепутал Кролик, и та выставит ее как непрошенную гостью за дверь, не дав возможности найти и вернуть Кролику его перчатки и веер. Лестница привела Алису в маленькую и уютную, такую же, как и сам домик, комнатку, сияющую чистотой. На столике у окна лежало несколько пар перчаток и веер. Алиса взяла перчатки и веер и уже собиралась, было, уйти, как вдруг ее внимание привлекла небольшого размера бутылочка, одиноко стоящая на столике у зеркала и потому неприметная.
На этот раз ярлычок с надписью «ВЫПЕЙ МЕНЯ!» существовал только в Алисином воображении. Но она, не раздумывая, схватила бутылочку, даже не проверив ее на наличие пометки «Яд». Выпив примерно половину содержимого, Алиса поняла, что ее голове снова мешает потолок. Чтобы сохранить свою шею, девочке пришлось согнуться почти пополам.
«Надо меньше пить», – только и успела подумать Алиса, как поняла, что все еще растет и скоро впору для нее будет сложиться вчетверо. Но она быстро нашла альтернативный вариант, разместив свою правую ногу в камине, а левую руку в проеме окна. «Я сделала все, что могла», – мысль Алисы выглядела скорее, как надежда на чудо, и оно нежданно случилось: девочка перестала расти.
– Мэри-Энн! – услышала она знакомый голос хозяина дома. – Я устал ждать, пока ты принесешь мне перчатки!
Его голос приближался к двери вместе с топотом его ног, и Алиса, забыв, что теперь она выше его в несколько раз, от страха задрожала так, что вместе с ней, казалось, задрожал и весь Кроличий дом. Но Кролик, наверное, этого не слышал – он пытался открыть дверь, подпертую громадного размера Алисиным локтем, но так как у него это не получилось, то он решил попасть в дом через окно.
Алиса услышала звон разбитого стекла и голос Кролика, который на сей раз напоминал гром среди ясного неба:
– Пат! Куда ты подевался? Немедленно отвечай, что это за явление в моем окне?
– Это ручика, ваша честь! (Пату нравилось произносить слово «ручка» именно на такой манер.)
– Не ручика, а ручища, – подкорректировал Кролик своего слугу. – Все равно немедленно убрать!
Воцарилось молчание.
Через некоторое время послышался скрип тележки и все, как по команде, хором заговорили:
– Неси другую лестницу!
– Мне поручили только одну принести! Другую пусть несет Билль.
– Билль, тащи лестницу!
– А в трубу кого отправим?
– Билль, дерзай!
«Несчастный Билль, – подумала Алиса. – И за лестницей его, и в трубу.»
Она просунула ногу в камин с готовностью пнуть ею несчастного Билля. Вскоре в трубе раздался чей-то шорох и скреб. Не теряя времени даром, Алиса сильно подкинула бедного неизвестного зверька ногой и навострила уши в ожидании.
– Смотрите, Билль! – отозвался «хор». – Билль летит!
– Эй, к забору! Ловите его там! – крикнул Кролик.
Вновь воцарилась тишина, Алисе показалось, что это не к добру.
– Всё, давайте жечь дом! – оправдал ее худшие ожидания Кролик.
– Ну-ну, рискните – и я натравлю на вас свою кошку Дину! – громко предупредила всех Алиса.
Тишина в ответ становилась все более пугающей. Потом снаружи завозились, и Кролик снова стал командовать парадом: «Сыпьте-сыпьте! Хватит одной наполненной тележки!»
Алисе не пришлось долго раздумывать на тему содержимого тележки: в окно влетела целая груда гальки, и несколько камушков попало девочке прямо в лицо.
– Ну-ка прекратите немедленно! Вот я вам покажу! – снова прервала тишину Алиса своим грозным криком и вдруг заметила, что камешки превратились в пирожки. Следующая мысль пришла к ней в голову незамедлительно.
«Съев этот пирожок, я либо вырасту, либо уменьшусь – третьего быть не может», – Алисе почему-то показалось, что расти вверх уже дальше некуда, поэтому она решила, что непременно уменьшится в размерах.
Девочка подумала, что просто попробовать пирожок в ее положении будет недостаточно, и проглотила его целиком. Неописуемый восторг охватил ее, когда она поняла, что снова становится миниатюрной.
Поняв, что она уже может выйти через дверь, и оказавшись на улице, Алиса увидела целую ватагу зверюшек. Все они отхаживали несчастного Билля, который оказался ящерицей. Больше всех за ним ухаживали две морские свинки: они поддерживали его голову и чем-то поили из пузырька.
Увидев виновницу того, что случилось с Биллем, вся толпа сразу погналась за ней. Но Алиса была такова. Скоро девочка поняла, что находится в дремучем лесу и ее окружают только деревья.
Теперь перед Алисой стояли две главные задачи: вернуть свои первоначальные размеры и найти дорогу в полюбившийся ей сад. При всем этом ей было совершенно не ясно, каким образом эти задачи решить.
Кроме того, ей очень хотелось перекусить чего-нибудь или хотя бы выпить воды, но ничего подходящего на окружающих ее травке и цветах не наблюдалось. Вдруг Алиса обратила внимание на растущий вблизи гриб размером почти с нее. В поисках съестного она решила оглядеть гриб вдоль, поперек и по диагонали и, когда дошла до осмотра шляпки, вдруг столкнулась нос к носу с Гусеницей, которая преспокойно сидела на шляпке гриба и беззаботно курила такой же огромный, как сама, кальян. Казалось, ее не интересовали ни Алиса, ни весь белый свет.
Так они молча и смотрели друг на друга в течение некоторого времени: Гусеница на Алису, Алиса на Гусеницу. Наконец, первой заговорить решилась именно Гусеница, достав изо рта свой огромный кальян:
– Ты кто?
Начало разговора Алису настолько не обнадежило, что она ответила достаточно робко:
– Не знаю, госпожа, кто я есть на самом деле. Видите ли, дело в том, что я точно помню, кем я была утром, но с тех пор несколько раз кардинально менялась.
– Потрудись объяснить!
– Боюсь, что сказать яснее я не смогу. Столько за день со мной было разных превращений, что я уже сама не своя, – Алиса старалась быть вежливой с незнакомкой.
– Не понимаю тебя.
– Вот когда вы сначала превратитесь в куколку, а потом в бабочку, тогда и поймете, о чем я говорю, – Алиса поняла, что ее вежливость куда-то улетучилась.
