Могила Богумила Грабала

Владимир Высоцкий и Богумил Грабал - выдающийся руский поэт и выдающийся чешский прозаик. Что объединяет этих авторов? И вообще связаны ли они друг с другом хоть каким-нибудь образом?

Несомненно, их связывает не только то, что произведения обоих писателей соседствуют в учебниках по истории чешской литературы (например, в хрестоматии для 9-го класса „Čítanka 9”, авторы: doc. PhDr. Dagmar Dorovská, CSc.; PhDr. Vlasta Řeřichová, CSc., ISBN: 80-7230-102-0, Pedagogické nakladatelství Prodos, Olomouc. В раздел „Čteme z české literatury“ попали произведения Богумила Грабала, в раздел „Čteme ze světové literatury“ - произведения Владимира Высоцкого).

Сразу хочу оговориться, я не намереваюсь вести речь о перекличке между этими двумя писателями, творчество которых давно стало литературной классикой. Хотя, безусловно, сходство в их понимании мира, отношении к человеческим порокам, и даже в их личных качествах можно найти без особого труда. Но это свидетельствует не о перекличке, а скорее об общем ходе развития человеческой мысли на протяжении десятилетий, в двух странах, двух славянских литературах. Если все же попытаться затеять разговор о влиянии, то влияние это может быть только односторонним, ибо, вне всякого сомнения, творчество Владимира Высоцкого, и не только творчество, но и его личность, оказало определенное влияние на Богумила Грабала. И не просто оказало влияние. Классик чешской литературы двадцатого столетия неизменно включал Владимира Высоцкого в число шести-семи самых выдающихся писателей мировой литературы за всю историю человечества.

Богумил Грабал (Bohumil Hrabal, 1914-1997) - „Рыцарь литературы и искусства” Французской Республики, номинант Нобелевской премии 1994 года, автор знаменитых произведений „Слишком шумное одиночество” („Příliš hlučná samota”), „Я обслуживал английского короля” („Obsluhoval jsem anglického krále”), „Поезда особого назначения” („Ostře sledované vlaky”), „Жаворонки на нитях” („Skřivánci na niti”), „Пострижение” („Postřižiny”)...

По следам Грабала путешествуют многие...

В 1989-90 гг. Богумил Грабал написал знаменитые рассказы, изданные впоследствии в книге под названием „Dopisy Dubence” - „Письма Дубеньке”, хотя правильнее было бы сказать „Письма Апреленьке”, именно так переводится название эетой книги на многие языки, в частности, в Польше она была издана под названием „Listy do Kwiecieńki” (kwiecień означает по-польски апрель). Апреленька из книги Богумила Грабала - это американская богемистка April Clifford (в то время студентка Стэнфордского университета в штате Калифорния). Грабал придал упомянутым выше рассказам эпистолярную форму, а так как они содержат его философские размышления на жизненно важные темы, и были написаны автором в преклонном возрасте (за семь лет до смерти), их принято считать литературным завещанием Грабала. Именно поэтому к сказанному писателем в этих, никогда не отправленных, письмах следует относиться с особым вниманием. В книге „Dopisy Dubence” Богумил Грабал признался в следующем: „В основе моей поэтики и моей жизни стоят три хулигана: Сережа Есенин, Василий Шукшин и Володя Высоцкий.”

Очередная экскурсия возле летнего домика   Богумила Грабала

Грабал приглашает Апреленьку в своего рода путешествие (скорее эмоциональное, чем реальное) в Москву и пишет: „... уже у входа на кладбище стоят молодые люди, и надевают на свои лица маски скорби. И как только мы туда войдем, это уже там будет! Там у калитки лежит Владимир Высоцкий с гитарой, а кони вздыбились над его головой, а у ног его тысячи цветов, столь красивых на этом глубоком снегу! А эти погруженные в скорбь, эти осиротевшие! Да это его дети, эти его Иммануилы, те, которые его любили, и которые его благодарят, как они написали на снегу - сложив надпись из камешков... Спасибо тебе, что ты жил и будешь жить с нами вечно... И я, Апреленька, расплакался...” В этом эмоциональном путешествии все перемешано: реальное и вымышленное, прошлое и будущее, вечное и сиюминутное.

Внимания заслуживает также весьма интересное воспоминание Богумила Храбала о его встрече с Иосифом Бродским в Италии. Оно интересно прежде всего тем, что противоречит общепринятому мнению о прекрасном отношении Нобелевского лауреата к поэзии Владимира Высоцкого. Встреча состоялась после 1987 года, потому что Богумил Грабал называет Бродского Nobelpreisträger. Об этой встрече Грабал пишет, в частности, следующее: „... Иосиф не выдержал, и теперь, в свою очередь, он подошел к моему столику, и мы продолжали разговор о России, откуда он эмигрировал на Запад, где ныне живет... из Советского Союза он не признавал даже поэта Высоцкого... все крутил головой, когда я ему рассказывал, что видел в Москве - это признание поэта и гитариста, и актера Высоцкого, он даже его не признавал...”