– Вряд ли, – огрызнулась Гусеница.
– Тогда, может быть, вы мне скажете, кто вы есть на самом деле, если так в этом уверены? – сказала Алиса и бросилась бежать.
– Стой! – крикнула Гусеница вслед. – Должна сказать тебе чтото очень важное.
Алиса не смогла устоять и вернулась.
– Во-первых, держи себя в руках, – с этими словами Гусеницакурильщица в последний раз затянулась кальяном, выдохнула клуб дыма и продолжила:
– Во-вторых, ты действительно считаешь, что сильно изменилась?
– Так и есть. То вырастаю почти под облака, то снова превращаюсь в малышку, – грустно сказала девочка.
– А идеальный рост ты как себе представляешь?
– Не могу сказать, что для меня это принципиально. Меня только не очень устраивает, что он постоянно меняется.
– Ну, а сейчас ты довольна? – спросила Гусеница.
– Я бы желала немножко подрасти, если вы не против. А то я, пожалуй, ростом, как Мальчик-с-пальчик.
– Этот рост самый прекрасный! – рассердившись, Гусеница вытянулась, и Алиса увидела, что они одного роста.
– Но я никак к нему не привыкну! – Алиса была раздосадована почти до слез.
– Всему свое время, девочка! – обронила Гусеница, преспокойно доставая свой кальян.
Девочка не спеша наблюдала сначала за курящей Гусеницей, потом за зевающей и наконец за потягивающейся. Медленно спустившись с гриба на землю и уже находясь где-то в траве, она, как будто внезапно вспомнив об Алисе, лениво протянула:
– Справа откусишь – уменьшишься, слева откусишь – вырастешь.
«Справа и слева чего?» – не успела подумать Алиса, как Гусеница, словно прочитав ее мысли, тут же дала ответ:
– Гриба.
Девочка долго рассматривала гриб на предмет обнаружения у него левой и правой сторон. Но, будучи находчивой, быстро нашла выход из положения, отломив гриб с противоположных сторон левой и правой руками. Долго думала она, с какого именно куска ей начать, и все же откусила от того, который держала в правой руке. И тут же почувствовала сильный удар подбородка о колени: они столкнулись.
Поняв, что она продолжает уменьшаться и скоро не сможет открыть рот для того, чтобы съесть хоть крошку гриба из другой руки, Алиса немедленно проглотила ровно столько второго кусочка гриба, сколько смогла откусить.
– Наконец-то моя голова свободна, – Алисина радость длилась не долго, потому что теперь куда-то запропастились ее плечи, а шея стала такой длинной, что девочка, казалось, спокойно могла наблюдать за всем происходящим с высоты птичьего полета. Руки также не поддавались воспитанию. Алиса решила наклонить голову в надежде увидеть их и обнаружила удивительную пластичность своей длинной шеи.
После недавнего купания в море собственных слез Алисе оставалось нырнуть только в море листьев на кронах деревьев. Но вдруг она услышала шипение и, вздрогнув, отступила: прямо на нее откуда ни возьмись налетела Голубка и стала бить ее крыльями по лицу:
– Ах ты, Змеюка!
– Что вы такое говорите! Разве я змея? – негодовала Алиса.
– А кто? Змея ты самая настоящая, – голос Голубки тем не менее звучал уже не так уверенно.
– Повторяю: я не змея. Я на самом деле. я.
– Ну, – усмехнулась Голубка, – так кто?
– Я. девочка, – в Алисином голосе не было уверенности, потому что за день она много раз была слишком разной.
– Да-да, рассказывай. На змею больше похожа. Что, разве яиц никогда не ела?
– Нет, ела, конечно же!
– Тогда какая мне разница, кто ты: девочка или змея, если ты пришла сюда за яйцами?
– Для вас, может быть, и нет разницы, но это большая разница для меня. И потом: даже если бы я искала их здесь, вряд ли позарилась на яйца в сыром виде и скорлупе.
– В таком случае убирайся вон отсюда! – скомандовала Голубка, присаживаясь в свое гнездо рядом с яйцами.
Продолжая свой путь, Алисе постоянно приходилось приседать и выпутывать свою шею, которая то и дело цеплялась за ветви деревьев. Но тут девочка вспомнила о двух разных кусочках гриба в своих руках и приступила к решению первой намеченной задачи: принять свои первоначальные размеры. Поочередно кусая то один, то другой кусочек, она, наконец, поняла, что стала той самой Алисой, которой проснулась сегодня утром. Оставалось только решить вторую поставленную перед ней задачу, то есть найти чудесный сад. Размышляя обо всем этом, Алиса незаметно вышла на лужайку, где стоял небольшой замок.
«Для него я, пожалуй, немножко высока. Вот сейчас я откушу кусочек гриба из правой руки и стану ростом как раз под стать жителям этого дома», – промолвила Алиса и от слов приступила к действиям.
Вновь преобразившаяся Алиса несколько минут молча стояла и смотрела на замок, как вдруг увидела выбежавшее из леса существо в одежде лакея и с лицом рыбы. Существо подбежало к дому и стало изо всех сил молотить в дверь кулаками. Вскоре из дома вышло другое существо, тоже в ливрее, но похожее на лягушку.
Лакей-рыба торжественно протянул Лакею-лягушке большой конверт и таким же тоном произнес:
– Для Герцогини. Приглашение от Королевы на игру в крокет. Лакею Герцогини также было не занимать важности, поэтому он ответил столь же пафосным тоном, только слегка поменял порядок слов:
– От Королевы. Приглашение для Герцогини на игру в крокет. Затем лакеи до того рассыпались в поклонах, что запутались в завитках париков друг друга, а Алиса, чтобы не расхохотаться при них, убежала обратно в лес. Вернувшись, она застала только одиноко сидящего у дверей дома и глядящего в небо Лакея-лягушку. Она несмело подошла к замку и отважилась постучать, отметив, что внутри достаточно шумно.
– Стучать бессмысленно, мадемуазель. Никто не откроет вам дверь, потому что я сижу здесь, а они все равно вас не услышат, – сказал Лакей, не отрывая взора от неба.
– Тогда как же я войду? – недоумевала Алиса.
– А вы должны туда войти? – Лакей по-прежнему даже не смотрел на нее.
Алисе не понравилось, что Лакей не слишком вежлив, и она решила, что для нее не составит труда открыть дверь самостоятельно. Что она и сделала незамедлительно.
Попав во внутрь, Алиса оказалась в большой заполненной дымом кухне. Посреди комнаты за столом сидела на трехногом табурете Герцогиня с младенцем на руках. Кухарка, склонившись над котлом, висевшим над огнем, что-то помешивала большой деревянной ложкой, кажется, суп. Чихая, может быть, в двадцатый раз, Алиса отметила, что в вареве слишком много перца. С ней, видимо, были согласны и Герцогиня, чихавшая непрестанно, и младенец, которому надоедало чихать, и он начинал плакать и останавливался только для того, чтобы снова чихнуть. Стойкий иммунитет на «апчхи» был только у самой кухарки да еще у... Ничего себе! Алиса вдруг заметила сидящего рядом с кухаркой огромного Кота с широкой, как ни у кого другого, улыбкой. Алиса поборола свою нерешительность и обратилась к Герцогине с вопросом:
– Почему ваш Кот улыбается?
– Потому что он Чеширский. Поросенок ты! – буквально рявкнула Герцогиня, напугав Алису. Но девочка быстро поняла, что последние слова были адресованы не ей, а ребенку.
– Вот это новость! Не знала, что коты умеют улыбаться! – Алиса старалась говорить и держаться с Герцогиней по-светски.
– Умеют. И вообще ты еще многого не знаешь! – отрезала Герцогиня. – Лови-ка вот!
С этими словами Герцогиня бросила Алисе ребенка и добавила:
– Поиграй в няню, если есть желание. А я пойду переоденусь к игре в крокет.
И вышла вон из кухни.
Держать на руках этого ребенка было достаточно сложно: он постоянно извивался, двигая руками и ногами в разных направлениях. Алисе вдруг подумалось, что если она оставит малыша в доме, то через денек-другой его обязательно убьют. Она вынесла ребенка на улицу и сказала:
– Заберу-ка я тебя лучше с собой.
И вдруг ребенок, вместо того чтобы издать привычное уже «апчхи», хрюкнул в ответ, как будто выражая свое согласие.
– Не хрюкай! – сказала ему Алиса. – Учись выражать свои мысли словами!
– Хрю!
Алиса взглянула на ребенка и вдруг поняла, что держит в руках настоящего поросенка. Нести его дальше не имело смысла, и она поставила хрюшку на землю. А ему, казалось, только того и надо было, потому что он тут же весело засеменил по направлению к лесу.
Неожиданно для себя Алиса увидела на ветке дерева Чеширского Кота все с той же улыбкой до ушей. Он, несмотря на наличие длинных когтей и острых на вид зубов, смотрел на нее весьма добродушно, и она решилась с ним заговорить:
– Здравствуйте, Чеширский Мурка! – голос Алисы звучал несмело, так как она не знала, понравится ли Коту это обращение. По его реакции она поняла, что он остался доволен.
– Куда мне отсюда идти, Мурка? – задала она волнующий ее вопрос.
– Все зависит от того, куда ты собираешься, – ответил Кот.
– Мне в принципе все равно.
– Если тебе все равно, куда ты попадешь, тогда все равно и то, каким путем идти.
– Мне бы попасть хоть куда-нибудь, – сказала Алиса.
– Ну, куда-нибудь ты обязательно попадешь, если будешь достаточное время идти в одном направлении, – продолжал улыбаться Кот.
– Не могли бы вы рассказать мне, кто живет в здешних краях? – спросила Алиса.
– Вон там, – Кот взмахнул своей правой лапой, – живет Шляпочник. – А в другой стороне, – сказал он, поднимая левую лапу, – Мартовский Заяц. К кому из этих двух сумасшедших ты собираешься пойти?
– К сумасшедшим я идти не собиралась, – покачала головой Алиса.
– А придется, – ответил Кот. – Мы ведь все тут немножко чокнутые: и я, и ты.
– Я?! Что это вы имеете в виду?
– То и имею. Если бы ты не была такой, то не попала бы сюда. Кстати, какие у тебя планы на вечер? В крокет у Королевы не желаешь сыграть?
– Ой, а можно? – искренне удивилась Алиса. – Откровенно говоря, меня ведь не приглашали.
– До встречи на крокете, – промурлыкал Кот и словно растворился в воздухе.
Алиса была даже не удивлена, но Кот вдруг вернулся обратно.
– На прощание хотел спросить: что стало с ребенком?
– Превратился в поросенка, – призналась Алиса.
– Я так и знал, – ответил Кот, и снова исчез, начиная с хвоста и заканчивая улыбкой. Алиса подумала, что раньше ей никогда не доводилось видеть улыбку без кота.
Она прошла совсем немного, прежде чем увидела дом Мартовского Зайца. Она даже не сомневалась, что это был именно он: на крыше из заячьего меха торчали две трубы, похожие на заячьи уши.
Алиса подошла ближе, на всякий случай откусила кусочек гриба из левой руки и выросла раза в два.
Войдя в дом, Алиса увидела накрытый к чаепитию стол, за которым восседали Шляпочник и Мартовский Заяц, а между ними мирно спала мышка Соня. Алиса отметила, что, сидя за огромным столом, они тем не менее сгруппировались строго в одном его уголке, а заметив Алису, стали дружно кричать: «Мест нет!».
– Да полно места! – рассердилась Алиса и уселась на самом красивом стуле, стоящем на другом конце стола.
– Не желаешь ли вина? – участливо поинтересовался Заяц.
– Что-то я не наблюдаю здесь вина, – Алиса осмотрела стол вдоль и поперек, но не нашла на нем ничего, кроме чая.
– А вина здесь и нет! – согласился Заяц.
– Замечу, что это достаточно невежливо с вашей стороны предлагать то, чего нет.
– Так же, как у с твоей стороны невежливо без приглашения садиться за стол.
– Извините, но на нем не написано, что он ваш.
– Всё, переменим тему. Тогда расскажи нам какую-нибудь сказку, – зевая прервал возмущение девочки Заяц.
– Боюсь, я не знаю ни одной, – Алиса была откровенно встревожена неожиданным предложением.
– Тогда пусть Соня это сделает! – закричали они оба. – Соня, хватит спать!
С этими словами они ущипнули несчастную Соню каждый со своей стороны.
– Так я и не спала, – пробормотала Соня, очнувшись. – Я слышала каждое ваше слово.