Стоит отметить, что Богумил Грабал человек очень смелый и независимый в своих суждениях. При этом очень объективный. Поэтому его воспоминаниям, безусловно, можно доверять.

Пиво, названное в честь одного из   произведений Богумила Грабала

На родине Богумила Грабала многие его книги удостаивались престижных премий уже в середине шестидесятых годов прошлого столетия. Уже в 1965 году некоторые его произведения были переведены на иностранные языки, а в наше время книги Грабала можно прочитать почти на всех европейских языках. Киноверсия знаменитой новеллы „Поезда особого назначения” была удостоена в США „Оскара” (в 1967 году) за лучший неанглоязычный фильм. В девяностые годы Грабалу был присужден целый ряд международных литературных премий и званий, в частности, почетный титул Французской Республики „Рыцарь литературы и искусства”. В 1994 году он был выдвинут на соискание Нобелевской премии по литературе. В том же 1994 году мировая пресса сообщила о встрече двух президентов: президента США Билла Клинтона и чешского президента Вацлава Гавела. Встреча состоялась в пражской пивной „У золотого тигра”. Столь неподобающее, казалось бы, место для встречи на самом высоком уровне выбрано было исключительно ради Богумила Грабала.

Как сказал в свое время Милан Кундера „Его проза подобна высокой поэзии и безудержному полету фантазии. Когда-нибудь (...) о тех годах станут говорить, что это было великое время чешской культуры, когда жил Грабал, написавший книги „Я обслуживал английского короля” и „Слишком шумное одиночество”...”

Грабала часто называют „великим новатором чешской прозы”. Самый большой парадокс в современной чешской литературе состоит, согласно мнению некоторых критиков, в том, что юрист по образованию, литератор и эстет Богумил Грабал писал о посетителях пивных. Как тут не вспомнить знаменитое: „Интеллигенция поет блатные песни”... Это казалось противоестественным, парадоксом, но проявляло отношения весьма значимые и закономерные. Интеллигенция начала 60-х годов сочувственно прониклась образами и мотивами из фольклора „социально чуждых элементов”. Вроде бы чуждых. А идеалы, провозглашенные официальным искусством, были растоптаны. Когда Евгений Евтушенко написал: „Интеллигенция поет блатные песни, Она поет не песни Красной Пресни”, Наум Коржавин отреагировал эпиграммой: „Интеллигенция поет блатные песни, Вот результаты песен Красной Пресни”. Творчество Грабала было в какой-то мере результатом, точнее реакцией на ложь и фальшь официального искусства, было (подобно творчеству Владимира Высоцкого) проявлением оппозиционности и изгойства.

В поэзии Владимира Высоцкого и в прозе Богумила Грабала мирно уживаются великое и смешное, возвышенное и обыденное, вечное и преходящее. Высоцкому удалось возвести прозу жизни в ранг поэзии, У Грабала бросается в глаза неподдельный интерес к банальностям обыденной жизни. Повышенный интерес обоих писателей к этим, казалось бы, совершенно несовместимым, чертам, придает их творчеству особое очарование.

5 Bohumil Hrabal.   Dopisy Dubence.   Польское издание

„Иногда ирония должна восстановить то, что разрушил пафос” - эти слова Станислава Ежи Леца можно смело отнести как к поэзии Владимира Высоцкого, так и к прозе Богумила Грабала. Их ирония (а зачастую автоирония) возвращает нам утраченную веру в идеалы, которые были разрушены, растоптаны пафосом официального искусства. Героям прозы Грабала, лирическому герою поэзии Высоцкого и его ролевым героям хочется верить, даже если они кажутся нам смешными, даже если их рассказы производят впечатление сбивчивых, сумбурных, даже если в их речи то и дело встречаются ошибки. Даже если сами авторы смотрят на них с иронией. Мы верим в правдивость этих героев, нас затрагивают их эмоции, мы даем ин право на ошибки, так как убеждены в их искренности, так как знаем: для них гораздо важнее то, что, а не как, они хотят нам поведать.

Многие герои песен Владимира Высоцкого, несмотря на их тяжелый жизненный опыт, хранят в душе неудержимую жажду жизни. И это чувство роднит их с героями прозы Грабала, в которой обращает на себя внимание чувство радостного, в чем-то даже детского восхищения миром. В творчестве Богумила Грабала самым естественным образом сочетаются искрометный гашековский юмор и утонченное лирическое чувство, подобно тому, как в творчестве Владимира Высоцкого мирно соседствуют гоголевский смех сквозь слезы и надрыв причитаний, глубокие философские размышления и натуралистические сцены, сюрреалистическая техника и беспощадный реализм.