– Тогда давай рассказывай сказку! Пожалуйста! – стали наперебой кричать все присутствующие.
– Жили на свете три сестренки, – затараторила Соня, – Тили, Трали и Вали. Жили они на дне колодца...
– А чем же они питались? – полюбопытствовала Алиса, которую всегда интересовал вопрос, чего бы поесть и попить.
– Патокой, – подумав пару минут, сообщила Соня.
– Да что вы! – искренне удивилась Алиса. – Они бы серьезно заболели.
– Так оно и было! – подтвердила Соня. – Им плохо жилось. Алиса попыталась представить себе такую жизнь, но это настолько озадачило ее, что она продолжила диалог:
– Зачем же они там жили?
– Возьми еще немного чаю! – неожиданно предложил Заяц.
– Но я пока не взяла ничего! – попыталась протестовать Алиса. – Поэтому мне сложно будет взять больше.
– Ты хотела сказать, что сложно будет взять меньше, – обронил Шляпочник. – Взять больше, чем ничего, – это слишком просто.
– Ваше мнение никого не интересует! – рассердилась Алиса.
– Это сейчас было замечание личного характера? – обрадовался Шляпочник.
Алиса не нашла, что ответить на это. Она взяла себе бутерброд из хлеба с маслом, налила чаю и повторила заданный Соне вопрос:
– Так зачем же три сестры жили на дне колодца?
Соня снова задумалась на пару минут, а потом ответила:
– Потому что внутри колодца была патока.
– Так не бывает! – воскликнула Алиса. Тогда Заяц и Шляпочник зашипели на нее, а Соня надулась:
– Если ты не умеешь быть вежливой, то сама придумай конец этой сказки!
– Нет, продолжайте, пожалуйста, – скромно сказала Алиса. – Обещаю, что больше не буду вас перебивать! Может быть, один такой колодец действительно существует.
– Один, вот уж точно! – с негодованием сказала Соня, но все равно продолжила. – Они учились черпать.
– Черпать что? – снова перебила ее Алиса, несмотря на свое обещание.
– Как что? Патоку, конечно! – Соня продолжала нести откровенную чушь.
– Извините, я не совсем поняла, – Алиса старалась говорить как можно вежливее. – Откуда они черпали патоку?
– Ты ведь можешь черпать воду из колодца с водой, так? – спросил Шляпочник. – Так почему бы не черпать патоку из колодца с патокой, а, глупышка?
– Но они ведь жили в колодце! – Алиса не обратила внимание на последнее замечание.
– Безусловно, они там жили! – этот ответ настолько обескуражил Алису, что позволил Соне еще некоторое время пудрить ей мозги.
– Пили патоку и учились рисовать патокой! – продолжала Соня, зевая и протирая слипающиеся глаза, желая снова заснуть. – Они рисовали разные предметы и вообще все, что начинается с буквы «М».
– Почему именно на «М»? – не отставала Алиса.
– А почему бы и нет? – задал встречный вопрос Заяц в то время, как Шляпочник снова ущипнул Соню за бок, та взвизгнула и пробормотала:
– Вот что начинается с буквы «М»: мышеловки, месяц, молодость, множество. Ты когда-нибудь видела, как выглядит множество?
– Не знаю, быть может, – засомневалась Алиса.
– Вот и молчи! – грубо сказал Шляпочник.
Алисе надоело выслушивать обидные слова в свой адрес – она молча встала и ушла, в глубине души надеясь, что ее позовут обратно. Но никто из грубиянов не обратил на девочку внимания: Соня продолжала спать, а двое других запихивали ее в чайник.
Алиса держала свой путь через лес и вслух рассуждала о самом сумасбродном чаепитии в ее жизни, а также о том, что обратно она точно больше не вернется. Вдруг ее внимание привлекла дверца в дереве.
«Как странно, – подумала Алиса, – но достаточно заманчиво. Не буду медлить и сразу войду!» И она вошла. И сразу узнала то подземелье и тот длинный зал, с которых началось ее путешествие. Здесь по-прежнему стоял и стеклянный столик с лежащим на нем и как будто ожидающим ее золотым ключиком. Девочка схватила ключик и открыла дверцу, ведущую в сад. Затем съела кусочек гриба из своей правой руки, сравнялась с дверью и пошла по узенькому коридорчику – и... о, чудо! Перед ней был тот самый чудесный сад с цветами и фонтанами!
У входа в чудесный сад рос большой розовый куст с белыми цветами. Тем не менее, три садовника с важным видом перекрашивали цветы в красный цвет. Алисе стало любопытно, и она подошла ближе, чтобы хорошенько все рассмотреть. Из разговора садовников она поняла, что они носят достаточно странные имена – Двойка, Пятерка и Семерка. Она успела немного понаблюдать за ними, но тут садовники заметили ее и рассыпались в поклонах.
– Не могли бы вы рассказать мне, зачем красите эти розы? – робко начала Алиса.
– Видите ли, красавица, – басом произнес Двойка, – Королева велела нам посадить куст красных роз, а мы, глупцы, посадили белые. И если Королева заметит это, она, знаете ли, отрубит нам головы. Нам бы очень этого не хотелось, и мы стараемся до ее прихода исправить...
В этот момент Пятерка, постоянно оглядывающийся и всматривающийся вдаль, воскликнул:
– Королева! Королева на горизонте!
И три садовника пали ниц, и Алиса поняла, что это обычные карты. Девочка оглянулась, искушаемая желанием увидеть Королеву.
В этом странном шествии первыми Алиса разглядела трефовых солдат, таких же, как садовников, плоских и четырехугольных с торчащими по краям ногами и руками. Затем увидела десять придворных, шедших парами, их одежда вся была расшита бубновой мастью. За ними рука об руку вприпрыжку бежали десять царских детей, на кафтанчиках которых красовалось много червонных сердечек. Девочке также удалось рассмотреть множество королей и королев – гостей праздника, и среди них она вдруг увидела Белого Кролика. Он говорил быстро и нервно, не замолкая, улыбаясь всему, что сказал. Кролик прошел мимо, даже не заметив Алису. Далее следовал Червонный Валет. Он нес на малиновой бархатной подушке корону своего короля. За ним, символизируя окончание шествия, шел Пиковый Король под руку со своей Королевой.
Несмотря на всю важность события, Алиса засомневалась, нужно ли ей падать ниц вместе с садовниками, и, поскольку правила известного ей этикета не предусматривали подобного поведения, решила твердо стоять ногами на земле.
Все участники этой необычной процессии остановились напротив Алисы и дружно уставились на нее, а Королева ледяным тоном спросила у Валета:
– Это кто такая?
Но в ответ тот только поклонился и расплылся в улыбке.
– Оболтус! – вскрикнула Королева и импульсивно затрясла головой. Затем обратилась к Алисе:
– Кто ты, дитя мое?
– С вашего позволения, мое имя Алиса, Ваше Величество, – вежливо сказала Алиса, про себя подумав, что ей вряд ли стоит бояться колоды карт.
– А это кто такие? – спросила Королева, указывая на трех садовников, лежащих под розовым кустом лицом вниз, из-за чего было неясно, кто они такие, поскольку рисунок на спине у всей колоды карт был одинаковым.
– Откуда мне знать? – осмелела Алиса.
– Отрубить ей голову! Сейчас же! – завизжала Королева.
– Что за вздор! – Алиса сказала это так громко и решительно, что заставила Королеву замолчать.
– Дорогая! – Король застенчиво положил руку на плечо своей спутнице. – Прими во внимание, что перед тобой ребенок!
– Умеешь ли ты играть в крокет?
По молчанию солдат в ответ девочка поняла, что Королева задала вопрос именно ей.
– Умею! – выпалила Алиса.
– Тогда пойдем! – скомандовала Королева. Так Алиса неожиданно для себя получила приглашение на крокет от самой Королевы и присоединилась к шествию колоды карт.
– На игру в крокет становись! – скомандовала Королева, и все стали бегать как угорелые, спотыкаясь друг о друга, но уже через пару минут были на своих местах и начали игру.
Это был самый интересный и забавный крокет в жизни Алисы: она никогда не видела, чтобы вместо мячей подбрасывали ежей, молотками служили фламинго, а солдаты играли роль ворот. Сама игра также была очень странной: по ежам били беспорядочно, не дожидаясь своей очереди, а местами доходило почти до драки. Действо изредка прерывалось лишь очередным требованием Королевы отрубить кому-нибудь голову.
Такая игра в крокет не пришлась Алисе по вкусу, и она начала уже раздумывать, как бы незаметно исчезнуть из поля зрения окружающих, а главное Королевы, как вдруг в воздухе появилось что-то очень странное. Но при внимательном рассмотрении эта оказалась улыбка ее нового друга – Чеширского Кота.
– Ну, как дела? – спросил он незамедлительно.
– Я не согласна с тем, что такая игра справедлива, – начала Алиса жалобным тоном. – Все ссорятся, стоит такой шум и гам, что даже самого себя не услышишь. Сомневаюсь, что кто-либо из них вообще знаком с правилами игры!
– А как тебе Королева? – почти шепотом спросил Кот.
– А никак! – откровенно ответила Алиса. – Такая уже.
– С кем это ты разговариваешь, красавица? – вдруг услыхала она рядом с собой голос Короля. Тот стоял рядом и во все королевские глаза глядел на Кота.
– Позвольте вам представить: мой новый друг – Чеширский Кот.
– Вообще-то этот его фрагмент мне не нравится, – заявил Король, глядя на голову Кота. – Впрочем, пусть поцелует мне руку, если желает!
– Не желаю, – прояснил ситуацию Кот.
– Не дерзи! И не смотри на меня! – и Король спрятался за хрупкой спинкой Алисы.
– А вот я читала в какой-то книге, что котам не запрещено смотреть на королей, – Кот явно был более симпатичен Алисе, нежели Король.
– Все равно! От Кота нужно избавиться! – упорствовал Король. – Дорогая, я просил бы у тебя расправы над этим Котом! – обратился он к своей драгоценной супруге.
Для Королевы эта просьба подразумевала под собой всего лишь одну фразу:
– Отрубить ему голову! – она, казалось, даже не обратила внимания, кому на сей раз выпала незавидная доля стать обезглавленным.
– Палача сейчас же! – Королю было настолько невтерпеж, что он побежал за ним лично.
Между прибывшими Палачом, Королем и Королевой разгорелась жаркая дискуссия, создававшая скуку среди зрителей.
Вдруг все трое подошли к Алисе и потребовали рассудить их. Королева по привычке повторяла обещание отрубить голову, но на этот раз всем присутствующим. Король говорил, что голову отрубить можно, если она есть, указывая на ее наличие у Чеширского Кота. Сложнее всех пришлось Палачу: он должен был отрубить голову, кроме которой у приговоренного к казни ничего больше не наблюдалось.
Алисе сложно было рассудить этот непростой спор, но наконец она сказала самое очевидное, что пришло ей в голову:
– Это Кот Герцогини. Идите к ней.
– Палач, приказываю тебе немедленно бежать и привести Герцогиню из тюрьмы!
На последнем звуке громогласного голоса Королевы Палач был таков, а предмет спора между тем постепенно растворялся в небе, словно облако, и к моменту возвращения Палача с Герцогиней от Кота не осталось и головы.
А затем все заметались по крокетной площадке: Король и Палач в поисках хотя бы какой-то части Кота, а остальные – с целью завершить наконец игру в крокет.
– Ты даже не можешь себе представить, как я рада видеть тебя, моя ты старая клюшка! – со стороны Герцогини даже такое обращение к Алисе выглядело, как распростертые объятия, растворившись в которых Алиса прошлась с Герцогиней под руку, как с закадычным другом.
Она несказанно рада была видеть Герцогиню в добром расположении духа. Алисе подумалось, что в том, что Герцогиня на кухне выглядела такой кусачей, был виновен перец.
– Продолжим игру! – вмешалась в их идиллию Королева.
Алиса очень испугалась, поэтому даже ничего не сказала, только поплелась вслед за Королевой. Подходя к крокетной площадке, она отметила про себя, что игроки в отсутствие Королевы успели не только облегченно вздохнуть, но даже слегка отдохнуть вне ее строгих глаз. Но как только Ее Величество явилось, незамедлительно принялись за игру с новой силой, опасаясь, видимо, что если опоздают, то приговор «отрубить им всем голову» будет немедленно приведен в исполнение.
Королева, естественно, оправдала ожидания несчастных игроков. На протяжении возобновившейся игры участников то и дело выпроваживала с поля стража, и все они следовали по известному для всех маршруту. Но каждый из них в ожидании казни останавливался рядом с другими, ранее приговоренными, пока, увы, в игре совсем никого не осталось.