Обоих писателей связывают и личные качества. Оба с полным равнодушием относились к официальным почестям, титулам и званиям, оба не выносили трусости, презирали в людях фальшь и ложь.

Примечательно, что даже характеристика обоих писателей, оставленная их современниками, нередко совпадает. Как сказал о Владимире Высоцком Виталий Коротич (в беседе с Марком Цыбульским): „Это был очень профессиональный поэт и столь же профессиональный актер. Иногда под тем слоем шелухи, которая на все это налепливалась, под слоем жизненных его коллизий все это не замечалось, а воспринимался только антураж. Та полублатная слава, которая с самого начала прилипала к нему (или ее к нему приклеивали), многое искажала в облике. Это не был, совершенно не был наглый человек из некоторых его песен и ролей. Скорее, сдержанный, знающий себе цену, многое перестрадавший и передумавший интеллигент”.

Знаменитый чешский писатель, интеллектуал и диссидент Йозеф Шкворецкий сказал о Грабале: „Внешне Грабал грубоватый простак из пивной, но по сути это нежный лирик и клубок нервов”.

У обоих писателей огромное количество поклонников, а многочисленные экскурсии отправляются в бесконечные паломничества по местам, увековеченным ими в их творчестве. У горячих почитателей таланта Владимира Высоцкого есть Первая Мещанская и Большой Каретный, Таганская площадь и сад „Эрмитаж”, у поклонников Богумила Грабала - многочисленные пражские пивные, в которых Грабал коротал время и вел, казалось бы, незатейливые беседы с завсегдатаями этих мест. Пивная „U Zlatého Tygra” и несуществующая уже пивная „U Hynku” (ул. Stupartska) и, конечно, место, где стоял дом писателя (ул. Na Hrazi 24) и пражская больница na Bulovce, где он провел последние месяцы своей жизни, и где покончил жизнь самоубийством 3-го февраля 1997 года, выбросившись из окна пятого этажа. Впрочем, некоторые утверждают, что это был несчастный случай, что писатель кормил голубей, высунулся из окна, и у него закружилась голова... Но Богумил Грабал часто писал в своей прозе о суицидальных попытках, в частности, о прыжке с пятого этажа...

Место, где стоял дом, в котором жил   Богумил Грабал

Совсем недавно наш музей нашел в частной коллекции в Чехии совершенно исключительную аудиозапись. Запись интервью, которое взял у Богумила Грабала известный чешский журналист Milan Richtermoc. Исключительность этой беседы заключается в том, что она состоялась 2-го февраля 1994 года, в преддверии восьмидесятилетнего юбилея писателя, который дал тогда интервью исключительно Милану Рихтермоцу. Да и потом он почти ни с кем из журналистов не встречался. Ценность этой беседы привлекла внимание коллекционеров, которые предлагали Господину Милану Рихтермоцу большие суммы за эту уникальную запись. Но Милан Рихтермоц принципиально отказывается от продажи. Тем приятнее констатировать, что нашему музею Господин Милан Рихтермоц передал эту запись безвозмездно. И не только запись, но еще и уникальные фотографии Богумила Грабала, сделанные во время беседы. В этом уникальном и бесценном (не только для коллекционеров, но, прежде всего, для исследователей) интервью Богумил Грабал говорит, в частности, о том, кого из представителей мировой литературы он хотел бы особо выделить.

Вот отрывок из интервью Богумила Грабала (по-моему, он понятен без перевода):

Milan Richtermoc: Říkal jste, že jste hodně četl světovou literaturu. Které autory máte nejraději?

Bohumil Hrabal: U mne to byl vždycky Franz Kafka a jeho Proces a Jaroslav Hašek a Švejk. Oslovili mne nejen svým dílem, ale i svým životem. Pochopitelně mám rád celou řadu básníků. Mým oblíbeným básníkem je Sergej Jesenin a jeho Modravá Rus. Nádherné zjevení je rovněž Vladimír Vysockij. Ze spisovatelů bych nechtěl zapomenout na Fjodora Michajloviče Dostojevského. Ovšem knihou knih je pro mne Joyceův Odysseus. Toho čtu už čtyřicet let a teprve vloni - snad - se mi podařilo pochopit tuto knihu jako celek. Odysseus je taková moje učebnice. Moje bible! Když se však vrátím k nám, znovu opakuji: Kafka a Hašek. Svým dílem, i svým životem!

Теперь в кошалинском музее хранится запись голоса Богумила Грабала, назвавшего Владимира Высоцкого одним из самых важных и самых дорогих для него представителей мировой литературы, наряду с Гашеком, Кафкой, Есениным, Достоевским и Джойсом.