Но тут Королева, видимо, сочла необходимым отдохнуть, потому как совсем запыхалась, и обратилась к Алисе:
– Ты уже видела Черепаху Понарошку?
– Впервые о ней слышу, – призналась Алиса.
– Это такое существо, – сообщила Королева. – Из него варят понарошку черепаховый суп. Пойдем, Черепаха сама расскажет тебе историю своей жизни.
Проходя мимо толпы приговоренных к казни, Алиса краем уха уловила, как Король тихонько сказал им: «Вы все помилованы».
Очень скоро Алиса и Королева подошли к Грифону, мирно дремавшему на солнышке.
– Вставай, увалень! – грозно скомандовала Королева. – Познакомь эту молодую леди с Черепахой Понарошку. Пусть она расскажет историю своей жизни. Быстро! А я пойду посмотрю на то, как казнят приговоренных.
Грифон, удобно расположившись, протер глаза и громко фыркнул вслед удаляющейся Королеве.
– Что такое? – спросила Алиса.
– Она смешная, – посмеивался над Королевой Грифон. – Всегда велит кого-нибудь казнить, но при этом все и всегда остаются живы. Ну что ж, вперед!
Грифон привел Алису к маленькому выступу скалы, где горько плакала Черепаха Понарошку, которая на самом деле ничем не отличалась от настоящей черепахи.
– О чем она печалится? – Алисе было бесконечно жаль несчастную маленькую черепашку.
– Да ни о чем. Это ее воображаемое горе. Вот эта молодая леди, – сказал Грифон, подойдя к Черепахе Понарошку, – очень хочет услышать твою историю. На самом деле хочет.
– Я непременно все расскажу, – нудно протянула Черепаха Понарошку. – Только если вы оба замолчите и дадите мне завершить.
Алиса с нетерпением ожидала, когда Черепаха Понарошку наконец начнет рассказывать свою историю, чтобы так же молча дождаться, когда она ее закончит. С девочкой был солидарен и Грифон.
– Когда-то давно я была настоящей черепахой! – разрыдалась Черепаха Понарошку. Некоторое же время спустя, слегка успокоившись, продолжила: – Когда мы были маленькими, то ходили в морскую школу. Учила нас старая Морская Черепаха. Между собой мы называли ее Логгерхедом или Головастой Морской Черепахой.
– Но ведь если она была простой морской черепахой, зачем же тогда вы называли ее головастой?
– Учитель всегда самый головастый! – слезы Черепахи Понарошку вдруг уступили место возмущению. – Ты, что ли, девочка, совсем неуч?
– Стыдно, красавица, такие вопросы задавать! – добавил Грифон, и оба существа некоторое время молча глядели на Алису, готовую от стыда провалиться сквозь землю.
– Продолжай, старая калоша, – обратился наконец Грифон к Черепахе Понарошку, – а не то весь день будешь ходить вокруг да около.
– У нас была очень серьезная школа, и мы занимались каждый день. Хотите – верьте, хотите – нет.
– Верю. Я тоже хожу в школу каждый день! – сообщила Алиса. – Ну, и чем же вы там занимались в своей школе?
– О, множеством ремесел! Начиная с Шатания и Извивания и заканчивая различными отраслями арифметической науки, например, арифметическим Брожением, Выленганием, Преувеличением и Неделанием.
– Что такое Выленгание? – Алиса спросила только о том понятии, о котором слышала впервые, поскольку остальные она, хоть и слабо, но могла представить причастными к арифметике.
– Откуда только такие неучи берутся? – воскликнул Грифон, от удивления и смеха едва не упав. – Не знать таких элементарных вещей. Ну, ты точно тупица!
Алиса почувствовала себя совсем никчемным человечишкой и решила спросить о чем-нибудь другом:
– А что вы еще изучали? – обратилась она к Черепахе Понарошку.
– Как что?! Мистерию древнюю и нового времени, Мореописание, – с упоением рассказывала Черепаха Понарошку. – Раз в неделю у нас было Растягивание, его проводил старый Угорь-преподаватель. Он учил нас Подтяжкам, Растяжкам и В-Обморок-Упадушкам.
– Чему?! – воскликнула Алиса.
– Этого я уже не смогу продемонстрировать, – вздохнула Черепаха Понарошку. – А Грифон сачковал эти занятия. Он ходил к Классикам.
– Верно, я вообще любил Классики. Был у меня учитель, старый Краб. Он и научил меня играть в Классики, – с этими словами Грифон начертил когтями на песке классики и запрыгал.
– Сколько же часов в день отводилось урокам? – спросила Алиса.
– Десять часов в первый день, девять во второй и так далее, – объяснила Черепаха.
– Как забавно! – рассмеялась Алиса.
И тут она приметила интересную закономерность:
– Так значит, одиннадцатый день у вас всегда был выходным?
– Разумеется, – согласилась Черепаха Понарошку.
– Что же вы делали на двенадцатый день? – с неподдельным любопытством продолжала спрашивать Алиса.
– Да хватит уже о занятиях! – решительно оборвал Алисины несостоявшиеся мечты о сокращающихся уроках Грифон. – Теперь расскажи-ка ей об играх.
– Тебе, наверное, не доводилось бывать на дне морском... – слегка всплакнув, начала Черепаха Понарошку.
– Нет, никогда, – в черепаший монолог, казалось, возможно было вставить больше одного слова, поэтому Алиса ограничилась двумя.
– И, наверное, ты никогда не общалась с Морскими Раками. Например, с Лобстерами.
Алиса сочла, что употребление лобстеров в пищу вряд ли можно считать полноценным взаимным общением и снова ответила:
– Никогда.
– Значит, ты просто не представляешь себе, как танцуют Кадриль Лобстеров!
– Просто не представляю! А как?
– Смотри! Вначале все выстраиваются в линию вдоль берега! – Грифон, казалось, пытался изобразить сразу всех.
Но вдруг Черепаха Понарошку помешала ему:
– Не надо врать: в две линии! Там ведь не только Черепахи, но еще Лососи, Тюлени и прочие. И не забудь о Медузах, которых надобно убрать с побережья.
– А это отнимает порядочно времени! – спохватился вдруг Грифон. – Впе-ред, и раз, и два! В качестве партнеров выступают только Лобстеры! – уточнил он.
– Разумеется! – не уступала Черепаха Понарошку. – И раз, и два, пово-рот!
– Сме-нили Лобстера – и раз, и два – в прежнюю позицию! – завопил Грифон.
И он, и Черепаха Понарошку до того разошлись, что между ними словно началось соревнование: каждый пытался продемонстрировать свою осведомленность в танце Лобстеров.
– А затем вы р-раз – и. – Черепаха Понарошку не успела договорить.
– Бросаете Лобстера в море! – закончил фразу Грифон, изобразив причудливые движения в воздухе.
– И чем дальше, тем лучше! – крикнула Черепаха Понарошку.
Рассказ до того увлек обоих, что побережье как будто бы и впрямь было засыпано Лобстерами, желающими участвовать в такой вот нехитрой Кадрили.
– И сами моментально в море! – разошелся Грифон. – Затем опять поменялись Лобстерами.
– А затем – на берег, и – конец первой фигуры... – вдруг печальным голосом закончила Черепаха Понарошку.
Рассказчиков было не узнать: теперь они уже не прыгали и не скакали, а опустившись на побережье, глядели на Алису грустными глазами.
– Действительно занятный танец! – решила она приободрить своих новых знакомых.
– Не желаешь увидеть небольшой его фрагмент? – с надеждой в голосе спросила Черепаха Понарошку.
– Даже очень желаю! – для Алисы предложение увидеть фрагмент танца звучало весьма захватывающе.
– Давай покажем ей первую фигуру! – обратилась с предложением Черепаха Понарошку к Грифону. – Лобстеров, к сожалению, у нас сейчас нет. Вот бы еще кто-нибудь нам подпел.
– Поешь ты, – без намеков на альтернативу заявил Грифон Черепахе. – Потому как я напрочь забыл слова.
– Ну и песенка! Ля-ля-ля, ля-ля-ля. – Алиса была счастлива, что и песня, и танец в исполнении Грифона и Черепахи Понарошку наконец закончены. Ее мысленные размышления вдруг прервал доносящийся издали крик.
– Встать! Суд идет!
– Бегом! – схватив Алису за руку, Грифон стал карабкаться вверх по скалистой местности туда, откуда доносился крик. Черепаха Понарошку от неожиданности происходящего едва не уронила носовой платок, которым изредка вытирала слезы.
– Какой еще суд? – впопыхах спросила Алиса, но Грифон словно и не слышал ее.
– Бегом! – повторил он и продолжил скачки по скалам, потянув за собой Алису.
Пиковые Король и Королева сидели на троне в окружении всего честного народа всех мастей, а также зверюшек, птиц и прочих необъяснимых существ. В ногах у королевской четы в цепях, окруженный солдатами, стоял несчастный Червонный Валет. Около
Короля с важным видом расположился Белый Кролик, держа в правой лапке трубу, а в левой – пергаментный свиток. В самом центре зала стоял стол, а на нем возвышалось большое блюдо с нарезанным на аппетитные кусочки штруделем. От вида его фруктовой начинки, а также от запаха свежей выпечки у Алисы засосало под ложечкой. «Поскорей бы уж закончился этот суд, – подумала она, – и всех нас усадили за стол, а то я голодна так, что съела бы и слона».
Но по обстановке Алиса поняла, что времени до угощения еще очень много, и решила рассмотреть окружающую ее обстановку, тем более, что много было знакомо ей по ранее прочитанным рассказам.
«Вон та фигура масти пик в длинном парике и с молотком в руке – точно судья, – про себя размышляла Алиса. – Ой! Да ведь это же сам Пиковый Король. А вот эти забавные зверюшки и птички в шапочках-конфедератках – наверняка, присяжные заседатели». В руках у присяжных были какие-то бумаги, и те читали их с умным видом.
– Что это они там читают? – еле слышно спросила Алиса у Грифона, боясь помешать процессу.
– Видишь ли, красавица, на их бумагах написаны их же имена. Вот они и читают их без конца, чтобы не забыть. Глупые очень.
– Глашатай! Зачитай обвинение! – потребовал Король.
Белый Кролик трижды дунул в трубу, затем развернул пергамент и с готовностью прочел:
– Вызвать первого свидетеля! – крикнул Король.
Первым свидетелем оказался Шляпочник. Он как раз дожевывал свой бутерброд с маслом и на ходу запивал его чаем.
– Тысячу извинений, Ваше Величество, – сказал он, чавкая, – я не успел закончить свое чаепитие.
– Сколько же оно длится? – поинтересовался Король. Шляпочник оглянулся на Мартовского Зайца и Соню, которых, видимо, взял на суд в качестве помощников.
– Да уж с четырнадцатого марта вроде, – ответил Шляпочник.
– С пятнадцатого, – уточнил Заяц.
– С шестнадцатого, – резюмировала Соня.
– Сними свою шляпу, ты в суде! – потребовал Король у Шляпочника.
– Эта шляпа не моя! – огрызнулся тот.
– Украл! – радостно воскликнул Король и потребовал от присяжных заседателей внести в свои протоколы этот факт.
– Я вообще-то Шляпочник. Торгую я ими! – оправдывался бедняга.
В этот момент Королева надела очки, и взгляд ее стал, видимо, таким страшным, что Шляпочник побледнел.
– Немедленно давай показания, Шляпочник. И прекрати нервничать, а не то я велю отрубить тебе голову! – на сей раз Король опередил свою драгоценную супругу.
От этих слов Шляпочник разволновался еще больше, да так, что от страха стал грызть чашку.
Вдруг странное ощущение стало овладевать Алисой и несказанно озадачило ее. Некоторое время она не могла найти объяснения тому, что происходит, пока наконец не поняла: она снова растет. Алиса решила остаться в зале и посмотреть, что будет дальше, пока она еще сможет здесь поместиться.
– Шляпочник! – взревел Король. – Я повторяю: немедленно давай показания! А не то я действительно тебя казню, чтобы ты перестал волноваться!
– Ваше Величество, я несчастный человечек! – сказал Шляпочник дрожащим от волнения голосом, все еще грызя чашку. – С тех пор прошло столько времени! Я же не могу помнить все!
– А должен! Иначе я прикажу отрубить тебе голову! – закричал Король, указывая на Шляпочника пальцем.
Шляпочник от страха уронил погрызенную им чашку и упал на одно колено.
– Вы свободны, свидетель! – сменил Король гнев на милость, и Шляпочник исчез из зала суда так быстро, что казалось, будто его обувь за ним не поспевает.
– Следующий свидетель! – возгласил Король.
– Апчхи! Апчхе! Ааааап... Ап-чха!.. – понеслось со всех сторон, и Алиса поняла, что следующим свидетелем будет повариха Герцогини, которая жить не может без перца и потому даже на судебное разбирательство притащила с собой перечницу.
– Из чего готовят штрудель? – грозно спросил Король.
– Главным образом из перца, – не растерялась повариха.
– А-а-пчхи! – согласился кто-то из зала.
– Из па-а-токи! – мечтательно протянула слегка задремавшая Соня.
– Надеть на нее ошейник! Выдворить Соню из зала суда! Высечь кнутом! Отрубить ей голову! – перебрала Королева свои многие, доселе неизвестные Алисе, приказы, прежде чем вспомнила привычный.
На Соню началась настоящая облава. Все бежали и падали, спотыкаясь друг о друга, – присяжные заседатели и свидетели, стража и зрители, и даже сам Король. Только Белый Кролик преспокойно и весело продолжал читать свой пергамент, а Королева возглашать о том, что Соне давно пора отрубить голову. Когда суета закончилась, ни Сони, ни поварихи в зале уже не наблюдалось.
– Вот и славно! – подытожил Король. – Вызвать следующего свидетеля!
Белый Кролик долго что-то выискивал в своем пергаменте, а точнее кого-то, потому что все новых свидетелей, видимо, достаточно сложно было придумывать и отыскивать. Потом неожиданно для Алисы он громко произнес ее имя вслух.
– Я здесь! – Алиса рванулась с места, совершенно не подумав о том, какие размеры приобрела в недавнем прошлом, своими стараниями опрокинув скамейку вместе с присяжными, да так, что они все попадали навзничь, на головы толпы зрителей, сидевших внизу. Бедные существа прыгали и метались по полу, словно рыбки из аквариума, который Алиса нечаянно перевернула неделю назад.
– О, прошу вас, простите меня великодушно! – и Алиса стала собирать несчастных, словно тех самых рыбок, будучи уверенной, что если она сейчас же не вернет их на свои места, то они бедняжки все умрут.
Присяжные же по возвращении на свои места, едва их посадили и вернули их драгоценные бумаги и карандаши, тут же приступили к написанию отчета о происшествии.
– Что вы можете сказать нам об этом деле?
– Да... ничего... – пролепетала Алиса, понимая, что действительно ничего не может сказать.
– Больше, чем ничего, или меньше, чем ничего? – поинтересовался Король.
– Совсем ничего, – с сожалением констатировала Алиса.
Король, на некоторое время отвлекшийся, видимо, на чистописание в своей записной книжке, вдруг возгласил:
– Внимание! Правило сорок второе! Тот, чей рост превышает полтора километра, должен немедленно покинуть зал суда!
И вся публика вопрошающе взглянула на Алису.
– Я ниже полутора километров! – запротестовала девочка.
– Нет, не ниже! – доказывал Король.
– Ты не ниже, ты раза в два выше! – уточнила Королева.
– Тем не менее я все равно не уйду, – осмелела Алиса. – И вообще: вы это правило сами только что выдумали!
– Это самое старое правило в книге! – сообщил Король.
– Тогда оно должно быть первым, а не сорок вторым по списку, а?! – решительно парировала Алиса так, что Король испугался до побледнения и быстро захлопнул свою записную книжку.
– Присяжные, выносите свой вердикт. – едва промолвил он низким дрожащим голосом.
– Появились новые доказательства, Ваше Величество! – внезапно подскочил к Королю Кролик. – Только что был обнаружен следующий документ.
Следующим документом стал клочок бумаги со стихами.
– Это самые обычные стихи! – констатировал Белый Кролик.
– Зачитай! – приказал Король.
Белый Кролик деловито достал из кармана очки, Король – лорнет, и они оба, склонившись над клочком бумаги, Кролик вслух, а Король про себя, стали читать:
– Против обвиняемого найдены неоспоримые улики! – торжественно произнес Король. – Эти крамольные стишки свидетельствуют красноречивее всех свидетелей процесса!
– Чушь это собачья, а не улики! – окончательно выросши и осмелев, закричала Алиса, перебивая самого Короля. – Бессмыслица!
– Есть смысл – хорошо, нет смысла – еще лучше! – не соглашался Король. Он аккуратно развернул на коленях злосчастный клочок бумаги. – Имеет ли смысл вообще искать смысл? Нет, что ни говорите, а я вижу тайный смысл в этих вот стишках! Господа присяжные, вам надлежит вынести вердикт о виновности Валета. Приступайте!
– Сначала пусть огласят приговор, а совещаться будут потом! – крикнула Королева, которой, видимо, по привычке хотелось отрубить голову хоть кому-нибудь.
– Откровенный вздор! – теперь Алиса не боялась даже Королевы.
– Замолчи! – взвизгнула Королева.
– И не подумаю!
– Отрубить ей голову! – внимание жаждущей чьей-либо казни Королевы переключилось на более дерзкий субъект, чем Червонный Валет, то есть на Алису. Но присутствующие словно и не слышали приказа Ее Величества.
– Никто вас не боится! Вы ведь всего-навсего колода карт! – Алиса поняла, что к ней вернулся ее прежний первоначальный рост. И тут же закричала от неожиданности, потому что карты вдруг взвились в воздух, словно поднятые ветром, и полетели ей в лицо. Она одновременно и испугалась, и разозлилась, отбиваясь от них руками.
В следующее мгновенье Алиса обнаружила себя лежащей на траве у дерева, там же, где она когда-то, еще до начала своего удивительного путешествия, страдала ничегонеделанием.
– Просыпайся, солнышко! – сказала сестра, смахивая с лица Алисы сорванные ветром с деревьев листья.
– Представляешь, я видела сон... – и Алиса стала рассказывать сестре о Белом Кролике, Герцогине и ее поварихе, о Чеширском Коте, Шляпочнике, Мартовском Зайце и Соне, о колоде карт, о... – словом, обо всех своих приключениях, о которых вы прочли в этой книге. Сестра внимательно выслушала все и сказала:
– Действительно забавный сон приснился тебе, дорогая! А теперь пойдем, уже поздно, и нам пора домой.
Алиса бежала домой и думала, что никогда не забудет этот удивительный, полный неожиданностей, странный, но все равно такой чудесный сон. Никогда-никогда.